♪Syml – Take Me Apart
Я закрыла лицо руками, будто бы это могло оградить меня от навалившихся разом проблем. Все последние дни меня всё чаще посещала мысль, что я сплю. Страшная авария, исчезновение Тома, странные видения, леденящий душу шёпот… Это просто глупый, нелепый кошмар. Тяжёлый вздох, Эдриан пересел чуть ближе. — Я не справляюсь, — будто бы сами по себе прошептали губы. Но кому, как не ему, я могу в этом признаться? Кому, как не ему, могу показать свою слабость? И плевать, что сейчас я не имею на это права — ведь сама же сдуру отказалась от собственного рая. Но поняла это лишь тогда, когда уже потеряла его — добровольно, глупо, неблагодарно… Это даже смешно — собственноручно вырвать себе крылья, а потом тосковать о прерванном полёте. Но как долго птица сможет прожить без крыльев? — Послушай… — его ладонь опустилась на шоколадное покрывало совсем рядом, притягивая взгляд, — я понимаю, что тебе тяжело. Мы в том возрасте, когда на нас возложены огромные ожидания, — его голос, эти его знакомые поучительные, но мягкие интонации… Как мне их не хватало. — Диплом, карьера, личная жизнь. Ещё и брат пропал. Не представляю, как ты вообще держишься. — Я даже не знаю, держусь ли я… — так хочется положить свою ладонь поверх его, но… Нет. «Не имею права». И эта мысль сбивает в ещё большую пустоту… — Я даже не знаю, как на всё это реагировать. Я запуталась. Я устала. Иногда мне кажется, что я просто недостаточно… — Недостаточно хороша или недостаточно умна? — в голосе зазвенело напряжение — признак недовольства. — Недостаточно «то», недостаточно «это»… Люди всегда будут осуждать тебя просто за то, что ты не так выглядишь, не так говоришь или не так реагируешь, — он замолчал на секунду, добавил чуть мягче: — Но это не значит, что с тобой что-то не так. — Разве? — поражаюсь тому, что у него ещё возникает желание меня утешать после того, как… — Нет. Никогда не слушай посторонних. Они судят тебя по своим собственным демонам. Да, Эдриан никогда не любил опираться на чужое мнение. Не то что я… — Но я же… — Ты прекрасна, Андреа. Ты добрая, отзывчивая, невероятно умная… «Почему? Почему ты мне это говоришь?» — Ты тот человек, который всегда борется за справедливость и защищает близких любой ценой. Я полюбил тебя не за твою внешность, — сердце замирает, чтобы забиться вдвое быстрее. Потому что «полюбил» даёт надежду… Потому что это не прошедшее и, возможно, уже забытое «любил». — Я полюбил тебя за то, какая ты есть. Мне больно видеть, как ты сомневаешься в себе. Ну вот. Даже сейчас умудрилась огорчить его. Но всё же… неужели? И пока мысли кружатся, цепляясь за осознание, Эдриан снова вздыхает, по дружески трепля меня по плечу. И, медленно поднявшись с кровати, уже подходит к выключателю… — Тебе нужно поспать. Утром будет легче. Обещаю. — Ты уходишь? — «Нет-нет… Только не сейчас…» — Я буду в комнате напротив. Не переживай. «Андреа, сделай же что-нибудь наконец!» — Эдриан, подожди. Он останавливается у порога, обернувшись, а в глазах — немой вопрос и… надежда? «Не льсти себе, Андреа». Его пронзительный взгляд вкупе с моей нерешительностью вынуждают заинтересоваться длиной ворса ковра на полу, но отчаяние заставляет поднять глаза: — Ты не мог бы… остаться со мной? Пожалуйста… Затуманенное стыдом зрение снова обманывает видением облегчения на его лице. Но я иду на этот мираж, даже если не найду источника для утоления жажды. Ну и пусть. Что мне ещё терять? — Конечно. Вот опять мне слышится недоумение в его голосе, будто не знаю очевидного. На его губах промелькнула улыбка, но пока пытаюсь разгадать её смысл, слышу щелчок выключателя, и она теряется во внезапной темноте. Глаза привыкают к сумраку и я вижу приближающийся силуэт, что стал светлее — Эдриан снимает чёрное пальто и кидает на кресло, оставаясь в светлой толстовке.♪Billie Eilish – I love you
