Your weak point

— Почему выпиваешь, а не занимаешься делом? Вся комната провоняла алкоголем и сигаретами. Займись уже делом, — прошипел Лорд, входя в комнату Нагайны. — Дайте мне потравить себя немного, хозяин... — пробормотала азиатка и сделала ещё одну затяжку. — Травишь себя, когда можешь заняться чем-то по-настоящему полезным. Куда ты катишься, сам не понимаю, — Волан-де-Морт встал прямо напротив неё, загородив полную луну, которая виднелась через оконную раму. — Люди больший яд, нежели алкоголь и табак. Зачем вы так с ней? — сходу спросила Нагайна. Лицо Лорда мгновенно изменилось. Больше ни намёка на какую-либо шутку. Лишь угроза в горящих красных глазах, которая зажглась словно по щелчку пальцев. Он не хотел даже думать о ней. Отдать её на растерзание этим гиенам было верным решением. Тот кто предал однажды, предаст ещё раз. Возможно, это было жестоко по отношению к ней, но Гермиона Грейнджер обманула всех. В первую очередь себя, надеясь на то, что он ничего ей не сделает. Волан-де-Морт не мог бы поступить иначе. Том Реддл — да. Но тот мальчишка умер в нем ещё тогда, когда истерика накатывала волной, а он сжимал её тёмные кудри с такой силой, что вырывал их с корнями из головы. Безумие, которое никогда не заканчивалось. Столько лет, которые пролетели с ощущением невыносимой боли и пустоты, стали словно тюрьмой. И в один прекрасный день он почувствовал жжение. То самое, когда она стала Пожирателем. Холодный пот прошиб спину, а он застыл словно мраморная статуя. Это было похоже на глупую шутку, словно его кто-то дразнил. Ему достали волос этого придурка Люпина и он пошёл. Туда, где была она. Сначала он совершенно не узнал её. Вишневые кудри, более бледная кожа, карие глаза с зелёными крапинками. Но тот же силуэт, те же подушечки пальцев твердили об обратном. Волан-де-Морт словно душил себя собственными руками, как когда-то его душил Майк. Мальчик из приюта, у которого была эпилепсия. Тогда он отчётливо запомнил его лицо: свиная красная рожа, глаза выкатывающиеся из орбит, широко раздувающиеся ноздри. И руки на тонкой, словно лебединой, шее. Тогда он впервые почувствовал страх. Он даже успел увидеть маму. Вновь. Белый сарафан, тёмные волосы, которые развевались на ветру. Белая панама, которая напоминала цветок кувшинки на воде. А потом пришла воспитательница. И он снова вспомнил как дышать. — Предатели не имеют права жить, Нагайна. Тот кто предал однажды, предаст ещё раз, — задумчиво сказал Волан-де-Морт. — Почему вы так строги к ней, мой Лорд? Она же всего лишь девушка, потерянное прекрасное создание. Уверена, она не всегда была такой, — прошептала девушка и взглянула на него с какой-то потаенной надеждой. — Я верил в то, что она может стать тем, кто развеет дурные мысли, даст ощущение свободы, дарует свою любовь и преданность. Это всего лишь фальш, завуалированная под что-то большее. Это было жестоко, — со злостью выпалил Лорд. Магия вокруг него затрещала, а предметы задрожали. Это было обидно. Это было больно. Он никогда не думал, что именно она причинит столько боли. Наивный глупец. Неужели ты верил в то, что найдётся в этом мире тот, кто полюбит тебя таким какой ты есть? Когда Грейнджер умерла, сначала была злость, которая не покидала его сердце ни на минуту. Затем страх. Остаться одному — самая глупая боязнь чего-либо. А потом одиночество. Возможно он просто устал? Когда смотришь на время, на собственную жизнь, она кажется туманной, будто бы и не принадлежала тебе никогда. Ты приоткрываешь дверь в свой дом, чтобы впустить чуточку тепла, а оттуда бьёт лишь холодный порыв ветра. Верить в счастье глупо, особенно если у тебя его никогда не было. У кого были счастливые концы? Все в этом мире страдают, но ему хочется СТАБИЛЬНОСТИ. Хочется прийти домой и почувствовать чью-то тёплую