несколько лет назад (до бури)
Когда в помещении воцарилась тишина, Кайл уперся кончиками пальцев в стол и поднялся с места. Вопросительные взгляды остальных сосредоточились на нем. Кенни посмотрел на него и улыбнулся собственным мыслям. Воздушному Змею девятнадцать, он чрезмерно харизматичен, и притягательным, как сам космос, огнем горят его глаза — действует гипнотизирующе. Это неземное создание лучше других способно манипулировать умами людей, и совсем скоро он сможет посоревноваться с доктором Тимоти в навыке убеждения, а с Енотом — за лидерство. — Я хочу сказать то, что наверняка знает каждый из вас. — Выдерживая паузу, Кайл оглядел присутствующих. — Мы — лучшие, когда мы вместе! — Он ударил кулаком по ладони. Пьянящее чувство восторга участило его дыхание, ведь, быть может, сейчас удастся повлиять на исход конфликта, давно расколовшего непобедимую команду. — Мы начинали как совершенно разные люди, объединившиеся ради общей цели — защищать. — Сощурившись, он пристальнее вгляделся в лицо Кенни: именно Кенни сделал из мальчишек доблестных героев, воспитав в них безмерное человеколюбие. — И я уверен: по сей день каждый из нас хочет одного — обезопасить тех, кто нуждается в помощи. — Как же, — чуть слышно буркнул Твик, скрестив руки на груди. Его реплика потонула в речах Кайла. — Сила, данная нам, настолько велика, что мы не имеем права быть халатными по отношению к ней. — Голос Брофловски зазвучал решительно жестче. — Наша разобщенность — угроза для человечества. — Воодушевленность сменилась требовательностью. — А вместе мы не только компенсируем слабые стороны друг друга и справляемся с задачами абсолютно любой сложности, но и контролируем, — он надавил на это слово, — друг друга. И если гордость — цена благополучия людей, то я готов заплатить эту цену. — Согласен! — Стэн порывисто встал тоже. — Мы долго закрывали глаза на очевидное: чтобы быть полезными, нам нужно объединиться. — Он посмотрел на Кайла, и губы невольно дрогнули в улыбке. Тот незаметно для окружающих кивнул ему в ответ. — Стать командой. — Одним целым, — чуть тише заключил Кайл. Зал тихо загудел, но все же обсуждение началось — первый шаг. Воздушный Змей и Инструмент — те, чья командная работа, слаженная, как отрепетированный танец, вдохновляла остальных быть сплоченнее, несмотря на существование противоречий. Они — образцы для подражания. И они больше остальных хотят единства. — Насущная проблема — Хаос, — напомнил Токен. — Пока мы грыземся между собой, он обретает сторонников и увеличивает боевую мощь своей армии. — Юноша обвел взглядом присутствующих в переговорной базы Борцов за свободу. На это ушло больше времени, чем обычно: столько лиц… — Недопустимо! — Он собрал вокруг себя т-тысячи верных последователей, — поддержал бывшего товарища Джимми. — Значит, и м-мы вдесятером сможем договориться. В ответ — слабые кивки, но с уверенностью заявить о своей готовности забыть обиды и сотрудничать никто не решился, несмотря на понимание, что в сложившейся ситуации это необходимо. Мистерион выразительно постучал пальцами по столу, и из-под вороха рыжих ресниц Кайл посмотрел на него с благодарностью: он наконец дождался поддержки от того, кого считал равным себе, от того, за кем последуют так же, как за ним самим. — Мы смогли поступиться своими принципами и личными интересами, — начал Кенни, неотрывно глядя на юношу напротив. Как же повзрослел Кайл Брофловски — дитя звезд. Как же много он сможет сделать для смертных. — Невзирая на вражду, мы собрались вместе. — Он посмотрел на остальных. — Это ли не доказательство, что мы можем работать сообща? — Лицо Кайла просияло, и он поджал губы, чтобы не заулыбаться. — Мы уже