Личный манямирок

— Улан... Познакс резко приподнялся с дивана, глядя в глаза парню, который его позвал. Пладиус, совершенно не обращая внимания ни на что, также лежал с задранной головой, будто сейчас хотел получить разрядку. Иногда Кристина думал, что Роберт все же где-то подрабатывает. Желательно на вебкаме, потому что таким сексуальным и манящим нужно уметь быть. Остановив свой поток мыслей, Улан все же решил спросить, почему парень нарушил их покой под молли. — Чего тебе? — с толикой сомнения проговорил Познакс. — Да так... — с краткой насмешкой лениво пробормотал парень, — вспомнил школьное время. — Господи... И что же? Хихикнул Улан, чуть прикрывая рот. Выглядел также, как в то время. Невинный и податливый. Платина лишь разгорелся, приподнимаясь в локтях. Хотелось подразнить еще. — Ну, а помнишь, — Роберт немного прищурил глаза, останавливаясь на губах своего друга, — наши эксперименты? Тут-то и Познакс посмотрел на него серьезно, будто понимая о чем он. И видя эту приближающуюся морду, решил прикинуться дурачком, чтобы не было никаких последствий. Хотя, как знать... — Такое разве забудешь... — Берт был слишком рядом, из-за чего парень не особо соображал, и его оленьи глазки выдали довольно обеспокоенное лицо, заставляя выдать правду своей физиономией. Ничего не сказав, Роберт просто притянул его ближе к себе, из-за чего Улан грохнулся, удерживая свою тушу руками, что расположились на груди Пладиуса. Немного даже взвизгнув, Познакс уже было хотел встать, но сильные руки на талии остановили это дело. Покраснев тут же, юноша хотел было отвернуть лицо, но вторая рука Платины плотно сжала подбородок, заглядывая в черный омут глаз. Кристина даже чертыхнулся, но не смог оторвать взгляд. Голубые огоньки пялились на него, считывая все эмоции, из-за чего было немного некомфортно. Что-то в них было завораживающее, но Улан все еще недоверчиво пытался подняться из схватки парня, когда тот отпустил его подбородок, уже двумя руками давя на талию. Из этой молчаливой борьбы первым вышел Роберт, пролепетав свою старую строчку: — Мы уебались наркотой в твоем саду... Знаешь... Взгляд соскользнул на губы своего «брата», и парень, облизнувшись, совсем немного оторвался от чужих, посмотрел в глаза Улану. Господи, все тот же олененок. Берт бы и дальше пошел его дразнить, крепко сжимая талию. В то время, как самый невинный и выглядяще даже святым, Познакс, все еще хотел выбраться из схватки своего собрата, чувствуя неладное. Старые чувства возвращались с новой силой, особенно тогда, когда Роберт нежно перебирал волосы, и так маняще пододвигал голову самого Улана, будто безвольную куклу. Вцепиться в губы не составило труда. Кристина что-то маняще промычал, из-за чего Платина добавил вторую руку, вымучивая мочку, и чувствуя, как сильно забился парень в его руках. Сейчас Роберт еще сильнее напоминал скользкую змею, что схватила своим хвостом добычу, и медленно пробует, дабы насладиться этим больше. И кусая губы, парень решил пойти чуть дальше, вторгаясь языком в чужой рот, нежно проводя по деснам. Такое Улан не то что бы любил в поцелуях, но считал довольно странным. Отцепившись друг от друга, Улана перевернули, и уже Берт пододвинулся ближе, раздвигая ноги парня. Поцелуи в шею, в торс... И Познакс уже готов было сдаться, но все еще не понимал, зачем они все это делают. Он не хотел становиться вновь игрушкой, поэтому активно отталкивал от себя, пока Берту это не надоело, и он просто, сцепившись в два запястья, свободной рукой показал знак молчания. Улана это немного отрезвило. А Пладиус улыбнулся, чмокнув еще раз в губы, уполз вниз, зацеловывая торс, чувствуя, как чужое тело пленительно содрогается. — Я и ты, зимний сад… — Роберт потянулся к ремню Улана мыча свою песню под нос, слыша слабый всхлип где-то снизу, — Это было никому не в упрек, — расстегнул ширинку, высвобождая член. Голубые огоньки будто издевались над парнем, поглядывая вверх, Уланс смог перебрать все эмоции, кажется, от стыда до возбуждения, пытаясь не смотреть и прикрывшись руками, иногда зажимая бедра так сильно, когда было уж слишком хорошо, но его ноги старательно разложили, из-за чего парень даже двинуться не мог нормально. Лишь зажимать загривок чужой, играясь с волосами, думая, почему это все так внезапно случилось. И почему Берт начал петь самую старую песню, которая, кажется, совсем потеряла актуальность на то время, когда они выпускались из университета. Было ли это признанием? Познакс не знал, чувствовал подступающий оргазм, а таблетки в организме выстроили в его сознании такую вспышку, как фейерверки в голове, ощущение, будто голова сейчас взорвется. В его больном представлении комната превратилась действительно в сад, кроны деревьев окутали комнату, будто все превратилось в тот самый холодный день на усадьбе, когда они, выпивая какао, обсуждали планы. Было ли это в реальности? Голова не могла вспомнить никакие сюжеты, лишь горячие руки, зажимающие его ноги, холодный лубрикант, и тяжелое дыхание рядом с ухом, а также крестик на шее, что так щекотал его ключицу своим холодом. Будто все превратилось в какую-то метель, он снова воображает какие-то сюжеты в голове, что сменялись картинками, грубые толчки и вздохи платинчатого, сам он переходит на крик, утыкаясь мордашкой в шею, вылизывая языком, собирая соленый пот, дрожащими ресницами хлопая, крепко прижавшись к парню, обнимая за плечи, что были усыпаны родинками.