Не жду, когда он подойдёт совсем близко и скорее забираюсь в постель прямо в одежде, но она не спасает — прохлада пробегает дрожью по телу. Но вот уже чувствую спиной тепло, исходящее от его широкой груди. Руки Эдриана сгребают меня в объятия, притягивая ближе, а подбородок упирается мне в макушку. Так собственнически и привычно, будто не было между нами многих месяцев разлуки. Такой родной запах кутает, заставляя прикрыть глаза и раствориться в объятиях. Он так и не сменил парфюм — тот, что я когда-то подарила ему. Как я скучала… Кажется, только сейчас понимаю это в полной мере, и чувствую, как глаза защипало от подступивших слёз. — Прости, я… — Каждый раз, когда мы оказываемся вместе, ты либо извиняешься, либо благодаришь меня, — его низкий шёпот успокаивает, лаская бархатом, но и волнует не меньше, ведь я понимаю, как близко сейчас его губы, нужно лишь повернуться… — Тебе не нужно этого делать. Этих слов достаточно, чтобы остановить мой порыв, и хотя они несли совсем иной смысл, я принимаю их как знак… А воспоминания, подкрепляя терзающие душу сомнения, уже услужливо подбрасывают мне недавние слова Эда: «Ты готова совершить какую-нибудь глупость, лишь бы не думать о том, что произошло…» Глупость. Вот и найдено название моему желанию. Смиряюсь, ограничиваясь его объятиями. Чувство полной безопасности, что они дарят сейчас — и так для меня великая роскошь, что могу позволить себе лишь до утра. И пусть все проблемы мира отойдут на второй план хотя бы на несколько часов… — Я расскажу тебе историю, чтобы ты быстрее заснула. Хорошо? «Нет. Не хочу засыпать, хочу чувствовать твоё тепло, дыхание, биение сердца…» — Да… Накрываю ладонью его руку, переплетая пальцы. Тишину нарушает его негромкий смех, в котором звучит удовлетворение. Или я опять принимаю желаемое за действительное? И, окончательно сбивая с толку, Эдриан целует меня в макушку перед тем, как начать рассказ: — Однажды Зевс влюбился в прекрасную нимфу, что всюду следовала за богиней Артемидой… Я слушаю, задавая какие-то вопросы, а Эд отвечает и тихо смеётся, крепче прижимая к себе. В голове его рассказ смешивается с собственными мыслями. Кто мы, в конце концов, друг другу? Бывшие возлюбленные, отошедшие за грань дружбы? Или между нами что-то большее? «Полюбил»… Что значит это слово сейчас? Ведь любить можно и сестру, и друга… Я устало вздыхаю, закрывая глаза. Всё, я сдаюсь. По крайней мере сегодня уже нет сил думать ни о чём. Даже об этом… Мужской голос всё дальше относит меня за грань реальности, монотонно, успокаивающе погружая в сонное забытье… Я бегу. Бегу, сама не зная куда. Ноги будто отказываются передвигаться и, несмотря на неимоверные усилия, двигаюсь катастрофически медленно, словно всё пространство вокруг — это вязкая жижа… Но я всё равно бегу, точно зная, что оглядываться нельзя. И если впереди — неизвестность, то позади — лишь одно. Смерть. Вздрогнув, я просыпаюсь. Сердце быстро бьётся, сжигая адреналин, а мелкая дрожь пробивается через холодный пот. Это сон. Просто сон. Делаю глубокий вдох, выравнивая дыхание. Воспоминания о том, где нахожусь и кто рядом, всплывают почти одновременно с ощущением тепла тела Эдриана и тяжести его руки, до сих пор обнимающей меня за талию. Открываю глаза. Ночной сумрак уже начал растворяться светом — пока ещё тихим и робким. Раннее утро. За спиной — его ровное, тёплое дыхание. Почти непроизвольно накрываю своей ладонью его руку — хочу снова ощутить его прикосновение, но не тревожить сон. И всё же пальцы, не слушаясь, поглаживают его, изучая, а вернее, вспоминая каждый изгиб, каждую фалангу и гладкую округлость каждого ногтя… Мечтая о том, чтобы его руки так же вспоминали меня. Забыли ли они? И захотят ли