Охота на дикого зверя

Волчья связь или парность — явление весьма специфическое и недоступное к пониманию простых людей. Квинтэссенция химии, ментального единения, физического влечения и особой животной совместимости. Когда твой разум включает в себя аналитическое и логическое мышление от хомосапиенса и первородные инстинкты хищного зверя, восприятие партнера упирается в нечто большее, чем простое «люблю — не люблю». Если разобраться в том, что зарождает тягу к своей половине, то любой «связанный» оборотень вам расскажет о важности двух элементов: тактильности и запаха пары. Касание, осязание горячей кожи, со всеми ее мелкими изъянами навроде шрамов или родинок. Ощущение нарастающего жара от возбуждения или гусиных пупырышек от холода, возможность зарываться носом в особые места, где трепетно пульсирует жилка, и где больше всего сконцентрирован тот самый аромат. Уникальный, ни с чем не сравнимый, определяющий принадлежность волку его пары — одной на всю жизнь, если повезет. Макс, будучи сильным, половозрелым волком, обладающим статусом альфы, никогда не был обделен женским вниманием. Высокий уровень либидо вкупе с внешними данными и непробиваемой харизмой беспроигрышным вариантом действовал на представительниц слабого пола, а потому чаще всего холостяцкие ночи мужчина проводил отнюдь не в одиночестве. За исключением тех, когда он сам не желал их с кем-то разделять. Для Фолла не было принципиальным, кем окажется очередная пассия: волчицей или человеком, главное, что бы от нее веяло чистоплотностью и страстью. Темпераментный волк любил сводить близость к ярким исступлениям, доводя до изнеможения и приятной устали всех своих любовниц. Разумеется, в интимном вопросе оборотницы являлись более выносливыми и пылкими, не стесняющимися раскрывать новые грани удовольствия. И представительницы его расы всегда чувствовали тот рубеж, который альфа не планировал по отношению к ним преодолевать. Секс, как способ расслабиться и удовлетворить животный голод — что-то большее в близость Макс не вкладывал. До поры до времени. — Ублюдок! — очередной взмах клинка, и обезглавленные тела трех вампиров повалились на землю. — Все-таки гипноз! Рэй, он твой, я прикрою! Багрового цвета глаза хищно сверкнули, придавая лицу Мии еще больше звериной дикости, а острозубый оскал напомнил о ее ликантропном происхождении. — Парни, отойдите! Сейчас будем выкуривать кукловода. Вырвав кадык уже непонятно какому по счету вампиру, Макс брезгливо облизнулся, чувствуя мерзкую субстанцию на кончике языка. Голос, все меньше походивший на женский, привлек внимание, побуждая обернуться в сторону его источника Как бы парадоксально не звучало, но чем больше проявлялось звериное начало в Мие, тем привлекательней и желанней она становилась для Фолла. Растрепанная копна волос с топорщащимися из-под них белыми ушами, гибкое, сильное тело с когтистыми лапами вместо предплечий и голени, длинный, окропленный кровью светлый хвост и ее взгляд. Жаждущий крови холодного убийцы. Ни грамма наивности и женского шарма, только пронзительная сталь безжалостного хищника. Его волчица! Если бы не обстоятельства, Макс готов был прямо сейчас подойти и ткнуться носом в девичью шею, чтобы втянуть аромат свирепой волчицы, лизнуть ее расцарапанную щеку, а после и вовсе подмять под себя, защищая от любого, кто посягнет на ее безопасность. Он чувствовал непреодолимое желание уберечь свою, да, именно свою, самку. Все инстинкты буквально вопили, что ошибки быть не может, и эта девчонка, со странной природой происхождения — его. И подобное осознание все чертовски усложняло! — Эм! — словно пуля перед глазами мелькнул рыжий всполох, и, очнувшись от морока, Фолл вновь ощерился, подмечая приближающийся силуэт кровопийцы. — «Зонт» слишком сильный, а я еще не отошла от прошлой бойни! Давай ты.  