***
Следующие дни прошли в восстановлении города и наших расшатанных нервов. Мы наслаждались долгожданным покоем и, наконец, хотя бы временно забыли о том, что пережили все вместе. Мальбонте взял на себя все обязанности, дав мне возможность отдохнуть как следует. Впервые я позволила ему это сделать без каких-либо возражений, потому что мне было необходимо время, чтобы осмыслить все, что со мной произошло. Воспоминания и мысли я отразила в дневнике, который начала вести незадолго до произошедшего. Я все время мысленно возвращалась к моменту, когда я и Мальбонте вышли из дворца и жители Виктуара увидели, что мы живы. У меня было чувство, будто мы вернулись с войны и нас встречают, словно каких-то героев. Бессмертные выкрикивали наши имена, тянули к нам руки, чтобы просто на секунду коснуться меня или Мальбонте. Я смущенно махала им, все время ловя на себе восхищенные взгляды. Это было даже сильнее того, когда меня провожали на костер, ведь на этот раз бессмертные были счастливы, потому что те, кто защищал их до конца, буквально воскресли из мертвых. — Святые! — кричали они, глядя на нас. — Воскресшие! Святые! Судя по всему, для наших подданных мы действительно стали таковыми, хоть это и было для меня очень странно. Я даже не знала, как на это реагировать и как себя вести, поэтому просто благодушно пожимала руки тем, кто этого хотел. Время от времени я видела взгляд Мальбонте — он смотрел на меня с невероятной гордостью и даже восхищением… Этот взгляд был для меня самым важным и стоил тысячи других. Наконец-то, я почувствовала себя достойной его, равной моему мужу. Это было невероятное чувство. Мы дождались на площади Люцифера и проводили его вместе с войском. Напоследок он обещал вернуться как можно скорее, потому что Мальбонте намекнул на очень важный разговор, и я понимала, о чем он будет — о предстоящем сражении с армией Шепфамалума. Несмотря на наступившее спокойствие, этот дамоклов меч продолжал висеть над нашими головами. Но сейчас я морально была готова ко всему — после того, что я пережила, все казалось мне не таким уж страшным. На следующий день после нашего возвращения к жизни, мы с Мими решили, наконец, отдать тело Софи огню. Нам подготовили погребальный костер в самой красивой части парка рядом с дворцом — около пруда и большой плакучей ивы, ветви которой мягко утопали в воде. Мими положила тело Софи на маленький деревянный алтарь и завернула в хлопковую ткань, расшитую серебряными цветочными узорами. Затем я приложила руку к поленьям, накалив ее, и они быстро разгорелись, скрыв от нас крохотное тельце в сизом дыме и ярком пламени. — Несправедливо то, что она умерла, — тихо произнесла Мими, сжав в пальцах юбку черного платья в пол. — Я виню себя. — Софи сама приняла решение, — сказала я и приобняла подругу за плечи. — Я видела ее уверенность. — И я уважаю его… Просто, она была такой маленькой. Дети не должны умирать, Вики… — Мир несправедлив, дорогая. Мы сделали все, что могли. Возможно, с родителями Софи действительно будет лучше. — Мне не хочется этого признавать, — покачала головой Мими. — Вероятно, что так оно и есть. Все же, я никогда бы не смогла заменить ей мать по-настоящему. — Если это не секрет… что сказала Софи тебе на ухо? — спросила я. — Только не говори, если не хочешь… — Она сказала, что у меня однажды будет ребенок, — улыбнулась Мими и посмотрела мне в глаза. — Не очень скоро, но это случится. — А откуда она знает это? — Без понятия. Но она сказала это так уверенно, что я даже не сомневаюсь… Можно мы похороним ее прах здесь? Тут так красиво… — Конечно, милая, — кивнула я и еще крепче сжала плечи подруги. — У тебя будет доступ сюда в любое время. Ты сможешь приходить, когда захочешь. — Спасибо, Вики. Можно я побуду здесь немного одна? — Да, я пойду. Пришлю к тебе Эрелима, он поможет с захоронением, если ты позволишь. А позже мы установим здесь памятник. Я обняла Мими напоследок, а затем ушла, оставив подругу наедине с ее скорбью. Я знала, что ей нужно как следует поплакать и не хотела обременять ее своим присутствием. Прогуливаясь, ведь мне больше не нужно было никуда бежать или кого-то спасать, я наслаждалась солнечным днем, прохладным ветром и городом, который так легко стал моим новым домом. Я знала, что отныне буду счастлива и никакой престарелый злобный божок мне не помешает. Мальбонте сейчас не было дома — он по горло увяз в делах, но я не переживала. У нас будет еще много времени, чтобы побыть вместе. Я решила найти Вергилия, чтобы, наконец, поговорить с ним обо всем, но перед этим зашла в спальню, чтобы забрать испорченный портрет и мольберт. Сейчас было подходящее время, чтобы исправить его. Я тихонько спустилась на первый этаж и прошла на веранду, совсем не удивленная тем, что Вергилий находился именно здесь. Он мгновенно услышал мои шаги и обернулся, а я без лишних слов поставила напротив него мольберт и разместила на нем портрет. — Ты тащила тяжести? — недовольно спросил Вергилий. — Почему не попросила помочь? — Я беременна, а не больна, — фыркнула я, поставив рядом с мольбертом стул и сев на него. — К тому же, пока у меня есть возможность видеть собственные ноги, я хочу все делать сама. — Прости, что испортил твою работу тогда. Я был словно не в себе. Надеюсь, переделывать нужно не очень много… — Все в порядке, расслабься. Теперь я наслаждаюсь абсолютно всем, чем занимаюсь. Мне подарили еще один шанс. Разве многим довелось вернуться к жизни дважды? — Я рад, что ты воспринимаешь это так, — улыбнулся Вергилий. — В твоем положении нужно думать только о хорошем. Ты разговаривала с врачом? — Вы с Мальбонте как две мамочки, честное слово, — вздохнула я и погладила живот. — Да, меня осмотрели. С ребенком все хорошо. Он уже совсем большой — четыре с половиной месяца. — Как думаешь, это мальчик или девочка? — Даже не знаю. Наверное, мне это просто неважно. Я в любом случае его жду. Очень хочется увидеть, взять на руки, обнять… — Скоро это случится, — кивнул Вергилий и мечтательно улыбнулся. — А насчет Шепфамалума даже не переживай. Мы отправим его туда, откуда он посмел выползти. — Мне нравится твой настрой, — ухмыльнулась я и нанесла немного краски на палитру. — Верю, что все так и будет. Справились с Эоной, значит и с ним совладаем. — Наверное, она никогда бы так и не осознала, что творит, если бы не ты. Существо, лишенное чувств, не способно на это. — Как вы познакомились? Я просто пытаюсь понять, что между вами произошло и без тебя у меня это не выйдет… Расскажешь? — Это не какой-то секрет или большая тайна, — Вергилий положил подбородок на ладонь и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Когда в нее верили люди, Эона могла уходить из своей обители и являться куда захочет, по крайней мере на Небесах. Она появилась в саду Шепфа, когда я находился там — кормил птиц у пруда. Эона была красива, но ее внешность показалась мне холодной, и я ничего не почувствовал. После разговора с Шепфа она подошла ко мне, начала разговор. В отличие от внешности, ее характер понравился мне больше. Она оказалась очень умна, многое знала. Мы стали постоянными собеседниками, много спорили по каким-то вопросам. Когда я осознал ее чувства, было уже поздно. — Она что, преследовала