Гласят, что нить судьбы может тянуться бесконечно, Сквозь время и место бытия. Она распутывает каждый узел И обходит каждую преграду на своём пути, Скрепляя невидимую связь. Даётся она не всем и значится священным даром, Которым наделяются лишь избранные души. Вещание Трёх Норн «О значимости наделённых в Мироздании».
Шум воды перекрывает громкие голоса начавшегося спора, суть которого я даже не пытаюсь разобрать. В полнейшем ступоре я беспомощно гляжу на Скинандию, что от леса отделена одной горной рекой. На город опускаются лучи закатного солнца, небо приобретает фиолетовый окрас, проплывают редкие розовые облачка. Но моя голова занята совсем не радужными мыслями, пока я смотрю в бесконечную даль неба. Обидно, неприятно, больно. Меня опять обманули. Это становится уже какой-то привычкой, и, кажется, пора к этому привыкнуть. Привыкнуть к вечным обманам, лжи и ударам, что врезаются мне в спину ножами. Но уже не так больно. Мне уже не так больно, как это было до этого. Моё лицо не отражает ни гаммы печали или грусти, лишь холодность и серьёзность впридачу с уймой мыслей, которые опять не дают мне покоя. Несколько мгновений назад на этом мостике Даин извинялся и давал напутственные слова. В чём состоялись его извинения? В том, что провёл меня, как последнюю дуру, вокруг пальца? Или в том, что я поверила очередному лгуну в своей жизни? А может, он знал, что я узнаю о его трюке, и заранее извинился за мои последующие угнетающие думы, направленные на его поведение. Но кто знал, что это случится так скоро. Отчего-то мне кажется, что ему известна вся правда обо мне. Если это так, то ждут ли меня или приятелей неприятности? Думаю, что нужно скорее добраться до Мидгарда, и чем раньше — тем лучше. Но тогда происходит несостыковка. Для чего он мне пудрил мозги всё это время? Для чего он так распинался, притворяясь вежливым и добродушным правителем, передо мной, человеком? Я, по своей наивности, думала, что это лишь манеры или правда доброжелательное отношение к гостям города и не слушала предостережения своих приятелей. Но если это не так, то для чего всё это было? Вся эта фальшивость, ложь и маска, под которой скрывался иной облик. А его***
Проходит достаточно времени, но сколько именно — не знаю. Может, два дня, а может и неделя. Мы два раза останавливались на ночлег, где под боком я держала меч, а другой рукой держалась за кинжал. Хоть Даин и сказал, что здесь безопасно, я всё же веду себя настороженно, реагируя на каждый хруст или быстрое движение теней. Мой сон стал таким чутким, что любой шаг или кашель способен меня за секунду разбудить. Улль и Сагр говорили, что скоро мы должны подойти к этой деревушке, про которую говорил правитель. Они сказали, что там есть постоялый двор, где, собственно, можно будет остановиться и отдохнуть. Насколько я поняла, Сагр не жалует такие места. От слова совсем. Но это просто необходимость после долгой дороги, тем более нам не мешало бы отдохнуть в более приятных условиях, чем твёрдая земля, разведённый костёр, да ягоды вместе с лепёшками, что отвечали за пропитание. Нам, к счастью, не встретилось ни одной твари или выдающихся своими размерами существ, лишь редкие змеи или еноты. Всё больше густой лес сменялся большими опушками да низкорослым деревьями с кустарниками. Темнело. Мы хотели останавливаться на очередной ночлег, как я услышала чей-то вой и удары в бубен. Оглядевшись по сторонам, я положила руку на рукоять меча, когда увидела пляшущие тени на кронах деревьев. Vindr — Asynje — Вы слышите? — Да, — также тихо, как и я, ответил Улль. — Нужно посмотреть, что это. — Не нужно, опять во что-нибудь вляпаешься! Негромко кричит мне вслед Сагр, но я крадущимися движениями уже движусь к привлекающим звукам. Конечно, они пошли за мной. Мы притаились в высоких кустах, отодвинув их ветви, когда увидели это. — Это что, шаманы? — шёпотом