Рэйна подстрелила живую мишень и жестом велела альфам остановиться. — Могу не рассчитать и разнести здесь все к чертям собачьим, еще и наших водил зацеплю. Пока он в анабиозе… — Я уже обращалась, а в текущей форме мне не удастся сконцентрироваться, так как слишком долго использую Соню!  Оперевшись на крестовину меча, Мия осела на корточки. — Он в таком состоянии уже час, а значит вот-вот очнется. Предлагаю продолжить добивать пешек, и когда завеса спадет, я отсеку упырю голову. Макс и Айзек, прекрасно слышащие диалог девушек, переглянулись. На мордах обоих отразилось идентичное: «Нихрена не понятно», и судя по-всему для этой поездки подобный режим будет константой. Кромсая вампиров одного за другим, мужчины успевали лишь подмечать, как хранительницы рассекали воздух возле небольшой бревенчатой сторожки. Но сколько бы они не стреляли и не рубили, невидимый барьер не подпускал их ближе, а на попытку волков пересечь незримую границу, они отвешивали содержательное: «Не смейте, иначе сдохните» от Уолекс, и «Потом поясним» от Уильямс. — Если он из касты высших, то мы здесь встрянем надолго, пока будем дожидаться пробуждения, а малышню могут пустить под нож даже раньше новолуния... Айзек на фразу Уолекс встречно прижал уши и издал низкий рокот. — Мять тити, Мия, мы не можем! Не имеем право, — не глядя, Рэй подстрелила еще парочку диверсантов, что выползли из кустов. — Я не спрашиваю тебя, хочешь ты или нет. Просто возьми и обратись, — тон Рожденной Солнцем приобрел властный окрас и ощутимо надавил на волю. — Или желаешь, чтобы мы вновь хоронили останки щенков? Чтобы опять рыли могилы, оправдываясь, что сделали все возможное? — Нет, — с каждым режущим словом Рэйны становилось тошно до скрежета зубов, и Айзек, решив прервать тираду хранительницы, порывисто шагнул вперед. — Пора это пре… — Замри! — разделяя его эмоции, Макс же вовремя сориентировался. — И не отсвечивай, — преградив путь, Фолл кивнул на Мию: — Пока нельзя вмешиваться. — Твои манипуляции бесполезны, — пусть и незаметно, но по спине Уильямс прошла нервная дрожь.— Я не слышу волчицу, от слова «совсем», поэтому прекращай сотрясать воздух. Расслабленный до этого хвост Мии натянулся тетивой, а плечи напряженно приподнялись. — Кукловод точно не из высшей касты, в противном случае о нем нам бы сообщил Виктор и… — Жалкая! — слово, и всех вокруг парализовало, от того как оно прозвучало. — И никчемная… — губы Рэйны скривились в немыслимо кровожадной улыбке, а глаза наполнились угольной чернотой. Медленно склонив корпус, Уолекс леденяще-вкрадчиво прошептала: — Это последнее, что узнает о тебе малышка Лилит, перед тем, как сырая земля примет ее бренное тело. Звенящая тишина на секунду окутала лесной массив, перекрывая шепот деревьев и пульсацию жизни его обитателей. Имя сестры в сочетании с «землей» и «бренным телом» спровоцировали колкую вибрацию в груди Уильямса старшего и … — Не сме-е-ей! — на смену хриплому шепоту пришел самый отвратительный по восприятию звук, с рождения знакомый любому оборотню. Треск ломающихся костей и разрывающейся плоти, наполненный сдавленным рыком, дополнял трансформацию Мии кровавыми цветами боли. Процесс, что у ликантропов занимал считанные доли секунд и по ощущению был сравним с покалыванием затекшей конечности, сейчас же протекал необычайно медленно и более чем болезненно. Макс замер от вида того, как хрупкое тело буквально рвалось на части, оголяя мышечные волокна и удлиняющиеся кости. Внутри Фолла все сдавило от нестерпимого физического и ментального терзания. Он ощущал целый спектр эмоций, истязающих Мию, и от этого хотелось выть. Пару часов назад они беззаботно смеялись над плоскими подростковыми шутками, а сейчас, под гнетом