Your weak point

Она нервно заломила руки и кожаные перчатки заскрипели, прерывая тишину в комнате. Возвращение в Англию было непростым решением, спустя два года после трансгрессии в испанское поместье. — Ты рада снова вернуться? — грубый голос мужа раздался из-за спины и Вальбурга нервно обернулась, рассматривая жёсткие черты лица. Молчание не могло быть долгим, особенно если учитывать, что Орион всегда ждал быстрого ответа. Терпение было не знакомо этому человеку, что не раз выводило её из себя. Она могла увиливать от ответа, молчать, но в итоге все равно получала сильную пощёчину каждый раз, когда выкидывала что-то подобное. — Это мой дом, Орион. Я пока буду раскладывать вещи, — уклончиво ответила Вальбурга, отворачиваясь к своему чемодану. — Этим могут заняться и эльфы. Ты должна проводить все приёмы пищи с мужем и это будет правилом нашего дома. Идём, — он больно схватил её за запястье и поволок в сторону столовой. Кикимер уже успел приготовить еду заранее, поэтому на столе уже стояла горячая картошка, курица на гриле, салат со спаржей и копченая рыба. В данный момент ей и кусок в горло не полез бы, но, смотря на злой взгляд Ориона, она повиновалась и села рядом, разложив на коленках идеально выглаженную белую салфетку. Трапеза прошла в молчании, а рыба с трудом шла в пищевод. Блэк хотела засунуть два пальца в рот и экстренно почистить желудок, иначе бы ей просто стало плохо прямо за столом. Ирма Крэбб настоящая сука. Подписать договор о браке было настоящей подлостью. Он её троюродный брат, к тому же туповатый и вечно недовольный. Патриархат был его идеалом, как и во всех чистокровных семьях. В голове всплыл образ Альфарда и в руках начался мелкий тремор, заставляя с силой сжать вилку для рыбы, дабы не выронить её на пол с яростным звоном. — Я бы хотел, чтобы все мои просьбы исполнялись, дорогая. Я привык к тому, что в семье порядок, а ты прекрасно подходишь для роли хранительницы домашнего очага, — Орион положил в рот кусочек перца, а Блэк чуть не вывернуло. Хранительница домашнего очага! Черта с два! Ей хотелось свободы, жизни вместе с Беатрикс в особняке, который находился в Испании. Андалусия была раем на земле, в котором находился маленький кусочек земли, называемый — Ора. Но все пошло к чертям. Брата больше нет, как и Гермионы. Мать же решила, что нужно срочно спасать положение семьи, иначе несмываемый позор от предательства Альфарда затмит их будущее. Именно поэтому она сейчас здесь сидит с этим самовлюбленным ублюдком и делает вид, что будет прекрасной женой. Волан-де-Морт мог найти в любой точке страны, поэтому Ирма решила, что это будет наилучшим вариантом. Непреложный обет, что Орион будет покрывать её, не выдавая местоположение — главное условие. Это отвратительно. — Я привыкла к тому, что к моему мнению прислушиваются, так почему бы... Ей не дали договорить. Орион с силой кинул в её сторону бокал и если бы она не отклонилась чуть левее, то он бы разбился об её голову. Вальбурга вздрогнула, широко распахнув глаза. Левая рука вцепилась в правую, пытаясь унять предательскую дрожь, но её состояние было видно по одним лишь глазам. Он хотел причинить ей вред. И ей было страшно. — Я вроде бы объяснил тебе свои правила. За неподчинением следует наказание. Думай, прежде чем что-либо делать. Блэк не хватало осознания того, что её жизнь больше ей не принадлежала. Вальбурга балансировала на грани, понимая, что Орион может просто её убить. За неподчинение. А что ещё хуже — сдать Тёмному Лорду. Можно считать, что её жизнь разрушена. *** Орион не был нежным или же деликатным. Сейчас же он просто сполз с неё, попутно хватая рубашку и застегивая пуговицы совершенно неправильно. Разрядки она никогда не получала, поэтому и сейчас лежала тяжело дыша и сминая кусок простыни, тупо смотря в потолок. — Ты не можешь просто уходить, оставляя меня совсем одну, — её губа подрагивала, Вальбурга была на грани с