Понять Твои Взгляды

Просыпаясь в роскошных покоях, под мягким тёплым одеялом, выспавшись, Илай внушает себе, что жизнь не так уж несправедлива. Его слух щекочет тихий скрежет карандаша по бумаге. Открывая один глаз, Илай видит Трауна, сидящего на полу возле дивана. Чисс рисует его. Больше в покоях никого нет и это благо. Илай зажмуривается и улыбается в подушку. Траун замечает его пробуждение, дорисовывает деталь, над которой работал, и откладывает лист. Он садится на край дивана, запускает Илаю в волосы кисть, и гладит его по голове, массируя скальп кончиками пальцев. Илай выдыхает с протяжным стоном — ласка невозможно сладкая. — Как ты? — спрашивает чисс, проскребя пальцами по его голове ото лба до шеи. Илай молчит некоторое время, не зная, что сказать. Хотя ему в радость проснуться рядом с Трауном, в его доме, почти в его кровати, физиология берёт своё: его промежность болезненно сводит от вчерашнего неразрешённого напряжения, мышцы в спине словно окаменели, и даже шею стягивает. Он чувствует себя… перегоревшим. — Я… пепел, Рау. Пепел… — хрипит Илай севшим спросонья голосом, болезненно кряхтя, после своих слов. Он вытягивается под одеялом, расправляя спину и ноги. Охнув от болезненного спазма в пояснице, он прекращает тянуться, и мычит в подушку. Траун забирается на диван и садиться поверх его ног. Он растирает ладони, согревая их, и закатывает рукава своей домашней робы. Илай подозревает, что он собирается сделать и устраивается поудобнее, сложив руки под подушкой. Траун стягивает с Илая одеяло, и принимается разминать ему шею, плечи, спину и бока. Илай тихо ахает, когда Траун давит ему локтем между лопаток и позвонков, и отчаянно стонет, когда чисс давит ему на впадинки около копчика большими пальцами. Траун останавливается, отпуская бёдра Илая из захвата, переключаясь на зону повыше копчика. Массаж снимает напряжение в спине, но напряжение в паху всё ещё не даёт Илаю покоя. Он сжимает ягодицы, борясь с неприятными ощущениями между ног, зная, что это всё равно не поможет, а поможет только разрядка. — У тебя перенапряжена поясница. Тебе не помешал бы тёплый душ, — заключает Траун. Илай усмехается на его комментарий, переворачивается на спину, лицом к чиссу, и говорит: — Да не поясница у меня напряжена, Рау, не поясница… Траун понимает. Он сужает глаза, и утешающе гладит Илая по груди широкими ладонями. Потом по прессу и по низу живота. Илай непроизвольно дёргается, когда пальцы чисса проскальзывают над его лобком. Он лежит, неровно дыша, и смотрит на Трауна, выжидая его дальнейших действий. Проходит минута, но никаких действий не следует. Тогда Илай расстроенно вздыхает, вылезает из-под чисса, ничего не говоря, и уходит в ванну. Оказываясь в просторной ванной, со стеной-зеркалом от пола до потолка, Илай кидает взгляд на своё отражение в нём. Он не припоминает, чтобы когда-то видел себя голым в полный рост. Окинув себя критичным взглядом, Илай в энный раз заключает, что он самый обычный человек, не то, что Траун… Его чисс красивый, высокий, статный, словно выточенная из бирюзы статуя. Илаю хочется видеть его рядом с собой в зеркале для сравнения. В принципе хочется, чтобы он был сейчас рядом. Хочется его. И Илай решается на радикальные меры: — Траун! — зовёт он, чуть приоткрыв дверь ванной, — Мне тут нужна помощь разобраться кое с чем. Чисс откладывает рисунок, за который взялся на время отсутствия Илая в ванной, и идёт на зов. Его бровь выгибается в немом вопросе, когда Илай открывает дверь пошире, зазывая его зайти в ванну. Чисс заходит внутрь, и Илай быстро закрывает дверь, защёлкивая замок. — Раздевайся, — говорит