вспоминать? Снова «глупости», о которых кто-то, возможно, «пожалеет утром»… Но утро уже почти наступило, а жалеть всё так же не о чем, и желания всё те же… В этом внутреннем монологе не замечаю, что именно произошло, но лишь понимаю, что что-то изменилось. Его дыхание. Оно больше не глубокое и медленное. Оно поменялось. Стало поверхностным и почти невесомым. Горячим. Первое побуждение — замереть, затаиться. Но пробудившаяся истома сильнее страха быть отвергнутой, и пальцы мои не прекращают невинную ласку. Ведь и друг может гладить по руке, верно? Теряю счёт времени, а вместе с ним и надежду. Ни к чему не обязываю, но и отступать уже не собираюсь. Сколько раз за эти пару дней я была готова переступить грань «дружбы», но Эдриан был верным стражем поспешности. Что ж… Это его выбор. А свой я уже сделала. И пусть он об этом ещё не знает. Лишь мои пальцы дают подсказку… Но захочет ли принимать её всерьёз? «Я буду ждать тебя, сколько потребуется. Обещаю». Почему я не ответила ещё тогда, сразу, что не хочу ждать? Что, как никогда прежде, он нужен мне сейчас… Кажется, опять задремал. Снова слушаю его дыхание, что качает на тихих волнах, и почти уплываю в дремоту вслед за ним…♪🔂 Syml - Stay Close (L.O.V.E. 2021)
Вновь тихо выпадаю в реальность из-за знакомых ощущений. Наверное, во сне пододвинулась ближе или он ко мне... Это заставляет вспомнить далеко не одно такое же наше утро — его желание перед самым пробуждением. Вспомнить о том, как часто, ещё не открыв глаза, мы уже становились целым… Словно читая мои мысли, Эд прижимает меня ближе, инстинктивно вжимаясь в ягодицы, а я гадаю — делает ли он это ещё во сне или уже осознанно, но жалею сейчас о том, что не сняла эти чёртовы джинсы перед тем как лечь в постель. Его рука, наверняка помня многократно проложенный путь, уже медленно скользит вниз под джинсовый пояс, и я удивляюсь — не снится ли мне это, но чуть втягиваю живот, чтобы уменьшить преграду. Словно боясь спугнуть, замираю и чувствую тепло его пальцев, опускающихся всё ниже… И вдруг слышу его вдох. Да. Чему ты так удивляешься? Теперь ты знаешь, о чём я думала всё это время, чего так сильно хотела… — О, Дреа… — срывается стоном с его губ, превращаясь в шёпот, — моя девочка… — а пальцы жадно захватывают скользкую влагу, размазывая и лаская, пока я поддеваю пальцами металлическую пуговицу, давая ему полную свободу… Откидываюсь на его плечо и обеими руками тяну свои джинсы вниз до колен — снимать дальше нет времени. Его пальцы следом цепляют моё бельё, стягивая туда же, и я слышу тихое бряцание ремня. — Твои таблетки?.. — выдыхает жаром в ухо. Соображаю ровно секунду и киваю головой: — Да… да. Он отстраняется, пропуская между нашими нагревшимися телами утреннюю прохладу, но я уже знаю зачем и соглашаюсь на эту временную потерю его близости на бесконечных пару секунд… Движение воздуха где-то за спиной — его толстовка летит на пол. Тёплые пальцы подхватывают ягодицы, мягко, но нетерпеливо оттягивая вверх, и уже чувствую налитое кровью тепло у самого входа. Призывно выгибаюсь навстречу… Без вопросов. Без намёков. Без поцелуев. Всё потом… Одно растянутое движение, заполняющее тесную, истосковавшуюся по нему пустоту, и по тишине разносятся два стона, в одном из которых слышу его голос. Сознание уплывает, но новая волна мягким толчком подтягивает его обратно, чтобы откинуть ещё дальше. Ещё ближе… Опять его дыхание греет волосы на затылке, но совсем не так же невинно, как ночью. Опаляя выдохом. Вдохом же забирая кислород… — Как… я... скучал… Широкая ладонь забирается под футболку, и, пока я благодарю сама себя за то, что решила вчера не надевать бельё, она сжимает грудь, не переходя ту невидимую грань от наслаждения до боли, ведь он всегда её знал — нашим одним на двоих шестым