Your weak point

Гермиона медленно преодолевала все ступеньки на пути к её цели. Весь Орден вернулся живым, без значительных потерь. Из серьёзных травм досталось больше всего Симусу, но Помфри заверила, что наверное сможет как-нибудь помочь парню. Все стояли потрепанные, некоторые даже останавливали кровь от порезов, прижимая мокрые бинты к ранам. Но главное было не это. Гарри и Рон вернулись живыми, да ещё и с Алекто. Грейнджер сомневалась. Очень сильно сомневалась в том, смогут ли они реально привести сюда Кэрроу. И они смогли. Она аккуратно подошла со спины к Гарри и Рону, приобняла за плечи. Гриффиндорцы вздрогнули. — Как вы, ребята? — она была обеспокоена состоянием друзей. Взгляд ненароком скользнул по очкам Гарри. Она достала палочку из кармана и как в старые добрые прошептала «Репаро». — Так себе, на самом деле. Я конечно молчу, у некоторых травмы посерьёзнее, но кажется у меня сломано ребро, — пробурчал Рон. Он хотел это сделать максимально тихо, но мимо проходила Поппи Помфри, которая услышав про ребро, тут же усадила его на стул, чтобы осмотреть раны. По середине комнаты сидела Алекто Кэрроу, с мешком на голове и какой-то грязной тряпкой во рту. Аластор внимательно следил за всеми действиями Грейнджер. Девушка рывком сдернула мешок и вынула тряпку изо рта. Крысиные глаза тут же забегали как ненормальные, а потом остановились на лице Гермионы. — Поганая тварь! Зачем выкрали меня?! Я ничего не скажу! — словно свинья завизжала Алекто. — Хочу заключить договорённость. Ты мне кое-что расскажешь, а я сохраню тебе жизнь. Идёт? — переговорщик из неё выходил из рук вон плохо. Наверное аврор бы из неё получился дерьмовый. — Рассказывать что-то грязнокровке?! Да я лучше собственную ногу сожру! Грейнджер закатила глаза и с силой толкнула стул, к которому была привязана Пожирательница. Кэрроу с грохотом упала на спину, а потом начала яростно выкрикивать ругательства. Рон поморщился от этих визгов, было такое ощущение, что режут бешеную свинью. На самом деле, весь Орден и даже Гарри понятия не имели, зачем ей нужна была сестра Амикуса. Некоторые выдвигали предположения о том, что она просто хочет отомстить, но у Гермионы были совсем другие планы. Крестражи были уничтожены, кроме одного. Нагайна. В своём письме она ярко подчеркнула тот факт, что скоро будет война, но разглашать даты на бумаге слишком рискованно. Время изменилось и всем известные до этого события тоже. Значит и дата финальной битвы тоже. В прошлом, где умер Гарри Поттер и наверное умерла бы она сама, если бы не заветный маховик времени, дата битвы была 2 мая 1998 года. День, когда все изменилось. — Тогда я тебе кое-что расскажу. Были не самые лучшие времена для твоей семьи. Удивительно, но ты со своим братом пустились по все тяжкие и занялись транспортировкой зелий. Психотропных зелий. Международный чёрный рынок, нелегальные перевозки. И ладно только это, можно отделаться простым заключением в Азкабан… Весь Орден недоумевал. О чем она говорит? — И что с того?! Каждый выживает как может! — прошипела Алекто. — Но вот транспортировать зелья в выпотрошенных младенцах — тут уж точно поцелуй дементора. Как там поживает ваш американский друг Джон? Его уже посадили благодаря содействию СССР. То, что вам удалось улизнуть самая настоящая удача, — сладко пропела Гермиона и обернулась лицом к Ордену. Алекто буквально затряслась. Серьёзно, Грейнджер будто почувствовала вибрацию по полу. Нагайна была действительно права. Теперь осталось лишь заставить Алекто говорить. Наверняка уже все Пожиратели были в курсе начала битвы. А потом, можно с лёгкостью её убрать. Если Том заподозрит что-то раньше времени, у них будут проблемы. Увидев её взгляд, Симус резко поднял Кэрроу вместе со стулом в вертикальное положение. Потом целой рукой схватил за волосы и резко оттянул назад. Она зашипела словно кошка, которую дернули за хвост. — Битва за Хогвартс. Точную дату и время, быстро! — яростно выкрикнула Гермиона. Молчание. Она кивает Симусу и тот с силой пинает её в живот, отпуская спинку стула. Алекто опять валится на пол, задыхаясь от удара. Молли испуганно взвизгнула и осуждающе посмотрела на девушку. Никто не ждал, что Кэрроу будут пытать. — Дату, иначе Симус сейчас сделает тебе