Илай, прижимаясь к двери спиной, всё ещё не имея чёткого плана, как добиться того, чего так хочется. — Илай… Это не лучшая идея, заниматься этим тут... — Что, в этом доме даже в ванных есть глаза и уши? — спрашивает Илай, вскидывая брови. — Нету. — Ты кого-то ждёшь? Куда-то спешишь? — продолжает напирать человек. — Нет. — Тогда в чём проблема. Траун раздумывает пару мгновений, смотрит на него тяжёлым взглядом. Но потом что-то проскакивает в его чертах, что-то азартно-игривое, и он начинает медленно спускать со своих плеч робу. Илай смотрит за его плавными движениями. Восхищается оголённым торсом. Рассматривает чисса в деталях. Скинув ткань на пол, Траун делает пару грациозных шагов к нему, и притягивает за руку к себе. Он обнимает Илая поперёк груди, развернув его лицом к зеркалу. Илай смотрит на себя и на Трауна и их контраст режет ему глаза. Илай смущается, опуская взгляд, — разница между ними в самом деле ошеломляющая. Траун подобен Богу. А он… Илай отводит взгляд прочь от отражающей поверхности. Но Траун не даёт ему отвернуться, мягко поворачивая его лицо за подбородок обратно: — *Смотри, какой ты обворожительный... Необычный... Такой другой, и такой близкий…* — нашёптывает ему Траун на ухо, скользя костяшками кисти по скуле Илая. Лазурные пальцы очерчивают его ключицы и бюст, намеренно терпко задевают за соски. Потом руки Трауна скользят по прессу и бокам Илая, заставляя того содрогаться от щекотки. Траун сводит ладони вместе, образуя из них треугольник вокруг его причинного места. Илай дёргает бёдрами, желая ласки там, но Траун не ведётся на призыв: — *Такой нетерпеливый… * — чисс резко убирает руки с паха Илая, и тот стонет от разочарования, — *...и горячий.* — Это пытка, да? — ноет Илай, когда Траун отходит от него. — *Нет. Это урок…* — продолжает нашёптывать ему Траун на чеун и делает пару шагов, вставая перед ним, — *Терпения.* Илай поджимает губы и скребёт пальцами ног по полу. Его член колышется от подступающей эрекции, щёки темнеют. Он понимает, что Траун затеял замысловатую прелюдию, которую ему придётся вынести. Но Илай уверен — этого стоит того, его терпение окупится, и больше не дёргается. — *Что же мне с тобой делать, Мой Огонь,* — продолжает обхаживать его чисс, оглаживая его тело ладонью. — Прыгать прямо в меня и гореть, — говорит Илай и легко улыбается, смотря на не к месту серьёзного Трауна испытывающим взглядом. Чисс замирает перед ним и ведёт пальцами от его подбородка, по горлу, и ниже. Его красные глаза преследуют взглядом пальцы. — А мне что с тобой делать, м? Мой Ледяной Принц? — под стать ему отвечает Илай. Траун всё так же сосредоточен на нём, но после эпитета из сказки его лицо смягчается в полуулыбке. — *Растопи меня и выпей мою воду до капли,* — говорит Траун продолжая опускать пальцы по телу Илая вниз, к пупку. Илай молчит, свыкаясь с необычным настроем Трауна. Таким он его ещё не видел. Очевидно, в домашних стенах чисс наконец-то стал собой. Или же наоборот, что-то не так, и он сам не свой. Илай не уверен, но ему нравится настрой чисса. Когда прохладные синие пальцы проходятся по дорожке волос внизу его живота и широкая рука нежно обвивает его налившийся член, Илай резко втягивает воздух носом и теряет способность ясно мыслить. Он хватается Трауну за плечи. Его взгляд блуждает между их тел и упирается Трауну в пах. Илай тянется туда, к бугорку из кожных складок. Член чисса упрятан под ними. Илай гладит его там, надеясь, что его орган вылезет и ему удастся воздать Трауну ответную ласку, но этого не происходит. Илай признаёт, что плохо знает анатомию чиссов, и решает