***
— Прости, прости меня, милая Астрид, но я не придумала ничего лучше, чем это объяснение, — я разговаривала с подругой, объясняя свой вчерашний обман, в который так подло её приплела. — Да ты что, Лив! Я только за, ты же знаешь, — Астрид рассмеялась. — Хорошо, что ты меня предупредила. Они хоть поверили? — Родители точно да, а вот Эспен… — Нет, ну он мне уже надоел, что же это такое-то! Я сама лично его придушу, если он будет лезть к тебе. — Как же я тебя люблю, Астрид. — Ты не представляешь, насколько это взаимно! Ну хорошо, а продвижения с твоим горячим коллегой наблюдаются? — Ох, Астрид… Я и правда не знаю, что тебе сказать. Мне с ним и хорошо, и весело, и… спокойно. — Сколько стеснения в голосе, подумать только. Это же замечательно! Гляди и вашу свадьбу сыграем, — Астрид начала вновь звонко смеяться. — Думай лучше о своей свадьбе, — выдохнула я с улыбкой на губах. — А у тебя как дела? Всё хорошо? — У меня всё отлично. А насчёт платья ты так классно придумала, ведь это когда-нибудь и правда случится, будет своё производство, а потом… Наши разговоры никогда не имели точной темы, с Астрид я могла обсуждать всё что угодно: мы говорили о наших планах и мечтах на будущее, мы разговаривали о предстоящей свадьбе, я рассказала ей о благотворительном бале. Мы тепло попрощались, и пришло время выбирать наряд для сегодняшнего вечера.*
Роскошный зелёный бархат плотно прилегал к телу, а разрез выше колена демонстрировал ноги, которые казались длиннее засчёт высоких лодочек. Треугольный вырез выгодно подчёркивал небольшую грудь, а длинные рукава не делали образ чересчур вычурным. Волосы были собраны в высокий хвост и повязаны лентой, открывая вид на длинную шею и серьги с малахитом. Акцент в макияже сделан на глаза, где на коричневые тени был добавлен золотой оттенок. В зеркале стояла уверенная в себе, статная девушка, которая с гордо поднятой головой будет выполнять свою роль на этом бале, желая поскорее уйти с него. Неспешными шагами я ступала в уже наполненную гостями залу, которая пылала своим убранством и великолепием, а далёкие воспоминания от посещения этого места ненавязчиво всплывали в памяти. Интерьер был выполнен в светло-жёлтых тонах с паркетным полом, на котором красовались геометрические узоры. В глаза сразу бросились живописные полотна, гипсовые барельефы, золотые подсвечники, шикарные вазы с живыми цветами и тумбы с декором в виде изящных статуэток. Зал условно делился на три части: сцена, место для танцев и столики для фуршета. В весёлой компании, одетая в красное платье с меховой накидкой, которая прикрывала плечи женщины, стояла краснощёкая и вечно улыбающаяся миссис Боттичелли — давняя приятельница нашей семьи. Миссис Боттичелли была вляпана в громкий скандал, так как попалась на измене своему мужу. Эта история знатно подкачала её репутацию в своё время, муж её не простил, но и развода не дал. Приветственно кивнув, она отсалютовала мне бокалом. Чуть дальше я заметила отца с японским инвестором, про которого он вчера говорил за ужином. В другой стороне я увидела круг мужчин, где стоял Робин и знакомый мне французский бизнесмен — Антуан Дюбуа. Раньше это был ничем непримечательный человек, который состоял в подозрительных компаниях, но позже, по воле счастливого случая, стал уважаемым человеком. До сих пор неясно, как он выпутался из своих грязных делишек, но теперь об этом никто и не помнил. Но я видела каждого человека насквозь и знала, что каждый из них притворный и каждый носит свою тщательно отшлифованную маску. Каждый пытался выдать себя за большее и куда лучшее, чем являлся на самом деле. — Лив, да ты великолепна, — ко мне подошёл Робин, взял за руки и отвлёк от разглядывания гостей, принимаясь с головы до ног оглядывать меня. — А ты, как всегда, не скуп на комплименты, — чуть смущённо я улыбнулась ему, — ты тоже очень хорошо выглядишь, Робин. Пока мы шли по залу, я всё это