Осознанные ошибки, осмысленные проблемы и выясненные обстоятельства моего прошлого никудышного положения были моим толчком к нормальной жизни. К той жизни, где я сама принимаю решения, не советуясь ни с кем и слушая лишь свою голову. Ради чего всё это было?! Ради того, чтобы эта банда божеств позволила себе решать что-то за меня?! Ну уж нет! Сейчас во мне опять поднималась волна никуда не ушедшего гнева из-за того, что за меня что-то решали! И ладно ещё Улль и Сагр, но Локи!..
И да, я вновь подслушивала. Иногда это очень полезно. Можно получить нужную информацию.
Кто сказал, что я горю желанием задержаться? Несомненно, здесь мне стало куда легче дышать и я стала свободней себя чувствовать, а сегодняшние события и вовсе показали мне всю правду, которая так упорно скрывалась за несуществующим образом
недочеловека. Но в Мидгарде у меня остались незавершённые дела, которые мне хочется разгребсти окончательно, чтобы начать эту новую нормальную жизнь! Например, это напрямую касалось моих настоящих родителей и моим желанием их найти, а ещё у меня есть дикая потребность в том, чтобы отречься от всего, что связывало меня с чужой семьёй. Хоть здесь я и жила сегодняшним днём, особо не думая о будущем, то там мне придётся вновь погрузиться в обычную суету.
В этих мирах я ощущала себя лучше, а иногда мне казалось, что это всё слишком родное моему сердцу, но мне здесь не было места. Я была чужой среди божественных существ, поэтому отнести себя могла лишь к миру людей.
Здесь я перестала верить в совпадения и случайности. Я даже смогла додуматься до объяснения того, как я сюда попала. И сны, и боли в плече, и перемещение — всё на меня свалилось после появления в моей жизни Локи! Конечно, он ведь весь из себя божественный, кажется, я попала под раздачу его магического воздействия… Но а молния? Вот здесь я не знала, что и думать.
А ещё мне хотелось как можно дальше убежать от рыжей напасти, что тяжёлым камнем упала на мою бедную голову. Не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы окончательно принять правду и потушить волнующее грудь чувство предательства, а потом забыть. Забыть как страшный сон. Вытряхнуть из себя любые чувства к нему. Не вспоминать ни словечка. Вырезать из памяти каждый миг, проведённый во лжи. Лжи, в которую почему-то Локи пытался меня заставить поверить. Для чего он это делал? Зачем пытался доказать обратное? Его слова были вспыльчивы и резки, будто он шёл против себя, против своей сущности. Будто он хотел, чтобы я ему поверила?.. Но как я могу! Как я могу ему верить после всего, что теперь знаю о нём? Не могу. У меня не осталось ни слёз, ни сил для этого, поэтому я хочу как можно скорее вернуться.
И как же я безрассудно себя вела в Мидгарде. Кинулась в этот омут с головой, ощущая тягу к тому, чего у меня никогда не было. Я погрузилась в это чувство невероятного комфорта и спокойствия рядом с Локи, потому что я ощущала рядом с собой словно бы родного человека, которому было не плевать на меня. А ведь тогда я ничего не знала о нём кроме того, что он иностранец! И лучше бы я ничего не знала, лучше бы я осталась в неведении.
Как бы я не ненавидела Локи, его присутствие, даже после всей правды, будоражит и волнует меня. И я это прекрасно
осознаю. Я не могу игнорировать реакцию своего тела на его
столь непозволительную близость. Оно буквально дрожало и таяло под натиском этих янтарных глаз, властного шёпота и играющего взгляда, натягиваясь словно по ниточке, за которые Локи умело меня дёргал, а я не смогла дать фору. Не смогла. В тот момент всё перестало иметь значение, и я думала лишь о том, что он рядом со мной. Настоящий. Ещё чуть-чуть и я бы не сдержалась, сдаваясь в плен этим мыслям, но нет. Я могу твёрдо стоять на своём. Возможно, именно из-за этого я начала метаться в сомнениях, которых не должно быть в моей голове.
Но пройдёт ли это?
— Чего он в тебе только нашёл? Неужели Локи сунулся в Альвхейм ради такой дешёвки?
Даже не оборачиваясь, я узнала этот елейно-тянучий голос, а выговоренное ею в этот раз уже имя опять порезало мой слух. Но в голове крутились два вопроса:
Почему этот день так долго тянется? И почему бы ему нельзя было закончиться ещё утром, когда вся правда была вынута наружу?
Я почти не слышала вопли своей утренней знакомой. Не знаю, с какой комнаты она выползла, но если Боги меня слышат, то пусть она сгинет отсюда. Не собиралась потешать её самолюбие, поэтому предпочла ничего не говорить.
— В молчанку играешь? Обычно я не столь мила, но по доброте душевной дам тебе парочку наставлений.
Она повысила голос, стоило выйти на улицу. От того, как я откинула дверь, раздался глухой удар. Вечерний прохладный воздух приятно обдал лицо, развевая волосы. Айне шла за мной по пятам, но, думаю, что вскоре она отвяжется от меня, если не будет слышать ответов.
— Если ты думаешь, что такая одна, то глубоко ошибаешься. Мне совсем не нравится, когда забирают моё. И я бы не советовала совать свой нос в чужую постель.
Моё? Чужую? Я хотела разразиться хохотом, но с моих губ сорвался тихий смешок. Со многими ли девушками она так разговаривает, как со мной сейчас? Эта швабра говорила таким угрожающим тоном и точно с коварной улыбкой, что красовалась на её лице утром, но я была уверена, что чужие постели у её ненаглядного мелькали так же часто, как и у неё самой. Сотни. Нет, тысячи… Сколько же он живёт в этих мирах. Боже, сколько он уже живёт?
— Ты ведь и сама прекрасно осознаёшь, что каждое его развлечение заканчивается, не успев начаться. Локи никого не держит подле себя, ему это не выгодно, понимаешь?