объединились, — объявил Мистерион, и сердце его застучало быстрее. Странно, однако, но приятно испытывать эту трепетную радость сейчас. — Все проще, — хмыкнул Эрик, перестав раскачиваться на стуле. — Если для того, чтобы надрать задницу зазнавшемуся белобрысому засранцу, нужно обрести старых друзей… — Картман вальяжно поднялся и призывно вытянул перед собой руку, увенчанную острыми, как лезвия, когтями, — то я в деле. Ладонь Кайла легла на его костяшки. Поверх — ладонь Стэна. Улыбающиеся взгляды прежних единомышленников пересеклись. — Согласен, — отозвался Клайд, охотно поднимаясь из-за стола. — Тоже. — Токен последовал их примеру. — Согласен. — Да! Помещение заполнилось гулом ликующих голосов, скрипом ножек отодвигаемых стульев. Новая команда образовала большой круг, в центре которого сомкнулись руки, через миг единовременно устремившиеся вверх. Восторг отозвался желанием кричать и смеяться. Будто эти сверхлюди всего лишь дети. Кенни приблизился к товарищам, ловя себя на мысли, что счастлив видеть их такими, что бесконечно рад долгожданному единству, когда зазвучавший позади голос выстудил кровь в его венах. — Так просто, да? — желчно процедил Твик, исподлобья глядя на торжествующих соратников. Со своего места он не встал, поэтому внимание на него обратили не сразу, и все же шум поутих. — Брось, Твик, — беззаботно усмехнувшись, отмахнулся Стэн. — Мы достаточно долго конфликтовали. — Конфликтовали, — холодно констатировал Твик. — Напомнить, из-за чего? — Юноша нервно дернул плечами, равнодушно глядя на обескураженные лица. — Друзья Енота — жадные до власти лицемеры, жаждущие только славы и всеобщего признания. — Полегче, Твик, — не своим голосом строго осадил Кайл, но тот не стал молчать. — Воздушный Змей, как давно ты оставил идею мирового господства? — скептически поинтересовался он. — Ты сделал из спасенных тобой граждан фанатиков, готовых бездумно подчиняться тебе; сектантов, считающих тебя сошедшим с небес Богом. — Это не так! — рявкнул Кайл, багровея. Температура в помещении резко подскочила. Предплечьем преградив ему путь, Кенни едва сдержал желание обреченно выдохнуть: «Нет…» Только-только возникшее между бывшими друзьями хрупкое доверие могло разбиться о свойственную даже лучшим банальную порочность. — А Москит… — не унимаясь, продолжил Твик. — Есть ли в этом городе хоть одна девушка, которая дала тебе по своей воле, а не под влиянием той отравы, которую ты им подсовываешь? — Совсем охренел?! — Сжав кулаки, Клайд двинулся на него, но чьи-то руки остановили. — Хватит! — грубо отрезал Кенни, выйдя вперед. Он смерил парней перед собой неодобрительным взглядом и обернулся к оставшемуся в одиночестве со своим мрачным осуждением юноше. — Ты знаешь, что я прав, Кен! — выпалил Твик, скривившись, и пренебрежительно махнул рукой. — Мы с ними никогда не будем на одной стороне! Грудь Маккормика сдавило чувство разочарования в себе. Он понимал Твика лучше, чем тот думал. Как и у обычных людей, у героев были слабости, но, сколько ущерба это нанесет, — вопрос времени, а в данный момент гораздо важнее вернуть группе прежнюю мощь. Да и лучше держать бомбы замедленного действия рядом, чтобы в нужный момент обрезать провода. Вот только ради этого якобы высшего блага, выходит, придется отвернуться от действительно хорошего и честного человека, действительно хорошего и преданного друга. — Твик, в этой ситуации у каждого из нас есть выбор, — мягко проговорил Кенни, шаг за шагом приближаясь к нему. — Если решишь действовать в одиночку, я пойму. — Он положил руку на плечо юноши, каждой клеткой тела пытаясь донести, что не бросит, что говорит все это только потому, что у него есть обязанности