спрашивала я, распахнутыми глазами уставившись на место сбора. — Нет. Это кочевые народы, которые не смогли найти себе место ни в одном из миров, поэтому живут в безопасных лесах подальше от всех, — разъясняет тихо Сагр. — Они не относят себя ни к асам, ни к альвам, они просто сами по себе. — И как их называть? — Ветте. Подобное я видела лишь в фильмах, но никогда бы не подумала, что смогу увидеть это вживую. Мужчины и женщины одеты в потрёпанные тёмные одежды с множеством бус, серёжек, даже чьих-то клыков. Головные уборы украшены перьями, а на некоторых надеты маски в виде разных животных. В самой середине начерчен рисунок, который полыхает огнём точно по выведенным линиям. Завораживающее ритуальное песнопение, мужчины, что с бубнами ходят вокруг рисунка и что-то говорят на непонятном языке, а наблюдает за всем этим, вероятно, вождь ветте, который полностью облачён в чёрные штаны и длинную рубаху без единой побрякушки на себе, в руках у него лишь длинная трость. Он выглядит старше всех: смуглая кожа, длинные седые волосы, подёрнутый взгляд, но на своём троне, прикрытым ветвями деревьев, он сидит прямо. — Наверняка это гальдр, — говорит мне на ухо Улль, но я в недоумении поднимаю бровь, — проще говорить заклинание, которое тесно связано с рунами. — Нам бы уйти отсюда, чтобы они нас не заметили, иначе будем слушать непонятный говор, — ворчит Сагр. — Почему непонятный? — Их высказывания неясны для нас. Иногда мне кажется, что всё, что они говорят и делают, полная несусветная чушь. — Они просто слишком духовны, в отличие от нас, — пожал плечами Улль. Мы поднялись с нашего укрытия и, ещё разочек взглянув, я пошла за Уллем, но под моими ногами хрустнула ветка. Я замерла, испуганная тем, что пение так резко прекратилось. Сагр недовольно простонал, когда ветви кустов раздвинулись, и к нам вышел один из представителей ветте. — Вы есть кто? — с ярым акцентом на каждом слове спросил белёсый парень с красной полосой на лбу и бубном в руках. — Мы уже уходили, простите, — после стыдливого кивка головы, я начала отходить к приятелям, коря себя за то, что из-за моего любопытства мы потревожили народ. — Стой. Ты?.. Паренёк подошёл ко мне и взял за руку, я отшатнулась от него назад и схватилась за пояс, чувствуя кинжал под рукой. — Нужна. Проверить. Нужно проверить. Я опасливо уставилась на него, пока он пытался вытащить меня из кустов. Сзади я слышала настороженные перешёптывания. — Что он несёт? — Сам не понимаю… Улль и Сагр неопределённо покачали мне головой, когда я обернулась к ним с немым вопросом на лице. — Идём. Паренёк буквально вытащил меня на обозрение ветте. Они начали шептаться, переговариваться и кидать любопытные, но не злые, взгляды. Позади меня встали товарищи. Этот мальчишка выглядел чуть младше меня, но уверенности в своих действиях было хоть отбавляй. Он подошёл к своему вождю, который с прищуром оглядывал нас, и они заговорили на непонятном языке. — Давайте сбежим, — через плечо кинула я, топчась на месте. — Они чего-то хотят от тебя, но точно не причинят вреда. Если что, то мой лук всегда наготове, — шептал Улль. После кивка седовласого мужчины, парень вновь подошёл ко мне и протянул мне руку для того, чтобы и я протянула ему свою. Аккуратно я вложила свою ладонь в его, но он недовольно дёрнул головой и указал на другую мою руку — левую. Позади него всё ещё полыхал огонь, отчего это правда напоминало какой-то языческий ритуал, в центре которого оказалась я! Парень, сжав мои пальцы, закрыл глаза, начал хмуриться, а потом неожиданно их открыл и сел на колено передо мной. Я сразу отступила назад. — Т-ты…ты что делаешь? — у меня просто не находилось слов, поэтому я смотрела на его спину, глупо хлопая глазами. Я обернулась к приятелям, которые не менее удивлённо смотрели на развернувшуюся картину. Все ветте, сидевшие вокруг полыхавшего