руку. Это было плохо. Он перестал видеть мир как раньше после неё. Ему хотелось злиться, кричать, бить её до потери пульса, но пустота уничтожала. Червь-паразит, который был внутри него. Это болезнь. — Ты любишь её, — уверенно сказала Нагайна, поднимая на него глаза. Взгляды встретились. Не было понимания, лишь кусочки доверия, которые исчезали прямо перед глазами. — Нет. — Ты ненавидишь её? — Нет. — Тогда в чем проблема? — Мне больно. *** Нагайна быстрым шагом шла в сторону тюрьмы. В руках был маленький поднос, а под крышкой еда. Но такое количество могло насытить разве что кошку, хотя в положении её бывшей подруги это может быть спасением. Волан-де-Морт в принципе забыл что людям в принципе нужна еда и когда азиатка узнала, что все эти дни Грейнджер морили голодом, волосы зашевелились на затылке. Дверь тюрьмы с лязгом открывается: такое ощущение будто петли давно не меняли. Она зашла и увидела лишь тело. Чей-то силуэт, напоминающий когда-то Грейнджер. Оно сидело в углу и срывало с пальцев заусенцы. Все ногти были практически откусаны под корень, а глаза сумасшедше бегали, будто оно видели то, чего не видели другие. — Оно морит меня голодом, чтобы я была послушной девочкой? Оно приходило и сказало что убьёт меня, если я сбегу, — пробормотала девушка, дергая кожу на пальцах. Нагайна промолчала и села перед ней, по-турецки скрестив ноги. Поднос опустился между ними словно преграда, дающая обеим нужную дистанцию. Вишневые волосы казались засаленными, а некоторые прядки стали непозволительно серого цвета. Это были седые волосы. Сердце почему-то сжалось и Нагайна поспешила скорее открыть крышку. На металлической тарелке лежал кусочек мяса и старая варёная картошка. Увидев пищу, Грейнджер тут же схватила руками еду, проигнорировав пластиковую ложку. Горячая картошка обжигала раненые руки и Гермиона повизгивала, но все равно отправляла картофель в рот. Это было жалким и неприятным зрелищем. Даже самые мощные волшебники превращались в животных после пыток. Это было так странно и непонятно. — Оно не убьёт тебя. Оно слишком занято другим, ты в безопасности,  — ответила Нагайна. Реакция была воистину дурной. Сначала девушка Гермиона лишь испуганно смотрела в её глаза, но когда взгляд переместился выше, она увидела нечто у азиатки над головой. Девушка завизжала и резко встав на ноги побежала в сторону решётки и с силой ударилась головой об прутья. Раздался ужасный треск, будто кому-то проломили черепушку. Нагайна вскочила и тут же подбежала к Грейнджер, которая упала на пол. — Тихо, не дёргайся. Ты разбила себе голову, позволь мне помочь тебе, — начала змея-крестраж, но как только она достала палочку из подола мантии, Гермиона завизжала ещё пуще прежнего и задергалась в руках. — Не трогай меня! Отпусти! Не смей меня лапать!!! — заорала гриффиндорка и ногами отпихнула от себя Нагайну. Видимо после попытки изнасилования от Кэрроу, она теперь воспринимает реальность иначе. Это похоже на какую-то обманку для мозга. Наверняка Гермиона сама понимает, что она находится в нашей реальности, только вот её мозг все время тянет её в прошлое, там где Амикус Кэрроу до сих пор нависает над ней и расстегивает пряжку ремня. Азиатка медленно поднялась на ноги и подошла к Грейнджер. Ей нельзя здесь оставаться. Ни на секунду. Орден Феникса ей поможет, наверняка там есть целители разума, которые помогут ей вернуть рассудок. Нагайна схватила за руку Грейнджер. — Силенцио. Не вздумай со мной драться, иначе это плохо закончится, — предупредила её азитка. Хотя какой толк разговаривать с сумасшедшей? Малфой-мэнор славился своими тайными подземельями и чёрными выходами. Лабиринты могли вывести куда угодно за пределы магического поля, откуда можно будет потом аппарировать. Использовать каминную сеть или же портключ было не