накатывающей истерикой. — Ну вообще-то могу. В чем смысл, если ты все равно никак не можешь забеременеть? — довольно резко ответил Орион, исподлобья смотря на жену. — Именно поэтому ты зол? Тебя настолько бесит тот факт, что я не могу произвести наследника? — прошептала Блэк, натягивая простынь, пытаясь скрыть свою наготу перед мужем. Заметив это телодвижение, её троюродный брат хищно ухмыльнулся и навис над девушкой. Её зеленые глаза широко распахнулись от накатывающего ужаса. Вальбурга все время вспоминала прошлый год, когда прямо перед Рождеством он избил её. Эльфийка Стар нашла её в бессознательном состоянии, всю в синяках и кровоподтеках, будто по ней проехалась маггловская повозка. А ещё что хуже — Орион запретил ей принимать восстанавливающие зелья. Как сказал колдомедик, любые зелья и аппарации могут вредить нормальному оплодотворению, поэтому теперь Вальбурга превратилась в самую настоящую затворницу. Проверяли и Ориона. Его способность производить потомство была безупречной, никаких проблем. Всё дело было в ней и его это до безумия выводило из себя. Когда уже через три месяца после брака у неё начал дёргаться глаз, Блэк не обратила на это внимания. Но потом, в руках появилась нервная дрожь и Вальбурга поняла, что дело далеко не в ней. Дело в её на всю голову поехавшем муже, который не мог контролировать приступы собственной агрессии. — Меня бесит то, что ты бесполезна. Удовлетворение моих потребностей не входит в список твоих первостепенных задач, с таким же успехом я могу взять любую шлюху в Лютном переулке. Ты ДОЛЖНА родить мне наследника, а не заниматься ерундой, — прошипел он ей это в лицо, больно стискивая острые плечи в своих руках. — Ты же знаешь, это все стресс... Колдомедик сказала, что надо поменьше нервничать... — пролепетала Вальбурга, уже начиная задыхаться от страха. — Ну так не нервничай, идиотка. Орион грубо схватил её за подбородок и притянув поближе к себе, поцеловал в лоб, а затем с силой откинул от себя, заставляя Вальбургу удариться лопатками об твёрдую спинку кровати. Она с ужасом прижала простынь к себе, стараясь не смотреть на мужа. Ей не было страшно, когда умер брат. Ей не было страшно, когда она узнала, что Гермиона мертва. Ей не было страшно, когда она предавала Тёмного Лорда. Но именно сейчас, Вальбурга поняла, в какой она опасности, находясь рядом с этим мужчиной. *** Три месяца спустя. Косой переулок встретил её пасхальной атмосферой, все готовились к предстоящим праздникам. Вальбурга надела на глаза тёмные очки, стараясь скрыть под глазом синющий фингал, по-которому всем бы стало ясно, что она не просто упала и ударилась об книжную полку. Ей нужна была чёртова помощь. Волан-де-Морт уже заявил о себе, теперь он не скрываясь объявил о войне всему миру. Если бы он только увидел её, то без промедления убил, словно та была назойливой мухой. Её сегодняшней целью была "Аптека Малпеппера", но не без корыстного умысла. Девушка зашла внутрь, пока пожилой джентльмен придержал ей дверь и услужливо снял шляпу. Она настолько отвыкла от вежливых жестов, со стороны других, что просто нервно улыбалась, стараясь убраться подальше. — Добрый день, миледи. Чем могу быть полезен? — добродушный хозяин лавки раньше не встречал её, поэтому Вальбурга сразу вытащила из кармана сумочки свернутый пергамент и протянула мужчине. — Это рецепт для зелья плодородия. Колдомедик выписал, в надежде, что оно мне поможет, — пояснила Блэк, нервно оглядываясь на приоткрывшуюся от ветра дверь. Мужчина кивнул и отошёл в сторону ящиков, в которых, предположительно, находились различные зелья. — Вот оно, мисс. Вам нужна отдельная инструкция или ещё какое-то зелье? Её рука нервно скользнула вниз, указывая на надпись в нижнем углу пергамента. "Помогите мне." Мужчина удивлённо поднял брови, всматриваясь в прекрасное лицо девушки, как вдруг кто-то с силой сжал её плечи, заставив Блэк вздрогнуть. — Дорогая, не