Пройдя обширный задний двор, перед глазами встал лес, но после сверкнувшей молнии я бы не хотела соваться в эту его часть, поэтому, немного замявшись, зачем-то повернула в сторону дальней конюшни. Опять мне в голову пришли слова Локи, но как… Как я могу поверить, когда сзади меня шла бестия, напоминающая его истинный облик?
— Но мне посчастливилось иметь много страстных, — я буквально услышала как она облизнула свои крашенные губы, — ночей. Могу поделиться некоторыми подробностями, хочешь? Уверена, мечтаешь об этом услышать.
Айне почти поравнялась со мной, но я прибавила шагу и молилась, чтобы она перестала идти за мной. Во мне ещё плескался гнев, который за весь день превысил свою шкалу появления. Я не хотела слышать ничего, что скрывает её язвительная усмешка. Ненароком через лёгкую ткань платья я буквально почувствовала кинжал, который даже через ножны холодил кожу. На моём платье был широкий кожаный пояс, который скрывал оружие от лишних глаз.
— Никогда я не встречала настолько искушённых Богов. О, а все легенды о его совращениях Богинь это никакой не вымысел, и мне удалось узнать это лично.
Её слова жгучим воском капали на моё сердце. Мне слишком много поведали о Локи. Этого мало. Потому что я прямо сейчас ненавижу себя за то, что моя ненависть не настолько сильна, чтобы не испытывать боль при мысли о его разгульной жизни. Поэтому я молчу, когда слышу эти мерзкие слова почти над ухом, сжимая со всей дури платье в кулак.
— Чего стоит его дикий взгляд, когда спускаешь последнюю одежду перед его глазами. А его руки, которые тут же берут твоё тело в свою власть. Знаешь, каково это, быть любимицей Локи?
Не знаю! Я ничего не знаю и знать не хочу! Не могу! Боже, уйди от меня. Иначе я не сдержусь! Больше не хочу ничего знать. Всё. Мне достаточно. Мозг начал рисовать эти ужасные картинки, отчего я стряхнула головой. Кажется, мои зубы скоро треснут, а капилляры в глазах лопнут. Я совсем не обращаю внимания, что, задев ногой, ведро с водой переворачивается, а рука невольно поднимается к поясу.
— Не лезь ко мне, Айне. Пожалеешь, — я вновь не узнавала себя, сколько же твёрдости было в этом голосе, который норовил дрогнуть. Она лишь хищно усмехнулась, но не перестала идти за мной.
— Я скажу тебе. Это каждую ночь видеть, ласкать, трогать его божественное тело. Слышать ласковые сло-ва, — растянув последнее слово, она тихо посмеялась. — А знаешь сколько у него энергии для осуществления самых извращённых поз?
Сколько яда может сидеть в подобных ей змеях? Моё дыхание давно стало тяжёлым, но через боль в сердце, я контролировала размеренное движение груди. Знала, что она меня провоцирует, причём намеренно, не знала лишь врёт ли она или говорит правду, хотя я не думаю, что подобные ей могут не лгать, но я ни за что не попадусь на эти провокации. Мне плевать. Мне уже на всё плевать. Хоть я ещё не пришла к этому, но мне будет всё равно. Мне обязательно будет всё равно, когда я полностью освобожусь от этой боли. Когда я приду к полному принятию.
— Думаю, ты меня поняла. Обидно, наверное, это слышать. Но кто ты такая, чтобы устраивать свои спектакли? Ты должна понимать, что ты для Локи
никто, он никогда не будет
твоим. Ты обычная. Ты очередная. Жалкая и не стоившая ни…
Не знаю что ею движило: зависть, ярость или элементарная женская ревность, но я просто устала от этого! Я могла стерпеть то, что она судачила о Локи, их развлечениях, но когда она начала говорить что-то обо мне, ярость застелила глаза. Немного затормозив, поставив её этим в ступор, я сделала шаг назад и резко развернулась к ней лицом. Но не просто: около её горла оказалось острое лезвие, а в другой моей руке оказались её каштановые пакли, благодаря которым я чуть опрокинула её голову. Благо, у нас почти одинаковый рост. Она успела лишь пискнуть, её руки моментально потянулись к моим, но я надавила на кожу, поэтому она смиренно их опустила и не решалась больше заговорить.
Отключи все чувства.
— Заткнись, — процедила я, зло оглядывая её вытянувшееся от испуга лицо. — Я же предупредила тебя. Я прекрасно вижу, что у тебя натренированный рот, но проявляй свои способности в другом месте.
— Не сомневайся, Локи ещё не раз оценит мои способности, — слегка заколебавшись, съязвила она, а я сильнее вцепилась в её волосы.
— Что у тебя за комплексы такие? Ты за счёт своих мерзостей превозносишь себя?
— Я лишь говорю п-правду… т-ты… не достойна его, — медленно тянула Айне, боясь наткнуться на острое лезвие.
— Недостойна кого? Лживого и лицемерного Бога? Правда. Он под стать тебе. Я достойна лучшего. — твёрдо говорила я в змеиные глаза. — Мне такое счастье не нужно, можешь забирать с руками и ногами своего ненаглядного. Ах, да, думаю, этих частей тела тебе будет мало.
— Как ты смеешь так говорить… — хотела было возмутиться она.
— Я не закончила. Кто
ты такая, чтобы высказывать мне весь свой бред? Как это
ты смеешь мне что-то предъявлять?! Давно никто на место не ставил? Так я исправлю это.
— Лив, не надо, — настороженный голос прервал меня.
— Не надо… — тихо повторила я, а на моём лице растянулась улыбка.
Я медленно перевела взгляд, встречаясь с распахнутыми от изумления жёлтыми глазами. Локи тяжело дышал, хмуря брови и прищуриваясь, словно бы хотел понять, что я задумала. Сзади я разглядела Улля, Сагра и Рею, которая наверняка всех и собрала здесь. Я бы прямо сейчас её отпустила, но видя такие переживания в его глазах, захотела немного помучить.