очень безопасно, их с лёгкостью могли выследить Малфои. Девушка вывела их за пределы тюрьмы, а потом завернула в восточный коридор. Как ей было известно, здесь есть потайной выход. Люциус рассказал о нем всем приближенным Лорда, которые на данный момент проживали в мэноре, на случай атаки Отряда Дамблдора. Это знание было сейчас очень полезным, особенно после того как Нагайна дернула светильник на себя и стена отъехала. Гермиона удивлённо выпучила глаза и сделала шаг вперёд. Из темного коридора веяло сыростью и плесенью и Нагайна невольно поморщилась. Толкнув девушку вперёд, азиатка тут же достала палочку. — Люмос. Голубой огонёк зажегся на кончике палочки и Нагайна тут же двинулась вперёд, не теряя драгоценное время. Если Грейнджер хватятся, она лишится жизни. Камни выпирали под ногами и девушки по неосторожности могли просто разбить себе нос, если бы не теряли время и не смотрели под ноги. Развилка была на три дороги. Если же азиатка правильно помнит все то, что говорила Нарцисса Малфой, то левая дорога вела в сторону Зимнего сада, а правая в ещё одни катакомбы. Значит прямо будет выход за территорию Малфой-мэнора. Она буквально тащила за руку капризную Грейнджер, которая реально усложняла ей всю задачу. Нагайна бежала вперёд, но потом увидела тупик. Тупик. Плотная стена, которая преграждала выход. Коленки задрожали, а в горле пересохло настолько, что девушка судорожно сглотнула. Идти сюда и загнать самих же себя в ловушку? Серьёзно?! Это было настолько страшно, что ей хотелось удавиться. Нагайна обессиленно осела на пол и разрыдалась. Это был конец всего. Гермиона же лишь удивлённо хлопала глазами, а потом подошла к каменной горгулье, которая была прикреплена сбоку. Нагайна тут же подошла следом, решив отложить самобичевание на потом. В носу неприятно щипало, но она решила взять себя в руки. Сейчас она делала все правильно. Дрожащая рука коснулась клыка горгульи и та тут же ожила, повернув на них свою уродливую голову. — Кто первый увидел смерть в этом доме? — жуткий скрипящий голос разрезал тишину. Это наверняка был пароль. Если она его назовёт, то стена сдвинется и они окажутся снаружи. Кто увидел смерть? Да здесь каждый видел смерть? О чем речь вообще? Но потом она резко вспомнила. Особняк был построен во время возрождения Волан-де-Морта. — Абраксас Малфой! — закричала Нагайна. Именно он первой увидел мёртвую Гермиону Грейнджер. До этого род Малфоев старался держаться подальше от потасовок. Поэтому это был он. Горгулья согласно кивнула и по-дьявольски улыбнулась. Послышался треск отовсюду, казалось будто земля начала раскалываться надвое. Стена с грохотом отъезжала вправо, открывая заветный выход. Кирпич рушился прямо над головой, поэтому Нагайна схватила Грейнджер за руку и рванула на свободу. Зимний холод резким порывом ветра ворвался в организм, охлаждая тот до дрожи костей. Она быстрым движением сняла Силенцио и рванула за антиаппарационный барьер. Снег проваливался под ногами, они стремительно увязали в сугробах. Фиолетовый барьер был покрыт странными искрами, будто на нем были маленькие молнии. — Грейнджер, сейчас дойдём, не волнуйся. Сейчас, — задыхаясь говорила Нагайна, помогая подняться на ноги ослабевшой девушке. Сугробы холодили коленки, но она продолжала в буквальном смысле тащить на себе Гермиону. Когда рука коснулась фиолетового барьера, азиатка облегчённо выдохнула. Секретная информация. Её информация. — Гриммо 12. Их уносит вихрем и она облегчённо выдыхает. *** Это было безумие. Она пришла на Гриммо 12 с Гермионой наперевес. Дамблдор ей не поверил. Она рассказала все, а Гермиона лишь вырисовывала узоры пальцами. Когда Гарри посмотрел на неё, ему стало просто дурно. Видеть подругу в таком состоянии — мучительно и невыносимо. Все было настолько плохо, что через