изучить её поподробнее на досуге. — *Он покажется, только когда я захочу,* — сообщает ему Траун, замечая его озадаченность. Илай ждать этого явления неопределённое время не намерен. Он провоцирует чисса: встаёт на колени, смотря тому в глаза из под ресниц, и запускает язык между кожных складок в его паху. Теперь Траун судорожно ведёт бёдрами и резко вздыхает. Илай доволен эффектом и повторяет движение языком. Его язык обдаёт горько-солёным вкусом смазки и лиловый орган начинает вылезать из паха чисса. Илай вбирает его в рот, чуть посасывая и обводя языком. Когда он больше не в силах умещать орган любовника во рту, он медленно скользит губами обратно по гибкому стволу, к кончику, и переплетает язык с концом его члена. Траун кладёт ему руки на голову, рвано дышит и выпячивает бёдра вперёд, поддаваясь ласке. Илай обхватывает руками его ягодицы и продолжает процесс, сжимая кольцо губ вокруг его органа потуже. В ответ Траун сжимает захват на его волосах сильнее. Илай немного ускоряется, мнёт его ягодицы руками. Траун еле слышно стонет и тянет его за волосы на себя. Его живот трясётся, он прислоняется лопатками к зеркалу, для удержания равновесия. Он останавливает Илая, когда тот засасывает его конец в рот, погружая его внутрь себя по самые связки: — Всё, стой. Вставай. Илай повинуется. Траун обхватывает его за шею одной рукой, смыкая их лбы, а другой ласкает его член, пока тот не каменеет и не начинает истекать прозрачной смазкой. Тогда он обвивает его член своим и прижимается вплотную к Илаю, зажимая сплетённые органы между телами. Илай ахает от неожиданно интенсивного трения, и немного отстраняется, сбавляя давление. — Под водой будет лучше, — говорит Траун, тоже чувствуя чрезмерное трение. Илай кивает и они заходят под душ. Там, под струями воды, Траун снова обвивает его член своим, устраивая кончик прямо над отверстием на головке Илая. От этого из члена Илая начинает сочиться ещё больше смазки. От трения их тел и органов друг о друга Илаю становится хорошо, но недостаточно, для достижения разрядки. Зато Трауну хватает нескольких минут своеобразного массажа — Илай чувствует, как его головку обливает густая тёплая жидкость. Она быстро стекает по его стволу и ногам, смываемая струями воды. Член Трауна соскальзывает с его ствола и чисс продолжает ласки руками и ртом. Илай выключает воду, чтобы Траун мог спокойно дышать. Чисс заглатывает его член почти по самое основание, ласкает мошонку одной рукой, другой сжимая его бедро. Илай упирается ладонями в стену, избегая вцепляться в волосы чисса. Траун намеренно растягивает ласку, Илай стонет от нетерпения и накатывающих волн наслаждения всё громче и громче. — Ш-ш-ш! — шикает на его откровенную реакцию Траун, отрываясь от его члена для вздоха. Илай закусывает губу, заставляя себя не издавать громких томных звуков. Он крепко закрывает глаза и глубоко дышит, пока чисс занимается его членом. Он хватает его за плечи и шепчет его имя перед тем, как кончить. После минета он опускается рядом с Трауном на колени, и обнимает его, упираясь лбом в синее плечо. Отдышавшись, они ещё некоторое время проводят в душе, целуясь и ласкаясь под струями тёплой воды, и не отрываются друг от друга после, переместившись на кровать. Илай прекращает ласки только когда его губы пересыхают. Ему хорошо, разрядка помогла, и ласки он получил сполна, но краем сознания он чувствует, что ему чего-то не хватает… — Рау, дело только в месте и времени, или тебе не хочется настоящего секса со мной? — спрашивает он чисса, когда они лежат в обнимку на кровати и Траун нежно перебирает пальцами по его лицу, будто