время искала глазами того, кого бы хотела больше всего видеть здесь. — Нет, правда, ты выглядишь иначе, — он вежливо подхватил меня под руку, — на подобных мероприятиях обычно на тебе и лица нет, да и макияж на тебе так и блестит. Признавайся, ради кого такая нарядная? — Ради себя, Робин, — я отвела голову в сторону, потому что и правда долго и привередливо — что так непривычно для меня — подбирала наряд. Но я не видела того, для кого я в этот раз так долго стояла около шкафа с одеждой и материла каждого, кто придумал чувство муки выбора. Локи не было. Я смотрела за плечи Робина, чуть ли не выворачивая себе шею, но замечала лишь кучки ненужных мне людей; смотрела в центр, где на сцене стояла мама со спонсорами; смотрела влево, осматривая каждого человека, но тщетно. Неужели он не придёт? В злой отчаянности я ещё раз прошлась по залу глазами, и сердце моё дрогнуло, стоило почувствовать на себе чей-то долгий, пристальный взгляд. Кончики пальцев похолодели, а губы растянулись в глупой улыбке, когда я повернула голову. Вся гордость и надменность полетели в горячее пекло, когда я увидела Локи, явно давно заметившего меня. На нём был надет чёрный костюм, пиджак от которого был расстёгнут вместе с верхними пуговицами рубашки, что придавало каплю небрежности его виду, ничуть не портившей его очарования. Бронзовые пряди спадали на его лицо, пряча блеск жёлтых кошачьих глаз, а губы растянулись в привычной довольной усмешке. Наши неотрывные взгляды устремились друг на друга, пока каждому что-то говорили, пытаясь достучаться своими словами до затуманенного мозга. Но я видеть и слышать ничего не могла, когда видела, как Локи разглядывал меня, так бесстыдно и абсолютно бессовестно разглядывал. Это говорило мне больше, чем тысячи слов: со всей уверенностью я могла заявить, что ему безусловно понравилось моё прилегающее платье, которое так идеально подчёркивало нужные места. В какой-то момент я ощутила себя точно голой под его настойчивым взглядом, оттого стало жарко, и щёки залились самым что ни на есть красноречивым румянцем, поэтому я отвела глаза и счастливо выдохнула весь воздух, который скопился в лёгких. — Так что, Робин… У нас три этапа, как и обычно? — наконец-то я повернула голову к своему собеседнику. — Лив, я только что рассказал тебе всю сегодняшнюю программу, ты где витаешь? — Прости меня, Робин, прости, — держась за его руку, я пыталась сдержать такой неуместный смех, который почему-то сейчас так и хотел выйти из меня. — Я просто восхищена проделанной работой. — И впрямь, — он ещё раз обвёл помещение внимательным взглядом. — Но твоё восхищение вызвано не этим… Увидела кого-то, да? В ответ я лишь беспечно пожала плечами и заметила, как ехидно сощурились его глаза в поисках моей странной радости. Подхватив бокал воды, я направилась к фуршетным столикам. Насколько известно мне, всё опять повторялось: началом послужат танцы, дальше последует официальная часть мероприятия, а под конец останется сам благотворительный аукцион. На своей талии ощутила лёгкое прикосновение, словно бы кто-то хотел приобнять меня, и я уже готова была возмутительно повернуться, но увидела Эдварда, и приветливая улыбка мигом расцвела на моём лице. — И ты здесь, я не ожидала тебя увидеть, — мы обменялись объятьями, целуя друг друга в щёки. — Привет, Эдвард. — Привет, Лив. Мама все уши прожужжала про этот бал, я просто не мог не прийти, — он переминался с ноги на ногу, нервно почёсывая затылок. — Я не один. — В смысле не один? — Сара, иди сюда, — Эдвард приглашающе протянул руку. Брат обнял девушку за талию, оказывая этим явную поддержку ей. Блондинка с короткими волосами и проколом в носу на вид была такого же возраста как Эдвард. По тому, как девушка перебирала складки своего бежевого платья, которое так подходило её обаятельной внешности, я могла сказать, что она была напугана из-за непривычной обстановки. — Здравствуйте, — из-под