рисунка, вдруг встали на ноги вместе со своим вождём. — Я же говорил, что вляпаешься, — шикает Сагр, — нужно убираться отсюда. Паренёк встаёт, после того, как главный хлопает его по плечу, и отходит назад. — Редкая удача выпала нам, что застали на священном благословении тебя, дева. Ровным тоном, совсем без акцента, проговорил мне вождь, опираясь на свою трость. — Что это всё значит? — тихо спросила я, словно бы кричать здесь было самым настоящим кощунством. — То, что ты не видишь сути своей, — он пальцем надавил на моё солнечное сплетение, — но это видят другие. Ты важна, а другие многого ждут от тебя, дева. — Я вас не понимаю, — растерянно кручу головой и пытаюсь сложить его слова в единую кучку, но они разлетаются в хаотичном порядке в моей голове. — О чём вы говорите? Он ничего мне не ответил. Вождь подошёл ближе ко мне и начал откатывать левый рукав рубашки, когда я нутром почувствовала, как Улль и Сагр ступили ближе ко мне. Мужчина одобрительно закачал головой, когда посмотрел на моё плечо. Приятели внимательно смотрели за ним, а когда он от меня отошёл, то Сагр резко схватил меня за руку, рассматривая плечо. — В чём дело? Что там такого интересного?! — начала возмущаться я. — Что это? — ошарашенно спросил Сагр, а губы Улля сомкнулись в тонкую линию. — Родимое пятно, — я выдернула свою руку и нервным движением опустила рукав. — Вы мне скажите, наконец, в чём дело? — Путники, мы будем рады предложить вам место для ночлега, — спокойный голос вождя, вывел нас из разговора.***
Лес уже давно сменился равниной, где пастухи пасли скот. На равнинах можно было даже увидеть свободно идущих лошадей. На небольших стогах сена лежали молодые парни и наигрывали на дудочках. Вдалеке виднелась шумная деревушка. Наконец-то я могла увидеть голубое небо и насладиться тёплыми лучами солнца после леса, куда они не попадали вообще. Я шла впереди своих приятелей, которые совсем не хотели посвящать меня в свои разговоры. После того, как Улль и Сагр увидели моё родимое пятно, они начали странно перешёптываться и переговариваться, постоянно понижая тон голоса. Стоило мне подойти к ним, так они сразу меняли тему разговора. Даже Сагр со своими постоянными причитаниями ничего не говорил, что уж говорить об Улле. Насупившись, я начала идти отдельно от них, но мне уже начинало это надоедать. Они спорили и что-то ожесточённо решали в попытках прийти к единому мнению. Так я и не поняла ни слова, ни всего действа, которое произошло в том селении. Это вправду походило на какую-то бессмысленную ерунду, но теперь, видимо, так считала лишь я, потому что Сагр перестал считать ветте невменяемым народом. Ещё бы он этого не перестал делать, ведь они нас приняли как самых желанных и прошенных гостей. Но это абсурдное преклонение, необъяснимые слова вождя и его внимание на моё пятно… Пятно! Откуда он вообще узнал о нём? Просто чертовщина какая-то! Стоило мне про него забыть, как опять… — Лив. Я остановилась и на пятках развернулась к позвавшему меня лучнику. — Неужто сочли меня принять в свои разговоры? — складывая руки на груди, спросила я, но они замялись под моим негодующим взглядом, поэтому я вновь пошла вперёд. — Понятно. — Послушай, — они меня нагнали, — Лив, у тебя на руке… Это кто тебе сделал? — В смысле кто сделал? Это у меня с рождения. — Бред. Это всё бред, Улль, — в голосе Сагра я слышала какое-то отчаяние. — Ты можешь показать ещё раз? Смерив их подозрительным взглядом, я всё же откатала рукав. Они вновь внимательно смотрели и проводили пальцами по моему плечу. И я вспоминаю, что его видел Даин. — Дело в том… Как бы это сказать… — растерянно мямлил Улль и не смотрел на меня. — Это похоже на руну, причём на не простую. Только вот никто не сможет сказать для чего она нужна, кроме того, кто её поставил, — быстро проговорил Сагр за своего друга. — Руну? — изумлённо вскрикнула