пересчитывая его веснушки. Услышав вопрос, Траун хмурится, и задаёт ответный: — С чего такой вопрос? — Вот думаю… Я тут настаиваю на сексе, а тебе может это вовсе и не в кайф? Может тебе хватило одного раза на всю жизнь? Или может тебе лучше с женщинами? Чисс притягивает его к себе и отвечает убедительным тоном: — Нет, Илай. Дело не в этом. Совсем не в этом. — А в чём тогда? — Как я тебе говорил, чиссы держат своё либидо под контролем. И я придерживаюсь этого принципа. Мне сложно отпустить себя. Наверное, в той же степени, как тебе сложно сдержаться. К тому же, когда я не контролировал себя, я сделал тебе больно. Больше я так не поступлю. И нет, мне не лучше с женщинами. С тобой это… неповторимо. Не сравнимо ни с чем. — Ах, так ты всё ещё переживаешь из-за того раза!? Забудь уже. Это был наш первый опыт, и минутная боль — нормальное явление. К тому же, если делать это размереннее, мне не будет больно, — Илай меняет положение и смотрит на Трауна прямым взглядом, — И как это я не в курсе про твой опыт с женщинами. Давай рассказывай! Траун смотрит на любознательного человека, ничего не говоря некоторое время. С тяжёлым сердцем, он всё же начинает: — Давным-давно, у меня был опыт с женщиной. Но повторюсь, что интимный процесс с женщиной и то, что мы делаем с тобой — несравнимые вещи. — Так это был жест доверия или тебя силой кто в кровать затащил? — шутит Илай, не подозревая, что ударил в десяточку по обоим пунктам. Ар'алани довольно смело давала ему понять о своих намерениях, можно сказать соблазнила его, будучи чуть старше и резвее. Да и к Доверию они были близки, но увы… Вспоминая былое, Траун мрачнеет и попробует свернуть тему: — Зачем тебе эта информация. Ведь всё в прошлом… — Мне интересно узнать побольше о тебе. Я почти ничего не знаю о твоём прошлом, о том, каким ты был, как служил в ЧЭФ, с кем дружил, о твоей семье... Думаю, у тебя тут была насыщенная молодость. Мог бы и поделится, — настаивает Илай и поднимается на локтях, заглядывая Трауну в глаза. — Что ж. Я могу показать тебе некоторые снимки, если хочешь, — оттягивает Траун раскрытие правды, не на шутку переживая, что Илай может всё не так понять. Траун достаёт из тумбочки стола небольшой проектор и отыскивает в ячеистом хранителе круглый чип. Он садится обратно на кровать, рядом с Илаем, и включает проекцию. Он ничего не таит, показывает Илаю все события из его юности: принятие в Дом Митт, поступление в Академию, награждения за победы в состязаниях, назначение на практику во ЧЭФ, выпускное фото из Академии и снимки с офицерского бала невероятной пышности, фото с церемоний награждений и повышений, фото с семьёй, фото на мостике... Почти на всех снимках он в компании Ар'алани и Трасса. Сначала рассудок Илай отказывается делать очевидный вывод, но ему всё становится ясно, видя фото с погребальной церемонии Трасса, где Траун обнимает Ар'алани, трепетно утешая её. — Это была Ар'алани, не так ли? — догадывается Илай, с замиранием сердца. Ему хочется получить опровержение, но вербального ответа не следует. Траун выключает проекцию, откладывает прибор подальше и молчит. Илай снова чувствует неприятное жжение в груди. И на этот раз это не иррациональное чувство, а самое солидное и пренеприятное. Правда оседает в его сознании каменной пылью, утяжеляя душу. Илай выдыхает и спрашивает: — Почему ты не рассказал мне раньше? — он отодвигается от Трауна, садясь не рядом, а напротив, и сверлит его взглядом, полным негодования. Траун спокоен. Он подбирает ноги под себя, устраиваясь в позу лотоса для неизбежного разговора. — Потому, что тут не о чем особо говорить. Мы