Поздний брак

      К некоторому изумлению Эльвиры Марковны, Сашенька очень быстро приспособилась к новой обстановке и даже не удивлялась. Девочка восприняла этот переезд как будто должное и с неподдельным интересом играла с сестрой и няней.       — Бабушка! — радостно воскликнула Саша, увидев, что в комнату пришла Эльвира Марковна.       Девочка чуть вопросительно посмотрела на Константина Алексеевича.       — Дедушка, — произнес мужчина.       — Дедушка? — непонимающе повторила Саша.       — Да, дедушка, — сказал Константин Алексеевич.       У Эльвиры Марковны защемило сердце. Женщина сразу вспомнила Владимира, Зою и с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться.       «Оставили двоих сирот…» — подумала Эльвира Марковна.       Ужин проходил спокойно и напоминал женщине то счастливое время, когда она прежде была замужем. Однако практически сразу на ум пришел Герхард Артурович, и Эльвира Марковна поспешила мысленно сменить тему.       Размышления женщины прервала Татьяна:       — Мадам, позвольте спросить, как мне лучше вас называть?       «Да хоть горшком называй, только в печку не ставь», — вертелось на языке, но Эльвира Марковна поспешила ответить. — Называйте Эльвирой Марковной.       — Может быть, Еленой Марковной? — уточнила Татьяна.       — Не знаю никакую Елену Марковну, — начиная заводиться, сказала женщина.       — Танечка, не надо отвлекаться, давайте спокойно ужинать, — вступил в разговор Константин Алексеевич.       — Если есть какие-то вопросы, лучше обсудить их сейчас, — возразила Эльвира Марковна.       — Мадам, я же из самых добрых и светлых побуждений спрашиваю, — сказала Татьяна. — Я же слышала, как батюшка в церкви вас называл Еленой.       — Елены Марковны не существует, — ответила женщина. — А Елена Макаровна — это слишком личное, о чем я бы говорить не хотела.       — Прошу прощения, — сказала Татьяна.       Эльвира Марковна никак не могла понять, что именно только что произошло. Все было похоже на очередную попытку поиздеваться над ней, однако окончание было слишком вежливым для подобного. Несмотря ни на что, в то, что барышня из приличной семьи начала бы такую беседу по незнанию, невольно, не верилось.       «Мне ее воспитанием не заниматься, у нее отец есть», — подумала женщина.       Остаток ужина прошел без происшествий. Придя к себе в комнату, Эльвира Марковна задумалась, в чем ей стоит идти к новоиспеченному супругу.       «Если он захочет быть мужем по-настоящему, в первый день отказываться нехорошо, — подумала женщина. — Можно отказаться через неделю, две, но не сегодня. Но самой провоцировать тоже не хотелось бы… Хотела же быть всю жизнь верной Герхарду, а теперь, выходит, не судьба…»       Эльвира Марковна сменила сорочку на более красивую, надела сверху халат, причесалась…       «Может быть, не сегодня? — подумала женщина. — С чужим мужчиной… Хотя Герхард тоже когда-то чужим казался…»       Эльвира Марковна прошла по коридору и, остановившись возле спальни Константина Алексеевича, постучала в дверь.       — Заходите, — раздалось с другой стороны.       Женщина вошла в спальню.       — Рад вас видеть, Эльвира Марковна, — сказал Константин Алексеевич. — Вы не замерзнете в таком легком наряде?       — Под одеялом будет тепло, — решив не ходить вокруг да около, ответила женщина.       — Еще рано ложиться спать, — попытался пошутить Константин Алексеевич. — Хотите, я попрошу прислугу принести вам платье.       — Зачем гонять людей по пустякам, я и сама схожу, — ответила женщина.       Эльвира Марковна быстро вернулась в спальню и переоделась обратно.       «Может быть, не сегодня? — подумала женщина. — Может быть, повезет?»       Идти в комнату супруга пристойно одетой было куда приятнее. Эльвира Марковна снова постучала, вошла внутрь, села на банкетку.       — Такой теплый май в этом году, — попыталась начать разговор женщина. — Гораздо теплее, чем в прошлом, восемьдесят третьем…       — Да, погода нас радует, — ответил Константин Алексеевич. — Эльвира Марковна, простите мне мое любопытство, если не хотите — не отвечайте. Но мне бы очень хотелось узнать, что вы имели в виду, когда говорили про Елену Макаровну.       — Отказывать своему супругу в этом желании не вправе, — сказала женщина. — Родилась Еленой Макаровной. В простой семье. Случайно и счастливо вышла замуж за дворянина. Стала Эльвирой Марковной. Это было мое желание.       Подумав, Эльвира Марковна продолжила:       — Еще у меня была доченька, одногодка покойной Зоеньки. Умерла от дифтерита в десять лет. Еще сыночек был, в три месяца умер. Первенец.       — Соболезную, — ответил Константин Алексеевич.       — А потом Владимир Герхардович изволили-с покинуть свою мать, — вздохнула Эльвира Марковна. — Я иногда думаю: а был ли он здоров, когда все это затеял? Нет, я не про нитроглицерин в сарае, тогда он точно был уже болен или еще болен, я про все эти надежды свергнуть царя и стать президентом! Вы же знаете, наверное, Константин Алексеевич, дети не при пожаре погибли, Владимир Герхардович изволил сварить нитроглицерин дома, видать, чтобы уж точно не попасть на провокатора. Слава Богу, хватило ума варить нитроглицерин не рядом с детьми. Иначе я бы уж точно этого не пережила… А так, наверное, позвал к себе Зою, чтобы показать, чем занимается, а может быть, она его упросила показать. Из любопытства или просто не хотела оставлять одного. Ну что сказать, вдвоем и покинули наш бренный мир…       Женщина перевела дыхание и добавила:       — Лыковым не могу в глаза смотреть. Их ребенка, их, как говорил Владимир, наивное дитя Зою сгубили… Юную барышню, двадцати лет от роду. Кто-то в девятнадцать лет еще дома живет и горя не знает, а кто-то к этому времени родил двух детей, отсидел в тюрьме, столкнулся с нуждой и примерил на себя роль вдовы. Второй же в двадцать четыре года покинул нас навечно.       Эльвира Марковна замолчала и, подумав, сказала:       — Простите неуместные речи, Константин Алексеевич. Приличные люди в первую брачную ночь другими делами занимаются. Например, подарки рассматривают.       — Вам не за что просить прощения, Эльвира Марковна, — ответил Константин Алексеевич. — Может быть, вам будет угодно шампанского?       «Самогоночки, — в душе усмехнулась женщина. — Хотя я и на трезвую голову готова раздеться да в постель лечь».       — Зачем шампанского, давайте другие вопросы обсудим, более интересные, — сказала Эльвира Марковна. — Или не будем ничего обсуждать. Как вам будет угодно: расстегнете мне платье или отвернетесь и я сама быстро сниму его?       — Зачем вы совращаете пожилого человека? — пошутил Константин Алексеевич. — Хотя если вам угодно переночевать в этой комнате — я не вправе вас отсюда выгонять.       Мужчина сменил тему и сказал:       — Позвольте вам рассказать о доме. Завтра все сами внимательно посмотрите. На первом этаже у нас столовая, кухня, комнаты для гостей, комнаты для прислуги. На втором этаже ваша спальня и кабинет, моя спальня и кабинет, комната Татьяны, комната Саши, комната Сони. И еще две закрытые комнаты, они пока что пустуют. Там даже смотреть не на что — мебель под чехлами, больше ничего нет. В левом крыле, как вы, наверное, видели, есть вторая лестница, но по ней лучше не ходить — она узкая и крутая. Не такая удобная, как главная. Вроде бы и все. Если что-то забыл — потом сами увидите.       — Шикарный дом, — ответила Эльвира Марковна.       За разговорами время летело незаметно. Настало время ложиться спать.       — Константин Алексеевич, соблаговолите отвернуться, — сказала Эльвира Марковна.       Дождавшись того, что супруг отошел к окну, женщина спешно сняла с себя платье, нырнула под одеяло и сказала:       — Спасибо!       Константин Алексеевич разделся, подошел к кровати и поцеловал Эльвиру Марковну в щеку.       «Только, пожалуйста, давай быстро, чтобы скорее спать…» — подумала женщина.       — Спокойной ночи, Эльвира Марковна, — произнес Константин Алексеевич, обошел кровать и лег с другой стороны.       — Спокойной ночи, Константин Алексеевич, — ответила Эльвира Марковна и с облегчением подумала. — «Спасибо тебе, добрый человек».