***
Тарталья — Аякс, Чайльд и так далее по списку. Имён у него много, но самым близким он разрешает называть себя так, как кому будет удобно. Чайльд — псевдоним. Так как он является участником группы, бас-гитаристом, и вместе с этим упор делается на его вокал, а помимо этого он ещё и учился, псевдоним ему был необходим. Каким-то чудом этот человек совмещал университет и группу, как он это делал, было известно одному богу, но получалось у него весьма не плохо, — его ещё не отчислили, и группа приносила доход. Чжун Ли часто говорил, что он, конечно, молодец, но так напрягать свой организм не обязан, на что Тарталья в свою очередь вредничал и говорил, что ему всё это приносит удовольствие, тем более, таким образом он способен обеспечивать лучшего мужчину в его жизни. Старший иногда смущался таких откровенных признаний и чаще всего просто уходил, оставляя Аякса в раздумьях: он смутился или разозлился? Ну не мог он понять по этому расслабленному лицу эмоций сенсея. В университете Чжун Ли вёл у него историю, и признаться честно, учить её Тарталья начал исключительно ради преподавателя. Любитель срывать пару интересными историческими пререканиями часто оказывался наказанным, потому как что-что, а вот баловства на своём предмете Чжун Ли не потерпит. Как бы сильно старший его не любил, в журнале будет стоять жирная два или он просто направил его трижды на пересдачу. Он делает это из принципа, потому что чрезвычайно педантичный, и если человек не принимает поставленных условий, придётся заставить его их принять. От того все в группе предпочитали молча писать конспекты на парах, а потом получать автомат за вовремя сданные работы и «примерное» поведение. На пересдачу в их группе ходили только Тарталья и Кэйа, и если первый мазохист-любитель, то второй просто не бывает на парах. Они вместе не так давно, около полугода, но для пары это уже большая дата, просто потому что у Чжун Ли за всю жизнь серьёзных отношений по пальцам посчитать, ведь он постоянно занят и никто не мог разбудить в нём нужного огонька, а Тарталья… Откуда у него серьёзные отношения, когда молоко на губах только недавно обсохло? Потому-то их и считают очень необычной парой. Как бы странно это не прозвучало, но знакомы они были задолго до того, как Тарталья узнал, что историю у него будет вести его любовный интерес. На самом деле, не каждый день, заходя в похоронное бюро, ты влюбляешься во взрослого мужчину, который нервно потирал виски, читая какую-то лекцию взрослым людям. Тогда у юноши сердечки в глазах запрыгали, и сердце ломало грудную клетку. Внутри всё взбунтовалось, а сам он нахохлился и быстро смылся подальше от увиденного. Аякс сам тогда не до конца понял, что за стрела купидона пронзила его сердце в один миг, но это дурманящее чувство заставило вернуться в то бюро. И ему было абсолютно всё равно на тот факт, что хозяйка начала подозрительно на него поглядывать. А потом Тарталья начал замечать мужчину у чайного кафе. И нет, он не платил за его чай. Ну, ладно, да, было несколько раз. Не мог он смотреть на расстроенное лицо возлюбленного, когда тот понимал, что кошелька в карманах нет. Разумеется, он делал всё тайно, ведь о чём подумает взрослый человек, увидев, как малолетка оплачивает его заказ? Правильно, он сочтёт его либо бестолковым, либо самоуверенным или ещё чего похуже. Юноша не мог себе объяснить, почему к этому, казалось бы, чужому человеку, проснулись светлые, ныне незнакомые ему чувства? Это было так странно, но это лёгкое головокружение туманило разум. Все те эмоции, которые он испытывал, были ему в новинку, и хотелось как можно больше, сильнее, ярче! Кэйа называл его бестолковым влюблённым простофилей, который не способен сделать первый шаг. Но Тарталье было всё равно на шутки друга, и он просто игнорировал все советы приятеля о том, как бы ему стоило подкатить наконец-то. Тогда Аякс был на первом курсе, и он целый год бессовестно следил за взрослым человеком, не подозревая того, что о его гляделках знают. В следующем году в их кабинет вальяжной походкой продефилирует тот самый, о ком юноша думал только лишь в самом невинном ключе. Чжун Ли успел ознакомиться с личностью рыжеволосой бестии, которая бессовестно вторглась в его личное пространство без спроса. Узнал он немного информации от его подруги, Ху Тао услужливо согласилась поспрашивать у знакомых, что за любопытная козявка привязалась к его другу. Ему стали известны: возраст, место рождения, место учёбы. Признаться честно, старший надеялся, что человек, который настолько откровенно пуляет в него розовые сердца через глаза, окажется немного старше, чем на самом деле. Но это не остановило мужчину от того, чтобы он заинтересованно потирая подбородок, наблюдал за юношей в университете. Он не мог сказать точно, но эти голубые глаза явно окунули его в какие-то магические чары, другого объяснения этой заинтересованности