своего же товарища, Мия являла вторую ипостась, обрекая себя на агонию. — Назад! Назад! — отпрянув от разрастающейся белоснежной туши, Рэйна взмахнула руками, заставляя волков попятиться. — Ей лучше пока на глаза не попадаться! На уровне инстинктов альфы чувствовали, как вторая сущность Мии источала открытую агрессию, а потому, по закону стай, мужчины покорно отошли в сторону, не провоцируя хищницу на ненужные действия. Самка, как носительница гена ликантропии и хранительница семейства, должна пребывать, преимущественно, в миролюбивом состоянии, а ее пара, и тем более вожак, обязан ограждать волчицу от раздражителей и опасности. Если же у женской особи возник эмоциональный раздрай и что-то спровоцировало ее выйти из себя… Беги… Замри… Не двигайся… Главное, не осуществляй прямых попыток ее остановить. Волк никогда не тронет свою пару, а вот волчица… Самые опасные в гневе — это именно они. Так заложено природой — механизм защиты потомства. И сейчас, когда кипенно-белая шерсть покрыла крепкое звериное тело, острые когти пронзили плотный дерн, вытянутая пасть оголила непривычно длинные зубы, а на холке вздыбился меховой ворот, было ясно одно — провокация Уолекс сработала, и вызволенный из заточения зверь несет самую прямую опасность. — Эм, не теряй со мной связи, — голос Рэй разнесся в головах волков. — Твоя цель впереди — уничтожь ее. Дай себе волю, а я буду рядом. Фолл завороженно наблюдал, как Уильямс вполоборота повернула голову и осознанным взглядом горящих красных глаз прошлась по их тройке. В отличие от подруги, волчья ипостась Мии была больше и по размерам превосходила даже Саманту и всех волчиц из стаи Фоллов. Густой мех белоснежного цвета особо контрастировал с окружающим антуражем и вместе с тем прекрасно его дополнял. «Моя…» В сознании Макса состыковался еще один параметр парности. Его зверь абсолютно и бесповоротно принял Мию, начиная от запаха и заканчивая физическими данными. Убери человеческое начало, и он, не задумываясь заявил бы о своих правах на нее, попутно разбираясь с потенциальными конкурентами. — Давай, девочка! Покажи, кто здесь большая мамочка! — звук защелкивания затвора, и Уолекс пригнулась, принимая позу бегуна перед стартом. — Альфы, что бы не произошло, за пределы тех границ не заходите и никого туда из задохлишей не подпускайте. — Сжавшись подобно пружине, Рэйна глубоко вдохнула: — Сейчас! Припав к земле, Мия уперлась задними лапами в землю, вспучивая под ними почву. Громогласный рык, и подобно молнии волчица рванула с места, откинув крупные комья в сторону и надломив от потока воздуха стволы рядом стоящих берез. Доли секунд, и Уильямс врезалась во что-то незримое, вызвав тем самым вибрационную волну. Удар крепкого лба и то, что ранее казалось воздухом, тут же начало расходиться мелкой трещиной, формируя очертания купольной завесы. Резко развернувшись, Мия присела и, вновь выполнив толчок, взмыла на добрых десять метров вверх. Вопреки ожиданиям, мощное тело не полетело обратно на землю, а замерло в воздухе, словно под ногами у него было что-то твердое. Подскок, и пушистые лапы ударили верховье купола. Новая сетка трещин позволила четче разглядеть то, что пробивала хранительница. Еще удар, и сбоку оторвался крупный кусок, при падении напоминающий стеклянный диск. Стоило элементу соприкоснуться с землей, как из-за деревьев появилась очередная группа вампиров, бездумно побежавшая в сторону волчицы. — Не в этот раз! — не успел мозг подумать, а лапы Макса уже несли его в сторону недруга с одной единственной целью — убить. — Почти! — пока Фолл и Айзек разбирались с новой волной безвольных, Рэйна, осевшая на сосновой ветви, выжидательно подбирала момент атаки. — Еще удар, Эм! В унисон с мысленным возгласом подруги, Уильямс подскочила