Тайны, что хранятся глубоко внутри

Редкие высокие сосны растут вперемешку с широколиственными деревьями. Дендрологи назвали бы такой лес смешанным. Он был густым и окружал небольшой городок Франции. В местах, не усеянных деревьями, расположились частные дома, находившиеся довольно далеко друг от друга. В них жили люди, которые любили уединение с природной тишиной и устали от городского шума. С одной стороны это замечательные дачи, но всегда есть обратная сторона монеты. Ее криков не было слышно. Темнота окутала все вокруг, и высокие деревья с толстыми стволами уже не казались прекрасным творением природы. Устрашали. Шатались из стороны в сторону от холодных дуновений ветра и злобно скрипели. То ли бесы смеялись его поступку, то ли ангелы плакали, сожалея ей. Дождь. Он превратил все под ее телом в смесь грязи, сухих веток и опавших листьев. А небо, усыпанное тучами, казалось ей куполом, мешающим людям услышать ее крики. К оголенным участкам тела и лицу прилипали намокшие листья, а ветки под ней хрустели и царапали нежную и такую фарфоровую кожу девушки. Волосы, цвет которых напоминал чистое ночное небо, усыпанное звездами, растрепались и стали настолько грязными, что казалось их больше никогда не отмоешь, а прежний блеск не вернется. Еще два с половиной часа назад она вошла в один из тех самых уединенных домов невероятно красивая. Макияж, который размазался по всему лицу из-за слез и соприкосновения с грязной землей. Кудри, которыми она занималась целых два часа до того, как выйти из дома, уже не выглядели прекрасно, скорее жалко. Розовое нежное платье, яростно разорванное в клочья, как и нижнее белье, валяющееся неподалеку. Она рыдала, рычала от боли, кричала изо всех сил, надрывая связки. Ей было страшно. Страх заполнил все пространство внутри нее, на другие эмоции не хватало места. Ни злости, ни отвращения. Только страх. Внутри все жгло, когда он в очередной раз жестко входил в нее, даже не задумываясь о том, что безжалостно украл у нее мечты о первых неопытных прикосновениях, которые вызывали бы бабочек в животе, о невинном румянце на щеках от первого страстного поцелуя с мальчиком, которого бы она могла выбрать своим сердцем. Он осквернил ее тело, надругался над ним. И можно даже поспорить, что ему хотелось смеяться над всем этим. В его голове он победитель. Сломал ее, взял силой, а что у нее там в душе – это мелочи для него не важные. Сколько длится этот кошмар? Полчаса, час? Ей кажется, будто прошла вечность. Она продолжала кричать и раздирающе стонать от боли внизу живота, интимных местах, а самое главное от осознания, что произошло. Он быстро удрал и скрылся среди все тех же мощных стволов. Больше не было слышно его противных вздохов удовольствия, лишь ее надорвавшийся голос, шелест деревьев и дождь. *** – Ее нашли на лужайки посреди леса жильцы соседнего дома. Колени и локти были разодраны, видимо она довольно большое расстояние проползла. Между домом, в котором проходила вечеринка, и соседним километров пять. По всему телу царапины, мы предполагаем от сухих веток, и синяки. По ногтями обнаружили волокна шерсти, следовательно на нем была маска. – с сожалением говорил детектив, ведущий дело, родителям девушки. – Мы продолжим поиски, в скором времени также опросим всех, кто был тогда в доме. – Благодарю, – опечалено, но с толикой надежды, ответил Том. Они с Сабиной сидели на креслах около палаты дочери. Та спала. Врач сказал, что сейчас ей нужен исключительно покой. Поэтому они взяли по стакану кофе в автомате на первом этаже больницы и вернулись обратно. Для них это была очень тяжелая ночь. Около пяти часов утра им позвонили из полицейского участка и сообщили о том, что их дочь в больнице. Ежесекундные сборы. Машина. И вот уже больничная палата, где им сообщают об изнасиловании. Хуже для любящих родителей только смерть собственного дитя. Сабина плакала, много плакала. Том же, собрав все силы в кулак, обнимал жену и утешительно гладил ее по спине, внутри сгорая от несчастья и печали. Прошло еще несколько часов прежде, чем она очнулась. Первым кого она увидела были родители. Их заплаканные и усталые лица наконец озарила улыбка полная надежд и облегчения. – Маринетт, родная. – Сабина снова заплакала. Она схватила руку дочери и начала целовать. Девушка же безжизненным взглядом смотрела на родных и ничего не понимала. Вслед за родителями Дюпен-Чен увидела докторов, которые следующие полдня проводили обследования, чтобы узнать больше о ее физическом здоровье. Уже готовые результаты отдавали полиции. Ближе к вечеру, когда Маринетт более-менее пришла в себя, ее отвели к высококвалифицированному психологу, который приехал из Парижа по просьбе местных докторов. Высокий мужчина с темно-шоколадными волосами и мягким голосом задавал девушке вопросы, аккуратно подбирая слова и фразы, чтобы не давить на нее. Через полтора часа их беседы, брюнетку сопроводили в палату, а психолог сначала передал все важные детали полиции, а затем подошел к ее родителям. – Мсье Дюпен, мадам Чен, приветствую. Меня зовут Рональд. – представился мужчина сорока лет. – Я могу вас попросить пройти в кабинет, чтобы обговорить состояние вашей дочери? Трое взрослых прошли в кабинет, залитый солнечным светом. Панорамные окна, около которых стоял широкий дубовый стол, заваленный документами и разноцветными папками. Посередине находилось два небольших дивана, стоящих друг напротив друга, а между ними стеклянный столик. Рональд поставил на него три прозрачных стакана и графин с водой. Они расположились на