ещё больнее, — прошипела Гермиона. Она не хотела использовать Круцио. После пыток Беллатрисы, она наверное навсегда поставит «крест» на этом Тёмном заклинании. — Я не скажу! — завопила Алекто. Финниган поднял её за волосы в вертикальное положение и потом с силой ударил коленом в лицо. Послышался хруст ломающегося носа и Грейнджер невольно зажмурилась. Наверное Лорд отдаст ей должное, она долго не раскалывалась. — Дату! — закричала Гермиона. Она почувствовала руку Гарри на своём плече, но разум был затуманен другим. — В ночь на 5 апреля! Время 00.00! — воскликнула Кэрроу и вдруг заплакала. Разрыдалась как ребёнок. Наверное именно сейчас она поняла, что ни Волан-де-Морт её не пощадит, ни Орден. — Это будет Битва за Хогвартс?! Отвечай! — закричала Гермиона, встряхнув её за плечи. — Да… Паззл сошелся. Время сдвинулось и теперь практически на месяц раньше начнётся финальная битва. Кэрроу поместили в подвал, от решения убить её отказалась большая часть Ордена. Наверное теперь у них есть шанс. Хоть какой-то. *** — Что ты вытворяешь?! Утащить Кэрроу у Тома из-под носа?! Серьёзно? — Дамблдор влетел словно фурия. Дед видимо никак не поймёт, что больше он никакой роли не играет и приказывать уже больше не имеет права. — И что? — равнодушно пробормотала Гермиона, продолжая вырезать голубей из бумаги. — Пытки на глазах у всего Ордена?! Бедный Симус, ему пришлось это сделать! Гермиона вскочила, откидывая ножницы и бумагу в сторону. Был лишь один гнев, который бурлил словно лава внутри грудины. — Что-то меня ты особо не жалел, когда устраивал все это шоу. Запомни, будешь мешаться под ногами, я тебя лично убью. Сейчас все идёт как по маслу, но если сейчас будешь вмешиваться, второй раз я через этот ад проходить не буду, — зашипела Гермиона и с силой схватила Альбуса за воротник. Это невозможно было терпеть. После всего того, что она пережила, говорить такие вещи — гнусно и подло. Убийства, потеря близких людей, многочисленные пытки, попытка изнасилования, потеря разума. Да кто он такой, чтобы такое говорить?! — Лучше бы ты осталась овощем, Гермиона Джин Грейнджер. То, что ты сейчас творишь — это бесчеловечно, — на одном дыхании выпалил профессор. Руки медленно спадают с его воротника, а зрачки расширяются от недопонимания. Гермиона закрывает рот рукой, не веря в то, что  она услышит эту фразу именно от него. — Забери свои слова назад, — прошептала Гермиона, делая два шага назад. Это было просто за гранью. За гранью терпения, какого-либо понимания. — Нет. — Тогда исчезни. Исчезни из моей жизни навсегда! — у неё началась истерика. Помфри ей совершенно запретила нервничать, иначе может случиться рецидив. И он случился. *** Помфри снова проводит с ней терапию. Истерика была непрекращающаяся. В один момент, девушка даже забыла свое имя. Поппи сварила лучший травяной отвар по словам Молли, хоть та и не была врачом. Гарри был до ужаса злой на Дамблдора и теперь вообще не отходил от Гермионы ни на шаг. — Так милая, давай сделаем лечебную гимнастику. Ноги на ширине плеч и глубоко дыши, — мягким голосом прошептала Помфри и начала аккуратно приподнимать её с кровати. Сейчас Гермиона находилась в состоянии покоя, не плакала и не кричала. Гарри же сидел рядом, внимательно наблюдая за подругой. Колдомедик сказала, что ей как никогда нужна поддержка друзей и близких. Грейнджер встала посередине комнаты и расставив ноги как сказала Помфри, начала делать глубокие вдохи и выдохи. — Представь себя в виде габиона. В Я много тяжёлых камней, которые мешают тебе двигаться дальше. Начинай вытаскивать по-одному камню из себя и выбрасывай их с крутизны. Делай глубокие вдохи и выдохи, пока не почувствуешь как сердце успокаивается, — словно мантру, читала Помфри. Через какое-то время дыхание начало приходить в норму. Возможно прошло пять минут, а может пятьдесят. Точно быть уверенной нельзя. Единственное что она чувствовала — это теплую руку Гарри, которая покоилась на её плече. Возможно именно это и дарило какое-то умиротворение и спокойствие, ведь Гарри теперь был всегда рядом. Ей не хотелось чтобы он уходил, не хотелось что бы бросал её. Эгоистка, но слишком уставшая от этой жизни эгоистка. Занятие было закончено и Поппи вернулась к своим обычным рутинным