думал тебя здесь встретить. Пришла за рецептом? — напевный голос Ориона раздался над ухом, подобно змеиному шипению, заставляя её невольно дёрнуться в сторону. Лавочник радостно улыбнулся Ориону и пожал тому руку, рассказывая о новых товарах в своей аптеке. В то время как Вальбурга заметила, что суровый взгляд мужа наткнулся на маленькую надпись в конце рецепта. *** Десять месяцев спустя. — Милочка, вы должны удостовериться, что подбородок мальчика примыкает к груди, а не болтается в пространстве. Кормление грудью очень важный ритуал, ведь это магическая беременность! — сетовала колдомедик, от которой у Вальбурги уже болела голова. — Я поняла, миссис Фраун, можете не беспокоиться, — закатила глаза Блэк, прижимая ребёнка ближе к себе. — Как назвали молодого наследника? И вот спустя долгое время Блэк искренне улыбнулась, прижимая ребёнка ближе к себе и целуя его в сморщенный лобик. Младенцы никогда не выглядели прекрасно в первые месяцы жизни, но у него уже был каштановый цвет волос, который достался ему от отца. — Сириус, — прошептала женщина, поднимая взгляд на колдомедика, а та лишь отстраненно кивнула. *** — Маленький засранец, — прошипел Орион и с силой, которая была губительна для ребёнка, ударил его по лицу. Вальбурга не позволила себе даже дёрнуться, знала, что это только разозлит мужа. Она стала покорной. Стала той, какой он хотел её видеть. — Да, я поступил на Гриффиндор, отец! Это не позорно, почему ты вообще решил, что я должен быть на Слизерине?! — закричал Сириус, прижимая ладонь к щеке, которая наверняка горела адским пламенем. — Твоя порода, Вальбурга! Этот драный соплохвост решил, что может разговаривать со мной в таком тоне! — закричал Орион, хватая сына за шею. Регулус, которому было восемь, сидел в ногах матери, спрятавшись в подоле юбки. Ему было страшно, но он уже понимал, почему гнев вызванный отцом — самое страшное, что может случиться в их семье. У Вальбурги же медленно ехала крыша. Волан-де-Морт узнал о ней, но призвал в ряды Ориона и был им доволен, поэтому сохранил ей жизнь. Она не могла приласкать собственных сыновей даже тогда, когда Ориона не было дома — всюду висели портреты, которые докладывали о её действиях. Постепенно у неё начались приступы неконтролируемой агрессии в отношении сыновей. Муж только одобрил подобный подход к воспитанию. — Мама! Скажи ему! — закричал Сириус, весь в слезах и соплях, кидаясь ей в ноги рядом с Регулосом. — Закрой свой рот, Сириус, — прошипела женщина, пытаясь утихомирить паническую атаку. Если он сейчас же не замолчит, то просто вызовет очередную вспышку гнева. Ей было тяжело. Хотелось кричать от того, насколько ей было плохо. Он был похож на Альфарда и Ориона одновременно. И из-за этого она ненавидела его. Ненавидела и любила. У неё определённо ехала крыша, от понимания, какая она отвратительная мать. В один момент ей вспомнилась Беатрикс. Её последним поручением для эльфов — было нанять няню для девочки, чтобы ей было не так одиноко. Но она сразу же догадалась, что с её мамой что-то случилось. Беатрикс не была глупой. Гермиона могла бы гордиться своей дочерью, если бы могла. Она была отличной матерью для неё. Это лучшее, что могло случиться с Беатрикс. *** На семейном древе Блэков медленно распространялся огонь, обвивая языками пламени имя Сириуса Блэка. Женщина, как завороженная, смотрела на это зрелище и восторгалась этим моментом. — Зато теперь ты свободен, негодник. Теперь свободен, — сумасшедше прошептала Вальбурга, проведя пальцами по горячему полотну, которое уже покрылось пеплом на его портрете. Это был отвратительно-прекрасный момент в её жизни. Она никогда так не любила и ненавидела кого-то сразу. Но одно она знала точно — Гермиона справилась бы лучше. Последний раз взглянув на место, где теперь вместо портрета было чёрное пятно, она пошла вниз, даже не оборачиваясь на семейное древо. Хоть кто-то вышел из этого дерьма сухим.