Шакал

Громко лязгали ключи в спящем подъезде, а затем щелчок, эхом отдающийся в пустоту площадки и мою голову. Наконец-то мы дома. В квартире царила темнота и она пошатывалась. Свет мы даже не включали. Я спотыкался обо что-то, с глухим грохотом отлетающим по полу. Разбросанная обувь: его ботинки, мои кросы и еще чьи-то в стороне. Запутался в длинных ногах Савы. Но он не даст мне упасть, хватая за шкирку глупого котенка. Если падать — то сразу на него. Чего, вообще-то, я и добивался с ехидной улыбкой скрытой во мраке ночи. Не отпуская, Сава потащил меня в сторону ванны, но я с порога полез целоваться и куда уж там… Уже я тащил его в свою постель. Я меньше и слабее гребанного бывшего баскетболиста раза в два. Но когда дело доходит до того, чего я реально хочу, прямо сейчас, незамедлительно… то без труда побеждаю в перетягивании каната. Или мне просто поддались. Не помню, что было до того, как я упал на жесткую кровать, уже без толстовки и со штанами спущенными до колен. Кто открыл дверь моим ключом? Кто закрыл её, и закрыл ли вообще? Где я потерял толстовку? Вообще… это уже не кромешно черные провалы в памяти, как в первый раз — это совершенно безразличные мне детали. Все, что имело значение всегда было перед глазами. Смутное лицо в тени то приближалось, то пропадало. Мне и не нужно было видеть, чтобы чувствовать. Его запах, его руки, его губы уже выдрессировали меня. Они всегда оказывались там, где я больше всего их хотел, и все было таким правильным… Прекрасно вот помню, как раздел его сам. Зацепившись пальцем за ворот рубашки и потянув вниз, грубо треснув оторванной пуговицей, обнажая змеино извивающуюся полосу белой кожи. И только её я и видел в серой темноте. Очень выборочное ночное зрение, особый навык. Без одежды я признавал Шакала в Савелии, а Савелия в Шакале, и глупо улыбался пьяным мыслишкам. Они обдавали теплым перегаром, где-то на подсознании. Даже с закрытыми глазами… я бы узнал из тысячи. Правда для этого пришлось бы переспать с тысячью парней. А мне и с первым повезло. Такой я счастливый. Мы как-то оказались в центре кровати, на смятых еще с утра простынях, полностью голые. И я ощущал себя как надо, будто рядом с Савой быть одетым я уже не хочу и не буду. Он прижался ко мне сверху. Жар его тела на моей груди проник глубже, вовнутрь. Топливо для колотящегося сердца. Ему нужно касаться меня, каждого сантиметра моего тела, постоянно. Даже секунда отлучения от его рук вызывала звенящую ломку до кончиков пальцев. Я никак не мог остановиться присасываться к его губам. Затяжка, и еще одна. До потери воздуха в легких и судорожного кашля. Я никогда не был курильщиком, но по своему ощущал зависимость от привкуса наших поцелуев. Обманчиво нежно пройдясь от кончиков моих волос, до шеи, живота и ниже, его рука резко нетерпеливо сжалась на бедре, тут же приподнимая ногу и я проехался спиной по кровати. Мой член уперся в его. Тоже горячий. И горячим стало все мое тело. Я пьяно простонал, прикрыв глаза, но мне померещилось, сквозь ресницы, что Сава приблизился ко мне на эту секунду, чтобы вдохнуть предвкушение. Он хочет каждый кусочек меня. Я откинул голову рядом с его напряженной рукой, сминающей простыню. Такая сильная. Потерся об неё разгоряченной щекой и расслабился. Дальше он знает, что делать. Как распоряжаться моим телом лучше бездарного меня. Больше без особых прелюдий и подготовки (ведь я был охуительно готов), Сава вошел и сразу начал двигаться. Он слабо сдерживался. Я чутко отзывался на каждый толчок, может даже чересчур порнографически. Хотелось порадовать его, стать его возбуждением, сказать, как мне хорошо, без единого слова. Я как актер хоум-видео, который не только на камеру любит свою работу или… не знаю, кем себя воображал от прилива кайфа. Алко стерло во мне подчистую такие штуки, как «стеснение» и «стыд». И если б мог, я бы выкинул еще пару извилин. Оставляя