занятиям. Перед финальной битвой, которая состоится 5 апреля, целительница начала создавать арсенал зелий, который поможет в случае серьёзных травм у членов Ордена Феникса. Ни один раз Гермиона слышала как пожилая женщина скорбела об учениках, которых втянули в эти взрослые грязные игры и теперь её руки будут в крови, если она не сможет кого-то спасти. И Грейнджер прекрасно её понимала. Невозможно спасти всех, кто-то может умереть, даже она. Хотела ли она смерти? Возможно. Умереть за любимых людей — почему бы и нет. Каждый раз лёжа в кровати, она спрашивала себя: «В чем смысл жизни?» Загвоздка в том, что ответа на этот вопрос нет. Каждый человек сам себе ставит свой «смысл» и идёт к нему. Было бы проще просто жить. Вставать по утрам и варить кофе, идти на работу, а потом домой, где тебя ждал бы любимый кот. Наверное такая скучная жизнь ей бы подходила больше. Оглядываясь назад, Гермиона все больше осознавала насколько дошло до абсурда. Она не была убийцей, но стала им. Её многие обсуждали, она просто была уверена в этом. Каждый раз заглядывая в свой внутренний габион, она понимала, что возможно камни слишком тяжёлые для неё. Что эта жизнь не для нее. Ведь здесь просто нет места для Гермионы Грейнджер. *** — И вы уверены в этом, мой Лорд? Вы же понимаете какие будут последствия? — тихо спросила Нагайна. — Ты можешь предложить другой вариант, идиотка? Нет? Тогда заткнись и выполняй приказ, — прошипел Волан-де-Морт и снова отвернулся к окну. Нагайна сделала низкий реверанс и быстро вышла из комнаты. Черт, черт, черт! Это точно не входило в какие-либо планы! Девушка буквально влетела в свою комнату и достала пергамент с пером. Рука буквально дрожала. Если это письмо перехватят, она умрёт в страшных муках прямо здесь. «Это снова я. Считай, что у тебя есть шанс. Ему не терпится разгромить Поттера и Орден Феникса. Тебя пообещал затащить обратно в Малфой-мэнор. Дата битвы перенесена. 29 марта 1998, полночь.» Быстро завернув пергамент, она привязала бумагу к лапке совы и дав лакомство, тут же вернулась обратно в гостиную мэнора. Если Грейнджер получит письмо, то Нагайна сможет предупредить её  об этом «конфузе». Если же нет, то Хогвартс развалится на части. Нагайна осознавала все последствия того, что будет, если Том Реддл узнает об её двойной игре. Но все-таки, наблюдая за Гермионой Грейнджер, она поняла что делает все правильно. *** 26 марта, 23:30. Гермиона задумчиво посмотрела на величественный особняк Малфой-мэнор. Она сидела на ветке дерева, практически у самой макушки, внимательно наблюдая за окнами мэнора. Не было ни света, ни огня от камина. Ну это естественно, через 2 дня будет Битва за Хогвартс и сейчас все Пожиратели Смерти находятся на военных сборах. То, что она сейчас будет делать, вообще не вписывается ни в какие рамки. Это незаконно. Это вандализм. Это аморально. Но кого волнуют правила, верно? Она хочет сравнять этот дом с землёй, просто потому что здесь произошло слишком много дерьма за последнее время. Орден даже не знает, что она здесь. Даже Гарри не в курсе. Ей просто захотелось оставить Тому Реддлу прощальный подарочек. Девушка резко спрыгнула, а потом побежала в сторону мэнора. Двери особняка были для неё открыты. Лестрейндж была тупицей, мэнор для неё всегда открыт, только потому что она уже носила метку и никакой утюг это не уберёт. Она по-прежнему считается Пожирательницей Смерти. Войдя, её встретил мертвенный холод особняка и гробовое молчание. Видимо эльфы тоже прислуживают на военных сборах, здесь толком никого не было. Хозяйские спальни. — Бомбарда Максима! — воскликнула Гермиона и направила палочку в коридор. Взрыв пошатнул стены, отовсюду полетели камни. Она громила на своём пути все: скульптуры, комнаты и двери, старинные портреты. Все что стояло у неё на пути, просто не оставалось в целом состоянии. Трансфигурация всегда была ее любимым предметом, а особенно сейчас, когда импровизированный молот разнес голову одной скульптуре. Это было похоже на выпуск пара, который копился в ней уже давно. Ей хотелось рыдать и плакать одновременно. Они многих потеряют. Битва через два дня, а они совершенно не готовы. Они загоняют нас во тьму, убивая всю нашу суть. Но пока мы можем ползти — ещё не все потеряно.