тебя? — нахмурилась я и начала наносить краску на полотно. — Не совсем так. Эона начала искать поводы для встречи, даже когда это было не совсем к месту. Она приходила на все мои тренировки, приглашала меня к себе на завтрак, обед и ужин. Потом она подарила мне подарок — меч, который теперь со мной всегда. Также она дала мне тот самый ключ, видимо надеясь, что я буду навещать ее… Но я не мог. Мне было с ней интересно, но не более. — Она призналась тебе в чувствах? — Да, она призналась, — кивнул Вергилий и печально вздохнул. — Я был так ошарашен, что сначала даже не знал, что делать. Кто отказывает богине? Тогда я решил рассказать ей о своих видениях с той девушкой, которую никогда не знал. Я уважал ее и хотел быть с ней честен… Эона не поверила, решила, что это просто отговорка. Как же она разозлилась на меня… Это было жутко, я не мог ее успокоить. Эона выгнала меня и сказала, чтоб я никогда не попадался ей на глаза. То, что было дальше ты уже знаешь. — А о ее ребенке ты знал? — осторожно спросила я. — Нет, об этом я не догадывался. Да и как я мог знать? Эона лишила меня памяти, я бродил по Небесам сотни лет, а потом просто отключился на долгие века. Если бы я знал… — Только не вини себя. Это был только ее выбор, и ты не может отвечать за него. Ты меня понял? — Это не уменьшает чувство вины, — покачал Вергилий головой и слабо улыбнулся. — Однажды мне станет легче, я это знаю. Но не сейчас… — Разумеется, — согласилась я с ангелом, делая аккуратные мазки кисточкой. — К тому же, у нас еще столько дел впереди… Они помогут тебе отвлечься от грустных мыслей. Завершив разговор, мы с Вергилием погрузились в уютное молчание. Ангел прикрыл глаза, задремав, а я, не желая его будить, оставила портрет сушиться на мольберте, и очень тихо покинула веранду. Настроение у меня было воодушевленное — страх, наконец-то, ушел, хотя бы на время. Я могла думать о повседневных делах и размышлять о будущем. Это было упоительное чувство. Я зашла в спальню, к удивлению, обнаружив, что дверь открыта. Ключи хранились только у меня и Мальбонте, поэтому я подумала, что он в комнате. Так и оказалось — мужчина стоял на балконе, и я тихо подошла к нему, обняв его сзади за талию. К моему разочарованию, мне не удалось застать его врасплох — он улыбнулся и мягко приобнял меня за плечи. — Мог хотя бы притвориться… Наконец-то ты пришел. — Прости, в последние дни я уделяю тебе мало времени, — извинился Мальбонте и прижался щекой к моему виску, ласково поглаживая пальцы, сжав их в своих руках. — Это ненадолго, я обещаю. — Все в порядке, — улыбнулась я себе под нос. — Я счастлива лишь от того, что ты просто есть у меня. Ты жив, я тебя не потеряла. — Я жив лишь благодаря твоей храбрости. Поверить не могу, что ты… совершила тот поступок. — Кто же знал, что он спасет нас всех? Интуиция меня не подвела, хоть это было и очень страшно. — Теперь почти все позади, — тихо произнес Мальбонте и нежно провел пальцем по моему плечу. — Лишь один день отделяет нас от спокойной жизни. Астрономы назвали мне дату, когда на небе будет красное солнце. Это случится через четыре месяца, седьмого мая. Мы соберем огромную армию. Все будут сражаться — даже обычные жители, они уже выразили готовность. Думаю, тысяч пять наберем. — Этого хватит? — неуверенно спросила я. — Подумай, какая мотивация у тех, кто будет сражаться на стороне Шепфамалума? Власть? Этого недостаточно для победы. Мы же будем бороться за будущее, за мирную жизнь… — Да, ты прав. Тогда мы победим, потому что нам это нужнее. — Правильно, — кивнул Мальбонте и прижал меня к своей груди. — Вики… Я всегда хотел защищать тебя, но в итоге ты меня спасла. Спасибо за эту жизнь и за твою любовь. — Ты стал таким красноречивым, — заметила я и положила руки ему на плечи. — Мне нравится… Хочу слушать это каждый день. Целую вечность. — И даже дольше… Я потянулась к его губам и, наконец, ощутила их долгожданный вкус. Мальбонте приподнял меня над полом, еще крепче прижав к себе, а я просто утопала в наслаждении, ощущая его сильные руки и горячие губы. Мои пальцы начали спускаться с шеи Мальбонте все ниже, сначала коснувшись его груди, а затем приблизились к ремню штанов. Мужчина удивленно посмотрел на меня, приподняв бровь. Я еле удержалась, чтобы не засмеяться — выражение его лица оказалось очень забавным. — Что такое? — спросила я. — Ты не хочешь? — Нет-нет, не в этом дело, — покачал головой Мальбонте и взглянул на меня с сомнением. — Просто… как бы тебе сказать… — Да в чем дело? Скажи уже! — Я боюсь, что могу как-то навредить тебе. Мне кажется, сейчас это не лучшее решение… — Ты мало что понимаешь в женской физиологии, да? — ухмыльнулась я. — Посмотри на мой живот — ты что-нибудь видишь? Я пока что не такая уж и толстая, малыш еще совсем маленький. — Ладно, — неуверенно произнес Мальбонте. — Ты меня убедила. — К тому же, если ты все равно переживаешь, я могу быть сверху. Как тебе такая идея? Мальбонте посмотрел на меня хитро, а затем подхватил на руки и вынес с балкона. Расстегнув замок на платье, он начал оставлять на моей шее, плечах и спине сладкие поцелуи — горячие, словно открытое пламя. Платье упало на пол, а следом за ним и нижнее белье. Вскоре вся наша одежда осталась лежать в стороне, пока мы с Мальбонте впервые за очень долгое время смогли насладиться друг другом, забыв обо всем. Это было лучше всего, что когда-либо происходило между нами. Чувства обострились до предела, все казалось мне новым и удивительным. Руки Мальбонте на моих бедрах, его пальцы, ласкающие меня в самых чувствительных местах — теперь все было иначе. Я стала жадной до прикосновений, мне хотелось большего и теперь я могла полностью управлять нашей с Мальбонте близостью. — Ты прекрасна, — прошептал он и обхватил руками мою талию. Я позволила ему ускориться, и мы вместе подошли к той грани, где наслаждение переходит в сладкую истому. Я балансировала между легкой болью и изматывающим наслаждением, позволяя наполнять себя этим новым ощущениям. — Бонт, — прошептала я прямо ему на ухо. Все тело Мальбонте вздрогнуло от моего голоса, и он изменил темп, постепенно замедляясь, будто дразня. Теперь он был глубоко внутри меня, полностью заполняя и не оставляя места мыслям и сомнениям. Мы долго не могли насытиться друг другом, но, подойдя к окончанию, оба понимали, что это было лучшей близостью в нашей жизни. Мальбонте заботливо уложил меня рядом с собой и накрыл покрывалом, спрятав мою наготу. Мы тяжело дышали в унисон, глядя друг на друга, не сдерживая улыбок. — Это было… волшебно, — отдышавшись, произнес Мальбонте и повернулся на бок ко мне лицом. — Я не хочу сказать, что раньше было хуже, но в этот раз… ты свела меня с ума. — Не знаю отчего, но теперь все стало ярче, — призналась я. — Еда вкуснее, солнце теплее, удовольствия сильнее… Жизнь теперь кажется такой удивительной. — Близость смерти обостряет желание жить. Наверное, все дело в этом… Я понимаю тебя. Мальбонте подтянул меня поближе и крепко прижал к себе. Я уткнулась ему в грудь, наслаждаясь его запахом — таким любимым и знакомым. Все время, пока я засыпала, он гладил меня по спине, плечу и волосам, будто убаюкивая. Очень скоро я окончательно уснула — без страха, кошмаров и видений…Глава 35. Богиня слёз.
