Ivory

Благотворительный вечер был таким, каким полагается быть таким мероприятиям — скучно, тоскливо, благочестиво. Сенатор пригласил Руссо лично и поэтому приходилось ходить по залу, мило улыбаться тем, кто мог в будущем стать потенциальным клиентом. Но от местной скуки хотелось лезть на стену. Спасибо, хоть шампанским угостили. Сенатор Блейк превзошел себя — выставка картин какого-то дохрена талантливого и модного художника, журналисты, официанты, снующие по залу с напитками и — судя по небольшой сцене с выставленными инструментами — живой оркестр. — Я решил пригласить в оркестр свободных музыкантов, — вполголоса рассказывает сентор в перерыве между разговорами, — их ценник намного ниже, ну и хотелось разбавить обычную классическую музыку чем-то более современным. Билл с тоской глянул на часы — до конца вечера было еще долго. Он ещё немного побродил по залу, постоял с умным видом у каждой картины, выслушал причитания одной из женщин на криминальную обстановку, остановился у колонны и облокотился на неё спиной, прикрыв глаза. Держись, Билл, осталось ещё часа три… На сцене начали собираться музыканты и более разномастной компании он ещё не видел. Они все были одеты вразнобой, да и подтягивались к сцене по отдельности. Но многие были знакомы между собой. У кого-то был пирсинг на лице, у кого-то татуировки украшали почти всё тело, у кого-то были дреды, а одна девушка просто щеголяла голым черепом. Они все удивительным образом смотрелись гармонично, перекидывались шутками, устраиваясь на стульях и вытаскивая инструмены. Пустовало только одно место с краю. Уже когда все музыканты устроились и начали поглядывать на пустующее место, раздался быстрый топот и в зал влетела девушка. Айви, со скрипкой наперевес, запыхавшаяся от бега, в клетчатой рубашке и короткой юбке, пробежала к сцене, сопровождаемая взглядами со всех сторон, плюхнулась на стул и перевела дух. Вечер переставал быть томным. Билли оторвался от стены и внимательно наблюдал за сценой. Девушка поправила волосы, убрав мешающую прядь за ухо, и рассмеялась на какое-то замечание от парня с гитарой. Дружески пихнула его в бок, достала скрипку, поднесла к уху, слушая как звучат струны, подкрутила колки и присоединилась к обсуждению что им играть. Со стороны сцены не был виден тот угол, где стоял Руссо, наблюдавший за музыкантами. Он не замечал, что машинально отмечает каждое ее движение, каждую улыбку и слово. И на то, что ставит галочки напротив каждого парня, который с ней разговаривал, тоже не обращал внимания. Видимо они определилась с музыкой, потому что гомон утих и все расселись по местам. Зазвучал блюз. Неожиданный выбор. Тем более, что в звучание струнных, ударных и духовых инструментов затейливо вплеталась скрипка. Единственная в оркестре. Играла Айви точно так же, как и занималась сексом. С полной отдачей, вдохновенно и самозабвенно. Постукивала носком ботинка в такт, качала головой и улыбалась. При взгляде на девушку, Руссо почувствовал, как внутри начинает растекаться тепло по венам. Блядство. Как можно вызывать желание одной только музыкой, Руссо понятия не имел. Хотя в последнее время, он при одной только мысли об Айви начинал терять мысль. Чёртова девчонка умудрялась завести его, и при этом даже не подозревая о его присутствии. — Хорошааа, — протянул сенатор Блейк, вставая рядом с Руссо. Билл покосился и увидел, что сенатор жадно смотрит глазами Айви. И раздевает в мыслях, разумеется. Заткнув подальше свой первый порыв врезать, Билли пожал плечами и сдержанно произнёс: — Возможно. — Да брось, Уильям, — пошло хихикнул Блейк, — ты только посмотри, как она играет! Интересно, когда она трахается у неё такое же лицо? Билл положил руку на плечо сенатора, разворчаивая к себе лицом, и демонстративно подчеркивая разницу в росте, наклонился: — Да, сэр. У неё именно такое лицо. Сенатор побледнел, когда осознал о чём говорит Руссо. Затем сдавленно извинился и поспешно ретировался. Руссо развернулся, но музыка уже закончилась. Немногочисленные зрители сдержанно похлопали музыкантам, и те отправились на небольшой перерыв. Айви разглядывала огромное полотно, изображающее бушующий океан, когда её схватили сильные руки и втолкнули в маленькую подсобку за колонной. — Блядь, Билл, — выдохнула она, когда разглядела напавшего, — напугал! Какого х… И не успела договорить, потому что Билл вжал её в стену, накрывая её губы жёстким поцелуем. У неё из головы вылетели все оскорбления, вертевшиеся на языке, и она прижалась к Руссо, цепляясь за костюм. Он коленом раздвинул ей ноги, проник руками под рубашку, обжёг оголившуюся кожу подушечками пальцев, сжал в ладони грудь, вырвав из губ Айви тихое мычание. Второй рукой задрал юбку и мысленно застонал, нащупав тонкую резинку чулок. — Ты кого соблазнять собралась? — шёпотом спросил он, перенося поцелуи на шею. — Да так… Перед глазами все запылало от одной мысли, что она могла сюда прийти ради кого-то