минимум, чтобы не отключиться. Только не отключиться… Я мало мог думать вообще, да и не старался. Мне было хорошо на том низменном уровне, на котором я оказался. На уровне чувств. Как легко его член теперь входит в меня. С каждым разом мое тело будто бы все больше подходит ему, перестраивается… «Я» подхожу ему все больше. И чувствую его там, внутри, все ярче. Улыбаюсь… со своих глупых… пьяных мыслышек… Крепко зажмурившись, я впился в руку у себя на бедре, оставляя тонкие лунки от ногтей. Твою же… мать. Он уже знал, где именно мне становится хорошо и продолжал, и продолжал нещадно вбиваться туда. Это были не просто бездумные толчки. Он целенаправленно сейчас достанет… будто бы… До точки невозврата. Я кончу на всю жизнь вперед, блять. Он хоть понимает?!.. Мои стоны все чаще и короче. Воздуха не хватает. Лопатки горят. Естественным движением скольжу по кровати назад, чтобы в один момент снова проехаться вперед, насаживаясь почти до конца и, видимо, что-то во мне (все) «явно» выдавало, что если Шакалу сейчас не выдать желтую карточку, то он выведет меня из строя слишком рано и надолго. Хорошо, что он еще задевал мой офигевший стояк. Одно единственное касание и… ну, всё. Как иголка воздушный шарик. В какой-то момент, не знаю в какой, Сава стал чуть нежнее и спокойнее, выдыхая и разжимая хватку на саднящем бедре, огладив его, прильнул ко мне с легким поцелуем. До этого я же даже ничего не сделал с ним! Вис на нем, промахивался мимо губ, целуя то подбородок, то облизывая десны, да просто тихо постанывал ему на ухо. Я пьяное нечто. На что я мог быть способен? А его член, с нихуя, просто каменный. Он был готов еще в прихожей. Я же помню, как нащупал у Арских нереально большой стояк, когда пристал к нему с порога квартиры. Или я начал делать это еще в лифте? Вообще, уже у подъезда это было?.. Хотя, если немного напрячь этилово-спиртовые извилины и попытаться вспомнить, что было полчаса назад — в машине я только и просил его об этом! «Возьми меня, возьми. Трахни, сделай со мной что угодно. Я разрешаю тебе все, хоть сам остсосу!» И примерно так всю… не близкую дорогу. Бедный. Я захотел обнять Саву. Ухватился за его шею и обвил её обеими руками, запуская пятерню в короткие волосы, которые вовсе не были колючими, не сейчас… И прильнул губами к его уху, тому, что с серьгами оказалось, зачем-то очень любовно целуя мочку и и посасывая металл. Будто это искупит все мои издевательства над парнем. Я шептал ему на ухо чистый поток сознания: — Сава… Как хорошо… Он рулил сюда, как бешеный, желая потрахаться не меньше озабоченного меня, а я только и провоцировал его, как одержимый дьяволенок на плече, приторно-сладко убеждая отпустить руль, устроить масштабное дтп и забраться ко мне на заднее, где я дам ему все, что обещал, да в таких красках… Вот я тупой. — Что ты здесь… М-м… Со мной. Звуки наших тел и сбитое асинхронное дыхание слились с его ответом-выдохом. Сказал ли Сава что-то вообще или нет — не важно. Я улыбался ему просто так. И почувствовал что-то странное, что тоже не смог сразу понять. Вот, блять. Открываю глаза и вижу ногу прямо на его плече. Мою ногу. Вау. Как она туда попала? Сава выпрямился, чтобы поцеловать бедро, колено, выше, прикрыв глаза и, расчетливо переведя их на меня, улыбнулся, блеснув в полутьме влажными губами. Красуется, даже сейчас! Наглая шакальная морда… Люблю. А я и не знал, что мое тело способно выгибаться «так»… — Ох-х… — только и смог выдать я. Не знаю, что это было. Удивление, ахуй, боль моего, мягко говоря, неспортивного тела? Или я сейчас все-таки обкончаюсь, если он продолжит пялится на меня так пиздецки довольно сверху. Сава казался еще больше, играясь с моими конечностями, двигая меня к себе, приподнимая, как ему удобно. Я вообще был как игрушечный в его руках. Будь я не пьян, мое эго взыграло бы. Нет, будь это кто-то другой… — Как тебе? Выдержишь? Мои глаза автоматом