перед большинством. В поисках поддержки Твик всмотрелся в его немигающие небесно-голубые глаза, но, недовольно фыркнув, смахнул с себя чужое прикосновение. — Пошел ты! — Он вскочил с места настолько резко, что Кенни пришлось схватить падающий стул. Обняв себя за плечи, Твик отошел к окну, порывисто отдернул занавески и поднял взгляд к светлому небу. — Отстой, — бросил раздраженно. Зажмурившись на несколько секунд, чтобы свыкнуться с эмоциями, Мистерион повернулся к остальным. К счастью, ему не пришлось ничего объяснять: парни, встрепенувшись, направились к выходу, и вновь стало шумно благодаря их голосам. Кто-то озвучил идею отпраздновать воссоединение, кто-то продолжил говорить о делах. Маккормик неспешно проводил их, стараясь не демонстрировать удрученность, и замер в дверях: мыслями к полу прямо-таки пригвоздило. Он думал над словами, которые Твику следовало бы услышать сейчас, но каждый из бесчисленных вариантов мог усугубить положение. Да и глупо отрицать очевидное: безупречного по своей природе Кайла немного занесло в стремлении быть мессией, а Клайд слишком увлекся экспериментами с ядами, источаемыми его телом. Другие, к слову, небезгрешны тоже. Бесцельно блуждающий по стенам взгляд Кенни скользнул к силуэту Такера, оставшегося на прежнем месте: видимо, он не собирался уходить без Твика. Крэйг всегда был единственным катализатором спокойствия переменчивого, как сама погода, парня. Будет лучше, если именно он, а не обычный друг, поговорит с Твиком, уймет его. Да и не вправе Кенни им мешать. Не дождавшись и полувзгляда в ответ, Кенни закрыл за собой дверь, и в переговорной повисла глухая тишина. Из окна наблюдая за мерным шевелением недавно распустившихся листьев, Твик тяжело дышал, но перестал делать вдохи вовсе, когда расслышал шаги. Цокнув языком, Крэйг неспешно двинулся вдоль рядов стульев. — Что за спектакль? — сухо спросил он. Твик дернулся, как от удара током, но не обернулся — лишь неразборчиво проворчал: — Спектакль? — Спектакль, — бесстрастно повторил Крэйг. — Сцена. Та херня, которую ты устроил. — Он замер в полуметре от напряженно прямой спины друга. Послышалось, как скрипнули стиснутые зубы Твика. — Я высказал свое мнение. Такер, закатив глаза, покачал головой из стороны в сторону. — Глупый. — Он приблизился к Твику, и его дыхание расшевелило взъерошенные волосы на затылке того. — У нас наконец появилась возможность не изображать врагов. — Подойдя вплотную, Крэйг обнял подрагивающие плечи юноши и вдохнул знакомый до мурашек запах — запах сладкого кофе и бельгийских вафель, которыми лакомишься ранним весенним утром. — Неужели ты не хочешь работать, как раньше, вместе, бок о бок? — Он скользнул ладонями по нашивке «WT» на груди Твика, которую совсем недавно помог ему перешить. — Супер-Крэйг и Чудо-Твик. Неужели не хочешь вернуть все? Твик поежился, как от озноба, и в ту же секунду вывернулся из объятий. — Хочу ли я?! — с жаром воскликнул он. — Я не хотел раскола, Крэйг! Я не хотел, чтобы мои друзья оказались предателями! — С воздухом он шумно выдохнул переполняющее его возмущение. — Но разве кому-то есть дело до того, что я хочу? Медленно моргнув, Такер проглотил недоумение. — Прошу, не сходи с ума, — простонал он, вяло махнув рукой. — Змей и Москит делают для человечества не меньше, чем остальные, — им можно простить их маленькие недостатки. В конце концов, никто не идеален. — Мистерион идеален! — выпалил Твик и ударил себя кулаком по груди. — Мы, Борцы за свободу, равняемся на него, потому что знаем, что он лучший из лучших! — Искаженное праведным гневом лицо юноши вдруг выразило глубочайшую досаду. — Я не могу понять, почему ты не присоединился к нам, — угрюмо