и, приземлившись на прозрачную поверхность, полностью нарушила ее целостность, запуская каскад тысячи осколков. Действуя на опережение, Рэй стремглав бросилась в самый эпицентр режущего дождя, вперив взгляд в свою главную цель. По мере того, как рассыпался купол, развеивался и образ иллюзорной сторожки. На месте постройки теперь возвышался небольшой могильный холм с каменной надгробной плитой, исчерченной неизвестными рунами. — Прости, урод, но я тебя вижу! — череда из двух прицельных выстрелов, и тела вампиров, беспробудно наступающих на альф, навзничь повалились на земь. Так же, как и пораженное багровыми пулями туловище возникшего полуобнаженного мужчины. Сидящий в позе лотоса и обвешенный множеством цепей, неизвестный завалился от полученных ранений в грудь и лоб, окропив кровью обрядный камень. Темные и шальные глаза по-прежнему были открыты, а узкие губы того расплывались в надменной улыбке. Вампир. Высшей касты. Хуже не придумаешь. Подойдя к кровопийце, Мия оскалила пасть. Ощутив запах смерти, который источал не только неизвестный, но и само место, Уильямс рассекла лапой воздух, выбивая из бледных рук череп своего сородича. Исписанный кровавыми метками и служивший напоминанием того, что ранее вампир вытворял для проведения обрядов. Волчица нажала лапой на костную лобную долю, разломав череп на несколько частей. Треск, и, развеявшись седым пеплом, оккультный предмет стал финальным аккордом по нарушению уже зыбкой иллюзии. Бревенчатый лагерь среди живого массива тут же явил свой первозданный вид. Кладбище. Мертвое место с выжженной дотла землей и отсутствием даже намека на зеленый росток. — Что за?! — сутки, и мировоззрение альф начало фатально меняться, от осознания того, как мало из подобной чертовщины они видели. Что Айз, что Макс растерянно наблюдали за хранительницами и тем, как они рушили магию основного вампира. Смена природной декорации и хладнокровное восприятие девушек этого оптического бреда в который раз подтверждали — сколько всего эти юные полукровки уже видели и сколько тайн в себе они утаивали. — Печально, а я хотел с вами поиграть подольше, — из легких поверженного вырвался саркастичный смешок. — Ваши старания заслуживают моих бурных оваций.  Едва пошевельнувшись, вампир издал сиплый всхлип, стоило массивной лапе Уильямс надавить на его грудину. — Для будущего трупа слишком много разглагольствуешь, — присев на корточки, Рэйна обхватила когтистыми пальцами подбородок вещающего. — Где фургон и волчата, которых ты рьяно скрывал своими иллюзиями? Внимательно уставившись на хранительницу, вампир задумчиво протянул: — Так это твоя магия крови, значит? Неплохо-неплохо, должен признать, маячок я не сразу заметил, — густая багровая струйка стекла на переносицу, придавая аристократическому профилю еще большей зловещности. — Жаль, что ты со своим косматым другом порешала мои образцы. А второстадийный? Уничтожила такой ценный материал.  Наигранно закатив глаза, мужчина опять сморщился от увеличившегося давления на грудную клетку. — Что ж, если мои дни сочтены, чему я не очень рад, то так и быть, за прекрасное представление, что вы устроили, дам подсказку.  Взгляд древнего опустился на землю, где разметались цепочки с его шеи. — Даже среди высших есть низшие, готовые предать свои идеалы во имя гнилой зелени. Маэстро, которому я помогал — истинный гений, а его амбиции впечатлили даже меня. Любому Королю во имя бравой цели нужны мелкие пешки. Ведь путь до Королевы тернист и ухабист, и кем-то надо жертвовать во имя великой цели.  