с Ар'алани не достигли доверия. Она, в тайне от меня, была в отношениях и с моим братом. Видимо, держа его запасным вариантом… Или это я был запасным вариантом. Или она запуталась. Не могу сказать точно, что творилось у неё в голове — я был молод и неопытен в таких делах. Да и гонка за первенство с Трассом, в том числе за опыт с женщинами, меня ослепляла в те годы. Но после его смерти всё закончилось. И даже если бы меня не сослали, то всё равно бы закончилось. Илай слушает рассказ Трауна не мигая. Новость не то, чтобы ошеломляющая, — ведь Траун намного старше его, не удивительно, что он опытнее, но никакие рациональные аргументы, которые Илай пытается подобрать, не могут потушить пожара, разгорающегося в его груди. Траун утаил от него очень важный факт о своей жизни и от этого Илаю горько. — Ты был с ней… — слова режут ему слух и колют сердце, но он старается подавить излишне эмоциональную реакцию, — Ты… Ты отправил меня к своей бывшей во флот, под её прямое командование, не сказав мне кто она... Но зато сказал ей, кто я! Что ж, теперь понятно, почему она меня ненавидит! — Вовсе нет… — Видимо, в отношениях ты, как в политике, Траун! — не даёт Илай чиссу оправдаться, — Ревность. Тебе знакомо такое понятие? Траун молчит. — Так и думал, что нет! — Илай соскакивает с кровати и начинает собирать свою одежду по комнате. Траун встаёт следом и ловит его руку, останавливая сборы. — Почему тебя так задевает факт моего опыта с женщиной? Моё прошлое ведь ничего не меняет между нами. По крайней мере, твоё прошлое для меня ничего бы не изменило. Илай рычит сталкиваясь со стеной непонимания чиссом амурных дел. Ему хочется прокричать приторно-дотошное объяснение в синее лицо, но он не может сформулировать ничего адекватного, слова и мысли путаются. Его грудь переполняет негодование и он говорит, то, что у него на языке: — У меня до тебя никого не было! Никого! У меня нет этого прошлого, которое моё настоящее видит каждый день и не понимает, за что на него взъелись! — Ты не говорил, что ты никогда не... — Да. Я не говорил об этом, потому что мне-то как раз и не о чем говорить! По-моему, у меня на лбу было написано, что я девственник. Ты же видел — ко мне в Академии ни одна девушка никогда не подходила. Я не тот тип, который нравится женщинам. Вообще, кому-то…. И мне… Я… В общем, Траун, ты должен был мне рассказать про вас с Ар'алани! — выдыхается Илай. Он вырывает руку из захвата Трауна и наспех влезает в штаны. — Вот я и сказал, — тихо отмечает чисс, не отступая от него, и ловя его за локоть, когда Илай теряет равновесие, одеваясь второпях. Илай тут же выдёргивает локоть из его руки, снова чуть не падая от резкого движения. Траун удивлённо наблюдает за его телодвижениями, сам оставаясь абсолютно спокойным. — Сказал. Ага. Чуть не через год, после того, как отправил меня к ней в услужение! Что это за доверие такое странное?! Вот как можно было не сказать мне о ней! Как!? — Илай чувствует, как горлу подступает ком. Что его так напрягает: ревность или досада — он не в силах различить. Он подхватывает пиджак, набрасывает на плечи, и поспешно идёт к двери. — Постой, ты куда? Ар'алани хотела встретиться с нами до обеда, обсудить твоё положение… — Ды ты издеваешься!? — вопит Илай, слыша имя Адмирала, обрывая речь Трауна на полуслове. — Илай, ты всё не так трактуешь. Подожди. Но Илай уже не слышит его слов. Он вылетает из хоромов Трауна, хлопая дверью, и торопиться в свои покои. Там он мечется из угла в угол несколько минут, не зная, как быть. В итоге он падает на кровать и долго лежит там, свернувшись в клубок, закрыв лицо руками.