За кого он сейчас переживал? За меня? Совсем не нужно. Или за свою
любимицу? А вот тут поводы для беспокойства есть. В любом случае, за причинённые ею мне неудобства, хотелось бы подольше посмотреть на терзания бедной девушки, которая пыталась посмотреть в сторону. Сильнее надавив лезвием на шею, на него осыпалась белая пудра, а я буквально рукой ощутила её частый пульс и видела жалкие попытки выбраться с моей хватки.
— Лив, не нужно, слышишь, — это уже был Улль, но я не слышала.
— Знаешь, — я перевела лукавый взгляд на змеюгу, — когда я держу в руках оружие, то передо мной всегда стоит противник. А знаешь, что я делаю с ним?
Я повела лезвием ближе к пульсирующей синей вене, слыша скулёж. Таким же синими скоро станет её лицо, потому что она почти не дышала.
— Лив, неужели тебе не жаль потраченного на неё времени? — почти с насмешкой говорил Локи, прожигая во мне дыру от своего пристального взгляда и не решаясь подойти ближе.
— Я убиваю их, — вожделенно прошептала я и увидела её ничтожные попытки заговорить. — Всегда. Но тебе крупно повезло, потому что за тебя есть кому вступиться.
Резко убрала кинжал с горла и услышала как выдохнул главный защитник. Она тут же упала передо мной на колени, хватаясь за горло, посылая мне какие-то тихие проклятья. Кинжал тут же вложила в ножны, поправила пояс и, выдохнув, нашла глазами Рею.
— Рея, мне нужна твоя помощь, — она тут же подбежала ко мне, хватаясь за мою руку. — А тебе, Бог, нужно лучше следить за своими шлюхами, иначе в следующий раз за свои поганые слова они поплатятся языком, - через плечо бросила я.
Не видела лица Локи, но точно услышала усмешку. Наверняка он поражён, удивлён, обескуражен. Примерно такое настроение во мне царило с самого утра. И все мои едкие слова — его вина. И я имела право их говорить, но… Самым ужасным было то, что я чувствовала после этих грубых, несвойственных мне слов.
Неужели они думали, что я её убью? Я бы не осмелилась на такое. Но немного запугать эту распустившуюся девицу не мешало. И поделом ей! Ни капельки не жалею, потому что я не собираюсь терпеть к себе такое отношение, кто бы передо мной не стоял. Пусть в следующий раз думает, о чём болтает.
— Лив, я как только увидела нож, то сразу всех позвала, уф… — всё не останавливалась Рея, активно жестикулируя. — Ты и впрямь страшна в гневе. Я совсем не узнала в тебе ту, с которой познакомилась изначально. Это будто две твоих стороны. Вот, — она указала на меня, — смотри, твоё лицо опять милое и безмятежное, а улыбка… Ты опять так же мило улыбаешься. Видимо, тебя лучше не злить.
— В этом ты определённо права, — мы подошли наконец-то к конюшне. — Мне нужна лошадь, Рея, — она от меня удивлённо отпрянула, заправляя светлые волосы за уши. — Я хочу проветриться, побыть наедине с собой.
— Ты умеешь ездить верхом? — я ей кивнула, а она захлопала в ладоши. — Ты и впрямь удивительная. Я правда не встречала ещё таких девушек!
Вечерело, в небе раскинулся пепельный отлив. Солнце садилось, а через пару мгновений на небе окажется красный закатный диск. Ветер трепал мои волосы, а утренняя косичка расплелась, волнами обрамляя волосы. В голове шумел попутный ветер, а в ушах свистел рассекаемый воздух. Шагом пройдя узкие дорожки леса, нескорым галопом я уже летела на открывшейся равнине, вспоминая уроки Даина. Тело всё помнило, стало немного неудобно из-за платья, но это не беда. Гнедой конь, понимая моё состояние, тоже стремился вперёд. Я надеялась, что земля ровная и без всяких ловушек. Сказала Рее, что скоро вернусь, хоть она настаивала остаться. Но я больше не могла там оставаться. Меня буквально там придушили, не оставляя воздуха для жизни. В моей голове крутилась одна мысль: неужели сейчас я сбегаю от настигнувших проблем?
Нет!
Я просто хочу побыть одна. Побыть подальше ото всех. Я давно не ощущала умиротворения от единения с самой собой. Слишком много для одного дня, я слишком много потратила эмоций, слишком много переживаний, слишком много боли, из-за которой захотелось закричать, чтобы выдавить её из себя и не ощущать подступающие каждый раз слёзы при виде Локи, чтобы в голове не осталось и мысли о его словах. Я решила обо всем забыть. И я это сделаю, определённо. Набрав в лёгкие много-много воздуха, я рискнула отпустить поводья и перешла в рысь, раскинув руки в стороны. А потом закричала. Выбивая из себя весь воздух, крича до боли в лёгких в небо, в пустоту.
И мне стало легче.
Завтра же я отправлюсь в Мидгард, минуя любой расспрос Улля и Сагра, а если они не захотят идти со мной и предпочтут рыжую компанию, то наши дороги разойдутся, и я не буду их винить, потому что они и так слишком много для меня сделали. И я им благодарна за эту помощь, которую, кроме слов бесконечной благодарности, не смогу никак отплатить.
Влажность насытила воздух около небольшого пруда, который я приметила, скрываясь в зарослях зелёных высоких деревьев. Я ловко слезла с лошади, погладила её длинную шею, проходя пальцами сквозь короткую гриву, и ещё раз восхитилась грациозностью этих прекрасных созданий. Лошадь отошла к воде, хлебая воду, что волнами пошла по спокойной ровной глади. Я же уселась рядом на влажную траву и вдыхала мягкий аромат леса. Здесь было спокойно. И уже легче, хоть и ненамного. Я не хотела сейчас о чём-то думать, размышлять, потому что знала, что стоит мне вернуться, как вновь полностью погружусь в происходящее и буду прокручивать в голове каждую деталь сегодняшнего утра. Мне нужно не думать хотя бы какое-то время о произошедшем, поэтому я выбросила все мысли из своей головы, прикрывая глаза и подставляя лицо закатному солнцу.