12 мая 2022 г. в 13:40
Примечания:
Мой канал в телеграме - https://t.me/evapertsova.
Я тяжело дышала, глядя по очереди то на слабеющего Мальбонте, то на Эону, которая не отрывала от меня взгляда, будто ждала каких-то слов. Понимая, что терять уже больше нечего, я кивнула, посмотрев ей в глаза.
— Тебя никто не слушал, не так ли? — спросила я. — Хочешь поговорить?
— Если будешь издеваться, твой любимый мгновенно будет разделен, а ты отправишься в Пустоту, — почти прорычала в ответ Эона. — Лучше не говори того, что меня… раздражает.
— Хорошо. Расскажи мне. Я тебя слушаю.
Эона подошла ко мне очень быстро и легко, почти невесомо, коснулась пальцами моего лба. Голова закружилась, и я почувствовала, как мое тело и сознание несет куда-то далеко от того места, где мы находились. Не успев как следует задуматься о том, что меня ждет, я открыла глаза. Эона убрала руку от моего лба и отошла на пару шагов назад. Место, в котором мы оказались, походило на огромную бесконечную черноту, растянутую в разные стороны. Я попыталась увидеть в ней хоть что-то, но у меня ничего не вышло. К собственному удивлению, я почувствовала, что уже была здесь — в видении с Вергилием.
— Это Начало, — пояснила Эона разведя руками. — Здесь нет ничего, кроме Хаоса — первобытной энергии. В ней спокойно, чувствуешь? Все дело в том, что Хаос не имеет никаких намерений — это просто сила. Но его можно использовать как во зло, так и во имя добра. Все зависит лишь от рук, что его направляют.
— А Вселенная? У нее есть намерения? — спросила я, чувствуя заинтересованность.
— О да, это так. Вселенная — это Мать. Она создала меня с любовью и заботой, наделила моей изначальной энергией — создавать жизнь и забирать ее. Хаос же дал мне Тьму и Свет по ее повелению. Можешь считать Хаос моим Отцом.
Эона указала пальцем куда-то вдаль за моей спиной. Я развернулась и увидела, как из вспышки яркого, но мягкого света появилась обнаженная маленькая девочка с длинными серебряными волосами, закрывающими ее тело, и такими же ясными глазами. Она удивленно огляделась и поднялась на тонкие ножки, немного покачиваясь, как новорожденный олененок, который только учится ходить.
— Это момент моего рождения, — сказала Эона с легкой улыбкой. — Вместе со мной появилось Время и его дали мне, чтобы я могла продолжить помогать Вселенной создавать Жизнь.
Темное бесконечное пространство начало меняться — вокруг нас засияли яркие огни, из которых за секунду росли звезды, планеты и целые галактики. Я завороженно наблюдала за тем, как формируется Вселенная, как тьма наполняется светом и энергией. Это было настолько невероятно, что я совершенно забыла о том, с кем нахожусь здесь и о том, сколько боли она мне причинила. Но это не продлилось долго, и я снова посмотрела на Эону.
— У тебя была такая удивительная судьба, — покачала я головой. — Мне не кажется, что тебя обделили.
— Согласна, когда-то это было так, — кивнула Эона. — Но только до того момента, пока я была одна. Прошло очень много времени. Я росла, мои силы крепли, я была счастлива… Но однажды Вселенная решила, что пора создать еще кого-то. Через миллионы лет на свет появились мои братья — Шепфа и Шепфамалум. Я сразу поняла, что они совсем на меня не похожи. Один был полон света, но и невероятной гордыни, второй — тьмы и жажды власти. Шепфамалум создал первых людей, чтобы укрепить свои позиции, но Шепфа стал для них настоящим Богом. Я придумала для людей медицину, алхимию, дала им способность влиять на свою судьбу с помощью магии. Так вышло, что это лишь усилило мощь Шепфа, люди начали поклоняться ему, используя обряды, которые я им дала. Чтобы стать еще сильнее, он начал создавать тех, кого вы называете ангелами. Первого из них он воплотил из энергии и света самой яркой звезды, которая существовала на тот момент. Он был… прекрасен. Самый красивый и сильный — Первый ангел.
— Это Вергилий, — с волнением в голосе озвучила я свою мысль. — Это был он…
— Сначала у него не было имени. Шепфа не потрудился дать его ему, — с раздражением произнесла Эона. — Поэтому я назвала ангела, дала ему имя Вергилий. Он стал, можно сказать, правой рукой Шепфа. Создатель согласился с моим решением. Ангел являлся людям, даря исцеление, надежду, любовь… В противовес ангелам, Шепфамалум породил из своей энергии первых демонов — сильных и опасных. Их жестокость была так велика, что даже Шепфамалум их опасался. Он понял, что допустил ошибку, дав им появиться на свет. Первые демоны были лишены тел и заточены где-то в глубине Хаоса, наверняка они до сих пор где-то там… Следующих демонов Шепфамалум создавал уже более осторожно. Он ограничил их силы и ярость. Они были намного слабее, но все же, им хватило сил, чтобы присоединиться к сражению против Шепфа.
— Ты участвовала в этом? На чьей стороне?
— Милосердная Мать взяла с меня слово — я не должна была принимать сторону ни одного из братьев. Это дало бы слишком сильный перевес в его пользу. Мне предстояло наблюдать за всем издалека, не вмешиваясь в сражение. Впервые мне стало страшно…
Глаза заволокло тьмой, но буквально через мгновение я оказалась в центре того кошмара, что уже когда-то видела. Я увидела Шепфа и Шепфамалума, которые, поднявшись в небо, посылали друг в друга мощные потоки энергии. Они отражали их раз за разом, но вся эта разрушительная сила обрушивалась на землю и тех, кто сражался на стороне каждого из братьев. Небо пылало, земля горела, страдало все живое, так зависящее от баланса, что был утерян.
— Смерть — вот, что принесло это сражение, — продолжила Эона, пустым взглядом оглядывая все вокруг. — Я не успевала считать тех, кому дарила покой… Мои ноги тонули в крови, руки были измазаны прахом и сажей. Все мечтали прекратить этот кошмар, но никто не решался сказать моим братьям хоть слово, а Вселенная не собиралась вмешиваться, что запретила делать и мне.
— Но он вмешался, не так ли? — напомнила я. — Вергилий — он решил напасть на Шепфа и Шепфамалума.
— Да, только он.
Она посмотрела вверх, и я поглядела туда же, куда устремился ее взгляд. На вершине обрывистой скалы стоял Вергилий. Его лицо было наполнено болью и гневом, которые я чувствовала лишь наблюдая за ним. Ангел стиснул меч в руке, и он запылал огнем удивительного золотого цвета. Все тело Вергилия озарилось нежным светом, а вокруг головы появился ореол, напоминавший мне те, что рисовали художники святым на иконах. Я практически перестала дышать, наблюдая за ним. Расправив белоснежные крылья, ангел взлетел со скалы и камни посыпались с нее, будто от воздействия огромной силы. Вергилий полетел прямо к братьям в отчаянной попытке помешать им продолжать сражение. Сейчас я понимала, насколько безрассудно это было, но не могла не восхищаться его смелостью.
— И потом ты… остановила его, — прошептала я почти неслышно.
— Да, — кивнула Эона и протянула руку к моему лицу и вновь коснулась моего лба, но теперь я знала, что она делает. — Ты увидишь это.