На последнем слове из груди вампира вырвалось черное пламя, и тот в ответ лишь криво усмехнулся. — Черное пламя, сожги мои маски, верни меня ночи, в бездонные воды…(*) — Вспышка, и теперь уже из лба вещающего расходилось пламя. — Твое имя? — равнодушно созерцая искаженное в тихой муке лицо, Рэйна встала на ноги. — Бастардо Кассиа, кровавая дева, — темные омуты вновь обратились к Уолекс: — Скажи, а ты уже заплатила свою цену… о, кров… Дуновение ветра, и охваченное огненной стихией тело Кассиа развеялось седым пеплом, забрав с собой слова обращения. Повисла гнетущая тишина. — Надо спросить у Ван-Арта, их там всех после второго столетия тянет на поэзию? Или только оккультных отшельников? — устало осев на землю, Рэй приподняла с помощью дула мушкета одну из цепей, что под гнетом испепеляющего жара осталась неизменной. — Ночка обещает быть веселой, и судя по-всему нашему эмо-Князю придется отвлечься от своих чаевных дел. Мия в ответ только гулко выдохнула, опаляя дыханием макушку напарницы. — Отдыхай, Эм. Часок на «отойти» и «подумать» у нас есть. Я пока осмотрю местность. — «Отойти», «подумать» и «рассказать»! —  от ментального уточнения Айзека, девушка обернулась. — Даже не закатывай глаза, мелкая, мы все теперь в одной упряжке. — черный волк лениво зашагал навстречу, звучно фыркнув, увидев скорченную недовольную мину Рэйны. — Не верится, что вы с ним родственники… Эй, Мия, ступай перевоплощаться. Тебе надо расслабиться, — увидев, как волчица пошатнулась, Рэй погладила ту по голове. — Сноба я возьму на себя. Айзек тактично промолчал. Отрешенно кивнув, Уильямс устало поднялась на ноги. Поведя носом по воздуху, она побрела в сторону виднеющейся зеленой полосы, определяющей границы лесопосадки. Окинув напоследок взором безжизненную местность, Мия столкнулась взглядом с пронзительной сталью глаз Макса. Серебристый волк внимательно наблюдал за ней, словно пытаясь прочитать. На отголосках волчьего сознания хранительница вдруг уловила тихое «Маленькая…», но сил разбирать что-то еще у нее не было. Собрав всю волю в кулак, волчица встряхнула шерсть и, не оглядываясь, побежала к лесу, желая побыстрей обрести свою прежнюю форму. Забывшись и на время перестав себя чем-либо терзать, Мия очнулась, когда под лапами чавкнул набрякший от влаги мох. Петляя бездумно между деревьев, она не заметила, как примчалась в намеченное для трансформации место. Запах озона и сырой земли немного придавали сил и, переступив через трухлявое дерево, Уильямс шумно выдохнула, выпуская облако пара. Тишина и спокойствие. Звенящий шелест листвы и лохматых лап елей, возня мелкой живности, готовящейся к ночному времени суток, жужжание насекомых, попавших в липкий плен паутины, и писк вновь вылупившихся птенцов, недовольных отсутствием матери и упрекающих ее в своем голоде… Даже то, что дышало жизнью и размеренностью, выбивало мысли из позитивной канвы. Осунувшись, волчица медленно брела по нетронутой папоротниковой тропе, морально собираясь с предстоящим процессом возврата. — Давай, Эм. Тебя все ждут. Не время для слабины, — проворчав ломанным языком, Мия взглянула перед собой. Массивный дуб с густой ветвистой кроной и изогнутыми линиями гибких корений возвышался над небольшим зеленым пяточком, поросшим мелкой звездчаткой. Выглядело уютно и безопасно, а перспектива принятия человеческого обличия в цветочном облаке среди желудевых шапочек выглядела не столь унылой. Подойдя к самому изножью дерева и примяв под собой мягкий настил, Мия легла, свернувшись калачиком. И снова оглушающий треск с сопровождающей нестерпимой болью. Каждая клеточка тела вопила о прекращении самоистязания, а из горла сдавленно вырывался стон. Извиваясь и зарываясь в землю еще гипертрофированными пальцами, Мия под волчий гул недовольства своей волчицы медленно обретала обнаженную телесность. Она устала. От всего и от всех. От долга, что ей вменили с момента рождения, от бесконечного, затягивающего в свою пучину липкого одиночества, от непонимания собственного «я» и пустых ожиданий светлого будущего, которого у нее, по всей видимости, точно не будет. Не в этой жизни. Она устала. И хотя бы в этом она могла себе признаться. — Ш-ш-ш, — внезапное мягкое поглаживание макушки и приятный, убаюкивающий тембр голоса позволили абстрагироваться от гнетущих мыслей. — Сейчас боль утихнет, маленькая, пройдет.  