Тишина наполнила округу, поэтому я отчётливо услышала чьи-то медленные тихие шаги, которые сопровождались шелестом листвы и треском веток, отчего тут же открыла глаза. Звуки исходили правее, где за прудом виднелся густой лес. Ощущение опасности затаилось во мне, поэтому я потихоньку встала, стараясь не издавать лишних звуков. Задом я медленно отходила назад к лошади, чтобы не упустить того, кто выйдет из-за кустов, держась за кинжал и глазами метая по местности.
Всё стихло, и я выдохнула, но нужно было убираться отсюда подальше. Взяла лошадь под уздцы, чтобы вывести её из леса. Тропинка была широкой и сразу выводила на равнину. Я не уезжала далеко и сейчас мне хотелось как можно скорее вернуться. Я шла быстрым шагом, оборачиваясь по сторонам, и крепко держала уздцы, так как лошадь нервничала вместе со мной и иногда упрямилась идти. Может, там мне послышалось? Или это ведь лес и наверняка здесь живут звери. Один раз, почти на выходе на равнину, я посмотрела назад, но лучше бы я этого не делала. Конечно, я была права в том, что в лесу кто-то обитает.
Обернувшись, я увидела перед собой двух волков. Не сказать, что я удивилась, но приятностей в этом было мало. Лошадь пуще занервничала, начала мотать головой, фыркать и отходить назад. Я перегородила её собой, понимая, что выход перекрыт. Один чёрный, другой серый, шерсть необычная и будто иголками поднята кверху, а свирепые глаза выражают крайнее неодобрение. Начинало смеркаться, а из-за деревьев казалось, что уже наступил поздний вечер. Замечаю их необычные глаза: они светятся и сверкают в этой темноте. Можно принять их за двух собак. Диких. Опасных. Больших. Оптимизм прямо-таки плещет, когда в ушах стоит стук собственного сердца. Чёрт, у меня даже меча нет. Они начинают скалиться, обнажая длинные белые клыки, и подходить, загоняя нас, словно добычу, вглубь леса. Стараюсь дышать ровно и не выдавать своего бешеного страха. Подмечаю слева больше расстояния и петляющую меж деревьями развилку. Сесть сейчас на лошадь — плохая идея. Волки могут накинуться и покалечить её, тогда я от них точно не убегу. В руках лишь кинжал, за который я хватаюсь как за последнее спасение.
Мне нужно их убить. Другого выхода нет.
Сама иду к ним навстречу, оставляя коня позади себя, чтобы они его не задели. Один, видя моё приближение, разгоняется и бежит на меня, но я, смотря ему прямо в сверкающие глаза, выжидаю максимальное приближение, а потом резко отхожу в сторону. Хищник пролетает мимо, когда как я уже уклоняюсь от второго — чёрного — который со страшным рыком рывком приблизился ко мне. Успеваю отбежать от него в сторону, скрываясь за стволом дерева, часто дышу, но недолго остаюсь в покое. Сразу же он налетает на меня, но ногой получает в морду, а я оступаюсь и падаю. Ударяю голову, кажется, я даже подвернула ногу. С болезненным стоном приподнимаюсь на локтях. На меня летит серый волк, открывая свою пасть, но со страха я подбираюсь, отползая от него назад. Он заносит надо мной лапу, и я, одной рукой найдя выпавший кинжал, заношу его прямо в серую лапу. Волчья кровь течёт по моей руке, я вынимаю кинжал и ногой пинаю его в морду. Озверев от боли, он громко ревёт. Этот рёв кажется мне слишком громким и разъярённым, будто я отрезала лапу, а не поранила его. Я стремительно перекатываюсь, когда вижу уже чёрного волка перед собой, и рывком встаю на ноги. Голова кружится, но я нахожу свою лошадь. Бегу настолько быстро, насколько могу, зная, что выход теперь свободен и что за мной бежит лишь один волк. Начинаю бежать ещё быстрее, петляя меж деревьев, чтобы запутать зверя. На ходу вкладываю кинжал обратно, тяну руки к поводьям, но не успеваю.
Пронзительный крик боли вылетает с моего горла, когда я чувствую сомкнутую пасть в своей ноге. Я падаю лицом в землю, замечая, что кто-то отрывает волка от моей ноги. В икру будто вонзают тысячи острых ножей, она пульсирует, и я чувствую разливающуюся тёплую кровь, когда держусь за неё. Стискиваю зубы от боли, судорожно дышу, на глаза выступают слёзы. В момент я отчаиваюсь, понимая, что меня сейчас раздерут на куски или я сама истеку кровью в неизвестном лесу. В голову сразу приходит Локи, его объятия, прикосновения, которые всегда меня успокаивали. Зачем я это вспоминаю… Мне хочется отключиться, но я переворачиваюсь, мутным взглядом видя сверху беспокойную лошадь, а впереди замечая кого-то в плаще.
— Садись на лошадь и уезжай!
Незнакомый мужской властный голос требует, легко расправляясь с двумя волками. Я не знаю, кто это, и даже не вижу лица, потому что он стоит спиной ко мне.
— Не могу, — тихо шепчу я, корчась от боли в ноге.
— Можешь, Лив. Вставай!
Он знает меня? Откуда? Его слова походят на настоящий приказ. С чего-то во мне поднимается надежда, я чувствую прилив сил, когда вижу новых подступающих серых друзей на порядок злее, чем уже убитые сородичи.
— Убирайся отсюда!