чувством. Губы всё же просят поцелуя и не только мои… Тянется, закусывая мочку, всасывая, надеясь на замену, но этого мало… Поворачиваюсь навстречу. — Люблю тебя… — вырывается само собой, но я не хочу думать о последствиях и отдаю свои губы на растерзание его голодной нежности. Замираем на время, отдаваясь поцелую. Окунаюсь в его вкус — как всегда сводящий меня с ума, незаменимый чьим-то другим, зная, что и он смакует меня, чувствуя долгожданное упоение. Его язык властно изучает мой рот, будто в первый раз. Но радость узнавания срывает его на сладкий стон и бросает в жадность… Удивляюсь лишь одному: как мы умудрялись так долго терпеть? Два мазохиста. Но насытиться невозможно… Сжимаю его внутри и он всё понимает, как и всегда… Вновь начинает движение, толкается всё грубее, наказывая за долгую разлуку… И, вдруг рыкнув, неожиданно останавливается и выходит. Подрывается наверх и тянет мои бёдра за собой… Ставит на колени и вынуждает прогнуться, цепляясь за смятые простыни. Нежность забыта злящейся страстью. Недомолвки отброшены расчётливым желанием. Входит до упора, пронзая сладостью — его время забрать долги… И получить своё… Законное по праву… Праву его обманутых когда-то надежд… И нашего упущенного времени… И неоправданных ожиданий… И бессмысленной боли… Выбивая глупость… И пустые страхи… Вбивая любовь… Его пальцы вливаются в наш «диалог», пропуская и прокручивая между собой последний веский аргумент, и это как нельзя вовремя. Глаза застилает белая вспышка, пока тело забывает себя, сжимаясь в пружине наслаждения, и мы оба в два голоса истекаем облегчением. Растворяя горечь… Смывая одиночество… Обретая единство. Эдриан падает мне на спину и сбито дышит, утыкаясь в шею, вдавливая тяжестью веса во влажную от пота ткань футболки, которая противно прилипает, но приятно холодит разгорячённое тело. Чуть отдышавшись, он переваливается на спину, и я слышу негромкий взвизг молнии на ширинке. Дыхание постепенно приходит в норму, но разум всё ещё опьянён. Молчание. Слышу, как пружинит постель, и внутренне сжимаюсь, готовясь услышать хлопок двери. Но вдруг ощущаю его руки, приподнимающие мою ногу и стаскивающие джинсы, также ставшие чуть влажными, — с одной, со второй… Трусики следом выпадают в осадок где-то в ногах. Пара лёгких шлепков по попке, вновь поднимающих уже откатившуюся волну возбуждения: — Беги в душ. Около минуты ещё прихожу в себя, осмысливая произошедшее, и поднимаюсь. В глазах на пару секунд темнеет, в ногах — давно забытая слабость, и она не остаётся незамеченной. — Справишься сама или проводить? — в голосе забота, а в серых глазах — любимые черти. Натягиваю футболку пониже, в безуспешной попытке прикрыть хотя бы лобок и прозрачные подтёки. Смущаюсь под пристальным взглядом, как малолетка. — Справлюсь… Спасибо. Эд молча кивает, возвращаясь к своему занятию, — в кресле образуется аккуратно сложенная стопка из одежды: его толстовка, мои джинсы… Наша стопка. На цыпочках иду в сторону ванной, и его слишком серьёзный вид вызывает улыбку. Ведь я его чересчур хорошо знаю — на плотно сжатых губах играет еле заметная ухмылка… Довольный. Всё ещё стою в дверях, тайно разглядывая его лицо. О чём ты думаешь сейчас? Простишь ли когда-нибудь мою прежнюю глупую ошибку или уже сейчас жалеешь о только что совершённой глупости? Ответишь ли на мои слова или так и будешь делать вид, что ничего не услышал?.. Эдриан вдруг бросает в мою сторону мимолётный взгляд и цепляется за мой. И, словно читая мои мысли, теряет маску нарочитого равнодушия… Стоим, как два дурака, и молчим. Но вот только глазам не нужны слова, чтобы прочитать чувства… Эд будто растерянно моргает и, прерывая эту тонкую нить открытости, иронично приподнимает бровь. Игра ещё не окончена. И, похоже, это было лишь началом разговора.