я. Едкий смешок вырвался с моих губ. — Согласна с тобой, Сагр. Это полнейший бред. — Лив, но всё же. В Мидгарде с тобой не происходило чего-то странного? Помимо Тонкого места. Вдруг я внутренне замерла, вспомнив свои страшные сны, что не давали мне покоя, и жгучие боли в плече. Во снах как раз фигурировало это пятно. Или это не пятно вовсе? Я молчала, обдумывая слова Улля и Сагра. Я даже не знала, что мне нужно им сказать. Приятели красноречиво переглянулись, Сагр безнадёжно кивнул Уллю. — Скажи, ты часто болела? За всю жизнь. — Что за странные вопросы?! Я вас совсем не понимаю и мне порядком надоели ваши постоянные перешёптывания. Так ясно? — нервно выдыхаю, но всё же поворачиваюсь к Уллю и отрезаю: — нет. Неужели вы всё это время обсуждали то, сколько за всю жизнь я болела? — Если бы, — Сагр недовольно закатывает глаза. — Не ходи вокруг да около, Улль. — Возможно, прозвучит просто фантастически и бредово, — неуверенно начал Улль, время от времени поправляя свои наручи. — Тот, о ком мы тебе… Нет, не так. Может быть, ты встречала в Мидгарде одного, скажем, парня, — Улль тяжело вздохнул, — зовут его Ло… — Приветики! Перед нами вдруг возникает жизнерадостная и на вид молодая девушка со сверкающей улыбкой на пухлых губах. Её прямые светло-русые волосы струятся по лёгкому голубому платью, прикрывая открытые плечи, а тёмно-зелёные глаза так и светятся от радости. Только сейчас замечаю, что мы идём вдоль узких улочек деревушки и что солнце опустилось за горизонт. — Вы же ищете гостиницу для ночлега? — быстро лепетала милая девушка. — Всё так, — хмуро ответил Сагр, смеряя её пренебрежительным взглядом. — Так я вас проведу, — она подходит ко мне, отрывая от моих приятелей и хватая меня под руку. — Меня зовут Рея, а тебя? — Меня Лив. — Ты бы знала, как мне приятно с тобой познакомиться. Повисая на мне не хуже, чем меч на правой стороне пояса, весело говорила моя новая знакомая, отчего на моих губах невольно проступила улыбка, пока она заводила меня в двухэтажное здание, облицованное тёмным камнем. Внутри всё было отделано деревом, множество столов по всему широкому пространству, освещением служили деревянные подвесные приспособления для свеч и незажжённые факелы. Кажется, это походило больше на таверну. Здесь было мало посетителей и, пока Улль с Сагром решили задержаться внизу, Рея завела меня в длинный коридор, целиком принадлежавший комнатам. Рея предоставила мне небольшую комнату и бадью с горячей водой. Было ощущение, будто ей доставляло удовольствие ухаживать за мной, словно бы ей некуда направить свою энергию. А ещё мне показалось, что она здесь живёт или даже…работает? Не знаю, сколько я нежилась в воде, намыливая кожу душистым мылом с запахом цветов, кажется, жасмина. Перехватив тело полотенцем, я увидела уже приготовленное платье. Надевать свою рубашку и штаны мне совсем не хотелось, поэтому я предпочла надеть платье и сразу же поблагодарить добрую девушку. Белое длинное платье с длинными размашистыми рукавами почти не ощущалось на коже. Оно село идеально, но было с открытыми плечами и чёрной шнуровкой под грудью, которая больше напоминала корсет. Выйдя из-за навесы, я увидела на кровати Рею. — Рея, ты здесь, — девушка тут же подскочила ко мне и начала крутить меня в разные стороны, — спасибо тебе за платье и вообще за комнату. А мои приятели… — Им уже выделены комнаты, они почти рядом с тобой. Лив, я могу заплести тебя? — её ресницы захлопали в предвкушении, пока она крепко держала меня за руку. — Да… Не успев закончить, она тут же усадила меня за туалетный столик с поцарапанным зеркалом и принялась возиться с моими волосами. — Рея, мне безусловно приятно, но ты всех так встречаешь? — мне крайне был любопытен ответ. — Что ты, конечно же нет! Ты должна знать, что в таких местах редко увидишь девушку непохожую на меня, — на последних словах она закусила