Слышу злой баритон голоса и сажусь на земле, превозмогая боль. Разглядываю огромное пятно крови, перемешанной с грязью, на белом платье. Незнакомец всё ещё расправляется с волками, а я, держась за ближайший ствол дерева, беру поводья и с невероятным усилием и протяжным стоном залезаю на лошадь.
— Быстрее! Давай-давай!
Сквозь зубы кричу я. Дёргаю за поводья, бью по боку не раненной ногой, чтобы быстрее ускакать отсюда, сразу же шепчу невнятные извинения лошади за резкие движения. Мои глаза закрываются, я буквально пропиталась запахом крови, отчего к горлу подступает тошнота. Затылок неприятно тянет, а правую ногу я, кажется, не чувствую. Солнце давно село, дует ветер. Я стираю ощутимую грязь на лице, руках, отмечая, что мой вид ужасен и страшен, поэтому нужно как можно незаметнее пройти в комнату. Я уже придумала отговорку, но мне нужно доскакать. У меня не осталось сил, поэтому я почти лежу на шее верного коня, быстрее подгоняя его.
Почти ничего не слышу, кроме довольного фырканья, когда подгоняю лошадь в стойло. Аккуратно слезаю, но стоит встать на ногу как новая волна невыносимой боли пронзает всю меня, заставляя часто задышать и зажмуриться, лишь бы не закричать. Я согнулась, с силой сжимая деревянную палку.
— Лив! Ради всех святых Богов, как же ты долго! Мы так волновались.
За спиной раздаётся голос. Рея. Как же ты не вовремя. Я тут же подбираю кровавые складки платья, пряча их, и выпрямляюсь, но чувствую как по ноге вновь побежала кровь. Натянуто улыбаюсь и поворачиваюсь.
— Да? — притворно удивляюсь я, опираясь на стену. — Всё
плохо хорошо.
— Лив, — Рея испуганно ахает, подбегая ближе, — что… Что случилось с тобой?
— Упала в воду, — свободной рукой обвожу свой вид, но замечаю как она смотрит на порванный рукав платья, — и зацепилась за ветку.
— Пойдём, я помогу тебе, — она недоверчиво осматривает меня и хватает меня за левую руку, начиная тащить.
— С-с-с-с, — шиплю я, стискивая зубы, но потом снисходительно улыбаюсь. — Я сама пойду.
Лучше бы я осталась в том лесу. Я ступаю на растерзанную ногу, чувствую во рту привкус железа из-за того, что слишком сильно закусываю щёки. Рея настороженно поглядывает на меня, а я иду к ней той стороной, где не видно пятна крови, и улыбаюсь, хоть мои губы дёргаются и дрожат, а горло саднит. Хорошо, что темно. Рея о чём-то говорит, но я уже не слышу её, находясь словно под водой, под толстым слоем льда. На крыльце, на лавочке сидит Улль и Сагр. Они тут же встают и идут к нам, махая кому-то руками позади нас.
Всё резко начинает плыть перед глазами, мир кружится. Боль в ноге и голове затихает, дыхание становится спокойным, но глаза меня подводят. Они закрываются, словно веки налили свинцом, я не могу их контролировать. Я больше не могу контролировать себя. Последним я вижу расплывчатые испуганные лица, крики, а потом понимаю, что сзади меня ловят чьи-то руки.
Больше я ничего не чувствую.
***
Локи
Опять я сглупил. Я совсем забыл про Айне и про то, что она может принести мне неприятные проблемы. А проблемы я не люблю, поэтому с ними нужно быстро расправляться и выкручиваться из них. Возможно, мне бы и не пришлось этого делать, потому что Лив справилась бы с этим сама.
Впервые я увидел её в таком состоянии. В Мидгарде я не замечал подобного, разве что когда к ней прицепился Эспен, вот тогда я увидел её гневный вид, но это были цветочки, да и внимания я на это не обратил вовсе. Тогда же грохнул гром, но теперь я знаю этому причину, а причина об этом, кажется, не догадывается. От слова совсем! Сейчас же она была не то что зла, она была похожа на разъярённого меня. По её злому взгляду я понял, что она могла бы и убить.
Так было бы, конечно, проще.
Она может убить.
Но по пляшущим огонькам в глазах и насмешливому взгляду понял, что это её трюки, лишь бы помучить меня. И мне понравились её уловки и острые слова, такие приёмы ей ещё пригодятся, ведь у неё много врагов, о которых она пока не знает. Лив запугала бедную Айне до ужаса, но та точно сама напросилась, уверен. Я бы и рассмеялся от такого представления, но было не до того, сейчас с Лив я могу ощущать лишь укоры совести, которая откуда-то выходит, когда она рядом со мной. Конечно, Лив ещё раз ткнула меня в это носом. Но только интересно: она выкинула мои слова из головы сразу же или предпочла над ними ещё подумать? Мне было бы спокойнее, если правильным оказался второй вариант.
Наверняка в словах каштановой ведьмы было много выдумок и лжи. Ложь я люблю, но лишь когда она может меня выручить и спасти, а когда клевещут на меня, то обычно такие тут же находят своё наказание. А если Лив думала, что мне есть дело до этой шлюхи, как она выразилась, то глубоко ошибается. Мне было дело лишь до неё, а единственное, чего я хотел, чтобы она выслушала подслушанный разговор для того, чтобы донести до её славной головки, что в Мидгард она вернуться не сможет.
Но все планы полетели куда-то в бездну, когда я увидел Лив на лошади. Почти с открытым ртом я стоял и смотрел как она уезжает отсюда. Сагр и Улль упомянули про то, что Лив легко освоила меч, — и я понял, что здесь играет её кровь, которая пока что неясно к какому родству принадлежит, — но про лошадь мне никто не упоминал. С земли поднялась Айне и, осветив меня оскорблённым взглядом, ушла.