сощурились. Я и так всегда принимал его вызовы. Я был слишком не в себе, любой дискомфорт притуплялся, я узнаю о боли завтра. А прямо сейчас… мне очень-очень хотелось кончить, хоть как. Но лучше как-нибудь необычно, да… — Давай уже. Хмыкнув довольно на мой ответ, он прикусил губу, выдержав небольшую паузу, наблюдая. И мы вернулись к чему начали, с чего едва не кончили. Он как с цепи сорвался на мой зеленый свет. Больше никаких разговоров, дыхалка забита. Я не мог отвести взгляд от него, глаза привыкли к темноте и к совершенному силуэту его тела надо мной. Могу наслаждаться им вечно. И он смотрел, постоянно. И мне хотелось… Ох, я уже верил ему, что это взаимно. Как же хорошо… Сперма обожгла меня изнутри. Я весь извился, вытягиваясь на кровати, бесстыдно громко простонав. Медленно приближаясь к лицу, он проводил по моей влажной губе пальцем, невольно я обхватил его, прикоснувшись кончиком языка. Сава застыл на полпути. Я услышал едва уловимый вздох, больше похожий на сдавленный стон, от которого по телу маршем прошлись холодные мурашки, до самого затылка. Я перестал чувствовать свое тело… — Ты тоже. Получается, одновременно. — сказал он тихо, пытаясь вложить привычную иронию, но вышло слабо. Вышло мило. На дрожащих руках я приподнялся, чтобы посмотреть на свой запачканный живот, на котором переливалась в свете окна вязкая лужа. Как же мне жарко, тягуче, со всех сторон. Я не мог пошевелиться, чтобы не запачкать всю кровать. И поэтому упал обратно на спину, расслабившись и пока смирившись с этим. — Ага. — улыбнулся я шире, чем думал. И правда ведь, раньше не получалось. Как я вообще продержался так долго? — Думал, что умру. Но в хорошем смысле. — М-м, в хорошем. — лег он рядом со мной на бок. — Я тоже. Мне в голову ударило. Хотелось сразу. Но я отложил… наши похороны. Не найдя сил на обжимания, Сава тоже развернулся на спину и мы касались только плечами. Все еще слышно частое, сбивчивое дыхание, заполнившее тишину. Сначала он, потом я. Мы дышали по очереди, как специально. Ну, хоть кончили одновременно. И то до странного приятно. Вздохи постепенно затихали, возвращая нам силы, которых не то, чтобы много осталось. Я отходил дольше. Кажется, ко сну отходил. Так бы, честно, и закрыл глаза, провалявшись до солнышка в окне. Но Савелий уже навис сбоку, собирая пальцем еще теплую жидкость на моей коже. Щекотно! — Давай-ка все же в ванну. Я поежился от странно возбуждающей щекотки, откидывая его руку и похрюкивая от смешков: — Пх-х! Еще пять минуточек! Мне даже глаза не хотелось открывать, а тут «бабушка» уже заставляет идти в школу. Все равно постельное белье уже окончательно испорчено нами. Да так испорчено, что его только в святой прачечной можно отмыть непорочными ладошками монахинь. — Не, не пойду. Не могу. — Надо, надо. — зевнул Сава. У самого в голосе бодрости ноль. — Тебе понравится. Я схожу с тобой, м? М? Что вот значило это «м???». Если приправлять все предложения так, то это ж вообще ни от чего невозможно отказаться. — И что ты там будешь делать? — Наберу тебе ванну, например. — «Например»? Значит, еще что-то? — Еще «что-то». — спокойно бормотал он. Спокойно, но неумолимо. Да и в этом «что-то»… сколько ж вложено смыслов. Если сейчас упрусь, как всегда, и предпочту спать голым, потным и грязным, то буду жалеть до конца своих дней. Но не гигиена меня волнует. Я развернулся к нему, с размаху взялся за лицо и смачно засосал. Вот так вот. Делал и говорил все по первому же импульсу, задние мысли слишком тяжелые. Вовсе не хотел я пачкать и Саву, прислонившись к нему, чтобы тот тоже наверняка целиком помылся, а не меня одного, падла, гнал в холоднющую ванну в хер пойми каком часу ночи или уже утра. Он будто бы и не заметил моего крошечного коварства, охотно отвечая на поцелуй, так же запуская руку мне в слипшуюся копну волос, спускаясь к плечу, погладив его большим пальцем и в итоге сплелся с моей