он дать не мог. Потом он узнал о том, что оказывается, «аноним» оплачивает его чай втихаря, а не Сян Лин любит его самого и его милое лицо. Он счёл это за предательство, но быстро отошёл, потому что смутился. Студент первого курса оплачивает ему — старику — чай. Так они в течение остального полугода успешно делали вид, что не знают друг о друге, и если Чжун умело это делал, то вот Тарталья, на самом деле, ничего не скрывал. Все в группе заметили, что главный заводила и вредина вдруг превратился в розовую лужу, которая рисовала сердечки на полях конспектов. Даже Дилюк начал на него коситься, несмотря на то, что ему по большей части, всё равно на личную жизнь других людей. Дома его брат Тевкр тоже заметил состояние старшего, он начал называть его глупым-глупым Тартальей и противно хихикал при этом. Но Аяксу было глубоко плевать на то, каким его видят другие, он впервые в жизни чувствует себя настолько хорошо, что эгоистично не готов сделать вид, будто это ничего не значит. Это его чувства, жизнь и его дело, что он будет с этим делать; захочет, так растает при одном только взгляде на статные черты лица.***
Официально они познакомились в первый учебный день второго курса, когда Тарталья мчался на третью пару, потому что опаздывал из-за позднего подъёма; концерт за день до учебного дня забрал у него все силы, и он просто не услышал будильник. Беря разгон на ступеньках перед главным входом в университет, он сталкивается с человеком, идущему ему навстречу, лоб в лоб. Возможно, ситуация могла бы превратиться в банальную сцену из аниме с жанром «романтика», но это реальная жизнь и человек напротив даже не сдвинулся с места. Зато вот лоб Аякса обещал ему знатную шишку. Юноша поднимал взгляд и стыдливо осознал, что кажется, он выбил из руки человек напротив стакан с напитком. И этот напиток — чай. Из той самой лавки, в которой он стабильно раз в неделю тратил сотни моры на одного единственного человека. И он узнал эти брюки, вспомнил эту серую рубашку. Смутившись, Тарталья резко вздёрнул голову, ударяя взрослого человека лбом в нос. Настолько близко они стояли, что юноша услышал едва уловимый хруст. Класс, молодец, ты просто невероятный везунчик, Аякс, ты — сокровище, которое лучше закопать и потерять карту. — Ай… — старший достал из кармана брюк платочек и приложил его к носу, поднимая теперь взгляд на виновника его разбитого носа, — Это было больно. — Прости, прости, прости! Ой, то есть, извините! Извините, пожалуйста, я не хотел, я спешил! — Тарталья судорожно принялся оправдываться, не совсем понимая, что ему сейчас лучше сделать. Разумеется, он мог проводить старшего до медпункта, помочь снять будущий отёк и побыть хотя бы некоторое время вменяемым и способным разумно мыслить. Но в его голове роем носились мысли, не давая хотя бы одной нормальной дойти до сознания. Потому он лишь протянул свою руку, забрал платок и сам начал вытирать струйку крови, которая текла по губам. — Извините ещё раз, я не специально. Тарталья был настолько занят, что не обратил внимания на то, как сильно смутился старший. Его глаза немного блестели, и лицо приобрело совсем невинный облик. Никто и никогда не смел нарушать его личное пространство настолько, никто и никогда не был допущен к нему настолько близко без спроса. Но сейчас, сегодня, он позволил этому горе «анониму» такой бессовестный и необдуманный поступок. Потому что ему приятно; пусть до этого его облили чаем, пусть его нос кровоточит, этот бестолковый пацан влиял на него каким-то космическим образом, из-за чего старшему стало плевать на его педантичные закостенелые взгляды о личном пространстве. В тот день на пару Чжун Ли пришёл с небольшой ваткой в носу, потому что этот надоедливый студентишка заставил его зайти в медпункт. В тот день в университете они больше не встречались, зато позднее оказалось, что несколько раз в неделю они будут в течение пары академических часов разглядывать друг друга на паре. Никто из них двоих понятия не имел, что всё выйдет подобным образом, хотя если честно, оба были рады такому исходу событий. Ведь почему они должны быть против любования друг другом втихаря? И мы сейчас не будем говорить о том, как позднее Тарталья бессовестно начал выкрикивать с места подкаты: «Профессор Чжун Ли, а вы случаем не Моракс? Потому что если да, то я бы на вас молился»! И это было только начало. Аякс начал покупать своему любимому преподавателю чай, уже совсем бессовестно принося его к входу в университет и отдавая лично в руки. Любил оставлять записочки в докладах, где писал о том, какой у них замечательный профессор и вот тут иногда уже не в совсем невинном ключе. Один раз он позволил себе сделать комплимент ягодицам старшего, после чего Чжун Ли неделю ходил в плаще и угрюмо стрелял в него взглядом, зло затыкая каждый раз, когда Тарталья пытался разрядить обстановку очередным подкатом. Но по щекам