Поздний брак

      Эльвира Марковна никак не могла уснуть. Мысль о том, что она слишком похожа на первую супругу Константина Алексеевича, не отпускала и изумляла.       «То есть, это все потому, что я оказалась похожа на Нину, — подумала женщина. — Хотя чем мы можем быть похожи?»       Эльвира Марковна не мечтала о том, чтобы получить университетское образование, в последние годы вообще перестала читать: служба в гимназии и работа по дому отнимали то время, которое можно было бы потратить на книги. Сейчас, получив слишком много свободного времени, женщина хотела снова вернуться к прежнему режиму жизни: воспитанию уже внуков, а не детей, и чтению.       «Здесь же такая богатая библиотека, можно днями из нее не выходить!» — подумала Эльвира Марковна.       Сон упрямо не желал приходить. Понимая, что лежать можно бесконечно и нужно как-то сменить обстановку, Эльвира Марковна тихо встала, набросила платье и подошла к окну.       Луна ярко освещала двор. На улицах не было ни души. За те пять минут, которые женщина провела у окна, вдоль дороги прошел только один запоздалый прохожий.       «Интересно, откуда он? — подумала Эльвира Марковна. — Куда идет, зачем?»       Какое-то непонятное полусонное состояние сменилось любопытством. Гадая, кто этот человек и откуда идет, Эльвира Марковна окончательно взбодрилась и почувствовала, что о сне не идет и речи.       Чувствуя себя крайне глупо, ведь бодрствовать нужно было днем, женщина спустилась вниз, немного посидела там, а потом, недолго думая, решила выйти во двор, чтобы подышать свежим воздухом.       Эльвира Марковна накинула на голову платок и сделала пару шагов от крыльца. Приятная прохлада бодрила и даже не думала навевать сон. Решив, что нужно прекратить заниматься ерундой и скорее ложиться спать, женщина хотела, было, вернуться в дом, но увидела вдалеке на улице еще одну фигуру.       Любопытство и желание узнать, кто это идет, стало слишком сильным. Эльвира Марковна сделала несколько шагов в сторону, чтобы было лучше видно, и поняла, что приближается женская фигура.       «А эта куда идет и откуда? — подумала женщина. — Родителей своих совсем не боится?»       На этот раз к интересу присоединилось беспокойство. Эльвира Марковна сразу подумала о том, что ходить ночью по улице — занятие не из лучших, поэтому в глубине души пожелала незнакомке без происшествий дойти до дома.       Однако фигура начала приближаться к их воротам. Вскоре Эльвира Марковна узнала в неизвестной девушке Татьяну.       «Этим пусть Константин Алексеевич занимается, я даже вникать не буду, чтобы виноватой потом не остаться», — подумала женщина.       Тем временем, Татьяна явно заметила Эльвиру Марковну, остановилась, а потом, тихо бубня себе под нос, пошла вперед:       — Анна не зря говорила, что нельзя ходить ночью, можно увидеть что-то не то. Но мама вреда не причинит. Это же мама, а не черт с рогами. Мама просто наблюдает за мной.       Эльвира Марковна услышала эти слова, но не поняла, к чему они. Женщина чуть пригляделась, не понимая, почему Татьяна ее игнорирует, и вскоре поняла, что девушка сильно пьяна.       — Мама, ты же мой ангел-хранитель, — сказала Татьяна. — Вот и следишь, чтобы я дошла домой без проблем. Я твою могилку навещала тоже, сначала твою, потом Анны.       Уже со слезой в голосе девушка спросила:       — Мама, вот что же ты не уследила, что отец домой мать террориста привел? Меня же теперь замуж не возьмут! Да и вообще, мама, она бьет меня! За правду!       Татьяна пошла в дом, оглянулась на Эльвиру Марковну и вошла в помещение.       Эльвира Марковна стояла в полном шоке от увиденного.       «С этим пусть Константин Алексеевич разбирается, — подумала женщина. — Не я».       Эльвира Марковна постояла еще немного на улице и вошла в дом. Часы показывали четверть второго.       «И где ее носило?» — подумала женщина.       От обилия новой информации начало клонить в сон. Эльвира Марковна вернулась в спальню супруга и тихо легла в постель. На этот раз уснуть удалось достаточно быстро.       На следующее утро Эльвира Марковна хотела обо всем рассказать Константину Алексеевичу, но с самого пробуждения не хотелось портить мужу настроение. Эльвира Марковна вышла из спальни, пошла к себе и увидела, что ее уже ждет Татьяна.       Первым желанием женщины было проехаться по вчерашней ситуации, однако Татьяна опередила ее.       — Мадам, очень прошу вас не говорить о вчерашнем папеньке, — сказала Татьяна. — Пожалейте Константина Алексеевича, ему не стоит знать о моих несовершенствах.       — Извольте честно признаться в том, куда и зачем ходили, а я потом решу, стоит ли об этом молчать или не стоит, — ответила Эльвира Марковна.       — Вы слышали все вчера сами, — произнесла Татьяна. — Была на кладбище, посетила две могилы, возвращаясь домой, выпила водку с одной из свежих могил. Даже если Константин Алексеевич свыкся с тем фактом, что я скоро стану атеисткой, то водка с могилы его может излишне шокировать. Если вы вышли замуж не только ради денег, но и испытываете хоть какие-то добрые чувства к этому человеку, не говорите ему ни о чем.       — Извольте попридержать язык, когда просите о чем-то, — ответила Эльвира Марковна. — Идите.       — Мадам, то, что вам меня совершенно не жалко, я уже поняла, — сказала Татьяна. — Но пожалейте своего новоиспеченного мужа! Может быть, его вам жалко?       — Идите к себе, — снова произнесла Эльвира Марковна.       Татьяна ушла, а Эльвира Марковна задумалась. С одной стороны, обо всем, кроме последнего разговора, стоило рассказать супругу. С другой стороны, промолчать и ничего не говорить могло бы способствовать какому-то налаживанию отношений.       Завтрак прошел в молчании. Татьяна сидела, стараясь не дышать в сторону отца, и, едва поев, ушла наверх. Когда девушка ушла в гимназию, а Константин Алексеевич на службу, Эльвира Марковна хотела, было, пойти к портнихе, однако вскоре домой вернулась Татьяна.       — Мадам, — сказала девушка. — Я прошу вас, умоляю пойти в гимназию вместо папеньки. Поймите меня тоже: я не желаю, чтобы он знал о моем несовершенстве. У него и без этого слишком много хлопот. Если не желаете жалеть меня, пожалейте его. Вас же, в конце концов, сделали хозяйкой этого дома!       — По какой причине Константина Алексеевича вызывают в гимназию, а вас так рано отправили домой? — спросила Эльвира Марковна.       — За запах, — ответила Татьяна. — Мадам, даже если вы меня вдруг накажете и не сообщите обо всем Константину Алексеевичу, я буду вам бескрайне благодарна. Оставлять в комнате, вроде бы, вам не запрещено.       — Наверх ступайте, — сказала Эльвира Марковна.       Когда Татьяна ушла, женщина предположила дальнейшее развитие событий: на обед приходит Константин Алексеевич, узнает, что его вызывают в гимназию, просит ее сходить туда. Решив, что так она может выставить себя благодетельницей в глазах Татьяны, женщина пошла в гимназию.       Сразу же Эльвира Марковна поднялась в кабинет инспектрисы.       — Эльвира Марковна, здравствуйте, — поприветствовала Елена Игнатьевна. — Так, вроде, вас к Инессе Яковлевне вызывали.       — А смысл? — спросила Эльвира Марковна. — Прекрасно же знаете, что это не моя дочь, что возможности как-то повоздействовать на нее минимальны, что Константин Алексеевич рад перебросить на меня часть обязанностей, связанных с учебой мадемуазель Спицыной.       — За что мадемуазель Спицыну отправили домой и почему вас вызвали, знаете? — сказала Елена Игнатьевна.       — Прекрасно знаю, — ответила Эльвира Марковна. — А еще прекрасно знаю, что говорят в таких случаях. Можете даже мне не пересказывать.       — Сочувствую вам, — произнесла Елена Игнатьевна. — Может, к Инессе Яковлевне заглянете?       — Могу и заглянуть, — согласилась Эльвира Марковна.       Женщина вышла из кабинета инспектрисы и пошла к Инессе Яковлевне.       — Здравствуйте, мадемуазель, — сказала Эльвира Марковна. — Можете не утруждать себя речами, сама здесь служила и сама знаю, что говорят в подобных ситуациях. Больше вам скажу: меня удивить трудно. Еще какие-то вопросы ко мне есть?       — Мадемуазель Спицына не получит за год высший балл по поведению, — произнесла Инесса Яковлевна.       — Мадемуазель! Да после того, что мадемуазель Спицына говорила мне, когда я была классной дамой, вы вправе говорить: «Мадемуазель Спицына по великой милости получит тройку за год». Она вас еще, надеюсь, непристойно не отправляла? — спросила Эльвира Марковна.       Инесса Яковлевна не ожидала такого напора и ничего не ответила.       — Терпения вам, мадемуазель, — сказала Эльвира Марковна. — Без него здесь никуда.       Вернувшись домой, Эльвира Марковна тяжело вздохнула и, решив, что сейчас она может как-то наладить отношения с Татьяной, поднялась в комнату девушки.       — Татьяна, — произнесла Эльвира Марковна. — В гимназию сходила. Со всеми побеседовала. Ты сегодня без обеда. Отцу ври, что желаешь.       Татьяна не была готова к подобному повороту событий. В глубине души возмутившись, что ее посмели оставить без обеда, кипя праведным гневом, едва Константин Алексеевич вернулся домой, девушка побежала к отцу.       — Папенька, — сказала Татьяна. — Прошу выслушать меня. Я, конечно, виновата…       — В чем дело? — спросил Константин Алексеевич.       — Я сегодня получила ноль по поведению и Эльвира Марковна оставила меня без обеда, — ответила Татьяна.       — За что именно ноль? — спросил Константин Алексеевич, но Татьяна замолчала, не желая ничего говорить.       Решив узнать правду хотя бы от супруги, Константин Алексеевич пошел наверх.       — Эльвира Марковна, произошло что-то действительно серьезное? — спросил мужчина.       Понимая, что на нее только что нажаловались, Эльвира Марковна рассказала все, что было, начиная с ночных событий.       Услышав полную версию событий, Константин Алексеевич грустно сказал:       — Эльвира Марковна, ваше желание, конечно, заслуживает похвалы, но прошу вас на будущее так не делать. Не надо. Я бы хотел знать все о Татьяне, особенно раз это утаивание информации толкает ее на новые поступки.       Мужчина пошел к дочери и спросил:       — Тебя, Таня, вранью учили? Наговаривать на других? Или, все-таки, быть честным человеком?       — Так я и есть честный человек, — ответила Татьяна.       — Не вижу, — произнес Константин Алексеевич. — Не заметно.       — Папенька, прошу вас, не огорчайтесь! — воскликнула Татьяна. — Я же все делала ради вас!       — А теперь попробуй ради меня вести себя благопристойно, — ответил Константин Алексеевич.