Я будто лишилась тела и мой разум переместился в пространстве. Передо мной появилась другая точка зрения — теперь я видела все глазами Эоны. Она быстро перемещалась между обрушивающимися с неба камнями и потоками огня, направляясь к своей цели — Вергилию. Эона вскинула руку и направила ее прямо на ангела, выпустив в него мощный поток обжигающей энергии, повалив его на землю. Он ударился о скалу, и она буквально взорвалась от столкновения с ним. Вергилий скатился на землю, лицо его было покрыто кровью, а крылья слабо дрожали от боли, что он испытывал. Эона приземлилась на землю и теперь медленно надвигалась на ангела, угрожающе наставив руку прямо на его грудь.
— Как ты посмел?! — прокричала она. — Как ты мог напасть на Создателей?!
— Я… должен был попытаться их остановить, — слабо ответил Вергилий и попытался встать, но у него ничего не вышло. Ему удалось лишь приподняться и облокотиться на скалу, которая тут же окрасилась его кровью.
— Никто не в силах их остановить! Ты совершил ужасное преступление!
— Мне все равно. Люди страдают от этого, как и бессмертные…
— Я должна убить тебя за это! — истерично закричала Эона, а затем, будто вновь придя в себя, подошла к Вергилию и присела рядом с ним на корточки. Я видела глаза ангела — чистого голубого цвета, в котором можно было разглядеть светящиеся золотые искры. В них не оказалось ни капли страха — лишь упрямая уверенность в правильности решения. Он смело смотрел в глаза Эоне, даже не думая попытаться вымолить у нее прощение. А я чувствовала, что она этого ждала…
— Убивай, — кивнул Вергилий, словно приняв свою участь. — Мне невыносимо жить в мире, в котором творится этот кошмар.
— Проси! Проси пощадить себя! — дрожащим голосом требовала Эона. Она просила умолять Вергилия, но теперь сама делала это. Сердце в моей груди застучало. Я знала, что сейчас произойдет.
— Нет, я не буду этого делать… Прекрати это. Раз такова твоя воля… я готов ее принять.
Эона закрыла глаза, а когда открыла их, в них плескалась скорбь и невыносимый для меня гнев. Сердце заныло от этого ужасного чувства, и я еле держалась, чтобы не разрыдаться. Эона поднялась на ноги, выпрямилась и вновь направила руку на грудь Вергилия. Ангел закрыл глаза и слабо улыбнулся. В следующее мгновение холодный свет, вылетевший из ладони Эоны, пронзил его тело, и он закричал… Это был самый жуткий крик огромной боли, который я когда-либо слышала. Вместе с этим криком я услышала душераздирающий стон Эоны, словно то, что она делала, приносило ей такие же страдания.
Еще несколько мучительных мгновений прошло, прежде чем холодный свет погас, и я смогла увидеть Вергилия. От его тела исходил дым, словно ангела только что вытащили из огня, глаза были закрыты, крылья исчезли. Я поняла, что Эона сожгла их. Богиня вновь медленно опустилась рядом с Вергилием и коснулась его щеки.
— Я не убью тебя, но я должна… наказать, — прошептала она. — Теперь твои глаза будут видеть лишь тьму, ты не вспомнишь ничего о том, кто ты такой и что с тобой случилось… Слепота уйдет лишь тогда, когда ты будешь умолять о том, чтобы вновь перестать видеть…
Я тяжело дышала. Увиденное снова принесло мне такую же боль, как и в первый раз. Я представила, через что прошел Вергилий и сердце заныло в груди. Поле ужасной битвы исчезло, и мы вновь оказались в черном космическом пространстве. Эона смотрела на меня, будто ожидая какой-то реакции или слов, но я не могла ничего сказать. То, что произошло с Вергилием продолжало терзать меня изнутри.
— В этом не было никакой необходимости, — прошептала я, когда смогла совладать с голосом. — Зачем… так жестоко? Он же просто хотел остановить их…
— Я не могла оставить это просто так, — ответила Эона ледяным тоном. Глаза ее блестели как-то безумно и бегали из стороны в сторону. — Если бы не мое наказание, Шепфа уничтожил бы Вергилия. Так он мог жить дальше, несмотря на слепоту. Он может видеть иначе, не так как мы все… Битва закончилась, Шепфамалум был отправлен в бессрочную ссылку, а Шепфа получил всю власть и забыл об ангеле. Ему было достаточно такого наказания. Наступила новая эпоха. Люди начали поклоняться Шепфа и, конечно же, мне.
— Кем тебя считали люди? — спросила я. — Я не слышала о тебе, когда была человеком.
— Люди давали мне много имен — Кронос, Кали, Аид, Идзанами, Хель, Морта, Манат, Хемсут, Эрешкигаль… Всех я и сама не вспомню. Я выбрала то, какое мне больше понравилось и стала называться им. Но со временем люди забыли обо мне. Шепфа остался главным богом, наступил монотеизм. Мой брат перестал прислушиваться ко мне, отлучил от всех дел…
— И это твоя печальная история? — усмехнулась я. — Мне казалось, что я услышу хоть что-что действительно важное, но это же чушь!
Эона ничего не ответила на мои слова и просто щелкнула пальцами. Космическая темнота исчезла, и мы вновь оказались в светлом зале, в котором находились до этого. Я мгновенно почувствовала дикую слабость и еле могла продолжать стоять на ногах. Эона взмахнула рукой и рядом с нами вновь появился Мальбонте, скованный путами. Его глаза были закрыты, голова безжизненно повисла, но я видела, как дрожат его веки, словно от сильного напряжения. Я хотела подойти к нему, но мои ноги подкосились, и я рухнула на пол, больно ударившись лбом.
— Мне плевать, что ты думаешь, — Эона подошла ко мне и посмотрела на меня с каким-то легким сожалением, еле проступающим сквозь ледяные черты ее лица. — Не хочу больше ждать. Пора забрать то, что по праву мое.
Эона вновь коснулась меня, положив ладонь на мою голову, несмотря на то, что я из последних сил попыталась воспротивиться ей. Меня мгновенно сковало, во всем теле разлилась слабость и такая жуткая боль, что я еле сдерживалась, чтобы не закричать. Ребенок в животе заметался, словно и ему это прикосновение доставляло страдания. Я почувствовала, как меня сковывает ужас в свои мерзкие щупальца. Это дало понять мне, что ребенок жив и я тихо выдохнула, смиряясь со своей участью. Сейчас для меня было важно лишь то, что он будет жить. Я закрыла глаза и внезапно увидела что-то странное и неожиданное — это была Эона, склонившаяся над красивой маленькой колыбелькой. Она улыбалась, говорила что-то ласковое… Я усилием воли смогла заглянуть ей через плечо и увидела в кроватке прекрасного малыша с серебристыми волосами и яркими голубыми глазами. Это видение длилось лишь мгновение, но мне хватило этого, чтобы понять.
— Ребенок, — прошептала я, глядя на Эону сквозь полуопущенные веки. — Тот ребенок… был не мой. Он был твоим!
Она посмотрела на меня так, будто я влепила ей пощечину и отшатнулась в сторону, ослабив свое воздействие. Я снова смогла нормально дышать. Эона зашаталась и ноги подвели ее — всесильная богиня упала на колени и схватилась рукой за голову.
— Что ты… Что ты увидела? — прошептала она, посмотрев на меня глазами, в которых появилось отчаяние.
— Тебя и… твоего ребенка. Это так, да? Ты не рассказала о нем, почему? От кого ты его родила?
— Я… не рожала его. У меня никогда не было близости. Этого ребенка я создала, как это делал Шепфа со своими ангелами. Но ребенок был чем-то большим, чем просто ангелом.
— Неужели ты бросила его? — не удержалась я от вопроса. — Не смогла позаботиться?
— Не говори того, в чем ничего не смыслишь! — закричала Эона и спрятала лицо в ладонях. — Я была хорошей матерью! Я была хорошей…
— Ты не рассказала мне об этом. Струсила? Разве тебе важно мое одобрение или осуждение?
