Шакал

— Дим, ты такой невнимательный вообще. У тебя под носом прятался, наверное, единственный гей из нашего Забомженска, — фыркнула Тася. Мы сидели с ней на её кухне вечером и взяли каждый по банке пива. Тася Калинина была моей старой школьной подругой, у которой я и решил перекантоваться оставшееся время. Эта девушка была единственной, у кого я мог переночевать и мне повезло, что она согласилась, несмотря даже на то, что сидела с годовалым ребенком одна. От моих «друзей» нихуя не осталось, после школы компания быстро развалилась в полное ничто. Все куда-то пропали и больше не поддерживали связь, но с Тасей я частенько переписывался и спрашивал, как идут её будни матери-одиночки с Олежкой? Она могла дать мне порой очень дельный совет и вообще девушка прикольная, душевная. Карина даже начала ревновать меня всерьез, когда заметила переписку с «блондинкой крашеной», а уж фотки ребенка чуть с ума её не свели. Пришлось объяснять… Ревнивая она у меня. Таисия так и не раскололась от кого у неё ребёнок в двадцатник, как бы я не выпытывал. Ну что ж. Я рассказал ей покороче, что произошло. Её реакция на слово «гей» была такой же, как и у всех, кого я видел за пару дней. Что-то типа смешения удивления и отвращения, но у Таси было больше похуизма, за что ей и спасибо. У меня, бля, сил больше нет выслушивать мнение про «это» в стотысячный раз. А вот если её ненаглядный сынок скажет «мама я гей»? Она тоже на него так посмотрит, как на хуй пойми что и запретит общаться со всеми?.. Меня все еще крыло от ненависти, короче. — Не говори так, Тась… Пожалуйста, — я сделал глоток пива, очередной в честь дяди (ага). — И вовсе я не невнимательный! Ты не слушала меня? Мои родители приложили все силы, чтобы выжить Сашу из нашей семьи! Они запрещали ему видеться со мной! Они, считай и… Ну… Блять. — …И все же. Ты не замечал за ним ничего? Ни единого звоночка? Да у него же волосы были крашеные и серьги! И татухи эти, бр-р… Ни одна нормальная девчонка на такое не клюнет. — И что?! — А то… Эх, Димка, ни капли ты не изменился, каким уехал, таким и вернулся. Знаешь, я бы даже сказала, оставайся таким… Сохрани это. — Да что «это» то? Тася, говори уже прямо. У меня на недоговаривания нет настроения. — Наивным, конечно, — хмыкнула она недобро и разом прикончила банку пива. Вот это женщина. — Я то наивный? И невнимательный? Ну, уж спасибо за поддержку, подруга. Надеюсь, хоть Олежке ты будешь говорить более приятные вещи, да, спиногрызик? — я тронул носик малого и он улыбнулся мне в ответ. Тася посмотрела на него, на меня, задумалась о чем-то своем, а потом как рассмеялась, что ребенок аж перепугался. — Ха-ха! Махов… А ты хоть знал, что я была в тебя влюблена? — Что-о? — протянул я глупым голосом, который подготовил для игры с Олежкой. — Пх, вот о том и говорю, — блондинка продолжала улыбаться, но настроение у неё было какое-то странное. Я бы не сказал, что веселое. Повисла тишина, если не считать агуканья малыша. Тася отвлеклась на него, а я так и остался сидеть и пялиться в банку в моей руке. Не понял… — А, когда?.. — Класса с пятого, или четвертого, не помню уж… — быстро ответила она, как будто готовилась заранее, может всю жизнь. — Помню, что ты тогда друга этого своего завел. И стал таким классным. Сам по себе и весь в себе, и все для других. Такой… едва уловимый, легкий и беззаботный. Вообще все девчонки были в тебя влюблены. Это был типичнейший ответ на «а кто тебе нравится???». «Ой, ну… Махов!», «Что-о-о?! Сучка, он мой!». Ха-ха, вот глупышки же были. Признаться, сейчас меня это смутило намного сильнее, если бы я услышал это тогда, в детстве. Зная уже хоть немного о женщинах… Я просто вспоминаю себя, как вел себя с ними, сколько ложных надежд раздавал направо и налево. А мне просто нравилось быть в центре внимания и со всеми дружить, быть «классным» для девчонок. Стыдно, пиздец. — Довольно долго… И почему ты молчала? У тебя же было столько парней, каждую четверть новый! Почему не я тогда?.. Она подняла глаза от ребенка и посмотрела на меня точно так же, как и на него. Как на глупого, маленького, неразумного дурачка. — Ох, Дима… Потому что это был ты! Потому что ты мне нравился, я тебя любила… А их нет. Поэтому это так легко! — девушка накрутила платиновую прядь волос и посмотрела на неё. — Мне проще было прикалываться над патлатым дружком, чтобы