полуопущенных ресниц Сара робко обратилась ко мне, а я почувствовала себя такой непривычно взрослой. — Здравствуй, — я мягко ей улыбнулась и перевела многозначительный взгляд на Эдварда, потому что у меня возникла уйма вопросов. — Сара, мы отойдём ненадолго, — она кивнула, а мы с Эдвардом отошли в сторонку. Нервно сложив руки на груди, я вдохнула побольше воздуха и решила начать первой: — И давно вы вместе? — Давно, — Эдвард не смотрел на меня, но его ответ получился резким и чётким. — Прости, что не говорил… Я правда не хотел, чтобы ты узнала об этом в такой обстановке. — Это ничего, — невнятно пробормотала я, успокаивая то ли себя, то ли брата, — но ты же понимаешь, что родители… — Сара знакома с родителями. Я оцепенела, когда Эдвард сказал мне это прямо в глаза. Ощущение было такое, будто бы на меня вылили ковш с ледяной водой. — Даже так, — кивнув своим мыслям, продолжила: — И что же они тебе сказали по поводу неё? Старалась говорить осторожно, не переходя грань дозволенного, хотя брат сам ясно понимал, что в нашей семье подобные вопросы — норма. — Маме она очень понравилась, Сара тоже увлекается готовкой. Папа вроде бы тоже одобряет. Она очень милая и добрая, она мне очень нравится, — Эдвард лучезарно улыбался, поглядывая на Сару. — Как вы познакомились? Вас точно познакомили родители, да? — какая-то нервная усмешка проскользнула вместе с этими вопросами. — Нет, Лив. Мы познакомились в университете. Я порывисто обнимаю Эдварда, когда чувствую, как в горле встаёт комок, который не даёт нормально дышать. — Я так счастлива за тебя, Эдвард. — Лив, ты плачешь? — он меня крепко обнимает, а я пытаюсь улыбаться. Я пытаюсь. — Развлекайтесь. Отхожу от брата и направляюсь в другой конец залы. Улыбка сквозь слёзы на моём лице. Мне хочется закричать и перевернуть все столы, хочется вырвать сердце, которое так отчаянно стучит и вот-вот выпрыгнет из моей груди. Мне так стыдно, как мне стыдно за свои противоречивые чувства, которые одолевают меня сейчас. Впервые после мерзкого предательства брат так радостно улыбается, родители одобряют его девушку. Да я так счастлива за него. Я безмерно счастлива за то, что он сам, без помощи родителей, нашёл своё счастье. Но с другой стороны я чувствовала злость и ревность. Ужасную ревность к родительской любви и злость из-за родительского отношения к нам. Когда я встречалась с Марко, мы прятались и скрывали долгое время отношения, а на последнем году учёбы мама мне буквально пророчила, что мы расстанемся. Почему они так по-разному относятся к нам? Почему Эдвард всегда мог делать то, что хочет он сам, когда как я даже и подумать иначе, чем родители, не могла. Родители контролировали в моей жизни всё и теперь пытаются засунуть в мою жизнь этого Эспена. Почему я сама не могу выбирать того, с кем я действительно буду счастлива? Ну уж нет, в моей личной жизни никто не сможет мне указывать! Вздрагиваю от неприятного жжения, не то что жжения, да мне на плечо как будто расплавленное железо приложили. Растираю место непонятной боли, морщась от неприятных ощущений. Но это уже было, я точно помню, что на набережной у меня были похожие ощущения. Что это значит? — А ты не врала, когда говорила, что платье тебе очень дорого. Ты в нём потрясающе выглядишь. — Спасибо, Эспен, — натянуто улыбаюсь ему. — Почему же ты стоишь так далеко от всех? — он приобнял меня за талию, — пройдём сюда. Эспен провёл меня в круг молодых людей. Они слишком много смеялись, девушки чуть ли не висели на парнях, обсуждая свои планы на оставшийся месяц лета. Эспен активно участвовал в громких диалогах и горячих спорах ни о чём. А я, хоть и стояла в этом кругу, мыслями была далека отсюда. Локи стоял в компании, состоящей преимущественно из девушек и каждая из них пыталась как-то коснуться или поговорить с ним. Кто бы сомневался. Я крутила в пальцах локон волос, оперевшись на стенку и смотря невидящим