— А кто ты такая, чтобы тебе об этом говорить? — горько усмехнулась Эона и поднялась на ноги. — Хотя ты все равно скоро исчезнешь без следа… Так что, я расскажу.
Она посмотрела сначала на Мальбонте, а затем вновь перевела взгляд на меня, будто стараясь собраться с духом или подобрать нужные слова. Я не без какого-то наслаждения наблюдала за тем, как богиня нервничает, заламывает руки и не отрицает своей нерешительности. Она металась передо мной из стороны в сторону, но, наконец, остановилась напротив меня. Я чувствовала, что ее хватка очень ослабла и я вновь начала восстанавливать свои силы, слабость практически исчезла.
— Ответь мне, почему ты просто не забрала мои силы? — спросила я, продолжая напор. — Зачем нужно было заключать сделку?
— Да потому что вы оба совершили Жертву. Я не могу идти против вашей воли! Вы оба испортили мне все планы…
— Так вот в чем причина… Не думала, что такие вещи настолько важны для такой могущественной богини как ты.
— Я обязана следовать… некоторым правилам, — недовольно произнесла Эона. — Но некоторые я все же нарушала. Это были ошибки, о которых я жалею, но уже ничего не могу исправить… Когда Вергилий лежал без сознания на поле битвы, я взяла себе часть его энергии, его света. Мне нужно было на память что-то…
— Зачем? Почему ты сделала это? — шокировано спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Я его… любила. Я любила Вергилия, пока еще могла это делать.
Я пораженно смотрела на Эону. Мне уже было ясно, что она скажет, но как только она произнесла эти слова, я совершенно потерялась. Это казалось настолько невероятным, что я могла с трудом это осмыслить. Теперь все встало на свои места.
— Он ведь не отвечал тебе взаимностью, да? Вергилий не любил тебя.
— Хоть я и богиня, но прежде всего, еще и женщина, — Эона поджала губы, словно эти слова были для нее невыносимы. — Он посмел сказать, что любит другую! Я пыталась выпытать у него, кто она, но он отвечал все время одно и тоже — Вергилий говорил, что он не знает ее и видел лишь в видениях! Что за чушь?!
— Он говорил это и мне, — вспомнила я. — Он тебе не врал.
— Да плевать мне уже на это! Прошлого не вернуть!
— Постой-ка… Ты наказала Вергилия не потому что так было нужно! Ты это сделала от обиды! Ты просто воспользовалась тем, что он сделал!
— Нет… Нет, это не так…
— Черт возьми, какая же ты… мелочная и мстительная, — в ужасе прошептала я. — Ты не могла заставить Вергилия любить тебя и разрушила его жизнь, ослепила, лишила памяти!
Эона схватилась за голову и оглушительно закричала. От ее крика все пространство задрожало — казалось, колонны и потолок могут рухнуть на нас, но все закончилось также быстро, как и началось. Эона убрала руки от головы и посмотрела на меня с огромной злостью, но вместе с этой эмоцией было что-то еще — сожаление?
— Я соединила наши с Вергилием энергии, — продолжила Эона. — И представила самое прекрасное, что могло из этого родиться…. У меня на руках появился крохотный младенец. Я почувствовала… счастье. Да, люди называют это чувство именно так. Это был красивый мальчик и он был только моим. Я не отходила от него ни на шаг, даже забыла о своих обязанностях… Но мне было все равно. Я дала ему имя Ариэль.
— Где же он сейчас? — спросила я. — Где твой сын?
— Со временем я забыла обо всем — лишь мой ребенок был важен для меня. Это не понравилось Шепфа… Он заявил, что я не справляюсь с обязанностями богини из-за сына… Он выкрал его у меня! Я искала его так долго, что даже не могу вспомнить… Шепфа скрыл сына от меня, отправил на Небеса — подальше от моих глаз. Прошло много времени, когда я смогла найти сына, но он уже забыл меня. У него была другая жизнь, он завел семью… Мне оставалось наблюдать за ним издалека и вспоминать, какую радость он мне принес. Шли века, тысячелетия… Мой сын погиб в одном из сражений с демонами, но у него остались дети и внуки. Это не утешало, мое горе было огромно… Так огромно, что я решила отказаться от чувств. Я хотела забыть обо всем… Так и сделала. Как только я вынула из себя все эмоции, мне стало… легче. Появилась пустота, но это было лучше того горя, что я испытывала. Я больше не грустила по сыну, не думала о Вергилии… Жить дальше и исполнять обязанности богини стало просто.
— Весьма трусливо, — заметила я. — Но я сочувствую тебе. Можешь не верить, но это так.
— Мне все равно на твое сочувствие, — недовольно ответила Эона. — А теперь ответ на твой вопрос. Как ты думаешь, почему я выбрала именно тебя? Почему мне нужна твоя энергия и тело? Хочешь знать?
— Да, мне нужно знать… почему ты мучаешь мою семью.
— По той же причине, по которой ты стала идеальным сосудом для сил Мальбонте, смогла убить Сатану и заточить Шепфа. Ты — дальний потомок Мальбонте, в твоей крови всегда было то, что могло обуздать его силу. Теперь обдумай все, что я сказала и сделай вывод.
Я начала очень быстро соображать, вспоминая все, что говорила Эона. Вергилий, ее потерянный сын, Мальбонте и я… Ответ пришел интуитивно, будто где-то в глубине души я всегда знала ответ.
— Твой сын — предок Мальбонте, — ответила я, еле выговаривая слова. — А значит, и мой тоже… О, боже…
— Умная девочка, — хмыкнула Эона и посмотрела на Мальбонте. Я испуганно перевела на него взгляд, пытаясь все осмыслить.
— Мы — твои потомки… Я подходящий сосуд для тебя, а силы Мальбонте схожи с твоими, поэтому ты можешь впитать их часть…
— Все так. Не пришлось долго намекать, ты все быстро поняла. Мы все связаны и так было всегда. Именно поэтому мне сначала так легко удавалось проникать в ваши мысли и впитывать твое прошлое. Это придавало мне очень много сил.
— Тогда почему ты поступаешь так со своей семьей? — с ужасом и непониманием спросила я. — Неужели ты ничего не чувствуешь?
— Тебе уже известно — я лишила себя эмоций, а вместе с ними и сострадания, — ответила Эона. — Я не чувствую абсолютно ничего… Но однажды я решила, что хочу их себе вернуть.
— Из-за Бонта? Все дело в нем?
— Да, из-за него. Благодаря мне Бонта заточили в башню, и я начала наблюдать за ним. Он рос, страдал от одиночества, ничего не знал о том, кто он такой. Я вдруг почувствовала что-то… Вспомнила, что такое сочувствие. Его было так мало, но мне этого хватило, чтобы решиться. Просто так я не могла вернуть себе чувства и однажды появилась ты. Вот для чего мне нужны твои силы, тело и эмоции. Я хочу вернуть себе свою жизнь… Наконец-то, я могу это сделать.
Эона выставила ладонь, и я почувствовала, как меня поднимает в воздух, но пальцы моих ног продолжали касаться ледяного пола. Я не могла пошевелить руками, не могла даже толком вздохнуть — каждую клетку моего тело сковало льдом. Я ненадолго прикрыла глаза и увидела своих друзей — Мими, Лоя, Сэми, Ади и даже Люцифера. Рядом с ними стояла мама и ее взгляд был полон печали. Их бледные лица выглядели лишенными жизни, глаза потеряли блеск, но они были здесь, со мной…
— Борись, милая, — сказала мама. — Не сдавайся!
