♪ Spellbound (Acoustic) — Ghostly Kisses
Тёплые струи приятно обнимают тело. Подставляю им лицо и только закрываю глаза, как перед ними всплывает то растерянное лицо Эдриана пару минут назад. Губы сами растягиваются в улыбке. Как же я люблю его таким — открытым и искренним. Настоящим. Всё-таки Эд не такой, каким видится большинству. Там, внутри, за этим непробиваемым панцирем уверенности и силы есть что-то гораздо более уязвимое, более ранимое… Омываясь, глажу плечи и мечтаю о том, чтобы это были его руки. И хоть намеренно не стала плотно закрывать дверь в ванную, всё же не надеюсь, что Эд примет это «приглашение». Нет. Не всё так просто. И тот его взгляд — тому подтверждение… Но как бы я хотела, чтобы он пришёл сейчас ко мне, сюда. Как бы хотела разделить с ним и расслабляющее тепло воды, и мою нерастраченную нежность целого года разлуки. Боже, как же это долго… Как я вообще прожила без него? И жила ли в полной мере? Скорее — существовала. И всё же не верится в то, что только что произошло… Вдруг это действительно сон? Вдруг я скоро проснусь? Сейчас, когда уже так этого не хочется. И пусть в этом сне останется всё как есть. Потому что знаю, что теперь справлюсь. Если рядом будет он.~ ~ ~ ~ ~
Наверное, уже в сотый раз пытаюсь отвести взгляд от чуть приоткрытой двери, из-за которой раздаётся шум воды, но каждый раз он притягивается обратно как магнитом. Каждый раз сердце учащает пульс, но снова и снова взываю к собственному разуму. Нет. Так нельзя. Только сейчас понимаю, что натворил. Какой глупостью было оставаться здесь до утра… Это всё тоска по ней, которая могла бы сравниться лишь с болью от её потери. Похоже, этот год ничего не изменил — Андреа всё так же сводит меня с ума. И если раньше, пока я держался на расстоянии, можно было внушать себе самому, что всё, что было между нами, осталось в прошлом, то сегодня ночью этот самообман рассыпался в прах — я просто не смог остановиться. Это было невозможно. Когда утром почувствовал, как ещё во сне она вжимается попкой мне в пах, да так соблазнительно трётся, что крышу просто снесло. И когда, вдруг спустив с поводка все свои инстинкты, я запустил пальцы в её влагу — обильную, горячую, — то чуть не кончил сразу же… Тут уже было без вариантов. А потом она сказала, что любит… Даже не поверил сначала — думал, послышалось. Но неужели это правда?.. Любила ли она меня когда-нибудь по-настоящему? Она ведь сама захотела остановиться, когда всё было так хорошо… Или это тоже было моим заблуждением, и хорошо никогда и не было? Как же долго терзался я этими вопросами! Как же мучительно не хватало её весь этот грёбаный год! И только решил начать с чистого листа, как она вернулась… И всё стало в разы хуже. Сначала от мучительной неопределённости и склизких сомнений, ведь «Эдриан Ньюман берётся только за успешные проекты», а проект под названием «Андреа Кэмпбелл», как выяснилось, оказался провальным. Так стоит ли он того, чтобы начинать всё заново, наступив на горло своим принципам?.. Так я думал тогда. Сейчас же стало просто невыносимо. От обещания, данного лучшему другу, и от собственной долбаной правильности. Ведь «Эдриан Ньюман привык всегда держать своё слово».~
— Здорово, дружище! У меня к тебе разговор. — Привет, Мёрфи. Что-то в клубе? — Нет. Это… личное. — Хах! С каких пор твоё «личное» имеет отношение ко мне? — Не смейся. Это касается Андреа. — Что?.. Причём тут она? — При том, что… Я хочу быть с ней. — … — Да, хочу. Что ты так смотришь? Она классная. А вы больше не вместе. И, смотрю, не собираетесь сбегаться. Или собираетесь?.. — … Нет… Не собирались. — Ну вот. В общем, ей сейчас очень нужна поддержка. Чтобы рядом был тот, на кого она сможет опереться. — Но… у неё же есть все мы… — Мы?! Ха-ха-ха! Дружище, никакие «мы» не заменят хороший секс по утрам. — ?! — Да. А ты что думал? Говорят, нет лучшего лекарства от стресса… — Какого на хрен лекарства?! Ты совсем