взглядом куда-то в пол, пока Эспен пытался вовлечь меня в диалог. Мне в голову пришла самая что ни на есть безумная идея, потому что с сегодняшнего дня меня мало волнует мнение родителей. — Лив, — дёргаюсь от прикосновения к запястью, которое вывело меня из моих размышлений, — начинаются танцы. Я хочу тебя пригласить, — сказал Эспен, а наш круг начал переглядываться и переговариваться. Если бы ты знал, Эспен, как меня не волнует то, что ты хочешь. — Мне нужно выйти…выйти в уборную. Не видела выражения лица этого индюка, но я явно задела его достоинство среди тех молодых людей. Танцы начинались и люди стали заполнять всё свободное пространство, пока я пыталась протолкнуться к двери. Помедлив, я остановилась почти около выхода. Если он сейчас смотрит на меня… А если он не смотрит и уже танцует с какой-нибудь красоткой… Я сжала кулаки и обернулась. Сразу встретилась с уже устремлённым на меня взглядом хитрых янтарных глаз. Дыхание перехватило от осознания своих действий. Нас разделяли кружившие в вальсе пары и я, усмехнувшись, пошла по нескончаемым анфиладам, заворачивая в тёмный коридор и заходя в какую-то комнату. Было темно, лишь лунный свет просачивался сквозь тюль окон, оставляя на полу блики теней от мебели. Мне трудно разглядеть для чего нужна эта комната, но уж точно не для тайных встреч. Найдёт ли он меня? Ответом служит захлопнувшаяся дверь и я нарочито медленно разворачиваюсь. Локи хищно надвигался на меня, а я стояла на месте, наклонив голову набок. — Играешь со мной? — в этой темноте я увидела блеск янтарных глаз. — Тебе не нравятся мои игры? — с наигранной обидой спросила я, а между нами оставалось расстояние вытянутой руки. — Нравятся, золотко, — расстояние сократилось ещё больше. — Но мне нравятся не только игры. Я подошла к нему вплотную, проводя пальцами по груди, очерчивая линию плеча, доходя до линии скул, где вовсю играли желваки. Локи шумно выдохнул, прикрывая глаза. — Тогда… — я закусила губу и поддалась вперёд, — что тебе нравится ещё? — прошептала я ему в ухо. Наши взгляды встречаются, температура в комнате накаляется до невыносимых пределов. Я вижу, как его глаза распахиваются, вижу в них скрываемую похоть и моё доселе контролируемое желание машет мне ручкой. В этот же момент Локи впивается мне в губы и я отвечаю. Долгожданный и наполненный страстью поцелуй кружит голову и опьяняет, позволяя забыть обо всём на свете и отдаться своим чувствам. Локи проводит руками по талии, пояснице, сжимая до сладостной боли ягодицы, и подхватывает меня на руки, отчего я тихо ахаю. Туфли летят на пол, когда я обвиваю его торс ногами, зарываясь в длинные рыжие волосы, всё так же не разрывая голодного поцелуя. Локи садит меня на какой-то стол, с которого в ту же секунду летят вещи, что-то разбивается, но всё это так не важно сейчас. Он попутно снимает пиджак, принимаясь распахивать моё платье, которое держалось-то на одном поясе. — Ты дурманишь, Лив… — хриплым голосом говорит мой искуситель, пока я судорожно расстёгиваю неподатливые пуговицы на рубашке. — Тогда мы оба находимся под самым сильным дурманом. Локи с рыком принимается целовать шею, его горячие руки блуждают по всему телу, отдавая точно током. Рукава платья спадают, Локи отстраняется, обводя меня удовлетворённым взглядом, и я могу поклясться, что готова смотреть на такой взгляд всегда. — Восхитительна, — с выдохом произносит он и припадает к моей груди, лаская и обводя языком ореолы набухших сосков. В беспамятстве что-то невнятно отвечаю, крепко держась за стол и выгибаясь навстречу огненным поцелуям. Локи раздвигает мои ноги и поднимает подол платья, пока я восхищённо провожу руками по его прессу, напряжённым мышцам груди, плечам. Как же я мечтала об этом. Вздрагиваю от каждого прикосновения, когда его шероховатая ладонь проходит по колену, внутренней стороне бедра и ложится на самое уязвимое место, которое насквозь промочило