***
Сумерки все сгущались, окутывая лес темной завесой, и со стороны озера начал активней веять леденящий ветер. Становилось прохладно. Ощутив, как по влажной и разгоряченной коже пробежали мурашки, Макс вполоборота обернулся: — Знаешь, тебе одеваться вовсе не обязательно, — Фолл взбодрил на затылке волосы: — Одежда станет влажной, и от нее будет только неуютней, а от моей шерсти ты быстрей согреешься и высохнешь. Взгляд украдкой зацепил стройное тело, что позади облачалось в вещи, наспех переданные Рэйной. Вверенный рюкзак, покоящийся на прибрежной линии, был встречен Мией с особой радостью, стоило их незапланированному плаванию подойти к концу и, невзирая на то, что Фолл так или иначе уже видел ее голой, Уильямс настояла, чтобы до переодевания он более на нее не смотрел. — Фолл, тебе впору быть не волком, а лисом, — девичий смешок и Макс встречно ухмыльнулся: — Если тебе станет легче, то у меня тело такое же горячее, как и у тебя, и от легкого ветерка меня ознобом не пробьет, — звук расстегивающейся очередной молнии сумки эхом разлетелся по водной глади: — И одежда мне нужна, потому что… Макс, я все-таки человек, а у людей не принято ходить нагими. Черт! Рэя… От резкой осечки Макс дернулся: — Герой, к счастью или нет, но не все хомосапиенсы любят сковывать свои телеса одеждой, и нудистов на планете хватает, — добавлять, что та же Уолекс не шибко обременяла себя тряпками, он тактично не стал, — Мия, все нормально? — Вспомнив, что сам абсолютно голый, Макс уточнил: — Я могу трансформироваться, или тебе нужна помощь моих рук? Уильямс как-то обреченно выдохнула: — Все хорошо, можешь перекидываться. Просто напомни мне сказать Рэй пару ласковых. В голове всплыло крайне довольное лицо Уолекс в момент ее передачи рюкзака и отчего-то порскнув, альфа сменил свое обличие, секундно наполнив пространство потрескивающимися звуками. Обретя форму волчьей ипостаси, Макс, не дожидаясь отмашки, повернулся в сторону своей напарницы, которая гипотетически уже должна была одеться. Плоский, с ненавязчиво проглядывающим рельефом мышц животик, это первое на что упал взгляд желтых глаз. Гарфилд, а верней морда этого рыжего мультяшного кота, украшающая переднюю часть бежевых трусиков, это второе на что уже уставился оборотень. Надменная улыбка усатого персонажа, так удачно разместившегося на лобковой области белья, вызвала бурю эмоций у Фолла, но открыто демонстрировать ее альфа не рискнул. «Мило… Очень мило» — В детстве у меня была собака, ее звали Джек — серебристый ретривер с красивой пшеничной шерстью и безумно добрыми глазами, — край серой футболки перекрыл обзор на белье, а установленные по бокам женские руки заставили переместить фокус внимания на лицо Уильямс: — Он был очень умным и преданным. Знал огромное количество команд и больше всего на свете обожал играть в мяч, — от приподнятых уголков губ на щеках белокурой возникли аккуратные ямочки: — Так вот каждый раз, когда Джек возвращался с брошенным ему мячиком, он имел наглости воротить от меня нос, чтобы я отобрала его добычу не с первого раза. И в этот момент на его хитрой морде была точно такая же ухмылка, как у тебя Фолл. Один в один. — Подойдя ближе, Мия разместила свою ладонь на широкой шерстяной переносице и, вызывав урчание у зверя, приятно ее огладила: — Волчок, ты неисправим. Ощущая всю вложенную трепетность подобного жеста, Макс подался вперед и ткнулся влажным носом в уже порозовевшую от легкого румянца щеку. Бархатная, отдающая ненавязчивым флером сочного клементина и приятно аукающаяся для чувствительных обонятельных рецепторов — недолго думая, Фолл втянул поглубже воздух и лизнул нежный участок кожи. От ожидаемой сладости по хребту пробежала волна наваждения, и альфа, пророкотав, позволил себе сместиться к изгибу молочной шеи. — М-макс, м-м-м, — осознав, к чему подобный волчий порыв может привести, Уильямс плавно отстранилась, пусть и тело, и сердце хотели отозваться иначе: — Нам… пора. Яркий, дурманящий аромат вожделения буквально затмевал сознание оборотня. Мия сводила его с ума, заставляла на время забыться и отдаться животным инстинктам, что для Фолла было в данный момент времени недопустимо. Никто и никогда раньше не влиял на него так. Ни одна женщина и волчица так не будоражила и не возбуждала. Возникло ощущение, словно Уильямс на молекулярном уровне была создана для него, гармония между ее телесным и ароматическом естеством взывала альфу отметить дурманящий изгиб меткой парности, и, будь Макс в обличии волка не пару минут, а несколько суток, он бы обязательно определил девичью принадлежность. Его и только его. Поборов себя и отметя ненужные мысли в сторону, волк покорно отступил. — Прости, — наладив зрительный контакт, Макс ментально извинился. — Не знаю, что на меня нашло. Видно, вчерашнее полнолуние еще влияет на рассудок, — фыркнув, выпуская густой горячий пар, он склонил голову, открывая доступ к своей холке: — Залезай, а то застудишь Гарфилда! Тихий смешок: — Спасибо, что избавил меня от комментария про… — Про киску на киске? Герой, эта фраза была бы