— Ты сильнее ее! — уверенно произнес Сэми. — Ты готова на все…
— Ты отдала свою жизнь ради мира, — улыбнулся Лой. — Это не должно быть бессмысленным!
— Покажи ей, на что ты способна! — ухмыльнулся Ади. — Я ведь знаю, что ты можешь.
— Ты — Несущая Равновесие! — твердо сказал Люцифер. — Ты не Непризнанная!
— Борись ради своего ребенка! — произнесла Мими уверенно. — Ты его мать, ты сможешь!
— БОРИСЬ, ТЫ МОЖЕШЬ! ТЫ МОЖЕШЬ! — хором произнесли они все и протянули ко мне руки. — Мы с тобой! Ты сильнее ее!
Я ощутила, как что-то взорвалось внутри и открыла глаза. Рука Эоны оказалась в моей груди, и я почувствовала, как она начала тянуть из меня энергию. Посмотрев на Мальбонте, я увидела, как с ним происходит тоже самое. Рука Эоны была направлена на его грудь и из его тела, глаз и рта начала сочиться чернота — он терял свою темную часть.
— Как же ее много, — прошептала Эона в иступленном наслаждении. — Как много!
Мы с Мальбонте вместе закричали от боли. Я чувствовала, как медленно, по капле, из меня тянут все силы. Я ощущала это физически и изо всех сил цеплялась за нее, не подчиняясь Эоне, продолжая сражаться за каждую крупицу. Я не собиралась так просто сдаваться.
— Мама… Ты сможешь… Спаси папу, спаси его!
Нежный детский голос раздался внутри меня. Я не видела ребенка, но ощущала всем своим телом, всей своей душой. Он всегда был со мной и даже сейчас пытался мне помочь. Я слышала его тихий ласковый шепот прямо у себя над ухом и это придало мне очень много сил. У меня есть ради чего сражаться, есть ради чего жить!
Мы с Эоной встретились взглядами и решимость померкла в ее глазах. Я собрала всю энергию, что у меня была, направила ее в кулак, и пронзила грудь Эоны. Она громко вскрикнула от неожиданности и посмотрела на мою руку. Я почувствовала ее страх и поняла, что должна сделать. Я вспомнила все, что причинило мне боль, все потери, которые пережила. Передо мной появились лица всех, кого я лишилась — они сияли в моей душе яркими огнями, и они были готовы сражаться вместе со мной. Я направила всю боль в руку, преобразовав ее в энергию, и она полилась прямо в грудь Эоны. Почувствовав сопротивление и увидев ее глаза, полные страха, я поняла, что это действует на нее. Я всего лишь делала то, чего она желала, но не осознавала последствий своей мечты. Мои чувства обрушились на нее, как огромная волна, и она с ними не справлялась. Эона кричала от ужаса и тех страданий, что я вливала в нее. Она пыталась освободиться, но я держала ее изо всех сил, не собираясь отпускать так просто. Я хотела, чтобы она поняла, что я испытываю, чтобы знала, как мне было страшно и больно.
— Прекрати! — закричала Эона еще громче. — Отпусти меня!
— Ты ведь хотела этого! — ответила я. — Так получай!
Я надавила еще сильнее, показывая Эоне все, что было в моей памяти — смерть матери в Цитадели, как чуть не погиб Мальбонте в сражении с Шепфа, раны Энди после нападения обезумевших демонов и ангелов, как узнала о моем ребенке и едва не потеряла его, вспомнила гибель Мальбонте и тот момент, когда сгорала в огне… Все тяжелые воспоминания сжались в один огромный ком, который я направила прямо в грудь Эоны. Я почувствовала сильный импульс, который обжег кожу на моей руке, но знала, что ей сейчас намного больнее. Вместе с болью я ощутила, как энергия Эоны передается мне. Это была огромная удивительная сила, которая подарила мне ощущение легкости и всемогущества. С еще одним импульсом Эона вдруг отлетела от меня и упала на пол, громко крича. Я удивленно посмотрела на нее, а затем на свою руку — кончики пальцев искрились белым светом — часть силы Эоны теперь была во мне. Не желая испытывать судьбу, я подбежала к Мальбонте и коснулась его лица.
— Я спасу тебя, — прошептала я и, заставив новую силу растечься по телу, поцеловала его, отдавая ее часть.
Тьма перестала сочиться из его тела, но он не открывал глаза. Судорожно думая, что делать, я зашла к Мальбонте со спины и увидела, что метка Шепфамалума ярко пылает, высасывая из мужчины все силы. Теперь я могла помочь, я знала, как. Я положила обе ладони на метку, и она опалила их огнем, но я не собиралась отпускать. Это было настолько больно, что слезы полились из глаз, но я верила в то, что должна справиться с этим. Все мое тело дрожало от усилий, но я продолжала держать ладони на метке, отдавая на это все силы. В животе появилось приятное тепло и мои руки засияли ярче, словно я подключилась к большому источнику энергии. Я улыбнулась — мне стало легко и свободно. Боль ушла и осталась только вера — я сумею, я спасу нас.
Я посмотрела на метку и увидела, как она растворяется, постепенно исчезая с кожи Мальбонте. Наконец, все следы ее существования стерлись и путы на его руках ослабли, а затем окончательно исчезли. Я успела подхватить мужчину и прижала его к себе, слушая дыхание. Наконец, он пошевелился и медленно открыл глаза. Я с удивлением посмотрела на них, не веря тому, что вижу.
— Твои глаза, — прошептала я. — Один черный, а другой… голубой.
— Кажется, из меня вытащили немного тьмы, — слабо произнес Мальбонте и коснулся моей щеки. — Вики… Я так рад, что вижу тебя. Мне казалось, что я не выберусь оттуда…
— Тише, у тебя мало сил…
Мальбонте, несмотря на мои слова, приподнялся с моих рук и самостоятельно сел на пол, глубоко дыша. Мы оба посмотрели на Эону, которая продолжала беспомощно лежать на полу. Я услышала, что она плачет — тихо, но с надрывом. В мое сердце закралось что-то вроде сожаления… Да, мне было ее жаль. Она получила то, чего так желала, но не могла с этим справиться.
— Что ты наделала? — тихо спросила она и подняла голову, чтобы посмотреть на меня. — Что… это такое?
— Все, чего ты сама себя лишила, — ответила я. Мальбонте обхватил меня рукой и помог подняться на ноги. — Чувства — это не только наслаждение. Это еще и боль. Ты знаешь ее, она тебе знакома. Не бойся боли, это часть человеческой сути.
— Я не могу… Это слишком для меня. Я не могу!
Внезапно позади Эоны в стене появилась длинная полоска яркого света, будто в ней воплотилась огромная дверь, которая начала медленно открываться перед нами. Мы с Мальбонте переглянулись, совершенно не понимая, что происходит. Эона обернулась, так и продолжая сидеть на полу, сжавшись, будто от невыносимой боли. Наконец, дверь полностью отворилась и в ярком свете появился силуэт с большими крыльями. Он приближался к нам, пока я не поняла, кто это.
— Вергилий! — облегченно крикнула я и улыбнулась. Ангел посмотрел на меня и Мальбонте, и я увидела его глаза — они не были слепыми. Видимо, здесь он снова мог видеть.
— Я пришел забрать их отсюда, — сказал ангел, посмотрев на Эону. — Ты не сможешь их остановить.
— Ты… как ты смог? — спросила она дрожащим голосом. — Ты же…
— С помощью этого, — Вергилий открыл ладонь и на ней лежали те самые ключи на цепочке, которые он мне показывал накануне моей смерти. — Ты ведь сама дала мне их… Ты надеялась, что я однажды все вспомню.