Нечто горячее и приятное окутало Мию в уютный кокон, притупляя физические терзания на корню. — Я с тобой… Я рядом. Знакомый аромат поглотил сознание древесными нотками, заполняя теплом все нутро. — И одну тебя точно не брошу, — практически изменившееся тело еще тесней обняли, а в ворохе спутанных волос почувствовалось чужое дыхание. Его дыхание. — Макс? — озвучив одними губами, Мия вжалась носом в раскаленную кожу, жадно вбирая ее запах. — Отдыхай, все хорошо. Увидев, как едва стоящая на ногах Уильям ринулась в лес, Фолл без промедлений направился за ней. Уже не инстинкты, а человеческое здравомыслие подтолкнули альфу сделать хоть что-то, от чего Мие станет комфортней. Что позволит ее израненному телу отпустить боль, а мыслям, сводящим к обреченности, направиться в мирное русло. — Не холодно? Отследив ее по слабому запаху и найдя извивающейся в цветущей траве, Макс, сменив ипостась, принял решение действовать так, как должно мужчине и альфе. — Нет… — Мия осторожно приподняла руки, окольцевав ими крепкую шею… — …Хорошо… очень. — Умница, — скоро пробираясь сквозь заросли и бурьян, Макс, ведомый свежестью пресной воды, убаюкивал хрупкое тело в объятиях. В его руках Уильямс казалась столь невесомой и маленькой, что сложно было представить, откуда в ней бралась такая сила. Чувствуя, как под пальцами вздрагивало еще не отошедшее от трансформации кожа и как сбивчиво дышали легкие, Фолл плавно оглаживал подушечками пальцев нежные участки в районе ребер и коленей, периодически зарываясь носом во взъерошенную макушку. Внутренний зверь наконец-то утихомирился, позволяя оценивать ситуацию более здраво. И к счастью или сожалению… мнение с волком не разнилось. Мия его привлекала. Но… как-то по-особенному и непривычно. — Маленькая, сейчас станет легче. Доверься мне, — стопы мгновенно увязли в илистом месиве, стоило выйти к побережью озера. Преодолевая вязкую жижу, сменяющуюся мелким песчанником, Макс медленно разрезал водную гладь, стараясь не создавать лишних брызг. Лесной водоем игривой рябью расходился вокруг мужского тела, создавая ровные кольца. Легкий ветер приятно лизал утомившееся тела, а далекое кваканье лягушек создавало атмосферу спокойствия. Шаг за шагом Фолл все дальше отходил от берега, пока прохладная водная кромка не коснулась его живота и женских ягодиц. Шикнув и тот же съежившись, Мия тесней прижалась к корпусу. — Эй, герой, так ведь и задушить можно, — усмехнувшись от подобной реакции, Макс спокойно выдохнул, чувствуя, как подобно ежу запыхтела девушка. — На счет «три» окуну нас, чтобы быстрей привыкнуть.  В ответ отрицательно покачали головой. Фолл улыбнулся: — Считаем вместе, герой. Раз, — острые ноготки впились в плечо, а девичьи стопы напряженно сжались. Мия жалобно пискнула. — Три! — не дав Уильямс сообразить, Макс с головой нырнул под воду, выбивая тем самым у обоих воздух из легких. Пара мгновений, и они уже вновь на поверхности: судорожно откашливающаяся и беззаботно смеющийся. — Фолл, — отплевываясь, Мия с укоризненной ущипнула Макса за плечо, — ты в курсе, что после «раз» как минимум идет «два»? — по-прежнему держась за чужую шею, она мотнула головой, чтобы убрать прилипшие к лицу пряди. — А от водных процедур у меня на голове будет воронье гнездо. Вот возьму и заставлю тебя самого меня вычесывать! Наконец-то справившись с мешающимся локоном, Уильямс смогла беспрепятственно оценить, сто процентов, лукавый