губу и мило улыбнулась. — Ты наверняка с Асгарда, да? Может, ты валькирия? Точно, у тебя и меч… — Нет-нет, я не валькирия, — неловко перебила я неугомонный поток предположений. — Ох, ну да. Наш Отец не спускает с них глаз. Так ты асинья? — Ну… — что мне сказать ей? Соврать? — Да, — прикусывая щёки от вранья, тихо ответила я. — Это и понятно, — Рея тоскливо вздохнула, доплетая мою косу. — Ты здесь работаешь? — всё-таки решаюсь задать ей этот вопрос. — Хозяин этой, кхм, таверны мой давний знакомый, которому я обязана, поэтому да. Работаю, но не на полную ставку, — она тихо хихикнула. — А Улль красив. Я ещё не виделась с ним. — Он очень хороший че… Бог, — выдыхаю и натянуто улыбаюсь от того, что чуть не назвала его человеком. — Хоть бы вы подольше здесь задержались. Я бы с тобой обговорила всё-всё, знаешь же, какие слухи и сплетни я собираю каждый день, разнося посетителям мёд или… Прости меня, я, наверное, слишком говорлива. — Ничуть, я бы сейчас тоже не отказалась от женской компании, — улыбаюсь ей, а она расплывается в широкой улыбке, открывая белые ряды зубов. Верхнюю часть волос Рея заплела в косу, кольцами её укладывая по затылку, а нижнюю часть оставила свободной. Она придирчиво осматривает проделанную работу, пока я смотрю на себя в зеркало. Вспоминаю Альвхейм, но здесь всё как-то иначе, как-то по-другому я себя чувствую. Опоминаюсь только сейчас. Для чего она меня заплела? Хочу спросить, но тут она подскакивает на месте и чуть ли не визжит. А за дверью я слышу начавшуюся зазывающую музыку. Hungarian — Gilead — Пойдём, — она берёт меня за руки и поднимает со стула, — пойдём скорее. Сейчас начнётся всё самое интересное. Сегодня будет весело всем! — Куда? — озираюсь я, не понимая, что происходит. Вместо этого она лишь тащит меня обратно в зал, который уже наполнен народом. Меня оглушает хохот и гам, но только не пойму, что поистине настолько громкое: музыка или говор. Здесь витает запах дерева и разного алкоголя. Девушки-официантки разносят выпивку, кто-то спорит, кто-то болтает, кто-то играет в кости. За столом я вижу Улля и Сагра и спешу к ним подойти, когда Рея отпускает меня и подбегает к другим девушкам в разноцветных платьях. — Вот это да, — подсаживаясь к ним, выдыхаю я. — Ты уже успела приодеться, — Улль оглядывает меня, а я замечаю чуть резвый тон и две кружки на столе. — Это всё Рея, — говорю я, пытаясь перекричать многочисленные разговоры. — Это походит на таверну. — Это самая настоящая таверна, — тянет Сагр. Музыка уже не кажется столь громкой, сколько веселящей, поэтому я покачиваюсь ей в такт, следя за девушками, что начали танцевать, отвлекая музыкантов. Вдруг, точно по волшебству, факелы загораются. Я ахаю, наблюдая как один за другим в них появляется живой огонь. — …за мой счёт, — кто-то своим выкриком пытается перекричать одобрительный вой, что прошёлся по всему залу. — Да ладно, смотри-ка, — кивает Сагр Уллю за наши с ним спины, тяжело вздыхая, — хотя чему я удивляюсь, это же таверна. — Но это Альвхейм, — подхватывает Улль. Уже не замечаю их разговора, концентрируя внимание на танцах. На меня накатывает эйфория от такой расслабленной обстановки. Тут на каждый стол разносят по кружке, видимо, выпивки. — Попробуй, Лив, — Улль поворачивается ко мне, кивая на кружку, — это мёд. — Так вот, что пьют божества. Приятели смеются, видимо, на них тоже повлияло такое непринуждённое положение. Пригубив немного, отмечаю вязкую и приятно сладкую жидкость, мёд не слишком крепок, но всё же. Довольно киваю, отпив ещё, но замечаю, как меняется музыка на более спокойную и девушки начинают петь нараспев, изящно приплясывая. Teir Abhaile Riu — Celtic Woman Вижу бегущую ко мне Рею и отставляю кружку от себя подальше. — Лив! Пойдём скорее, начинаются танцы! — запыхавшись, счастливо зовёт меня Рея. Так хочется. Очень-очень хочется. — Вы можете