— Вы мне не говорили, что она умеет ездить верхом, — со смешком сказал я, зная, что сзади стоят Улль и Сагр.
— А мы и не учили, — с таким же открытым ртом стоял Улль, а следом пришёл мой ошарашенный вид.
— Откуда у неё вообще взялся кинжал? — изумлённо спросил больше у Улля Сагр.
В её руках и впрямь была интересная вещица, на которой я заострил своё внимание. Насколько знал я, такие делают в одном месте. И насколько знаю я, они там не были. Такие делали в Свартальвхейме ещё с былых времён.
— Мне кажется, я знаю, откуда все эти навыки и кинжал тоже, — задумчиво вёл носом Улль, но моё внимание привлекла верещавшая девушка.
— Куда поехала Лив? — тут же спросил я.
— Она сказала, что хочет побыть одна, — тяжело вздохнув, ответила она.
Раздражённо цокнув, я развернулся обратно к дому, чтобы решить проблему, но Улль меня остановил.
— Мы мало тебе рассказали, Локи, тебе нужно кое-что ещё знать.
Иногда мне, конечно, хотелось всё перевернуть или поджечь, иногда хотелось стереть миры к огненному Сурту. Но никогда я не испытавал чего-то подобного, что испытываю сейчас. Возможно, лишь в шутку, потому что мне это несвойственно. Совсем. Сейчас мне хотелось одного — найти Лив и желательно привязать её к кровати
или к себе. Я полон пороков и знаю это. Знаю, каково было Лив узнать о них. Каково ей было слушать рассказы обо мне, каково было застать меня с другой. С её стороны было бы позволительно даже попробовать меня убить, закопать, утопить, но чтобы Лив проводила дни напролёт с каким-то там правителем — это верх. Мой верх потери ясного разума.
Мне было достаточно услышать предположение о том, что Даин не ровно дышал к Лив, чтобы желать раскрасить его глаза, дабы он ничего не видел впредь, и почувствовать прилив раскалённого огня внутри себя. А ведь я даже ничего не видел. И я не могу привести никакой весомый аргумент, чтобы упрекнуть или разозлиться на это, потому что права не имею на такое после всего, что сделал. Но мне ненавистны даже мысли, что этот мерзавец смел её просто касаться! Могла ли Лив ответить ему взаимностью? Хочется самому залезть в лаву после таких вопросов. И ладно, если бы эти двое были с Лив, но она была одна, а когда они рассказали про смены облика, то это вообще вывело меня из себя! Мало, что она была наедине с ним, так у него были свои планы на мою Лив! Я даже думать не хочу о том, что тот смог выяснить, попросив их остаться.
— Скорее всего, это Даин научил её езде. Кинжал тоже наверняка дал он, — рассуждал Сагр, — они проводили целые дни вместе. Думаю, Лив не стала этого рассказывать, узнав про его обман.
— Но для чего?
— Хороший вопрос, Улль! Какая досада, что так не вовремя ты его задаёшь, — я притворно всплеснул руками и сделал крайне печальное лицо, когда от их рассказов во мне остался лишь гнев.
— Откуда мы знали, кто есть Лив на самом деле? — виновато повторял Улль уже раз пятый за весь разговор.
— Наверняка тебя каждый день забирает какая-нибудь Богиня для того, чтобы просто с тобой пообщаться, — насмехался я. — Вам должно было это сразу показаться подозрительным! Тем более, вы думали, что Лив человек.
— Это было её решение. Причём настоятельное, — говорил Сагр, а я сжал кулаки, медленно выдыхая.
Схожее имя крутилось в голове. Двалин — знаток рун Свартальвхейма. Но кто теперь знает, может, «Даин» это фальшивое имя, а может, и нет. Но я не знаю альвов с таким именем. Альвхейм вообще всегда надёжно охранял имена и скрывал всякого, кто управляет этим миром. Значит ли это, что они теперь знают, что Лив та самая дева из предсказания? И если да, почему они так просто отпустили её! Моя голова пухла от множества вопросов, на которые я не мог дать внятных ответов хотя бы самому себе, чтобы знать в какой стороне нас ждёт опасность. Асгард — первое место. А дальше?
А дальше моим делом стало устранение неприятностей. Я не забыл про Расмуса, который со своими сказами пошёл по окрестностям. Его слабым местом, как и у обычных ётунов, была слава и женщины, что играло мне на руку. Слава у него была, поэтому, пообещав ему личную аудиенцию с Фрейей, он помог мне увести отсюда Айне.
Да простит меня Улль, что я пользуюсь её развратной популярностью. Не знаю, дурак ли он в самом деле или прикидывается, но он поверил мне, восхваляя Богиню.
Всё-таки дурак.
Смеркалось. Заведомо пройдя конюшню, Лив я не обнаружил и её коня тоже. Долго. Слишком долго. Улль и Сагр тоже насторожились, сидя на крыльце и поджидая скорейшего появления. Перед глазами всё мельтешила Рея, что меня изрядно бесило, пока я нахаживал сотые круги и нервно подёргивал бороду. Мне хотелось накинуться на неё с расспросами о том, какого Сурта она дала Лив эту проклятую лошадь. Она должна была уже вернуться! Идея привязать к себе Лив уже не кажется такой безумной. Надоело.
— Ты куда? — окликнул меня Сагр.
— Прогуляюсь.
Если бы я не ушёл, то точно бы сорвался на ком-то. Во мне поднималась странная тревога и ужасное предчувствие. Я буквально физически ощущал это. И мне это не нравилось, потому что я редко испытываю подобное, ведь я ни за кого не волнуюсь. Но сейчас я волновался и шагал очень быстро, примечая каждый шорох в лесу. Я помню и знаю, что Лив нравится природа, но я готов её сейчас возненавидеть за то, что в своих длинных деревьях она прячет моё золотко. Равнина. Большая. А следом опять лес. Правда неясно в какую именно сторону она направилась.