вишневые волосы пробивались седые прядки. Белла замучила её до помешательства и седых волос, так сказала эта девушка. Она не представилась, её имя по-прежнему было "незнакомка". Гермиона же сидела с пустым взглядом, в то время как на Гриммо собрались все. Взгляд Дамблдор выражал ужас, а где-то в углу сидела заплаканная Молли, которую пытался утешить Рон. Сейчас надо было что-то делать. Девушка сказала что её лучше не трогать, иначе она начинает истошно кричать. — Гарри, тебе нужно поговорить с ней. Может тебя она выслушает, — тихо сказал Дамблдор и кивнул в сторону Гермионы. Поттер медленно поднялся с кресла и аккуратными тихими движениями подошёл к девушке и присел на корточки. — Привет, Гермиона. Я рядом, все хорошо. Сейчас мы тебя покормим, ладно? — он выдавил улыбку, а девушка наконец-то подняла голову и посмотрела на мальчика. — Оно сказало мне, что убьёт меня, если я сбегу. Я сбежала. Оно убьёт меня? Где-то раздался шумный выдох Макгонагалл, а Молли всхлипнула и побежала в сторону кухни, наверняка захотев накормить её. — Все будет в порядке. Ты со мной, слышишь? Я не дам тебя в обиду, ладно? Что ты хочешь покушать? — он коснулся её плеча, но губы Гермионы задрожали и она завыла. Гарри отпрянул, а девушка зарыдала, завывая и давясь слезами. Тут же подбежала вышедшая Молли, а к ней присоединились Минерва и Тонкс. — Где моя мамочка? Где моя мамочка? Я хочу к маме! ОНО НАСИЛОВАЛО МЕНЯ! — завопила Гермиона и начала задыхаться. Дыхание и пульс изменились, поэтому Люпин подхватил её на руки и аккуратно положил на стол. Не было возможности донести её до ближайшей койки. Кто-то аппарировал за Помфри, без её помощи никто бы не справился. Невилл схватил её ноги, а Рон и Макгонагалл руки. Гермиона начала яростно извиваться, а потом резко выдохнув, с силой упала на стол. — Что с ней?! — закричала Молли, сжимая в руках фартук с такой силой, что казалось от материи ничего не останется. Гарри знал что с ней. Отпихнув всех от стола, он залез на него коленками, а затем навис над девушкой. Приложив ухо к грудине, он не услышал пульс. Либо он был очень слабый, либо его просто не было. Он никогда этого не делал, ни разу не пробовал, но если сейчас он откажется от этого, то она просто умрёт. Сцепив руки в замок, он положил их ей на грудь и начал откачивать Гермиону. Вроде бы это называлось "массаж сердца"? Он отсчитал где-то пять сильных нажатий, а потом зажал ей нос и прикоснувшись губами к её рту, сделал резкий выдох. Никакой реакции. Сцепив руки в замок, он снова отсчитал пять нажатий и снова запустил воздух ей в лёгкие. Все непонимающе смотрели на Гарри, ведь практически никто не знал что он пытается запустить её сердце заново. — Ну же! — прошипел Гарри и снова повторил данную процедуру. Может он делает что-то неправильно? Если она сейчас умрёт у него на руках, Поттер просто не выдержит этого. Просто отправится следом за ней. Где-то послышался хлопок аппарации и его буквально оттащили от Гермионы Грейнджер. Нет... Сначала родители, потом Седрик... Сириус. Он не выдержит, если умрёт она. Просто не выдержит. Его разорвёт на части, будто кто-то положил внутрь грудины вместо сердца бомбу замедленного действия. Он терял уже однажды её. Потом нашёл. И снова потерял. Снова нашёл. И если сейчас он потеряет Гермиону, это будет крах всего. Помфри запускает медицинские диаграммы, а потом что-то вливает ей в горло. Какие-то магические заклинания летают над её телом, а потом резкий вздох. Судорожный, но такой родной. Его утаскивает Люпин, держа его под локти. Как когда-то недавно. На этот раз на лице нет горести, слез и печали. Лишь глупая улыбка. Счастливая улыбка. Он видит сквозь толщину слез фигуру азиатки и до его слуха, на парселтанге доносится лишь пара фраз: — Адское пламя, меч Гриффиндора, яд Василиска. Я.