меня не ждать, ложитесь спать, — говорю напоследок своим недоумевающим товарищам и хватаю за руку свою новую знакомую. Она тащит меня в самый центр к музыкантам, что играют на скрипке, гремят в такт ей бубнами, а другой и вовсе играет на флейте. Девушки так тонко и красиво поют, что я затаиваю дыхание. Рея показывает мне самые элементарные движения и говорит двигаться как чует сердце. И я её слушаю, танцую и смеюсь от души, даже стучу по бубну. С девичьим визгом к нам сбегаются ещё больше юных дев, взбудораженно озираясь и перешёптываясь. — Да ты ли удачу к нам занесла? — сквозь танцы кричит мне Рея. — Всех Богов собрала. А как они смотрят, ух. — Рея, ты ли для этого здесь танцуешь? — смеюсь я, кружась с ней в паре. — Ты бы знала, какие они в… — Даже слушать не хочу, — закрываю ей рот ладонью, а потом кручу её вокруг себя. — Тебе даже не интересно? — Ни капельки. Я танцую лишь для себя, потому что мне это нравится. Даже слишком, — улыбаюсь ей я. — Удивительно, — смеётся девушка, откидывая свои волосы назад. — Смотри, все уходят. Идём! Она вновь стремится вместе со мной на выход, вот только ведёт он на задний выход, прямо к горящему костру. Сюда перебираются и музыканты, кто-то из посетителей выходит вслед за нами. — Боишься огня? — Рея сильно сжимает мою руку, смотря на костёр. — Нет, не боюсь, — без доли сомнения отвечаю я. — Прыгнем через него? — азарт появляется в её зелёных глазах, и я усиленно киваю головой. — Давай, — начинаю я, — на счёт: раз. — Два, — мы поднимаем платья, смотря на языки пламени огня. — Три! С разгона мы перепрыгиваем костёр, пробегаясь чуть вперёд, слышатся одобрительные возгласы. Со звонким смехом прыгаем то ли от счастья, то ли от того, что наши платья не сгорели. К нам подходят двое парней и надевают на нас цветочные венки, на что мы им шутливо кланяемся. Отчего-то так хорошо, так вольно, что я забываю совершенно обо всём, когда музыка усиливается и становится всё громче. Все собираются в два хоровода, но Рея ведёт меня во внутренний, где поют девушки. Мы начинаем им подпевать, а потом танцевать в такт музыке, выделывая незамысловатые движения и взмахивая юбками платьев. — Лив, они смотрят, так смотрят. Да на тебя, на тебя смотрит! Локи смотрит на тебя! — возбуждённо говорит мне Рея, но я почти не реагирую на это. Кажется, она сказала Локи? Боже, ну и прислышиться же такое. Лёгкий градус во мне, видимо, берёт своё, возвращая меня к приятнейшим воспоминаниям в своей жизни. — Пусть смотрят, Рея. Я разве мешаю им? — Завистливые курицы тоже, уже наверняка перемыли косточки. Ох, выдрала я бы им волосёнки, на которые и так никто внимания не обращает. От их слащавых улыбок аж воротит, — хмуро проговорила девушка, — а как она на нём повисла! Посмотри только! Всё отцепиться не может! — Танцуй, Рея, — я беру её за плечи. — Смотри на это звёздное небо, слушай это очаровательное пение и музыку. И танцуй. Посмотри, как здесь хорошо… — я прикрываю глаза. Уже потом бросаю мимолётный взгляд на выход, замечая собравшуюся толпу, что смотрит на наши хороводы. Музыка становится ритмичней и быстрее, хороводы разбредаются, уступая место различным парам, что образуются буквально налету. Меня хватают за руки, кружат, приподнимают над землёй. Каждый смеётся, хохочет, а музыка льётся и не спешит заканчиваться. В какой-то момент я просто выдыхаюсь, но тут меня кто-то берёт за локоть. Я выворачиваюсь из хватки и убегаю в самую толпу, куда-нибудь подальше. Куда-нибудь к свежему воздуху, чтобы немного привести дыхание в норму.***