бельё. Хорошо, что здесь темно и Локи не видит моего красного лица. — Ты такая мокрая, — его пальцы отодвигают резинку моих трусиков, — действительно так хочешь меня? — Заткнись, Локи. Я обхватываю его лицо и целую, чувствуя как губы растягиваются в лукавой улыбке. Пытаюсь заглушить свои шумные вздохи, которые уже переходили в громкие стоны, пока Локи размазывал смазку и кружил пальцами по клитору. Я не могу сдерживаться и буквально кричу, прося о большем, и пусть всё горит синим пламенем, прям так, как мы сейчас. — О, Боги… — бормочу я, когда два пальца резко входят в меня. — Можно Локи, для тебя можно просто Локи, золотко. Он сминает мою грудь, целуя подбородок, шею, плечи. Его борода щекочет каждый участок кожи, придавая невероятные ощущения. Скрещиваю ноги за его спиной и вжимаюсь в него, желая быть ближе, а Локи не перестаёт дразнить меня, медленно то входя, то выходя из меня. — Наказываешь меня… — Со мной шутки плохи, — шепчет он мне на ухо, отчего по коже бежит россыпь мурашек. Локи увеличивает напор, начиная быстрее двигаться во мне, находя самые чувствительные точки, подчиняя меня своим рукам и заставляя извиваться, словно змею, на этом столе. — Кончай, Лив… Шепчет Локи, оттягивая кожу на моей шее, а я впиваюсь своими ноготками в его спину, чувствуя приближающуюся истому. Вскрикиваю его имя, когда мир распадается на сотни кусочков, вспышками погружая меня в долгожданное забвение. Локи придерживает меня за талию, когда я обмякаю в его руках, обессилено ложась на плечо и блаженно прикрывая глаза. Целую его плечи, шею, скулы, вдыхая божественный аромат его тела. Я слышу его усмешку и он достаёт свои пальцы, слизывая с фаланг следы нашего исступления. — Сладкая, — припадаю к его губам, ощущая свой вкус, и довольно мычу, когда обнажённой грудью чувствую что-то холодное. — Что это? — замечаю только сейчас какую-то подвеску на груди Локи. — Это, — он крутит её в руках и усмехается, — это оберег. — И от кого же ты защищаешься? — я слезаю со стола и начинаю поправлять свою одежду. — От злых, очень злых духов, Лив, — Локи подходит ко мне со спины и проводит пальцами по затылку. — Где ты так согрешил, что тебя беспокоят злые духи? — он глухо рассмеялся. — Если бы ты знала, золотко, как я согрешил. Поворачиваюсь к Локи лицом и поправляю воротник от его рубашки, застёгиваю последние пуговки, пока Локи внимательно следит за моими движениями. С его рук беру галстук и начинаю завязывать, ловко перекидывая ткань вокруг рук. — Я выйду первая, — заглядываю в его глаза, которые до сих пор горят после нашего жаркого влечения. — Иди, золотко, — Локи проводит ладонью по моей щеке и внезапно целует, длительно и напористо. Прохожу к тому зеркалу, около которого стояла в начале сегодняшнего мероприятия. Блестящие глаза, розовые щёки и лёгкая дрожь по телу от недавнего адреналина, ничего больше нет от той статной девушки, лишь внешний вид, но и тот несколько потрёпан. Ещё улыбка, но только не фальшивая. Неприметно прошла к компании женщин, которые обсуждали самые лучшие пары закончившихся танцев, пока на сцене представляли спонсоров этого бала. Вошёл Локи с небрежно уложенными волосами, проходя к столику и выпивая залпом бокал шампанского. Я посматриваю в его сторону, чтобы убедиться в том, что его взгляд устремлён на меня. — Лив, — перед глазами возникает образ Эспена, — тебя что-то долго не было. — Ты меня не видел, наверное. Я стояла вон там, — я указала на самый конец зала. — Жаль, что мы так и не потанцевали, — Эспен прищуривает свои карие глаза. — Да, очень жаль, — я хочу обратно подойти к своей компании, но он придерживает меня за руку. — Мне кажется, это твоё. Эспен протягивает мне ленту. Я прохожу руками по хвосту и понимаю, что ленты в волосах у меня нет. — Похоже, я её выронила, — я хватаюсь за ткань, но Эспен её удерживает, с ухмылкой глядя на меня, — спасибо, что нашёл, — я опять пытаюсь забрать её, но