Your weak point

Каждый раз, когда у Грейнджер случается нервный срыв, она мысленно строит в своей душе габион. Наполняет его чем угодно, лишь бы не думать о плохом. В нём и стёкла, и камни. Много лишнего и совершенно ненужного. Девочка, которая любила ветер, растворилась в воздухе бесконечно длительной жизни, будто ее никогда не было. Иронично. Она висит над землёй, а её руки будто в распятии, растянуть цепями. Колени согнуты, а тело бы уже давно свалилось на пол, если бы не Том Реддл, сидящий на стуле и смотрящий на неё. Раздражает своим умом и красотой. Хочется убить, чтобы не видеть всего этого. Том поднял с пола ведро и резким рывком вылил ледяную воду на девушку. Судорожный выдох, ближе походящий на крик,  раздался эхом в подземной тюрьме. Она подалась вперёд, лишь бы упасть на живот и не вставать больше никогда, но оковы дернули её назад, до крови стирая запястья. — Ты же не будешь плакать, верно? — опять эта улыбка невинности. Будто не ты держишь в плену девушку и бьёшь её. — Думаю, ты не позволишь мне такой роскоши… — прохрипела Грейнджер. Тело покрылось мурашками, а рубаха прилипла к телу, обтягивая её силуэт. Жадность худший из пороков, Реддл. Ты слишком много хочешь, но не платишь. — Верно. Я даже уверен, что ты не будешь рыдать и молить о пощаде. Что ты тогда хочешь? — Наконец-то ты спросил, чего хочу я. Власти. Дай мне власть, — шепнула ему Гермиона, облизнув воду с губ. Реддл рассмеялся и засунул руки в карманы. Она смешна до жути. Хотеть власти и не уметь ей управлять. Ты смеёшься надо мной, профессор? Это была будто пытка. Смотреть на него и не знать что будет в следующую секунду. Одинокий волк умирает первым, стая живёт. У неё нет стаи, она умрёт уже очень скоро. — Не слишком много просишь, профессор? — он улыбнулся и подошёл поближе, касаясь пальцами её подбородка и губы. — Я скажу где диадема. Сделай меня своей, Реддл, — девушка посмотрела на него, выжидая решение. Невольно его зрачки расширились. Неужели ей достаточно лишь власти? Она определённо такая же как и он. Идти по головам, ради признания. Но он смотрел в её глаза и видел что-то ещё. — Ты врёшь, Гермиона. Есть ещё что-то, — Том сощурил глаза и внимательно следил за каждым её движением. Хищник за жертвой. Лев и овечка. Кто из них сильнее? Попробуй перебороть себя и вспороть другому глотку. О нет, она не овечка. Львица, та которая ведёт за собой стаю. Именно так выглядит олицетворение харизмы и злости в одном флаконе. — Хочешь верности? Сделай пожирательницей и дело решено, — смело сказала Гермиона, опуская взгляд на его розовые губы. Нервничал? Все искусаны. А также искушены… — Настолько хочешь? — прошептал Реддл, носом касаясь её щеки. Чёрт. Это получается не нужна метаморфомаг каждую неделю? Мерлин, так выглядит твой рай? Нет, что-то определённо не так. Но мозг уже не работает, молодая кровь кипит внутри, будто чайник. Цепи исчезают с её рук и она немного пошатывается, разминает их и пытается устоять на своих ногах. На самом деле, излечить её раны было довольно-таки легко, пока она была в отключке. Том оставил лишь на запястьях, как напоминание о её принадлежности. — Да… Тебе помочь в этом? — она кивнула вниз и он увидел масштаб своего возбуждения. — Ну давай, — он выдохнул, закусив губу и прикрыв глаза. Девушка прильнула к его губам и облизнула верхнюю, мягко посасывая и кусая. Заставляя потерять голову окончательно. Её рука скользнула вниз по торсу, а потом сжала через штаны член. Реддл буквально выстонал её имя и тут же закатил глаза. Табун мурашек пронзил его тело, заставляя электрический разряд бить его сразу 220 вольт. Он схватил её за волосы, оголяя нежную шею. Губы тут же сомкнулись на глотке, а мокрые поцелуи проделали дорожку до ключицы. Гусиная кожа появилась у Гермионы в ту же секунду и