диванах, мужчина раскрыл папку с документами Маринетт и начал разговор. – Что ж! – он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. – Дело в том, что я провожу экспериментальное лечение с детьми, подростками и взрослыми, у которых ПТСР после различных происшествий. Пожары, изнасилования и другие тяжелые случаи, после оставляющие у людей психические расстройства. Этот метод лечения я разработал на уже существующих знаний из медицины и своих наблюдениях. Я не обещаю, что оно стопроцентно сработает, поэтому слово «экспериментальный» тут как раз кстати. Это не обычные сеансы и разговоры, именно для этого весь наш разговор. – Я не очень понимаю, о чем идет речь. – растерянно ответила Сабина. Голова от всего происходящего шла кругом. Том сидел рядом и хмуро обдумывал все сказанное. – Лекарства и таблетки, в них заключается лечение. Посттравматическое стрессовое расстройство – это тяжёлое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику человека. Это относится и к вашей дочери. При ПТСР на протяжении месяца, бывает больше, после психологической травмы сохраняется группа характерных симптомов, таких как психопатологические репереживания, простыми словами – флешбэки, избегание того, что может активировать воспоминания о травме, ночные кошмары и высокий уровень тревожности. Иногда диссоциативные реакции и амнезия. Симптомы могут появиться как сразу после травмы, так и спустя много лет после травмирующего события. ПТСР может привести к возникновению депрессии, генерализованному тревожному расстройству, паническим атакам, аддикциям, суицидальному поведению, агрессивности. У вашей дочери расстройство средней формы. При тяжелой форме человек не может нормально функционировать, пациенты с такой формой могут получить диагноз шизофрении. – Это ужасно, Том! – воскликнула с ужасом брюнетка, поворачиваясь к мужу со слезящимися глазами. Она никак не могла поверить в происходящее. Ее ужасало каждое сказанное слово. Сабине хотелось кричать от страха за любимую дочь, в которой души не чает. И тот факт, что ее девочка будет следующий месяц, а может и больше, испытывать такой ужас, заставлял ее тело судорожно трястись. Том продолжал ласково гладить любимую в надежде успокоить. Но для него это были скорее рефлекторные движения. Ему казалось, что так он успокаивает сам себя. Он переживал не меньше Сабины и совсем не знал, что делать. – Что за лекарства? – наконец мужчина заставил выдавить себя хоть что-то. – Морфин. В основном морфин, а также «Магнигидрал». – на лицах женатой пары отразился шок. Рональд поспешил все разъяснить. – Морфин – вещество, что использовали для лечения ПТСР. В самом начале 1950-ых годов врачи обратили внимание на тот факт, что при назначении на ранних стадиях морфина в больших дозах симптомы посттравматического стрессового расстройства идут на убыль. Это открытие носило случайный характер - морфин назначался детям, ставшим жертвами жестоких случаев. Пациенты, получившие большие дозы морфина сразу после пожара, демонстрировали значительное снижение симптомов ПТСР по сравнению с теми, кому назначили маленькие дозы либо вообще не назначали. В 2010 году был составлен официальный документ, описывающий благотворное влияние морфина на детей, получивших те же ожоги. Второй же препарат позволит избавиться от краткосрочных воспоминаний, воздействуя на долгосрочную память во время ее консолидации. – Давайте более простым языком. Как это подействует на нашу дочь? – не до конца разобравшись в медицинских терминах, Том задал основной вопрос. – Проще говоря, в лучшем случаи нам удастся избавить Маринетт от ярких воспоминаний об этой ночи. Большую часть того, что происходила, она забудет. Останутся лишь очень блеклые картинки. В худшем, мы сможем избавить ее от ПТСР средней формы. Ей не будут сниться кошмары, не будет флешбэков и т.д. Она будет помнить, переживать, но страдать не будет. – У нас есть время, чтобы подумать? – спросила Сабина с совершенно опустошенным взглядом. – Решать надо сейчас, могу оставить вас на пять минут. – сообщил Рональд и покинул выделенный для него кабинет. Еще пару секунд родители брюнетки сидели молча, обдумывая все услышанное. Голова кружилась у обоих до такой степени, что казалось еще немного и обморок. Перед ними стоял очень непростой выбор. Решение надо было принимать сиюсекундно. И не было права на ошибку. – Том, я…– она замялась, подбирая слова, которые кружились вихрем в голове. Вдруг вопросы посыпались на мужа бесконечным потоком. Ее голос дрожал от страха. – Вдруг это может быть опасно для ее здоровья? Это вообще стоит того? А что будет, если это лечение абсолютно не повлияет на Мари? Если отказаться, она сможет вновь нам искренне улыбнуться? Том, что нам делать? – под конец Сабина срывалась на крик, пропитанный безнадежностью. – Дорогая, успокойся, – мужчина пытался изо всех сил привести свою жену в чувства. – Нам нужно сосредоточиться и подумать. Давай рассуждать логически. Если мы согласимся, лечение в любом случае повлияет положительно, Рональд же сам сказал. Если нет, то спокойной жизни у нашей дочурки больше никогда не будет. А с помощью него есть шанс, что она вновь сможет обрести хоть какое-то спокойствие. Слова мужа казались ей действительно логичными. Им нечего терять. Они обговорили все с психологом и дали согласие. Рональд сразу же приступил к работе. Он также сообщил родителям что на здоровье Маринетт лекарства окажут минимальное воздействие, а также то, что лечение будет бесплатным для них, так как оно экспериментальное.