Губы Эоны задрожали, слезы вновь полились из ее глаз, и она спрятала лицо в ладонях, будто ей было невыносимо смотреть на Вергилия. Я совершенно растерялась и лишь сильнее прижалась к Мальбонте, который тоже не произносил ни слова и просто смотрел на разворачивающуюся перед нами картину. Вергилий подошел к Эоне и присел рядом с ней на корточки.
— Все кончено, — тихо произнес он. — Ты это знаешь. Позволь чувствам вернуться и прислушайся к ним. Вспомни все, что ты сделала и прими это. Раскайся. Тебе это нужно…
— Я не стану раскаиваться во всем, — покачала головой Эона. — Я смогла отомстить Шепфа… с помощью них. Я не жалею.
— Знаю. Ты сделала это из-за того, кто был тебе дорог — своего ребенка. Я не виню тебя. Но остальное… Ты виновата в их страданиях.
— Да… Я виновата… Это так больно, ты бы знал!
— Я понимаю, — мягко произнес Вергилий и погладил Эону по плечам. — Один я не справлюсь. Ты должна помочь.
Ангел помог ей подняться на ноги и теперь она смотрела на меня и Мальбонте совсем иначе — в ее взгляде было очень много вины и сожаления. Это выглядело странно, я не могла поверить в ее искренность, но все же что-то внутри меня решило принять это. Я и Мальбонте подошли к ней и Вергилию.
— Разве мы можем вернуться? — неуверенно спросила я.
— Можете, — кивнула Эона. — Я могу это сделать.
— И никакого подвоха? — недоверчиво спросил Мальбонте, с подозрением посмотрев на нее.
— Сейчас вы можете ей верить, — уверенно кивнул Вергилий. — Она больше не обманет вас.
— Если я попрошу тебя остаться со мной, — обратилась Эона к ангелу. — Ты сможешь это сделать?
— Нет, — покачал он головой. — Я не могу. Ты ведь это знаешь.
Эона с печалью посмотрела на него и тяжело вздохнула, смиряясь с тем, что он никогда не ответит на ее чувства взаимностью. Я могла понять ее — это было больно, особенно для той, кто не привык к таким эмоциям и долго был их лишен. Эона посмотрела на меня и Мальбонте — в ее взгляде я увидела какую-то решимость, будто она приняла некое важное решение.
— Мне жаль, что я совершила все это. Я не буду извиняться — в этом нет никакого смысла. Вы никогда меня не простите… Я сделала непростительное, погубила ваших друзей. Но я могу исправить хоть что-то, если… отдам все свои силы на это.
— Что это значит? — спросил Мальбонте.
— Я потрачу свою энергию, чтобы вернуть вас и тех, кого смогу, — ответила Эона. — Я сумею повернуть время вспять для тех, кто умер недавно и верну их к жизни. К сожалению, вашего друга-дракона оживить не удастся.
— Но тогда даже от этого тела ничего не останется, — удивленно произнес Вергилий. — Ты к этому готова?
— Я должна хоть немного искупить вину. Если это та цена, которую я должна заплатить… я к этому готова.
— Что произойдет? Мы будем все помнить? — прервала я ее.
— Разумеется, — ответила Эона. — И еще кое-что… Я должна вас предупредить. Шепфамалум дождался своей возможности собрать армию демонов. Он нападет в День красного солнца. Вы должны быть готовы к этому. Его войско велико, но я чувствую, что вы можете его одолеть.
— Спасибо за предупреждение, — напряженно произнес Мальбонте. — После того, что случилось, я ни за что не проиграю.
— Мы справимся, — сказал Вергилий и улыбнулся мне. — У нас есть время.
— Значит, на этом все, — Эона на секунду сжала руку Вергилия и посмотрела ему в глаза. — Пока время еще есть, нужно сделать это… Я отпускаю Небытие. Мертвые отныне не будут одиноки… И еще кое-что…
С тоской взглянув на нас всех, Эона отошла на несколько шагов назад и немного подняла руки вверх, будто обхватывая что-то большое, невидимое для меня, а затем закрыла глаза. Легкое сияние появилось на кончиках ее пальцев и теперь медленно оно переходило на все ее тело. Постепенно яркий золотистый свет полностью поглотил Эону. Последним, что я увидела, было лицо Эоны и тонкая блестящая слеза, стекающая по ее щеке. Сияние осветило все пространство и внезапно его часть, похожая на маленького светлячка, полетела ко мне. Коснувшись моего живота, свет будто просочился внутрь и быстро погас. Я коснулась его и почувствовала удивительное умиротворяющее тепло. Тело Эоны исчезло в золотистой вспышке и вместо него в воздухе в разные стороны разлетелись большие серебряные бабочки. Я пораженно наблюдала за тем, как они улетают куда-то вверх, растворяясь в темноте.
— Что она сделала? — спросила я.
— Соединилась со Вселенной, — загадочно ответил Вергилий.
Внезапно потолок над нашими головами задрожал, колонны стали ходить ходуном, а пол затрясся, будто началось землетрясение. По стенам пошли глубокие трещины и от них начали откалываться огромные куски, которые теперь падали вокруг нас. Сквозь образовавшиеся дыры стал просачиваться мягкий свет, будто за ними скрывалось еще что-то, а не только бескрайняя пустота. Убежать было некуда, спрятаться тоже, поэтому мы все просто упали на пол. Мальбонте заслонил меня и Вергилия, закрывая наши головы от падающих с потолка камней. Я зажмурила глаза и прижалась к ним, умоляя, чтобы нас троих не убило в последний момент.
Через несколько мгновений все закончилось, также быстро, как и началось. Я открыла глаза, подняла голову и уже думала, что нужно начать разбирать обломки, но поняла, что их нет. Мы лежали на траве, нас окружал легкий туман, а над нашими головами распростерлось невероятной красоты голубое небо с мягкими облаками, мирно плывущими по нему. Мальбонте и Вергилий тоже открыли глаза и также удивленно оглядывались вокруг, осматривая эти удивительные красоты. Мы все поднялись на ноги и посмотрели вдаль. Туман постепенно уходил в сторону горизонта, открывая перед нами все больше и больше пространства, заполненного зеленой травой и полевыми цветами. Вместе с пейзажем из тумана появились те, кто был заточен в нем долгие годы и даже века — бессмертные поднимали головы, их глаза наполнялись жизнью и теперь все они удивленно оглядывались по сторонам, будто не понимая, где находятся. Затем, словно начиная узнавать друг друга, ангелы и демоны стали подходить друг к другу и радостно смеяться. Я поняла, что все, потерявшие близких, вновь обрели их.
— Вики! — услышала я громкий звонкий возглас. Я посмотрела вперед и увидела, как ко мне бежит Мими, держа за руку Софи. Следом за ней шли Люцифер, Ади, Сэми, Лой и, конечно же, моя мама. Они все улыбались, смотрели на нас с восторгом, будто сомневаясь, что все происходит на самом деле.
— Боже, это вы! — не веря своим глазам, закричала я радостно и, подбежав к друзьям, начала прижимать к себе всех по очереди. Даже Люцифер получил свою порцию объятий, ведь я была настолько счастлива, видя их всех. Он улыбнулся мне, но ничего не сказал.
— Я же говорила, что ты справишься, — улыбнулась мама и крепко обхватила меня руками, поглаживая по волосам. — Ты такая сильная и смелая… Я горжусь, так горжусь тобой!
— Мама, — прошептала я такое драгоценное слово и почувствовала, как из глаз полились слезы. — Я так счастлива, что смогла вновь увидеть тебя…
— Мы все пришли, чтобы встретиться. В последний раз, — с печальной улыбкой произнесла мама. — Иди и обними их.