охренел?! — Воу-воу! Полегче! Сбавь обороты, Отелло! — Мёрфи… Что ты несёшь?! — Я несу любовь и заботу. — Ты?.. Заботу?! — Эй, остынь! Я поэтому к тебе и пришёл! — ?.. — Успокоился? Могу продолжать? — Слушаю. — Короче. Если ты не собираешься снова быть с ней, то… Погоди… Или собираешься? — Не планировал. — Не, ну просто ты так завёлся… Когда пошла речь про секс… — !!! — О’кей, о’кей… Закрыли эту тему… про секс. — Мёрфи!.. — Всё-всё-всё… В общем, так. Если ты даёшь мне зелёный свет, то я начну окучивать Андреа. — Окучивать?! — Сори! Ухаживать. Такая девушка, как Андреа, достойна лучшего. — Значит, раньше было худшее?! — Ну… Нет… Я имею ввиду в общем смысле — всего самого лучшего… — Ладно. Проехали. — Короче. С моей стороны всё будет пучком: цветы, слова, внимание… И… хочу, чтобы ты знал. — ? — Она мне нравится. Очень. — Зачем мне эти подробности? — Ну, чтобы ты понимал. — ? — Серьёзность моих намерений. — Я не понял, ты за благословением моим пришёл? — Ну… можно и так сказать. И ещё… Мне нужно, чтобы ты помог мне. — В смысле?.. — Ну, расскажи про неё. То, что никто из нас, друзей, не знает. Что она любит, чего терпеть не может… и всё такое. Про секс не надо, сам разберусь… — Нет, ты правда оборзел… — Слушай, друг. Я не понял — в чём проблема? Она свободна, я тоже. Ты против? — Нет… Не против. — Ну и супер. Только дай мне слово. — ? — Что не будешь мешать мне. — … — Не будешь создавать препятствий. — … — Дашь мне шанс доказать ей, несмотря на все мои косяки, что я… достоин её. — … — … — … — Ну? — Что «ну»? — Даёшь слово? — … Даю. — Вау! Отлично! Спасибо, друг! Короче. Заявляю официально, что с этой минуты Андреа — под моей опекой…~
♪ SYML — Fear of the Water (Live at Record Parlour)
Дёргаю головой, отбрасывая воспоминания о том разговоре и о беспрерывной болтовне Мёрфи, которого в ту секунду вдруг словно прорвало — столько восторженных слов из него полилось в её адрес, что уже через пару минут он стал меня просто бесить. Я слушал и не узнавал его. Откуда взялась эта сентиментальность? Мёрфи всегда был циником. О настоящих же чувствах обычно молчал. А здесь — как подменили. Неужели правда влюбился?.. Чёрт! Но как же это мучительно — всё ещё любить и пытаться играть друга, каждый раз тормозить её робкие попытки стать ближе и сдерживать свои желания или — ещё чаще — просто безжалостно давить их. Да, возможно, Дреа когда-то и жалела о нашем разрыве. Но сейчас… Как она может?.. Как может говорить мне о любви после того, что я увидел вчера сам, собственными глазами? Неужели она умеет так виртуозно лгать?..~
Смотрю на открытый багажник машины и, тихо ругнувшись, захлопываю его и разворачиваюсь. Придётся возвращаться к раздевалке. Удивляюсь своей рассеянности: забыть сумку с формой — это что-то из ряда вон. Хотя чему удивляться? Последние дни выдались откровенно паршивыми, а сегодняшняя игра и выходка Мёрфи… Без комментариев. Когда уже подхожу к залу, возникает ощущение чьего-то присутствия… Почему-то неприятно сосёт под ложечкой, а сердце вторит гулкими ударами. И только подхожу к дверному пролёту, как оно замирает, а я просто становлюсь столбом. — Нет. Просто чертовски хочу тебя поцеловать, — слышу голос Мёрфи, а дальнейшее происходящее напоминает сцену из плохого кино. Кажется, что Андреа что-то говорит в ответ, но слов не разобрать — она стоит спиной ко мне. Мёрфи начал действовать. Надо же — как быстро… — ухмыляюсь про себя, но внутри всё обрывается, отзываясь острой резью в груди. Уходи. Понимаю, что вернулся сейчас до невозможности не вовремя, что я здесь лишний и должен немедленно уйти… Но ноги словно приросли к полу, а глаза к этим двоим. Уходи прямо сейчас. Мёрфи делает два порывистых шага навстречу и, как в замедленной съёмке, склоняется над ней. И пока мой взгляд переползает на его руку, уже бесцеремонно оттягивающую волосы Андреа, слышу его негромкий, но пошлый стон, когда он впивается в неё поцелуем. Не смотри. Просто уходи. Меня передёргивает. Но смотрю дальше, как вторая рука друга обнимает её талию, властно притягивая ближе… Смотрю на его лицо, что в наклоне головы стало виднее… Смотрю на его прикрытые в страстном поцелуе глаза и сведённые брови… Вдруг вспоминаю наш с ней первый поцелуй, невольно сравнивая. Сколько в нём было нежности… Мёрфи же просто пожирает её рот… Просто. Закрой. Глаза. Всё. Не могу больше это видеть. Наконец нахожу в себе силы сделать шаг в сторону и, будто покидая пределы злополучного гравитационного поля, ухожу. Подальше отсюда.~