старшего было заметно, как он смущён подобным высказыванием. Все в группе начали их сводить, потому что это яркое сексуальное напряжение сводило с ума всех вокруг. Так сильно многих раздражали эти неловкие индюки, что, в конечном счете, даже Дилюк не выдержал и закрыл их в кабинете. Кэйа тогда сдал его с потрохами Тарталье, но второй даже ухом не повел, влюблённо убегая домой. Что случилось в кабинете? Для всех оставалось загадкой. Но в тот день Чжун Ли понял, что, возможно, с этим студентом могло бы быть интересно, и он разговаривал бы с ним не только на общие темы, как, обычно, любил это делать. Ху Тао тогда назвала его павлином в брачный период, потому что да, старший начал тщательнее подбирать рубашки и костюмы на работу. А ещё он вновь начал использовать свой любимый парфюм, который лет пять никто не трогал на пыльной полке. Чжун Ли диву давался, что в нём нашёл этот молодой юноша, который только на второй курс университета поступил? Он ведь буквально старикан, ему за тридцать, это не двадцать, когда жизнь полна счастья и радости, а на глазах всё ещё надеты прочные розовые очки. Он не студент, он не мог позволить себе уйти во все эти чары с головой, не мог нырнуть в них бездумно. Его сердце уже не способно биться так часто, что вот-вот и случиться инфаркт, потому теперь он уже в том возрасте, когда ситуацию стоит рассматривать без «вот-вот». Инфаркт просто случиться, особенно учитывая тот факт, что, кажется, этот парень этого и добивается. Кто в здравом уме будет заваливать взрослого человека сотней комплиментов, начнёт за ним ухаживать и будет одаривать своим вниманием? Кто в свои двадцать будет делать счастливым педантичного, немного вредного и временами брезгливого взрослого? Того, кто своё недовольство не то что не выскажет, а заставит подумать, что ты просто уничтожил мир не ясно чем? В общем, иначе говоря, все знали, что оба друг другу нравятся, и ни для кого новость о том, что они теперь пара, не была удивительной. Все наоборот вздохнули с облегчением, потому что теперь Тарталья не будет душнить при всех своими подкатами и ухаживаниями, а преподаватель, наконец, сосредоточиться на предмете, ну хотя бы немного. Ну, чуть-чуть… От части они были благодарны Аяксу в том, что мужчина стал чуть менее придирчивым, потому что превратился в счастливого человека и быть вредным ему явно не хотелось. — Интересно, а ты с ним за оценки всё-таки спишь или… — затылок Кэйи пронзила резкая боль, а сам он зашипел, — Да я же шучу, что же ты такой бесячий. — Не смей такие грязные вещи говорить, — с невероятно серьёзным лицом шикнул Аякс. — Какой ты вдруг правильный стал, теперь и раздеваться на концертах перестанешь? А жаль, столько людей перестанет приходить… — друг недовольно надул губы, укладываясь на парту. — С чего ты взял, что свою работу я делать не буду? Я же не могу запретить ему помогать подруге в похоронном бюро, просто потому что меня это напрягает. — Он реально могильщик?! — громко вскрикнул Кэйа. — Да заткнись ты, позорник! — и затылок друга снова пострадал. — Ой, ну тебя, какой же ты агрессивный стал со своей любовью. Когда ты был влюблённым простофилей, ты был добрее. — Теперь я мужчина в отношениях! — Насмешил коня копытом. Если ты мужчина, то я Нин Гуан, — парень начал ехидно посмеиваться, переставая лишь тогда, когда к нему на парту прилетела бумажка. «Заткнись, бестолочь. Раздражаешь меня своим вечным хохотом, хоть раз бы вёл себя нормально». — Тц… Дилюк… — Кэйа послал его одними лишь губами и повернулся обратно к другу, — Вот что вы вообще делаете вместе? Вы же буквально, ну… Что общего между тобой и взрослым мужчиной, Тарталья? Чай ходите пить? — Не думай, что я совсем уж ребёнок. Я заставляю его улыбаться, мне этого достаточно, — Аякс смущённо потёр нос, разглядывая тетрадки, — Он сказал, что впервые ему так хорошо, и я пробуждаю в нём только лишь светлые чувства… — Фу, чуть не блеванул, отказываюсь от сопливых подробностей. Продолжишь рассказ после того, как он тебя…- рот его закрыли широкой ладонью. — Ещё одно слово и твои барабаны полетят со студии в окно. — Да, ладно, ладно! — друг поднял руки в примирительном жесте, — Ты же мне потом их и купишь, — вредно шепча. — Сам купишь, у тебя хороший гонорар. И так, какой же вывод можно сделать из всех этих фактов? Всем вокруг стало проще дышать, два человека наконец-то осчастливили друг друга, Кэйа был недоволен тем фактом, что его друг превратился в «каблука». В остальном… Ничего в их жизни не изменилось. — Чжун Ли? Ты уже в университете? В смысле нет? А куда ты пошёл? Почему не предупредил, что у тебя повышение квалификации? И кто после этого взрослый? Ладно, я принесу твой чай к тебе в кабинет, хорошо? Как скоро ты освободишься? Ну ладно, выпьешь холодный. Пока, — влюблённая улыбка всё ещё играла на губах Тартальи спустя полгода.Каждый день он просыпался и думал о том, как ему повезло.