Стало уже совсем темно, пока я оглядывал каждый миллиметр леса. Я надеялся, что Лив уже вернулась, но, подходя к таверне, услышал конский галоп и неосознанно перешёл на бег. Неужели она вернулась только сейчас?
Конюшня шла первая после лесной чащобы. Здесь, кроме мирно стоящих лошадей, никого не было, но я увидел этого гнедого коня. Хотел подойти ближе, на пальцах засверкали искорки, и я увидел кровавые следы, отчего застыл на месте. Они шли до самого выхода.
Нет! Нет! Нет!
Огонь разом потух, я вспомнил все ругательства, которые только знал, и тут же развернулся обратно. Я почувствовал страх, подступающий к горлу и колотивший меня в спину. Я такое уже чувствовал. Единожды. Когда Лив дрожала на моих руках и я не мог ничего сделать. Сейчас всё обострилось в тысячу раз. И я правда боялся. Я боялся за неё. Я не знал, где она! Прерывисто дыша, я выбежал с этой конюшни и увидел.
Жива.
Быстрым шагом я почти её нагнал, разглядывая порванное и грязное платье. Кого она обманывает сейчас? Улль с Сагром встали, махая мне руками на Лив, но всё моё внимание было приковано к её ногам. Я невольно замедлился, увидев кровь. Только сейчас я увидел огромное расплывающееся пятно крови, а стоило опустить взгляд на траву, как я увидел такие же кровавые следы. Во мне всё переворачивается, горло пересыхает, а ужасные мысли уже крутятся в голове, и только я хочу к ней подбежать, как вижу, что она начинает падать.
— Лив!
Из горла вылетает громкий вскрик страха, ужаса и волнения, перемешиваясь с другими такими же и визгом Реи. Но я успел подхватить её на руки, устраивая её голову на своей груди. Лив не отвечала и не реагировала на мои зовы, пока все окружили нас. Опять безвольным телом она лежала на моих руках, а когда я начал её разглядывать, то ужаснулся и в неверии качал головой. Руки, лицо, волосы, платье — всё в крови! А сама она без сознания. Она же не…
Не может!
— Локи, неси её быстрее в комнату!
Грозно крикнул на меня Сагр, когда я в ступоре застыл на месте. Положив её на кровать, мои руки вновь оказались в крови, но её было много, очень, мать твою, много! Вся белая простынь, подушка приобрели красный оттенок. Обтерев ладони об штаны, я убрал волосы с её лица и чистым краем простыни протирал его от грязи. Я не обращал внимания ни на кого, забыл про всех, не видя никого, кроме Лив. Взял её руку, которая оказалась в засохшей крови, опустился на колени и приложил ухо к её сердцу. Я его слышу. Слышу его стук.
— Жива… — я облегчённо выдохнул, но тут же поднялся и перевёл внимание на то, как Сагр что-то делал с ногой, а Улль беспокойно за ним следил. Вся икра была разодрана. Кровь где-то только свежая, где-то запёкшаяся, виднелся чей-то большой укус. — Что… Что это вообще такое?!
— Похоже на чью-то пасть…
— Волка, — подтвердил Сагр, продолжая свои операции. — Жить будет.
Где она только с ним повстречалась? А может, это Один? В пекло их всех.
— Её бы переодеть, — тихо сказал Улль, а я напрягся.
— Я помогу, — сверкая недовольным взглядом в лучника, Лив через секунду была в чистом нижнем платье.
***
Солнце попало на глаза, а следом и скрип двери раздался позади меня, я сразу отодвинулся от кровати. Напротив меня на стул сел Улль, трогая руку Лив. Наверняка он щупал пульс.
— Ты здесь что, с ночи сидел?
Да.
— Нет.
После того, как Сагр прошептал что-то над ранами, смазал каждую царапинку на теле, он залил Лив снотворного и какую-то зачарованную зелёную жидкость.
— Она за день пережила больше, чем в день, когда попала сюда. Ей нужно отдохнуть и набраться сил, она потеряла много крови. Пусть спит.
Он ушёл, Улль вместе с плачущей Реей ушли, а я остался, говоря, что тоже скоро уйду. Но я не собирался уходить. Я до сих пор протирал смоченным полотенцем каждый участок, оказавшийся в крови, земле, который мы ненароком пропустили. Потом гладил её волосы, руки, замечая, что, помимо раны на ноге, на её лбу был синяк, на левом плече глубокая рана, а на щеке царапина. Сейчас она спала, я видел как поднимается её грудь и смотрел в область сердца, боясь раз-другой не увидеть движения. В руке сжимал её ладошку, а сам корил себя за то, что посмел вновь отпустить, не уследить. Страх отпустил, потому что я знал, что с ней всё будет в порядке и что больше Лив не отойдёт от меня ни на шаг. Накрыв её одеялом, я даже не заметил, как уснул на её животе, руками крепко обхватывая и прижимая к себе.
— С каких пор ты проявляешь волнение и милосердие? — я вопросительно поднял бровь на скептицизм Улля, откидываясь на стуле.
— Ты… пришёл мне читать нотации? Лучше уж шутку расскажи, — говорил вполголоса, хотя понимал, что Лив очень крепко спит.
— Тебя страшно оставлять одного с девушкой, — серьёзно сказал Улль, смотря мне в глаза.
— Это ещё почему? — до моего сонного сознания не до конца дошёл смысл его слов, но я весь выпрямился, когда понял. — Ты в пекле искупался? Какого Сурта ты выдумываешь такую ересь?
— Мне кажется, тебя ничто не остановит.
— Следи за языком, Улль. Мне шутки нравятся разные, но твой юмор мне не по вкусу.
— Локи, — Улль напрягся, дёргая завязки рубашки, — отведи Лив к Одину. В Асгарде она будет в безопасности, да и…
— Нет! Асгард — это последнее место, которое ассоциируется с безопасностью, — нервно возразил я.