заметил он, но серыми, как грозовая туча, глазами продолжил смотреть на Крэйга с вызовом. Негодование сдвинуло брови Такера к переносице. Идеальный Мистерион заботился о Твике, поддерживал его, защищал, потому что не умел быть бессердечным, и за это Крэйгу стоило быть благодарным, но безосновательное раздражение оказалось сильнее здравого смысла. — Борцы за свободу слишком отчаянны, — холодно отчеканил он, — но жертвенность — это глупость, Твик. Неразумно терять ферзя ради спасения пешек. — Демонстрируя безразличие, пожал плечами. — Между бессмысленной доблестью и рациональной расстановкой приоритетов — я выбираю рациональность. — Ты себя слышишь, Крэйг? — Твик обреченно всплеснул руками, издал странный звук, похожий на рычание. — Не драматизируй, — решительно отрезал Такер. Заразная категоричность Маккормика заставляет Твика видеть вокруг только черное и белое. — Я не… — Мои взгляды никогда не будут полностью совпадать с твоими. Смирись, — прозвучало грубо, и Крэйг мысленно отругал себя за несдержанность. — Но… — добавил он с той же серьезностью, тем же тоном, делая шаг навстречу, — это вовсе не значит, что я не буду любить тебя. Будто моргнув, погасли и вновь зажглись индикаторы электроприборов ровно за секунду до того, как улицы Южного Парка порвало протяжным воем сирены, вырвавшимся из пыльных мегафонов. Стремительно усилившееся и на пике резко стихшее гудение сковало ощущением первобытного страха перед масштабной угрозой. Крэйг вышел из ступора первым, рванул к телевизору. Экран явил миру лицо нарушителя спокойствия, и в унисон зазвучал из динамиков всех устройств в городе знакомый голос. — Идет реформация — сохраняйте спокойствие, — промурлыкал Стотч и подмигнул обесцвеченным глазом. — Оставайтесь на своих местах и следуйте указаниям представителей власти. — Он приблизился к камере, коснулся тонким пальцем виска, рукой имитируя пистолет. — Умоляю, не сопротивляйтесь… Я отдал приказ: огонь на поражение по противникам нового режима. — Выстрелил.Часть 1
22 апреля 2021 г. в 21:27
Шаг. Нога провалилась в рыхлый снег по щиколотку.
Шаг. Белое болото высвободило из своего плена, но только для того, чтобы утянуть глубже в следующий раз.
Джинсы, заправленные в плотно стянутые шнурками сапоги, промокли до колен, прилипли к покрывшимся мурашками ногам. От одного вида темных пятен стало в разы холоднее — Крэйг поежился и поднял взгляд. В ту же секунду на пластиковые очки, защищающие его лицо, налип гонимый ветром снег. Юноша не без труда поднял руки (рукава пуховой куртки и дутые перчатки ограничивали подвижность), чтобы очистить стекла. Прижал шапку к ушам, а объемный шерстяной шарф — к носу и вдохнул более или менее теплый воздух. Оглядевшись, он, превозмогая усталость, продолжил идти вперед. Ориентиров в похороненном под сугробами городе почти не было: дома — истрескавшиеся каменные громадины, небрежно разбросанные по белой равнине; дороги — изрытые выбоинами жилы, бороздящие бескрайние просторы. От выкорчеванных фонарей к разбитым крышам тянулись, причудливо переплетаясь, оледеневшие провода, давно обесточенные стихией. А выше — безжалостно слепящее небо, навечно затянутое белесыми тучами.
Загромыхало. Сорвавшаяся с оконной рамы ледяная глыба вдребезги разбилась о козырек входной двери обветшалого дома и, рухнув, продырявила осколками метровый слой снега. Замедлившись, Крэйг бегло оглядел строение: непримечательное, в два этажа — быть может, раньше здесь жил кто-то из его знакомых. Не исключено, что в промерзших стенах одной из комнат находятся обнаженные, изувеченные отчаянными попытками спрятаться от холода тела тех, с кем он здоровался утром того дня, когда налетела буря.