рукой. — А теперь пойдем. — безжалостно заботливо улыбнулся Савелий и потянул меня за руку. — Ну, ла-а-адно… Встать с нагретой постели оказалось не самым сложным, хуже всего была яркая лампочка белоснежной ванной, озарившая меня до катаракты на пару секунд. Оказаться здесь, в месте довольно личном и… интимном для меня, с самим Шакалом, о котором я так много думал прям тут, иногда со спущенными штанами… Мысли материальны, что ли? Как и обещал, Сава набрал мне воды, долго подбирая идеальную температуру, с видом ученого, открывающего новый элемент. Я тусовался рядом, переминаясь с ноги на ногу, сонно потирая глаза и поглядывая на сосредоточенного Савелия. Интересно, поместиться ли он со мной? Ванна довольно большая… Только я начал прикидывать чертеж, обрисовывая габариты моего высокого парня и как его сюда упаковать, чтоб ноги руки не пришлось отпиливать, как он повернулся с неизменной, но уже тронутой сном улыбкой: — Готово. Залезай. — А может все-таки… Ладно, этот взгляд не терпел пререканий. Если Шакал захочет, он сможет и физически задушить меня заботой и лаской. Поежившись, я забрался в горяченную ванну, хлюпнув водой и весь сжался. — Горячо. Горячо, блять! Ты чего тут такое наварил??? Кожа так пропиталась жаром, что легко бы отслоилась шматами с мясом! — Сейчас привыкнешь. — в подтверждение Савелий совершенно свободно запустил руку в кипяток и нащупал там мое колено. — Хочешь я помогу? — Чем?.. Что, прям везде, везде хочешь помочь? — Я профи. Можно пошло пожимать плечами? Сава только что сделал это. Вздохнув, я разжал руки, позволяя ему коснуться моего живота. Да на все я согласен еще с туалета в клубе. Рука мягко потирала мою кожу под водой, смывая прилипшие остатки ночи. Шакалу даже не нужно было задевать меня «слишком» низко, чтобы я весь извелся. Достаточно было тереть и смотреть при этом прямо глаза, будто он там мне дрочит. А лицо то состроил какое. Будто я ему… Но нет. Только Сава на меня так и смотрел в этой жизни. Как он там говорил? Потому что «я это я», и все? Как же мне хочется прижать его к себе. — Давай уже… залезай. — взялся я за его руку внизу, мои щеки горели от жара воды, и внутри. Чего тянуть? Все равно я пришел сюда за этим «чем-то» и ничто другое меня не смогло бы поднять с кровати. Он усмехнулся, так что веснушки все разом заиграли на его лице. Темнота друг молодежи, но видеть Саву для меня дороже. Такой наигранно неловкий, как звезда, которого спросили сколько стоит его бессовестно дорогой шмот. Он с самого начала рвался сюда. Через несколько секунд Сава уже выплеснул воду за бортик, усаживаясь позади. Как я и думал. Помещается идеально. Способности к черчению и пространственной визуализации не пропьешь и не проебешь, даже в моем случае, где все разом! Мне даже ноги не пришлось поджимать, чтобы с наслаждением облокотиться на плечо парня и понежиться на нем, греясь в лучах любви. Вот и редкий плюс низкого роста. Носом я упирался в его шею, а задом, очевидно, к члену, и в теплой воде это ощущалось еще страннее, и сексуальнее. — Не так уж и горячо. — шепнул Сава над ухом. — Но сейчас мы это исправим. От нежных поцелуев вниз по спине я тихо мычал, глаза закрывались сами собой, как шторки. Горячая вода сделала мою кожу очень… очень чувствительной. Я ощущал его губы еще до того, как они касались моей влажной шеи, от одного дыхания. Я крепко ухватился за его затылок, прижимаясь ближе. Я таю. Тает мое тело, и сознание. Я сейчас растворюсь в воде, как шарик с пеной. — Приподнимись немного для меня. Голос звучал эхом в голове, как волшебный. Я не мог ему сопротивляться, и тут же делал все, что твердят мне голоса, как шизофреник. Я послушно двинулся, ощущая, как по спине, плавно и тепло, как сама вода, спускаются длинные пальцы, и также незаметно проходят меж ягодиц, сразу прямо… туда. Как же у него все хорошо получается с первого раза то… — М-м… Палец внутри неспеша потирал