заслужить твое бесценное внимание. Как только хоть кто-то дотрагивался до него, ты готов был рвать, и это мне нравилось больше всего. И еще бесило. Я хотела быть этим человеком… Даж ревновала к нему. Да и слушок этот про него ходил, мутный, помнишь наверное… Я напрягся. Снова всплыла эта гребанная история. Тася, кажется, что-то заметила и осеклась, тут же меняясь. — Ну, он хоть девушку то себе завел? — Да. Не так давно. Знаю я, что у него кто-то есть. Откуда беруться засосы на шее я тоже прекрасно и на практике знаю. Вот чего не знаю, так это схуяли Марк оказался секс-машиной? И схуяли все еще такой молчаливый уебан. Обидно это. — Потом, я конечно, поняла, что перестав чморить Марка быстрее стану твоей подругой. Мне все еще так стыдно за себя, дурочку, в детстве, ха-ха… — она отвлеклась на какие-то свои мысли и мечтательно улыбнулась им. Хм. Все же она прекрасно помнит имя Марка, а говорила, что забыла кто это такой с «кем я там живу». — Мне никогда не понять женщин… — хотя сейчас было не до шуток, глядя прямо ей в глаза. — Прости, Тася. — Махов, только не делай из этого трагедию и не смотри на меня своими щенячьими глазками, — усмехнулась она и подняла отняла ручки Олежки от своих длинных волос. — Все, поезд ушел. Считай ты упустил свое счастье, ха-ха. Сейчас моим сердцем владеет один единственный мужчина и зовут его Олег Батькович! — Так и не выдашь мне отчество! — Ни за что! Таисия встала из-за стола и торжественно подняла малыша, чтобы закрутить его в объятия и поцеловать в круглый животик. — Ты мой мужчина, утю-тю. И папка твой мудак, будем молиться, чтоб сдох в канаве. Зачем нам его отчество, а, солнышко? Хах… Надеюсь, — вдруг обратилась Тася ко мне, полностью меняясь. — Ты найдешь человека, который сможет обратить на себя твое внимание, так же, как мой пиздюк, когда хочет кушать и орет «Ма-а-ма! Посмотри на меня, какой я голодный!». Вот что-то такое должно быть во взгляде, ха-ха! Не упусти, иначе… упустишь, Димка! Упущу, да?.. Я засмотрелся, они были такими милыми вместе. Даже отцом захотелось стать на секундочку. Хм-м… Что, если бы я заметил её внимание? Вечные попытки достать Марка без причин. Я думал, он ей нравился и она обычная задира в юбке, которая только так и может проявить свою извращенную любовь. Даже свести их пытался, но… Если подумать, сейчас я мог быть здесь, с ребенком и женой?.. Но это все слишком грустные мысли, чтобы их думать… Я не хочу об этом. Я испортил очередную жизнь, даже не задумываясь. Может у меня талант? Какой же я уебан… Не хочется долго стеснять Тасю, я странно себя чувствую в её присутствии теперь. Тяжело находиться в одной квартире с человеком, который вот так просто признается тебе в любви, которую хранил, типо, годами. Зная, что я ничего к ней не чувствую и у меня вообще есть девушка. Хорошо хоть мне ума хватило не спрашивать её — остались ли чувства? Это точно не то, что она хочет услышать от меня. …Но, я все-таки надеюсь, что нет. Не знаю, но надеюсь. Ведь так будет лучше обоим, правда? Мне стало совсем одиноко. Надо бы подумать о моей классной девушке, как нечестно воображать свою семью с бывшей одноклассницей за спиной Карины! Вот вернусь к ней и сразу поцелую, и лицом прям в грудь закопаюсь… Она купит мне любимое пиво и мы пойдем есть. Эта девчонка знает как меня утешить, да… Но, я все равно почему-то думаю о… Марке. После того, как увидел школу, он все крутится у меня в мыслях, хотя из тех времен было еще, что вспомнить… но я вспомнил только это. Ни о чем, кроме травли голубых и не думается. Вот Марку то точно все можно рассказать и он меня поймет… Он найдет нужные слова. У него глаза такие, понимающие прям. Никто и никогда не слушает меня так внимательно. В остальное время, целый день, я чувствую себя дураком, но приходя домой… я будто самый умный. Пока он смотрит на меня. А Марк может делать это часами! Хотя даже мои родные не воспринимали меня всерьез. Отныне мой дом там — где со мной считаются. Я расскажу ему все, как есть, как только вернусь. Столько всего накопилось. Поскорее бы… Эх-х. Как там он? Напишу ему что ли. Уже прилично поздно, но я знаю, Данковский — ночное животное. «Дела мои хуйня» «В ранищу вставать на поезд» «Ночью приеду» Сначала я стер, но потом написал снова и таки отправил. «Без тебя здесь суперхуево» Без тебя вообще все. И везде. Хуево. Марк…