прищур альфы. Тот самый, что он часто примерял в машине. — Как скажешь, — сердце пропустило удар, моментально сменяя возникший боевой настрой на нечто иное. — Захочешь, даже заплести смогу. Ласковый, невероятно трепетный взгляд серо-зеленых глаз сбил с толку волчицу, заставляя щеки тут же налиться краской. — Как ты, маленькая? Маленькая… маленькая. Набрякшие светлые пряди, разметавшиеся по высокому лбу, обрамляющие красивые черты лица тонкие струйки влаги, стекающие вниз по точеному носу к чувственным губам и волевому подбородку. Мягкое касание чуть шершавых пальцев, вырисовывающих окружности под коленным сгибом и возле основания груди, и опять взгляд. На нее так еще никто и никогда не смотрел. — Уже лучше, — не разрывая зрительный контакт, Мия робко улыбнулась: — Гораздо лучше. Убедившись, что за него крепко держатся, Макс бережно провел по расцарапанной девичье щеке. Обведя скуловую косточку, он едва заметно задел уголок бледных губ: — Расслабься и отдохни. Пусть вода сделает свое дело. Слегка выпрямив локти, Фолл мягко кивнул, подсказывая отпустить его шею: — Не бойся, — обжигающий шепот у ушка, и табун мурашек разбежался от макушки до пят, наполняя при этом чем-то тягуче-приятным. Глубоко вздохнув, Мия раскинула руки. Мягкая волна от движения торса Макса помогала ей дрейфовать на поверхности, а сильные пальцы, поддерживающие спину, согревали своим особым теплом. Время для них двоих остановилось, позволяя незримой нити становиться чуть более прочной. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга, и каждый брал от момента свое. Всплеск воды, ровное дыхание и его прикосновения. Прикрыв веки, Мия слегка откинула голову и прогнула в пояснице спину, позволяя воде мягко огладить ее тело. Факт их с Максом взаимной обнаженности, как ни странно не смущал и не стеснял, а, напротив, казался чем-то естественно-правильным. Наверное, поэтому, когда контрастно горячие подушечки мужских пальцев провели линию от ключичной ложбинки вниз к пупочной выемке, на губах обоих возникла блаженная улыбка. Вырисовывая причудливые узоры вдоль ребер, плеч и под мягкой плотью аккуратной груди, Макс наслаждался умиротворенностью Мии и ее реакцией на жесты. Она ему доверяла, а это самое ценное. Огибая молочную шею, орошая ее пресными каплями, Макс ласково очертил острый излом ключичных косточек, плавно спускаясь на упругую округлость. Накрыв широкой ладонью холмик с заострившейся ареолой, Фолл под едва различимый стон, дразняще сжал сосок. Идеально упругий и розовый. Игриво потеребя его безымянным пальцем и вовремя смекнув, что опасно заступает за определенную черту, Макс успокаивающе огладил грудь, перейдя к солнечному сплетению. Впервые хотелось просто насладиться сближением с девушкой. Без ненужного форсирования событий. Приоритет на физическое и ментальное благополучие Рожденной Луной расставил важные акценты. — Мия, — Макс задел кончик девичьего носа, — думаю, нам пора. Становится холодней, а тебя простужать в мои планы не входило. Не открывая век, Уильямс лениво улыбнулась: — Только, если я буду плыть на твоей спине, а то мои лапки пока не рабочие, — Вскинув ладони кверху, Уильямс от созданных самолично брызг сморщилась, на что Фолл хрипло усмехнулся: — Что ж, ради лапок можно и на спине, — щекотнув розовую пятку и вызывав тем самым долгожданный смех, Макс плавно опустился по ключицы в воду, убедившись, что Мия самостоятельно держится на плаву: — Хватайся, герой, мы отплываем, — ощутив, как шею оплела одна изящная рука, а подбородок лег на его плечевой изгиб, Фолл встречно прильнул своей щекой к девичьей. Короткий, но доходчивый жест. — Спасибо, — тихий шепот у самого уха. — Всегда, — взаимно тихий ответ. И снова все ясно. * строка из стихотворения (автор — Наат Шевонн)