стенки, проникая немного глубже, чем нужно, чтобы «помочь» мне отмыться от спермы, продолжавшей едва ощутимо стекать где-то там. Хоть мой зад все еще побаливал от прошедшего, ласка была чертовски кстати. А это была уже она. Сава не останавливался, но и не сходил с ума, как от примитивного секса. Когда его член то не при чем, он гораздо спокойнее. Мне хотелось думать, что он тоже закрыл глаза. Нащупав его губы, что всегда были рядом, вслепую, мы начали целоваться. Лениво, больше кусая губы и медленно оттягивая их, касаясь языками едва-едва, будто бы и вовсе целоваться не умеем. Но я хочу, очень хочу целовать его. Я выгнулся дугой, откидываясь на плече Савы, когда ему захотелось вставить и второй палец. Все, чтобы позаботиться о моей чистоте… А потом я вообще ничего не помню. Теплая вода и теплое тело ласкали меня с двух сторон. Я знал, что там, за закрытыми веками, меня ждет жестокий свет, а здесь, в темноте, я полностью отдался чувству и забылся. Люди отдают деньги и ложат свое хрупкое здоровье, чтобы ощутить то, что и я. Призрачный миг, в котором есть только они и их счастье. И не существует ни остального мира, ни проблем, ни их бренного тела. Только я и он. Мой самый крепкий алкоголь, что отливал медно-рыжим цветом и давал в голову моментально. Я хочу раствориться… в нем. — Тебе не хватило? — спросил голос. Никогда не хватит. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Мне хочется плакать и смеяться. Я… абсолютно счастлив. И возможно уже сплю. Как-то сложно стало различать, что я говорю, а что думаю. Я продолжил свою мысль, но уже вроде бы вслух: — Давай завтра не пойдем никуда… Вообще не будем выходить на улицу. И с кровати не выйдем. Никуда не выйдем. Согревающее кольцо охватило шею. Я спустился ниже в воде и не знал, как долго я там? Сава уже закончил со мной, а чувство, что он внутри осталось. Наверное потому, что мы продолжаем лежать вместе. Тихо плеснула вода. Со лба к губам прокатилась струя, которую я машинально слизнул. Он загреб мои влажные волосы назад, открывая лицо и трогая горящие щеки. — Не выйдем. — вторил медовый голос. — Я закажу тебе завтрак в постель. Или обед. Или ужин. Как проснешься. — М-м, хорошо. — заулыбался я, все так же не раскрывая глаз. — Только не пиццу. И не суши какие… — Ты меня озадачил… — Просто не хочу, чтобы это был «еще один день», знаешь. — С тобой не бывает «обычных» дней. — усмехнулся он. Я издал что-то наподобие «эхе» и спустился в воду по нос, булькая, но Сава вытащил меня и усадил нормально к себе, прижимаясь всем телом, обнимая за плечи и утыкаясь в них сзади. — Не хочу уходить. — дыхнул он на мою кожу. — Давай спать в ванной? Норм же тема, да, так по любому делают. — я верил в то, что говорю. Спящий мозг подкидывает и не такое, когда нужно, например, встать к первой паре. — Нет… Не хочу. Уходить. — прошептал он едва-едва, что я не понял, наяву это или я все же заснул в ванной с тостером. В какой-то момент мой прекрасный сон закончился и мне пришлось покинуть чудесную жидкость идеальной температуры, чтобы вернуться в мрачный мир, где дует из приоткрытого окна. Я так расстраивался последний раз, когда родился на свет и покинул околоплодные воды. Хорошо, что переход от приятной ванной до мягкой кровати прошел незаметно. Я телепортировался туда с помощью чужих сильных рук, что отнесли меня, легко, как ребенка, будто в этом не было ничего такого. Если бы Савелий хоть раз поднял меня трезвым… Ору было бы… Я поржал, а Сава не понял над чем. Мягко окутало одеяло, но этого было недостаточно. Я прижался к Саве мокрыми волосами, нащупал угловатое тело руками и запустил их за спину. Голова продолжала вращаться кругом по инерции, я не открывал глаза уже очень давно. Но сейчас я ощущал себя в монолитной, густой, осязаемой темноте. В неземном покое. И держался за якорь, который удержит меня от волн. Укроет от самых холодных зим. Как же хорошо…