— Дерьмо… — отвернувшись, бросил Крэйг. Сквозь ткань морозный воздух хлынул в приоткрывшийся рот, обжег горло и легкие. Юноша задержал дыхание на какое-то время, чтобы согреться, но безуспешно — пришлось, мысленно выругавшись, смириться.
Еще несколько десятков шагов. Натруженные мышцы начали ныть, онемением свело пальцы рук и ног. Даже наделенное сверхчеловеческой силой тело не могло противостоять беснующейся непогоде.
Стиснуть зубы и идти, Крэйг Такер! Он привык к холоду, к метелям. Привык бороться со стихией, грозящей вот-вот изничтожить последних выживших.
Шаг. Подошва сапога встретила твердую опору, едва коснувшись поверхности снежного настила. Сделав усилие, Крэйг забрался на пружинящую возвышенность, скрывающуюся под вязким белым пластом, опустился на корточки, и волна болезненных мурашек обрушилась на замерзшие колени, разбрызгиваясь по голеням и стопам.
Мельтешащие перед глазами белые точки застилали обзор, и сквозь них Крэйг расплывчато видел, как его нерасторопные руки счищают снег, сползающий к ногам, как песок. В плотный слой, накрепко прилипший к покатой поверхности, пришлось запустить пальцы.
С неба сыпало нещадно. На открывшийся участок истрескавшегося лобового стекла автомобиля мгновенно опустились навязчивые снежинки, неуместно прекрасные в своей неповторимости. Вот только взгляд Крэйга приковался к смутно знакомым очертаниям находящейся за рулем женщины. Одну половину ее синего лица исказил ужас, другую — насквозь пронзившая голову острая льдина. По кривым граням растеклась, будто растаяв, кожа. Лопнувший глаз ввалился в образовавшуюся на щеке рваную дыру. Обломки крыши и вывернутой наизнанку челюсти рассыпались по раздавленной подушкой безопасности груди.
Горло Крэйга ободрало вставшим поперек комом. На тела незнакомцев он смотрел с безразличием, но Шерон Марш помнил достаточно хорошо для того, чтобы почувствовать боль… Несколько лет назад она была живой, дружелюбно улыбалась и настойчиво угощала друзей сына конфетами: для нее даже девятнадцатилетние парни оставались детьми.
«Покойтесь с миром, миссис Марш», — мысленно проговорил Крэйг, выпрямляясь. Нащупав ногой край капота, слез с железного гроба.
Выжженные морозом земли распростерлись перед ним, являя, каким пугающе умиротворенным может быть ад.
Своими следами Крэйг расчертил еще несколько километров, прежде чем наконец разглядел вереницу крыш домов, в один из которых предстояло попасть. Добрался! На долю секунды вялым восторгом сменилась обреченность — верная спутница.
Раньше здесь жили те, кого юный Такер называл друзьями. После случившейся несколько лет назад катастрофы, после бури, эти люди (все без исключения) стали для него и друг для друга чужаками. Они не плохие, все они — герои, но их взгляды разнятся теперь сильнее, чем когда-либо. А у Крэйга не осталось ни взглядов, ни мнений — только слабое желание жить. Такому сторонники ни к чему.
Снега намело столько, что очутиться возле давно выломанных ветром окон второго этажа не составило труда. Схватившись за трещащую раму, Крэйг забрался на подоконник и, увлекая за собой ворох пороши, спрыгнул на пол.
В комнате Стэна Марша ничуть не теплее, чем на улице. Под белыми барханами скрывается слой льда, норовящий похоронить в царящем полумраке любого неосторожного гостя.
Подняв очки, след от которых остался под глазами и на переносице, Крэйг моргнул несколько раз, чтобы привыкнуть к темноте, и неторопливо двинулся к тому, что осталось от двери.
