Екатерина-Иоанна Малфой

— Вот оно тебе надо было? — спросил Северус у супруга, промокая зельем ватный диск. -… — Ну, и молчи… Снейп повернул голову Люциуса на себя и приложил диск к синяку под глазом. — Холодно, — пожаловался Малфой. — Пройдёт, терпи. — Ты сильно сердишься? — спросил Люциус. — Сильно. Просто объясни мне, зачем надо было лезть в драку с Уизли-старшим? Ты взрослый мужчина… Да, и ещё у дочери на глазах. — Прости. — Высеку- прощу, — сказал Северус. — Ты серьёзно? Сев, не надо. У меня голова болит. — Конечно, болит, с такой силой в шкаф влететь. Где болит? — поинтересовался Снейп. — Вот тут, — Люциус указал на затылок. Северус приподнял волосы мужа и увидел синее пятно. Он намочил диск зельем и приложил к месту проблемы. — Горе ты луковое. Вот, что мне с тобой делать? — Северус откинулся на кровать, увлекая за собой супруга. Малфой положил голову на грудь Снейпа. — Ничего не делать, я так больше не буду. — Как маленький, — усмехнулся Северус. — Закрывай глазки и спи. — Я люблю тебя, — сказал Люциус. — И я тебя. *** — Отец, ты звал меня? — спросил Люциус. — Да, сын, проходи, — ответил Абраксас. — Я тебя слушаю, — Лорд скрестил руки на груди. — Мне нечего тебе сказать. — Нечего… Значит, снимай штаны с бельём и нагибайся над столом, — сказал Абраксас, вытаскивая из брюк ремень. — Отец, я не ребёнок, — возразил Люциус. — Сын, я считаю до трёх и беру вместо ремня трость, — Люциус выполнил указание родителя. — Начнём с простого, — Лорд замахнулся и ударил сына ремнём. — Причина? — Абраксас ударил дважды. — Он позорит чистокровных, ш-ш-ш, — сказал Люциус. — Хорошо, это мы выяснили… Ты понимаешь, что твоё поведение не достойно для чистокровного? — Лорд опускал ремень по красневшую попу сына. — Да, отец, понимаю. — Тогда почему ты полез в драку, — Абраксас ударил вновь. — Уизли первый напал, — как-то по-детски сказал Люциус. — Ах, первый. И что с того, сын? Я тебя в детстве не учил, что вопросы рукоприкладством не решаются? — удар пришёлся на самое болезненное место. — Ш-ш-ш, учил, — шипел от боли Люциус. — Что бы… такого… больше… не было… Это… ясно? — каждое слово сопровождалось ударом. — Вставай, сын. Ты так и не научился терпеть, — Абраксас стёр с его лица соляные дорожки. Люциус захотел утешения, как тогда в далёком детстве. Он обнял руками шею отца и уткнулся носом в ворот рубашки (Абраксас был выше сына, поэтому Люциус почти повис на отце). — Сын, — мужчина был в шоке. — Прости, папочка, — Люциус разревелся. — Это ещё что за новости, а ну, быстро отпусти меня, — но Малфой- младший этого делать не собирался, наоборот ещё крепче сжал родителя в объятиях. — Люциус! От тебя такого поведения я не ожидал… — Я разве не твой малыш? Почему ты так не хочешь, чтобы я тебя обнимал? Почему ты не хочешь утешить, как это было раньше? — ему было обидно. — Ты уже давно не ребёнок, и я не вижу смысла тебя жалеть, сам во всём виноват, — сказал Абраксас. — Папа… — Сын, повторяю последний раз, слезь с меня! — Сначала утешь, — ныл Люциус. Абраксас сел на диван и посадил на колени сына, поцеловав его в лоб. — Хватит реветь, температура поднимется. — Пап, ты меня любишь? — Люблю, но ещё одна похожая выходка, и ты вспомнишь что такое трость, понял? — Да, отец, — ответил Люциус