— Твои мутки с Одином вылились мирам в неизбежную войну, а сейчас, из-за своего упрямства и желания победить, ты хочешь подвергать опасности Лив! — протестовал Улль, подводя всё к одному, подвергая злости меня! Он побеждённо выдохнул. — Я не понимаю, твоих предостережений касательно Асгарда.
— Лив была с самого начала в опасности, когда только Сага объявила о предсказании. Я уже говорил, что никогда не отправлю Лив к Одину, а вы будете молчать о предсказании до тех пор, пока она не узнает всю правду о себе, — на одном дыхании проговорил я и хотел выйти из комнаты, но остановился. — Я желаю тебе никогда лично не узнать причину моих предостережений, Улль.
— Ты погубишь её, Локи.
— Я не люблю печальные исходы, поэтому этого не будет, — я лишь пожал плечами, но эти слова прокрались в меня намного глубже.
*
Лучше бы она кричала и злилась, отрезала всем языки и била меня, но Лив спала. Уже был вечер. За весь день я выходил из её комнаты, только когда здесь кто-то был. Всё остальное время я сидел здесь, подле неё, смотря на подрагивающие ресницы и сухие губы. Иногда я оглаживал её бледные щёки, желая, чтобы она скорее проснулась. Иногда шептал ей кучу извинений за то, что опять отпустил, за себя, за свои выходки. Думал о том, как ей было страшно, ведь она была один на один с этим зверем. И она справилась. Моя смелая Лив. Укус стал больше, распух, появились страшные кровоподтёки, а мелкие царапины ушли. Вновь я целовал её белые ручки, понимая, что такой возможности потом у меня не будет. Даже сейчас я пользовался её состоянием, лишь бы побыть рядом, пока она не может меня прогнать.
Скажи мне лет двести назад о том, что я буду дни проводить около одной девушки, я бы рассмеялся ему в лицо и сказал бы, что он полный болван, раз говорит такую чушь. Кто бы мог подумать, что Лив займёт самую важную роль в моей жизни. И я не хочу от этого отрекаться, потому что больше не представляю без неё жизни.
— Локи.
От неожиданности я отпрянул от Лив, поднимая глаза на Сагра. Было темно, поэтому загорелась одинокая свеча, стоявшая на подоконнике.
— Что, Сагр, решил проверить нашу больную? — весело спросил я, в первый раз надевая усмешку на лицо.
— Шутишь, — Сагр начал осматривать ногу, — а я смотрю ты не отходишь от своей больной.
— Мало ли, может, за ней ведут охоту волки, а я тут как тут.
— Перестань валять дурака, — сурово произнёс Сагр, садясь напротив меня. — Я Уллю сказал уже. Завтра пойду в соседний город, нужно запастись в дорогу травой. Она, — он, улыбаясь, кивнул на Лив, — всё использовала. Неуёмная.
— Неуёмная, — зачем-то я повторил это за ним, смотря на мирное лицо Лив, а на губах растянулась улыбка.
— Как мы с вами двумя намучаемся в дороге… — Сагр покачал головой, перебирая бороду.
— Неужто тебе по душе стали приключения, а не спокойная жизнь?
— Я оказался впутан в это дело. И что же, мне останавливаться на полпути? Ну нет.
Я согласно закивал головой, невольно сравнивая себя и свой путь, который ведёт меня к финишной прямой.
— Ты думал о моих вчерашних словах? — я перевёл на него пустой взгляд, прекрасно зная, что он имеет в виду. Сагр понимающе закивал головой, встал и, хлопнув меня по плечу, собирался уйти.
— Я не могу от неё отступиться, — вслед сказал ему я.
— От войны?
— Да.
И от Лив.
— Понимаю, Локи. Я знаю, как ты одержим идей войны.
— Это не ради власти, старина. Поэтому я и не думал.
Кажется, он опешил, но не стал расспрашивать дальше и вышел. Мои прошлые думы касательно войны наполнены гневом, местью и даже сумасшествием. Помню свои слова о том, что готов шантажировать Одина девой. Мне было плевать на неё, на её чувства, мне было важно, чтобы на моей стороне был сильный союзник. Сейчас же я понимаю, что эти планы отпадают на задний план. Сейчас я думаю лишь о том, как не потерять Лив, когда я вновь обрёл её. Она в любом случае будет участвовать в войне и её участь предопределена и решена за неё, но нужно, чтобы Лив была на моей стороне. По-другому я не смогу её сберечь! И здесь дело даже не в войне, от которой я просто не могу отречься.
***
Вновь я заснул рядом с Лив, крепко держа её за руку. Она повернулась на бок, лицом ко мне. На её щёках появился едва заметный румянец, губы стали розовее. Я убрал с глаз упавшие тёмные пряди, заправляя их за ушко. Опять поцеловал её руку, исподлобья глядя на неё и в очередной раз понимая, насколько она красива. Моё золотко.
Её нога всё ещё была не в лучшем состоянии, с красующимися прорезями острых зубов. Моя энергия в прошлый раз не сработала, точнее, она обернулась против Лив. Но, может, сейчас получится? Если да, то Лив проснётся без боли в ноге, хотя обещать минутное заживление огромного синяка я не могу. Мне достаточно приложить ладонь на больное место, чтобы энергия перешла к ней. Отклонений не замечаю, лишь незначительные просветления и немного затянувшиеся раны. Лив перевернулась на спину, что-то шепча себе под нос. Кажется, она начинает просыпаться.
— Локи? Ты куда?
Улль застал меня, стоило мне только выйти из комнаты.
— Иди к Лив, она просыпается. Не думаю, что она захочет видеть меня сейчас, — я усмехнулся ему и, хлопнув по плечу, ушёл с непрекращающимися навязчивыми мыслями.
Мне нужно защитить Лив. И в первую очередь от себя, если я дам ей
выбор.
Вопрос стоял лишь в том, смогу ли я его ей дать?