Коридор встретил сказочным мерцанием: иней покрывал стены, предметы мебели, вещи, впопыхах брошенные жившими здесь раньше людьми. Внимание Крэйга привлекли фотографии, с которых на него, будто издеваясь, смотрели улыбающиеся лица. Зябко передернув плечами, он поспешил к лестнице: воспоминания о беззаботном детстве, которые хранило это место, слишком мучительны.
Снег заволок окна первого этажа, поэтому спускаться пришлось на ощупь. Ладонь юноши заскользила по гладким перилам, обложенным ледяными наростами. Под ногами, нарушая звенящую тишину, захрустел снег.
Крэйг помнил наизусть: спустившись, повернуть направо, сделать три небольших шага вдоль стены. Оказавшись за лестницей, он опустился на колено, дрожащей рукой коснулся половиц. Едва ощутимой вибрацией отозвалось гудение находящихся под землей генераторов — тех самых, что сохраняли жизнь единственному небезразличному ему человеку. Если это можно называть жизнью…
Ребром кулака Такер постучал по полу. Излишне сильные удары сотрясли стены дома, и раздался отрезвляющий звон бьющегося стекла. Юноша, замерев, опасливо огляделся. Небезопасно терять над собой контроль в столь крепко промерзших строениях, но Крэйг взволнован и ему очень, мать вашу, холодно.
Минуты ожидания превратились в вечность. В кромешной тьме оставалось только вдыхать морозный воздух и согревать лицо выдыхаемым в шарф паром.
Когда раздался еле слышный скрип, и теплый воздух коснулся открытых участков кожи, Крэйг поднялся, отступил от возникшей под ногами полосы света. Дверца люка, дрогнув, расшевелила белый настил из снега и плавно сдвинулась. Крэйг шагнул к столбу полупрозрачной дымки, вырвавшейся из-под пола, взгромоздился на скользкие ступени. Теперь — неспешно вниз. Над его головой заскрипели шестеренки раздвижного механизма, и, как только вакуумная дверь с характерным стуком захлопнулась, приветливо обволокло долгожданное тепло.
Внизу Крэйга встретил невысокий юноша, закутанный в старый плащ.
— Рад видеть.
Крэйг кивнул в ответ, принявшись разматывать промокший шарф. Глубоким вдохом удалось протолкнуть скопившуюся в носу влагу, удалось смочить языком обветренные губы. Он стянул с рук, изуродованных зарубцевавшимися шрамами, заледеневшие перчатки. Расстегнул куртку, из складок которой посыпался на бетонный пол скопившийся в них снег. Растер грудь.
Скинув капюшон, Кенни смахнул упавшие на лоб волосы. Он почти не изменился за прошедшие годы: как и все вынужденные прятаться под землей, чуть бледнее, чем прежде, и чуть худее, чем прежде. Разве что взгляд его стал более тяжелым — доказательство, что Маккормик пережил не меньше остальных.
— Все в порядке? — поинтересовался Крэйг. Голос его хриплый из-за отсутствия необходимости и возможности говорить с кем-либо.
— Без изменений, — безрадостно бросил Кенни, дернув уголком рта. Так себе новость для Такера, старательно, но безуспешно пытающегося скрыть свою взвинченность (здесь он всегда такой).
Крэйг шумно выдохнул сковавшее легкие отчаяние и следом за Кенни двинулся по узкому коридору, слабо освещенному немногочисленными аккумуляторными лампами.
— Тебя никто не видел? — не оборачиваясь, спросил тот.
Крэйг взглянул на затылок юноши перед собой и покачал головой.
— Все мои следы замело, — констатировал он.
Беспокойство Кенни резонно: лидер отвечает за безопасность людей, доверивших ему свои жизни. Он бы ни за что не пустил Такера в свой дом, если бы не был уверен, что тот не предаст. Цинично, но Кенни имел право быть таким: он сделал для Крэйга больше, чем должен был, даже больше, чем мог.