слишком банальной, — ухмыльнувшись, оборотень тут же шикнул от болезненного тыка между ребер: — Воу, женщина, я же пошутил. Трусики весьма очаровательны… — Фолл! — ухватившись за загривок, Мия уселась на волчью спину. — Ты просто ужасен! — покрепче прижав ноги к бокам, она прислонилась грудью к жестковатой шерстяной шее. Как бы не хотелось признавать, но между ними с Максом зарождалось то, чего совершенно точно не должно было произойти, и от этого становилось невыносимо горько. — Это ты со мной еще сексом не занималась. — Махнув хвостом, намеренно задев им женское бедро, Фолл пригнулся: — Держись, герой, поездка будет ветреной. Мощный рывок задними лапами, и зверь стремительно рванул с места, оставляя позади одинокое озеро, ставшее для двоих отрывной точкой.***
— Наконец-то, мой мальчик! Мы уже тебя все заждались. Адская головная боль, спазмированное в мышцах тело и дикая сухость во рту. Вперив взгляд в потолок, Дидье уже несколько минут пытался сориентироваться где он и что с ним, но посторонние шумы и ощущения мешали сосредоточиться. — Эмиль, поумерь свой пыл. Дай ему очухаться. С такими ранами — чудо, что сознание восстановилось. Знакомые голоса раздражающе давили на виски, а яркий свет от ламп буквально слепил глаза. Гулко вздохнув для раскрывания грудной клетки, Обье младший сдавленно просипел: — Пить. Не прошло и секунды, как на пересохшие губы легла смоченная губка, приятно орошившая влажной прохладой. — Дидье, пока пить из-за внутренних повреждений тебе не рекомендуется, но от засухи во рту я помогу избавиться, — Конрад, а именно ему принадлежал один из голосов, накрыл чем-то освежающим и горячим лоб, снимая тем самым остроту восприятие звуков и картинки. — Все хорошо, ты у себя дома. Твое тело после нападения сейчас активно регенерируется, поэтому в течение ближайших суток все будет болеть. Но, главное, тебе больше ничего не угрожает. Ты в полной безопасности. «После нападения… тело…» Ощутив на кончике языка каплю живительной влаги, Дидье сделал небольшой глоток, омывая стенки щек и пищевода чуть солоноватой водой. «Точно, я же был на охоте» — Сын, не будь это важно, я бы не просил тебя, но сейчас на кону судьба двух наших волчат, поэтому постарайся рассказать все, что с тобой произошло, — ощутив горячую ладонь на своей и взволнованную интонацию отца, мужчина наконец перевел взгляд на визитеров. — Дидье? «Черт, что значит волчат? Какого черта происходит?» Рассказать все… Сморщившись, Обье прочистил горло, заведомо предполагая состояние своих голосовых связок. — Охота. Я вышел на западную границу нашей территории и хотел поохотиться на дикого кабана, — болезненная хрипота заполнила пространство комнаты: — Все шло хорошо, я учуял след целого поросячьего семейства и, двигаясь в сторону реки, неожиданно наткнулся на рыжего волчонка, — взгляд карих глаз Дидье столкнулся со сталью Конрада: — По запаху я определил, что это был младший Фолл, а потому не придал особого значения, решив, что и ваша стая решила выйти на полуночный забег. В голове сумбурными вспышками мелькали события минувшего вечера и, чтобы было проще их воспроизводить, Дидье прикрыл веки. — Помню, как собрался кивнуть Шону в знак приветствия, но тот, будучи взволнованным и даже больше напуганным, метнулся в глубь леса, — образ подростка активней начал проявляться в сознании: — Я сначала счел его поведение типичной юношеской возбужденностью при нападении на след, но… — открытая, источающая смрад чужая пасть сразу затмила разум, и мужчина резко одернулся, словно в его шею вновь вцепились острые клыки. — Но? Дидье, прошу, продолжай, — обменявшись взглядом с другом-знахарем, вожак Обье крепче сжал ладонь сына. — Но, принюхавшись, понял, что охотился не он, а за ним… Шон пытался от кого-то спрятаться, и его острый запах страха явно давал понять, что что-то не так, — сухо сглотнув, Обье продолжил: — Я решил выяснить, в чем дело, и помочь Фоллу. Предположив, что парень мог набрести на вепря или медведя, я побежал к нему навстречу. Но стоило мне приблизиться к мальцу, как что-то сбило меня с ног. От удара я отлетел на несколько метров, но, вовремя сгруппировавшись, приземлился на лапы, готовый отразить следующий удар, — явственные эпизоды прошлого один за другим стали мелькать перед глазами: — Нечто черное, бесформенное с красными глазами и просто нереально зубастой пастью… клянусь, подобного существа я в жизни не видел. Живая, кровожадная тень. Отвлеча на себя эту тварь, я бросился в противоположную сторону, но пробежав около километра, понял, что все же этого урода интересовал Шон, потому как преследование за мной прекратилось… Внимая рассказ Обье, что Конрад, что Эмиль становились все хмурней и хмурней. Факт появления неизвестных существ могло значить лишь только одно… и, увы, к этому они не были готовы. — Прекратилось… выходит на тебя чуть позже напало это нечто? Нанести подобные раны мог только очень сильный противник. А значит… — Отец, меня изувечило вовсе не это существо, — Обье младший сжал челюсть и вновь посмотрел на Конрада: — Это сделал Шон.