другого. Айви поняла это, когда он сжал её ягодицы сильнее, чем следовало, и зашипела. — Да, ебаный в рот, Руссо, ни для кого. Колгоки порвала, пришлось выкручиваться. Улыбнувшись, он натянул резинку чулок и отпустил, вызвав ещё одно шипение. И продолжил держать её у стены, не останавливая поцелуев. Нащупал кружево белья под юбкой, сдвинул край трусиков и ввёл в неё пальцы. Айви то ли вздохнула, то ли всхлипнула и подалась вперёд, закидывая руки на его плечи. Уткнулась ему в грудь, когда он с ходу резко задвигал рукой. — Тише, — зашептал он ей в ухо, — не очень-то весело, если нас тут найдут. Вместо ответа, она замычала и забилась в его объятиях, когда он ускорил темп. Выгнулась, когда он добавил ещё один палец и начал нежно поглаживать её изнутри. Еле сдержав рвущиеся стоны, принялась расстегивать его брюки. — Тихо, я сказал. Айви закусила воротник рубашки, и наконец смогла расстегнуть брюки. Тонкая рука змейкой скользнула под одежду, и Руссо чуть слышно произнёс короткое «блядь», когда девичьи пальцы нащупали член. Теперь настала его очередь рвано дышать и пытаться не выдать их обоих с головой. Айви же обвила член в кольцо ладони и задвигала рукой. Руссо психанул, одной рукой приподнял её и усадил девчонку на член. Отстранился, с каким-то восторгом наблюдая как она судорожно вздыхает и сжимает губы, задержав почти прозвучавший стон. За дверью слышны голоса гостей, голос Блейка звучит очень близко и Айви вздрагивает, но, чёрта с два, она сейчас остановится. Руссо прижимает её ещё ближе, и он не уверен, что если вдруг дверь в подсобку откроется, то сможет остановиться. В мире будто всё исчезло, оставив только эту каморку, наполненную вздохами, шорохом одежды и сексом. — Биилл, — шепчет Айви ему в плечо. — Блядь, — хриплым шёпотом отвечает ей Руссо. — У меня стояк от одной только этой фразы. Девушка улыбается и кусает губы, когда Руссо проникает в неё особо глубоко. Билл такой взлохмаченный сейчас, такой близкий и горячий, и следа не осталось от строгого начальника крупной фирмы. Он задевает внутри какую-то точку, что она чуть ли не дугой выгибается от удовольствия. Приоткрывает рот на вдохе. — Тихо, — шепчет Билл, целуя нежную кожу на шее, на груди. От осознания того, что в любой момент кто-то может открыть дверь, внутри всё поджимается, и Руссо сжимает руки вокруг её талии крепче и прижимается губами к плечу, чтобы заглушить стон. Айви тяжело дышит, тянется за новым поцелуем, тихо стонет ему прямо в губы. — Тише. Она закидывает ноги ему на пояс, скрещивает их и пытается притянуть его ближе, хотя куда ещё ближе, между ними даже миллиметра сейчас нет. — Я сказал, тихо, — повторяет Руссо. И от его приказного тона, резких, почти грубых, толчков она плавится, тает в его руках. — Билл… — Тише, моя хорошая, — гладит её по спине, не сбавляя темпа. — Билли. — Шшш, — касается губ невесомо, но так, что в груди расцветают фейерверки. И она кончает, да так, что в глазах звёзды вспыхивают. Почувствовав, как девушка в его руках расслабляется, Билл двигается ещё быстрей, жёстче, грубее и спустя несколько мгновений тоже кончает. Они стоят так некоторое время, пытаясь отдышаться, спаянные, сплавленные вместе. Руссо аккуратно опускает Айви на пол. Ноги её не слушаются и она без сил откидывается на стену: — Какая муха тебя укусила? Руссо застёгивает рубашку, поправляет галстук, поднимает с пола пиджак и проводит ладонью по волосам, приглаживая пряди. Долго смотрит на Айви, а она продолжает неподвижно стоять у стены. На её клетчатой рубашке не хватает верхних пуговиц и она сползла, открыв одно плечо. Руссо вспоминает, что поспособствовал этому, когда надоело расстегивать пуговицы по одной. Юбка, и без того короткая, задралась, демонстрируя ему чулки на белой коже и сползшее кружевное белье. Руссо облизывает губы: — Не надо было надевать чулки. — Да ты их потом увидел, псих. Айви наконец отходит от стены и пытается привести себя в более-менее приличный вид. Собирается надеть трусики, но замечает лопнувшую резинку и, недолго думая, стягивает их и бросает Руссо. На немой вопрос пожимает плечами: — У меня нет карманов. Он фыркает и убирает кружевной комок в карман брюк. Айви поправляет юбку, шпилькой закалывает верх рубашки и шагает к двери. Руссо останавливает её, хватая за руку: — Ты куда собралась в таком виде?! Она смотрит на него как на идиота и смеётся, прикрыв рот ладошкой. — Ну я же не буду тут сидеть до утра! Нечего было мне трусы рвать! Билл хмурится, оглядывает её с ног до головы, а затем кивает: — Подожди тут, я сейчас. Бесшумно выходит из подсобки и возращается через пять минут, держа в руках пальто. Заботливо накидывает ей его на плечи и целует в лоб. — Пошли, отвезу тебя. — Не надо, — мрачно отвечает Айви. И Руссо поворачивается к ней с вопросом в глазах. — Я тебя знаю. Ещё трахнешь беззащитную девушку в тёмном переулке. А когда он раздражённо закатывает глаза, улыбается и берёт под руку.