Коридор, облицованный жестяными пластинами, по сути был пологим спуском. Строительство этого бункера по инициативе Мистериона начал Инструмент, еще будучи подростком (не ранее, чем за год до катаклизма). Убежище не должно было пригодиться — оно являлось лишь своего рода перестраховкой. Пригодилось, однако…
На подходе к массивным подъемным воротам Кенни жестом остановил Крэйга и, пройдя вперед, потянул на себя тугой рычаг. В воздух взвилась каменная пыль, от которой пришлось спрятать глаза. Внутри стен, громыхнув, задрожал пришедший в движение механизм. По скрипящим направляющим многотонная створка двинулась вверх.
Убрав ладонь от лица, Крэйг увидел огни прожекторов, ярким светом заливающих просторную комнату, и сердце его затрепетало. В эпоху нескончаемой зимы лицезреть электричество — чудо. Каждый раз это и воодушевляет (город все же жив), и пугает с непривычки — противоречивое чувство.
Открывшееся взгляду помещение походило на высокотехнологичную гостиную: совершенно обыкновенные предметы мебели и быта здесь соседствовали со сложными самодельными аппаратами, о назначении которых Крэйг мог только догадываться (закон нынешних реалий: не претендовать на право использовать созданные чужим трудом блага). Тихо воя, провода пронизывали стены, как капилляры, испещряющие живой организм. Под сводчатым потолком убаюкивающе журчала, циркулируя по лабиринту полипропиленовых труб, вода. Этот звук поначалу казался Такеру галлюцинацией — жестокой насмешкой собственного разума, но слух не обманывал. Как и кожа, которую согревал теплый воздух, генерируемый сложной системой отопления. Безусловно, человек, возведший все это и наладивший работу собранных из подручных средств устройств, — гений инженерии.
— За мной, — скомандовал Кенни, спустившись по каменным ступеням. На истершийся диван он бросил плащ, и Крэйг, последовав его примеру, оставил там же свою верхнюю одежду.
Ветвистые коридоры привели их в небольшое помещение, по виду напоминающее комнату управления. Сидящая перед монитором девушка, заметив чужое присутствие, обернулась, моргнула несколько раз, кашлянула в кулак и улыбнулась.
— Привет.
Узнать в ней Венди Тестабургер становилось все сложнее: она стремительно худела; серое лицо осунулось, под потерявшими прежнюю выразительность глазами пролегли глубокие тени, истончились волосы. Что ж, жизнь под поверхностью земли губительна для всего прекрасного.
— Ты вовремя, Крэйг. — Венди сняла очки, кулаком растерла уставшие веки (зрение ее ухудшилось в тот же день, когда раны и переломы изувечили руки Такера) и потянулась к стопке бумаг на столе. — Я создала несколько графиков для иллюстрации динамики изменений показателей жизненно важных систем. — Она снова, поморщившись, кашлянула и протянула испещренные расчетами бумаги бывшему товарищу. — Думаю, тебе будет интересно…
Но Крэйг не слушал ее. Он завороженно глядел на дверь в дальнем углу. За этой дверью — то, почему мороз еще не прикончил его. Смысл существования в ледяной преисподней.
На протяжении нескольких лет (точнее не сказать) Крэйг, упрямо выживая, самоотверженно преодолевал смертоносные километры для того, чтобы робеть, как потерявшийся ребенок, перед этой дверью. Здесь он не самый сильный человек на планете, а напуганный до дрожи мальчишка.
— Позже, Венди. — Приблизившись, Кенни положил руку на ее плечо, продолжая наблюдать за бурей эмоций на кажущемся преувеличенно равнодушным лице Крэйга. Смотреть на это почти больно. — Проходи. — Он кивком указал ему на дверь.
Не чувствуя ног, Такер сделал шаг — без прямого приказа, наверное, не смог бы. Смутно различил перед собой собственную израненную кисть, легшую на гладкую металлическую поверхность. Надавил, всецело слабея.
Беззвучно повернувшись на петлях, дверь приоткрылась. Голову наполнили последовательные монотонные гудки — жуткая песня безнадежности.
На кушетке, оплетенной, как паутиной, проводами и трубками, недвижимо лежал изнуренный многолетней борьбой за жизнь светловолосый юноша, совершенно переставший походить на Твика.