Ivory

      Она не могла пошевелиться. Ни одним мускулом, ни одним нервом. Лежала неподвижным куском мяса — твори, что хочешь.       И особо радовало, что Руссо не захотел воспользоваться её не самым адекватным состоянием. Правда, судя по его тону и самой ласковой улыбке — сегодня предстоял разбор полетов. И в этот раз, сбежать от этого разговора, прикрываясь очередной подработкой, как ни крути, не получится.       Рука Руссо, блуждающая по её телу, сосредоточенности мыслям не добавляла. Как раз наоборот — путала их так, что они цеплялись друг за друга, спотыкались и исчезали, оставляя после себя звонкую пустоту и всё нарастающее возбуждение.       Её кожа была чуть прохладной, бархатистой и, он мог в этом поклясться, слегка светилась на солнце. Бледный атлас, нежный фарфор — хотелось её касаться бесконечно, целовать, вдыхать аромат, покусывать, оставляя розоватые следы зубов на плечах, шее, груди, бёдрах. Её просто хотелось.       И без того рыжие волосы, на синей простыне, подсвеченные солнцем, казались огнём, разметавшимся по его постели.       Руссо то вёл рукой по всей линии тела Айви, из-за чего она начинала часто-часто дышать, то перебирал рыжие прядки, пропуская их сквозь пальцы.       Девушка то краснела, то бледнела, то со свистом втягивала воздух, то затихала, затаив дыхание. Но ни единым жестом не выдавала своих чувств. А когда Руссо едва-едва коснулся губами белого плеча, Айви резко выдохнула:       — Руссо… — помолчала, выравнивая голос, — я пошевелиться не могу…       — Я знаю, — невозмутимо отозвался тот, касаясь губами шеи.       Айви распахнула глаза.       — В смысле?!       От возмущения её голос стал на полтона выше. Руссо хмыкнул, продолжая путешествовать по её телу, изучая каждый изгиб и особо понравившиеся места отмечая поцелуями.       — Уточнил у того пижона, что за дрянь он тебе высыпал в стакан.       — Ах ты… — начала было шипеть Айви, но забыла кем в этот раз хотела назвать Руссо, потому что его рука скользнула к ней между бёдер.       Все мысли мгновенно смыло волной предвкушения. Правда, оно слегка омрачалось невозможностью пошевелиться и ответить.       Руссо продолжил скользить рукой между её ног и слушал, как дыхание Айви постепенно сбивается, переходя в лёгкие стоны. Она прикрыла глаза, а он чувствовал, как внутри у неё всё сжимается, как сокращаются мышцы влагалища и как она становится всё более мокрой.       — Клянусь, я прибью тебя, — шепнула она в одной из пауз. — Сразу, как только смогу.       — Уверена? — добавил он ещё один палец, из-за чего Айви закусила губу и замолчала.       Руссо почувствовал тот момент, когда оцепенение стало её отпускать — заметил, как чуть дрогнули кончики пальцев на её руке. Он тут же перевернул её на спину и навис над ней. И едва не облизнулся от открывшейся картины.       Рыжий костёр полыхал на подушке ярким пятном. Зеленющие распахнутые глаза смотрели на него, расширенными зрачками выдавая возбуждение. Покусанные губы влажно приоткрылись в немой просьбе. Румянец слегка подкрасил бледные щёки.       Он впился в эти губы, жадно, больно, а она ответила. Затем он вошёл в неё. Медленно и нежно, что совсем не было похоже на него. И Айви расслабилась, подалась навстречу, отдаваясь ему. Обвила его талию ногами и прижалась насколько это было возможно.