Словно очнувшись, понимаю, что до сих пор стою и смотрю на дверь, которую Андреа оставила открытой. Нет сомнения в том, что специально. Ведь помню и знаю все наши знаки… Но что теперь? Всё запуталось. Вышло из-под контроля. И ещё эти её глаза, просто выворачивающие душу наизнанку, окончательно сбивающие с толку… Что. Мне. Делать? Все привыкли видеть во мне счастливчика, прочно стоящего на ногах, всегда знающего, что нужно делать в любой ситуации. Но знают ли они каким порой сложным бывает выбор, какой ценой даются верные решения? И верные ли? То покажет лишь время, но когда это произойдёт — утечёт уже много воды. И будет слишком поздно, чтобы что-то менять… Поздно. Это слово, без спроса поселившееся в моём сознании, а вчера вечером в этом грёбаном спортивном зале — уже прочно укоренившееся. Возможно, если бы я раньше так не тормозил, то не был бы сейчас в откровенной заднице. Если бы… Но что я могу сделать сейчас? Сколько ещё буду стоять и пялиться как баран на эту долбаную дверь?! Не лучше ли зайти и поговорить с ней прямо сейчас? Всё ещё сомневаюсь, но рука сама тянется к дверной ручке, когда вдруг раздаётся звонок мобильного. Вздрогнув, отрываю взгляд от двери и подхожу к столу. На экране телефона — знакомое имя. «Надо же… Лёгок на помине.» — Да, Мёрфи. — Здоро́во, Эд. Не знаешь, где Андреа? Звоню ей — не берёт трубку, — кидаю взгляд на соседний телефон с уведомлением о пяти пропущенных на экране. — Я уже волноваться начал. — Волноваться? — скептично фыркаю. — Где Мёрфи и с кем я сейчас говорю? — Посмейся мне ещё! — слышу ироничный смешок друга. — Я, как почти официальный бойфренд, волнуюсь на вполне законных основаниях. — Нашёлся «почти бойфренд» на её голову… Андреа уже знает о твоих планах? — «Хотя почему спрашиваю, если сам всё видел?» Откровенно плохо играю непринужденность, пытаясь скрыть в голосе напряжение, сам же чувствую, как внутренняя пружина снова сжимает все внутренности. — Ты знаешь, — отвечает в своей обычной наглой манере. — Мне этого достаточно. А Дреа… — «С каких, на хрен, пор он начал звать её только мною запатентованным именем?!» — … узнает… — повисла пауза, словно Мёрфи в глубоких раздумьях. — Сегодня узнает! — сообщил его радостный голос. — Так ты не в курсе, где она? — Нет, ещё не видел. Спит, наверное… — Да? Странно… Она ж ранняя птаха. Ну, о’кей. Увидишь — передай, чтобы набрала меня. Хотя-я… не надо, сам перезвоню потом. — Когда сам будешь? — спрашиваю, прикидывая в уме, сколько времени в запасе. — Я? Где-то к обеду. Как закончу в клубе — встречаюсь с риэлтором. Потом сразу к тебе, — отвечает Мёрфи и вдруг, будто что-то вспомнив, добавляет: — И, Эд… — Да?.. — Спасибо тебе ещё раз, — слышу его изменившийся серьёзный тон. — Я бы так не смог. Такая девчонка, хоть и бывшая, но блин… Ты крут, реально крут… — Мёрфи. «Какого хера?! Этот гад решил меня просто добить…» — Что? — Заткнись, — злюсь, уже практически не скрывая. — Всё. Понял. И вдруг неожиданно сам для себя добавляю: — В конце концов, вы ещё не вместе. Так что рано благодарить. Слышу на той стороне удивлённый вдох, но уже сбрасываю вызов. Закрываю глаза, обессиленно опуская руки. Качаю головой, сам не веря в то, что происходит, чувствуя себя последним мудаком. — Твою мать… — Что-то случилось? Медленно оборачиваюсь на удивлённый голос за спиной и вижу её. В одном полотенце.