он не отдаёт. — Позволь мне. Он выдёргивает из моих рук невесомую ткань и обходит за мою спину, начиная повязывать эту ленточку. Сердце бешено стучит, руки начинают дрожать, но на моём лице непринуждённая улыбка. — Знаешь, а ведь сначала ты мне и правда понравилась, но слишком уж дерзкая ты, — он больно затягивает ленту. — Когда же до тебя дойдёт, что убегать от меня не имеет никакого смысла. — Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Ты уже принадлежишь мне, Лив, — чувствую его дыхание на своей шее, когда как его руки с силой сжимают волосы. — Кто тебе такое сказал, Эспен? Ты много мечтаешь. — Твои родители. В меня будто вонзают нож, прокручивая и не оставляя шансов на выживание. Уже второй раз за вечер мои родители предстают передо мной в самом худшем свете и мне уже трудно говорить, что они мои родители. В меня закрадывается паника и я так хочу увидеть поддерживающий взгляд Локи, но смотрю гордо вперёд, вытягиваясь до невозможного в спине и расправляя плечи. — Я, по-твоему, вещь, чтобы приписывать меня к чьему-то имуществу? — А ты разве этого не знала? Твои родители крутят и вертят тобой, как пожелают того они, — он ведёт пальцами по затылку. — Эспен, не смей. — А для меня… — чувствую, как его пальцы опускаются по позвоночнику. — Эспен, прекрати. — Ты очень важная фигурка, чтобы упускать из своих рук, — руки доходят до поясницы, — ты уже моя. — Достаточно! — чуть ли не с криком говорю я. — Если бы не гости, красный след от моей руки давно бы красовался на твоей щеке. Бросаю ему самый гневный взгляд и разворачиваюсь, чтобы уходить, но он хватает меня за руку и больно сжимает запястье. — Не смей прикасаться ко мне! — Лучше бы ты была послушной, тогда я бы продолжал относиться к тебе по-доброму, — вижу, как звериный оскал проявляется на его лице. — Отпусти мою руку, Эспен, — я стискиваю зубы и пытаюсь вырваться из держащих меня лап. — Мы оба знаем, куда ты уходила и вчера, и сегодня, не так ли? Злорадная ухмылка отражается на его лице, а я отворачиваю голову. На глаза выступают слёзы от боли в руке и озарившего меня отчаяния. Случайно натыкаюсь глазами на напряжённое лицо Локи, но быстро отвожу взгляд. Ещё не хватало сюда впутать его. Вырываюсь из хватки Эспена, потирая красное запястье, пока гнев так и плещет внутри меня, грозясь обрушиться на этого мерзавца. — Ты не имеешь никакого права так разговаривать со мной! Мои нервы на пределе, я повышаю голос и мне уже плевать на всех, кто застаёт это шоу. Я подхожу к нему ближе и заглядываю в самые глаза, чтобы сейчас он предельно понял смысл моих слов. — Да даже если весь мир падёт, я никогда, слышишь, я никогда не стану твоей! Под удивлённые взоры гостей бросаю ему под ноги эту чёртову ленточку со своих волос, встречаясь со спокойным взглядом родителей, и быстрыми шагами ухожу из этой залы. Грудь разрывают рыдания, а по щёкам текут горячие слёзы, когда я выхожу на улицу. В порыве злости многочисленные и самые разнообразные проклятья летят в сторону Эспена, я ненавижу этого человека всей своей душой и сердцем. Да кто он такой, чтобы разбрасываться своей желчью и чуть ли не угрожать мне? Неожиданно вдалеке города ударила молния, а следом за ней разразился оглушительный грохот, исходивший от грома. Ошеломлённо я застыла посреди улицы, наблюдая за тем, как на небе мерцали ясные звёзды, не давая ни единого намёка на дождь.***
Ледяной пол отдаёт холодом по всему телу, а могильная тишина этого пространства прямо-таки оглушает. Я почему-то стою на коленях и не совсем понимаю, куда делось зеркало с последнего сна. Чувство страха и чего-то неминуемого колотит где-то в области солнечного сплетения. Ничего не вижу из-за кромешной тьмы, а сил встать попросту нет. — Наконец-то мы встретились. Нервно поднимаюсь с пола и оборачиваюсь. Быстро моргаю, пытаясь понять в чём подвох, но моё сознание теряет остатки рассудка и отказывается воспринимать это.