Иду по тихому длинному коридору, редко скрипя половицами, и выискиваю своих приятелей. Солнце уже встало и сквозь окна освещает помещение. Мои щёки рдеют, стоит лишь вспомнить своё неудачное приземление кому-то в комнату. Вчера я выпила две, а может и четыре кружки мёда, но я это помню, а значит, была в сознании. Просто произошёл сбой, и я нечаянно зашла в чужую комнату, где занимались любовными утехами. Всего-то. Мне ещё и присоединиться предложила сумасшедшая девица. Конечно же, я сразу выбежала, но, надеюсь, я её не встречу. Слышу отдалённые голоса Улля и Сагра и иду напрямик, но навстречу мне идёт вроде бы ас, который вчера наливал мне выпивку. Он начинает вспоминать мои танцы, от этого я еле подавляю смешки, и ещё какие-то разговоры, о которых я уже мало что помню. Парень шутливо раскланивается мне и уходит, оставляя меня с отличным настроением. В моей голове крутятся мысли по поводу того, что вчера я ходила с мечом да в штанах по лесу, а вчера в платье под музыку плясала с незнакомыми мне божествами. Весело. Дверь в комнату, предназначенную не для сна, открыта, и я, улыбаясь, вхожу, но сразу замираю, наблюдая за тем, как из-за длинного стола поднимается моя галлюцинация. Что это такое вообще. Хватаюсь за сердце, испуганно ахаю и отшатываюсь назад, когда вижу лицо поднявшегося. Ноги становятся ватными, кажется, они точно сейчас подкосятся. Чертовщина какая-то… Вся улыбка мигом пропадает, оставляя лишь учащённое дыхание. Часто моргаю, протираю глаза, но ничего не помогает! Мне ничего сейчас не помогает! — Лив, доброе утро, — весело приветствует меня Улль. Перевожу взгляд на него. Всё тот же Улль. А сзади него сидит Сагр и беспокойно смотрит на меня. Нет! Быстро отворачиваюсь от них, закрывая лицо руками. Как же они дрожат. Из меня вырывается смешок, тихий, но потом это переходит в истеричный смех. — Всё чудится, мне просто кажется… — шепчу под нос себе и тру со всей дури глаза. — Лив, всё нормально? — Всё хорошо, Улль, — машу ему трясущейся рукой. Сейчас я повернусь, и всё станет на свои места. Всё замедляется, словно в замедленной съёмке, все голоса перестают иметь былое значение, я просто их не слышу. Всё же часто моргаю, так часто, что вижу жёлтые звёздочки перед глазами. Ни на что не обращаю внимание, когда, в очередной раз обернувшись, увидела ровно то же самое, что и минуту назад. Нож прямо в живот. Больно. От этого острия мне слишком больно, хотя говорила себе, что пора привыкнуть. Мне пора бы уже привыкнуть. И вообще, подо мной точно пол, а не трясина? Почему мне кажется, что меня тянет прямо под пол? Передо мной стоит он. Оглядываю этого рыжего незнакомца, который, не шелохнувшись, словно бы позируя мою растерянную позу, стоит передо мной. Его глаза, его волосы, его нос, его губы. Но это лишь внешне, передо мной стоит не мой Локи. Передо мной стоит иной человек…и человек ли? Боги, скажите мне, что это злая шутка, которая вышла из-под контроля и дала сбой, скажите мне, что это не мой Локи стоит передо мной. Скажите, что мне это мерещится, кажется, видится. Скажите, что я сошла с ума, но не говорите мне, что… — Бог коварства и обмана собственной персоной. Ещё нож куда-то в область солнечного сплетения. Меня сейчас будто накрыли стеклянным колпаком, из которого я вырываю лишь главные слова. Я перевожу затуманенный взгляд на радостное лицо Улля, и мне хочется закричать на него, наорать за такой наглый обман! Хочется даже ударить за эти эмоции, которые сменяются на его лице, стоит ему увидеть мой взгляд. Улль медленно садится, наблюдая за мной. Мне бы убежать сейчас отсюда, но ноги будто бы стали железными и неподъёмными. Сердце грохочет в груди, кровь шумит в ушах, а внутри себя я спрашиваю: «Что это творится сейчас, здесь, прямо передо мной?». Я всё ещё часто моргаю, но уже больше от слёз и чувства, что это ещё не конец. Убеждаюсь в этом, когда опять поворачиваю голову и смотрю на него ещё раз. С моих глаз катятся слёзы, я не могу чётко видеть, но я пытаюсь перестать так унижаться и сдерживать этот непрекращающийся поток соли. Его руку обвивает какая-то змея с каштановыми паклями, прижимаясь к нему всем телом, и что-то шепчет на ухо. Но я неотрывно смотрю в