Она выпустила меня из своих рук, и я подошла к Сэми, Ади и Лою. Они все вместе обняли меня и почувствовала невероятную тоску, зная, что они не смогут уйти вместе с нами.
— Спасибо, что помогал мне, — обратилась я к Сэми. Он улыбнулся немного смущенно.
— Я рад, что смог помочь, — кивнул он. — Я пытался прорываться к тебе, как только появлялась возможность.
— А тебе спасибо за то, что мы снова можем быть вместе, — поблагодарил Ади и взял Сэми за руку. — Мне казалось, эта тьма никогда не закончится. Теперь все будет хорошо.
— Конечно, — ухмыльнулась я, а затем посмотрела на Лоя. Сердце заныло от тоски.
— Ну, хватит грустить, — покачал головой он и потрепал меня по плечу. — Я ни о чем не жалею. К тому же, теперь здесь не так уж плохо, правда? Посмотри, какая красота…
— Так не должно было случиться… Прости меня.
— Ты не виновата, глупая. Я смог снова стать человеком благодаря тебе! Хоть и недолго, но я наслаждался жизнью… Мы пережили много всего вместе, и я счастлив, что у меня это было. Не грусти, Вики, тебя впереди ждет столько всего хорошего… Думай об этом и вспоминай меня иногда, хорошо?
— Конечно! — закивала я головой и крепко обняла Лоя. — Обязательно буду вспоминать!
— Я хоть и мертв, но не надо меня душить, — рассмеялся он и погладил меня по спине.
— Нам пора, — сказал Вергилий. — Проход скоро закроется.
— Береги мою девочку, — строго произнесла мама, подойдя к Мальбонте. — И заботься о моем внуке. Пусть они будут счастливы.
— Непременно, — кивнул он и взял меня за руку. — Можете не переживать.
— Софи, нам пора, — улыбнулась Мими девочке и протянула ей руку, но та спрятала свою за спину. Мы все удивленно посмотрели на нее.
— Нет, я хочу остаться, — уверенно ответила Софи.
— Нет, дорогая, ты ведь можешь вернуться, мы будем вместе, — запаниковала подруга и посмотрела на Лоя, а затем на меня, ища нашей поддержки, но я даже не знала, что сказать.
— Я хочу быть с мамой и папой, — покачала головой девочка и указала на двух ангелов, которые стояли, будто ожидая, что решит их дочка. — Я по ним очень скучаю… Они по мне тоже.
— Но… как же буду без тебя?
— Все будет хорошо, — улыбнулась Софи и, подойдя к Мими, поманила ее к себе рукой. Она присела рядом с ней на корточки, и девочка шепнула ей что-то на ухо. Мими посмотрела на нее, а затем печально улыбнулась и крепко прижала к себе. Я поняла, что слова Софи убедили подругу расстаться с ней. Люцифер подошел к Мими и, крепко сжав ее плечи, увел от девочки. Я услышала, как она тихо всхлипнула, прижавшись к его груди.
— Вам пора, — твердо заявила мама. — Иначе уходить будет еще сложнее. Мы хоть и мертвы, но тоже можем грустить.
— Надеюсь, увидимся очень нескоро! — весело крикнул нам вслед Ади.
Я в последний раз взглянула на них всех, а затем заставила себя отвернуться, поборов печаль, которая стиснула мое сердце в твердые тиски. Мальбонте сильнее сжал мою руку и ободряюще посмотрел мне в глаза. Вергилий достал ключ и несколько раз провернул его в воздухе. Перед нами появилась огромная дверь, уходящая далеко в небеса, а затем она распахнулась перед нами. Из нее полился яркий ослепляющий свет, который приглашал нас всех зайти в него. Вергилий смело пошел первый, и мы последовали за ним, растворяясь в свете, который унес нас далеко от Небытия, чтобы вернуть домой…
Легкость в теле исчезла, и я ощутила последствия всего, через что мне довелось пройти. Я чувствовала себя столетней старухой — все тело ломило от боли, даже пошевелиться было трудно. Наконец, я смогла открыть глаза и, повернувшись на бок, увидела рядом с собой Мальбонте. Мы лежали на алтаре, в котором сгорели наши тела, вокруг дымились угли, оставшиеся от древесины, а на полу лежали Люцифер, Мими и Вергилий. У арки, которая вела в зал, я увидела ошарашенно глядящих на меня Дино, Энди и всех остальных, что видели момент, когда я вошла в огонь.
— Вики? — не веря своим глазам, спросил Дино. Энди провел пальцами по глазам, будто пытаясь понять, не морок ли я.
— Да… я, — рассеянно ответила я и повернулась к Мальбонте. Погладив его лицо, я ощутила, что оно теплое. Наконец, он открыл глаза и посмотрел на меня.
— Мы живы? — быстро спросил он, мгновенно очнувшись.
— Да, мы снова живы. Я с тобой…
Я услышала недовольный стон и обернулась на него. Люцифер медленно поднялся на ноги и теперь ощупывал свою грудь. Следом за ним поднялась Мими и сильно закашляла. Они посмотрели друг на друга, а потом перевели взгляд на нас.
— Черт, как же мне хреново, — простонал Люцифер и обеспокоенно посмотрел на Мими. — Ты как?
— Вроде ничего, — неуверенно ответила она и посмотрела на меня. — Неужели и правда вернулись?
— Самой не верится, — ухмыльнулась я и посмотрела на шокированных Дино и Энди. — Это мы, расслабьтесь, ребята.
Я увидела Ости, которая сидела у стены, прижимая к себе Вергилия. Ангел медленно открыл глаза. Я поглядела на Мальбонте, и он коротко кивнул. Быстро сойдя с алтаря, я подошла к Ости и Вергилию, сев с ними рядом на пол. Глаза ангела вновь потеряли голубой цвет — я поняла, что он снова ослеп.
— Ты в порядке? — спросила я, чувствуя сожаление.
— Да, все хорошо, — кивнул он и мы с Ости помогли ему встать на ноги. — У нас получилось.
— Ты не ранен? — обеспокоенно спросила девушка, оглядывая Вергилия. — Где-то болит?
— Нет, самое страшное уже позади.
— Что теперь? — медленно произнес Люцифер, посмотрев на всех нас. — Мы типа победили?
— Не благодаря тебе, Люци! — недовольно проворчала Мими, и демон состроил ей рожу. — Ты прикончил меня, сволочь! Стоило бы тебе как следует врезать!
— Я вообще-то себя не контролировал! И вообще, я тоже помер, не забывай… И убил меня этот ангелочек!
— Хватит ругаться, идиоты! — воскликнул Дино и подбежал к друзьям, крепко обняв их двоих. — Поверить не могу…
— Что вообще произошло? — неуверенно спросил Энди.
— Это долгая история, — махнула я рукой. — Мы все расскажем, но позже. Всем нужен долгий отдых. Ости, отведи Вергилия в его спальню, пожалуйста.
— Конечно, — согласилась она и вывела уставшего ангела из зала.
— Мы с Мими тоже пойдем, — тихо сказал Люцифер. — Я сейчас же полечу в Ад и заберу с собой войско. Нужно уладить кое-какие дела, которые я забросил, пока… Ну, вы поняли. Но сначала я должен увидеть мать. До скорого.
Мы с ним встретились взглядами, но демон мгновенно увел свой в сторону, будто не решаясь смотреть на меня. Я понимала его — Люцифер испытывал чувство вины, с которым ему еще предстоит как-то справиться. Сама я больше никого не винила, все это теперь казалось совершенно неважным. К тому же, нам всем еще предстояла большая работа, а пока каждому из нас был необходим отдых. Я уже представляла, как смою с себя в душе всю боль, а затем сладко усну в нашей с Мальбонте постели, прижимаясь к нему и не думая больше ни о чем.