она выдохнула. Чёрт, дерьмовый план. Она с силой сжала основание, а потом не выдержала и опустилась на колени, борясь со сложной пряжкой ремня. Руки путались, а мозги не соображали от слова совсем. — Диадема… Где она? — шепнул Том, резко хватая её за волосы. Нет, она не скажет. Я умру с этой тайной, Реддл. Ты не узнаешь этого никогда. — Я не скажу тебе! — её глаза полыхнули яростью. Вновь оказаться в цепях было очень неприятно. Учитывая то, что уже был опыт и запястья саднили. Злобно зыркнув на девушку, Реддл поправил свои вещи и вышел из тюрьмы, громко хлопнув дверью. Она опять закована и чувствует себя преступницей. Смешно до дрожи подбородка. *** Альфард примчался как только смог. Каминная сеть была перекрыта, поэтому попадать в особняк пришлось обходными путями. Ему было страшно не за старинный дом Блэков, а за маленького человечка, который там находился. Но аппарировав рядом с крыльцом, он опешил. Весь особняк был охвачен пламенем. Он опоздал. Увидев рядом стоящую Вальбургу, Блэк настолько разозлился, разочаровался и был в ярости, что все чувства смешались в одну непонятную кашу. — Что ты наделала?! — закричал на сестру Альфард, хватая её больно за плечи и вцепившись пальцами в чёрный плащ. — То, что должна. Пусть думает, что ты мёртв, — холодно ответила Вальбурга, сбрасывая руки брата с плеч. И тут Блэк понял. Она выполняла приказ Тёмного Лорда. Ей было велено сжечь собственного брата в особняке. Холод мокрым потом прошёл по спине, заставляя его мгновенно осознать все происходящее. — Где Беатрикс? — прошипел Альфард, снова смотря на сестру. Девушка обернулась и подняла на руки кого-то. Посмотрев на ребёнка, Блэк понял что это чумазая в копоти Трикс, которая жалась к Вальбурге словно к старшей сестре. Мгновенно наступило облегчение, а  смех порывался выйти наружу. — Какой бы мерзкой в твоих глазах я не была, я никогда не убью ребёнка. Пусть даже магглу, — отрезала Вальбурга и подкинув поудобнее девочку на руках, понесла её в сторону кареты, запряженной фестралами. — Куда ты её везешь? — Не только её. Садись в карету и что бы я больше о тебе никогда не слышала, Альфард. Я служу ему. А он ненавидит тебя, и ты знаешь почему. Тёмный Лорд умеет читать мысли на уровне Мерлина или Гриндевальда. Он не простой мальчишка и теперь я ему служу. Не хочу знать ничего о вас, не хочу слышать. Просто уезжай. Уезжай так далеко, чтобы он вас не нашёл. Больше я ни чем не смогу вам помочь, — сказала девушка, усаживая Трикс в карету и накрывая её ноги пледом. Он понял всё и даже больше. Вальбурга Блэк, человек который всегда спасал только себя, начинает помогать другим. Что такого она видела у Лорда, что её отношение кардинально поменялось к людям? — А ты? — глупый вопрос вырвался сам собой, а она лишь снисходительно улыбнулась. В её манере. — Ты и так знаешь ответ на вопрос. Просто езжай и живи как тебе хочется, — она приобняла его за плечи, а потом подтолкнула его к карете, — Я видела её в замке Лорда. Забудь о ней. Грейнджер не расколоть и он это прекрасно понимает. Блэк кивнул и почувствовал себя трусом. Но у него есть другая задача и она более сложная. Альфард в глубине души понимал, что он не увидит Гермиону больше никогда, но… Ему хотелось любить и быть любимым, но этот ребёнок… Беатрикс всё, что у него осталось. *** Ногти заскреблись по полу, стараясь удержать тело на земле. Гермиона подняла изможденный взгляд чуть-чуть вверх. Зеркало пыльное, треснутое, а рама старая. Отражение было ужасающим. Волосы спутались, глаза впалые и красные от попавшей воды. Тело буквально уже лежит на земле, лишь руки в цепях удерживают его. Она внимательно смотрит в зеркальную гладь, видя вскоре там не свое отражение. А Элизабет Трейс. — Беги, — шепнула копия и исчезла из зеркала. Она снова потеряла сознание.