~

В реальность его возвращает сигнал коммуникатора. Вызывает Зи'кирудо: — *Капитан И'вэнт, Адмирал рассмотрела мой запрос по поводу твоего суточного графика. Мы ждём тебя в библиотеке для утверждения нового графика и для обсуждения некоторых дел. Можешь подойти сейчас?* — *Да, конечно. Уже иду,* — еле выдавливает из себя Илай и нехотя спускается в библиотеку. Видеть Ар'алани ему сейчас хочется меньше всех на свете. Он не смотрит на неё прямо, но выслушать новые положения про свой график ему приходится. Зи'кирудо придумал вполне дельный вариант несения навигационной службы в три смены, что позволит Илаю спать не менее семи часов. После одобрения графика всеми сторонами, Ар'алани заявляет, что не собирается удовлетворять прошение Трауна о переводе Илая в его команду. И тут Илая снова захлёстывает цунами негодования, ведь Траун и об этом ему не сказал! Илай не комментирует новость, лишь односложно соглашается с решением Адмирала. Его смиренность вызывает у Ар'алани удовлетворённую полуулыбку и она отпускает его без лишних вопросов. До обеда Илай скитается один по галереям дома Митт, будучи мрачнее тучи. За обедом ни на Трауна, ни на Ар'алани он не смотрит, и общается только с Чи. После обеда Ар'алани объявляет, что офицерам «Рокового Пика» даётся пять дней увольнительной. Она берёт три дня и сама, чтобы навестить семью Иризи. Затем она сообщает Илаю, что ему следует отправиться с ней, в обитель Иризи, так как на церемонии главе семьи не удалось с ним познакомиться из-за суеты. Говоря про суету, она обдаёт Зи'кирудо неоднозначным взглядом. Илай снова соглашается с ней без лишних слов. Ар'алани выглядит ещё более довольной. Траун выглядит озадаченным. Перед отбытием Матриарх Митт дарит Илаю тёплую мантию. Она подзывает Трауна передать её Илаю. Илай напрягается до костей, когда Траун подходит к нему, и накидывает тёмно-синюю ткань на плечи, застёгивая запонку между его ключиц. От чисса веет беспокойством. Он ничего не говорит, но напоследок, пользуясь моментом и положением, берёт руки Илая в свои, переплетая пальцы, и прислоняется своим лбом к его лбу. Илай в курсе, что значит этот жест, но он всё ещё в обиде, и ни слова Трауну на прощание не говорит. Траун остаётся стоять перед выходом и после того, как гости уходят. От тяжких дум его отвлекает обращение Эзры: — Не знаю, что за косяк ты накосячил, Траун. Но твой парень в бешенстве. Не ожидал, что он может так сердиться, ведь на вид он… ангел. Траун не сдерживается и шипит на человека сквозь зубы: — Не. Называй. Его. Так. Его зовут Илай. Ясно? Эзра удивлённо моргает в ответ. Траун берёт себя в руки, и добавляет спокойным голосом: — Я имею в виду, что Илай мне не парень. Он моё Доверие. Возможно, когда-нибудь ты поймёшь, что это значит. А теперь, пожалуйста, оставим мои личные дела и обсудим дела военные. — Такие личные, что вся Доминация знает, что…— Траун сверкает глазами на наглеца. Его взгляд уничтожающий. Эзра не рискует более подкалывать чисса и сворачивает тему: — Ладно. Забыли! Так о чём мы там… Да. Дела! Меня твоя мама уже пыталась обработать, пообещала всякого там, если я соглашусь с тобой сотрудничать… — Она мне не мама. Она Матриарх фамилии… Ах, Эзра Бриджер, думаю сначала я должен просветить тебя о мире, в котором тебе придётся задержаться, а о военных планах поговорим чуть позже. И Траун ведёт Эзру по коридорам поместья, показывая реликвии чиссов и картины семейства. Всё время его не покидает мысль о том, что сейчас с ним должен быть Илай, что это ему он должен бы рассказать историю своего народа и семьи. Но человек решил отстраниться от него, и Траун принимает его решение уважительно, давая тому время обдумать их отношения, а заодно и подумать над ними самому.