Детективное агентство "Анна и её духи". История первая. Заколдованный пруд.

Анна, конечно, пожурила Штольмана за то, что он не ел весь день. Поэтому дома она отправила его умываться, а сама позаботилась об ужине. Ели они в столовой. Аня не спрашивала его о деле за едой, хотя Яков видел, что ей любопытно. Глаза женщины блестели, кончик носа топорщился, даже локон, падающий на лоб, казалось, подпрыгивал и хотел спросить: «Ну что же там?». Штольман улыбался. Характер этой женщины сочетал в себе детскую непосредственность, смелость, отвагу, нежность, страстность и преданность. Такого возбуждающе — притягательного коктейля он не чаял найти в одном человеке, и вот — нашёл. Все её черты находили отклик в его сердце, задевали душу, брали за живое и самого побуждали жить. Именно — жить, в полном смысле этого слова: не цедить часы по минутам, а глотать каждый новый день, упиваясь вкусом на языке! После ужина поднялись в маленькую гостиную на втором этаже. Штольман разложил все бумаги на столе и шаг за шагом провёл Анну по фактам, которые они собрали. Женщина внимательно слушала. По её лицу Яков видел, что многое в этой истории её коробит, оскорбляет её понимание мира. При всей своей взрослости и испытаниях, которые она перенесла, внутри его Аня оставалась чистой и незыблемо порядочной женщиной. Причём порядочной не по наносным правилам приличий, вбитым воспитанием (тут, напротив, ей была чужда зависимость от мнения толпы и условностей), а по самой сути своей. Она понимала причины поступков, совершаемых людьми, и не осуждала эти действия, но она отвергала саму возможность поступить так самой. Штольмана восхищало это качество. Он вспомнил внезапно, как обидел Анну в деле инженера. Ревность, конечно, плеснула масла в огонь, но основную роль сыграл страх. Встретить женщину — красивую, умную, желанную — и поверить, что это не игра и не пустое кокетство, когда она настолько хорошо думает о мире, чтобы прийти в номер к мужчине ночью и не подумать, как это будет воспринято! Даже ни на секунду не сомневаться в том, что он сам, Штольман, воспринял бы это по-другому! Яков запретил себе надеяться, что такие девушки могут существовать в реальном мире, а не на страницах богословских книг! Тогда бы ему пришлось полностью перекраивать своё представление о людях, которое он приобрёл за почти сорок лет! Уже позже, когда отшумел хмель, когда он провёл не одну бессонную ночь, размышляя обо всём, он признался себе, что струсил. Он оттолкнул и отверг чудо, которое было послано ему…для чего? Вразумления? Награды? Надежды? В любом случае, с того случая Штольман стал меняться, потихоньку сбрасывая чешуйки со своей брони. Анна нежно тронула его за руку. Яков задумался, и лицо его стало отрешённым, ей показалось, что мысли его посещают невесёлые. Штольман вздрогнул и осмысленно посмотрел на неё. Улыбнулся. — Вот так и поступим завтра, хорошо? — Да, конечно.

***

Ранним утром Штольман послал Полю Мартену записку, в которой описывал дело и его результаты, прося официального присутствия полиции и жандармов для задержания преступников. Ответ пришёл незамедлительно. Через час полицейские будут ждать его по указанному адресу с постановлением о его полномочиях. Сообщение было послано также фрау Штраус и мадемуазель Клермон. В нём говорилось о том, что в девять утра они просят всех собраться в гостиной для объяснения. Спустя двадцать минут Штольман и Анна выехали к клиентам. Яков был предельно сосредоточен, важно было правильно сыграть на фактах, заставить преступника нервничать. Анна также настраивалась на последний этап расследования. Она одновременно любила и не любила момент, когда загадка раскрыта и нужно объявить виновника. С одной стороны, справедливость торжествует, и совершивший преступление будет наказан; с другой стороны ей всегда становилось грустно от тёмных сторон человеческой натуры, выставленных на всеобщее обозрение и толкнувших людей на страшное. Подъехав к дому, сыщики вошли в дом. Хозяйки дома, взявшиеся за руки, ухмыляющийся управляющий, испуганная горничная и настороженная кухарка уже ждали их. Три полицейских агента встретили их у ворот и передали нужные бумаги от господина Мартена. Одного из них Штольман оставил около двери, двух взял с собой и поставил около входа в комнату. Шляпу и трость положил на столик около дивана. Достал из саквояжа пачку документов. Поднял голову. На собравшихся взглянул внимательный, дотошный и, в общем-то, внушающий нервный трепет профессионал. В гостиной воцарилась тишина. Анна встала за Яковом, чуть в отдалении. Она давно выучила, что она не должна быть в досягаемости преступника, когда дело для него пахнет жареным. Штольман с облегчением отмечал, что когда он охотно объясняет ей базовые понятия безопасности во время работы, Анна не упрямится и понимает серьезность положения. Штольман начал. — Дамы и господа! Когда мы с моей женой начали работать над этим делом, я сразу понял, что история эта с двойным, а то и с тройным дном. Факты, которые мы собрали, полностью подтвердили это предположение. Сегодня мы готовы говорить о том, что произошло с мадемуазель Коринн Клермон 26 января этого года. Изабель ахнула, её тётка выпрямила спину, высоко подняв голову. Кухарка прикрыла рот фартуком. Горничная вздрогнула. — Как, однако, быстро вы сделали выводы, господин сыщик! — заметил управляющий. — Полицейские не смогли ничего отыскать за полгода, вам же понадобилось два дня. Очень подозрительно! Это наводит на нелицеприятные для вас размышления. Штольман криво усмехнулся. — Не вам, месье Монте, говорить о нелицеприятных фактах. Ведь именно вы были идейным вдохновителем всей этой истории! Все женщины, кроме Анны, как одна ахнули. Филипп Монте ничем не показал своего потрясения, он стоял, небрежно облокотившись на каминную полку. — Интересно будет послушать ваши соображения, господин следователь. Я всегда ценил хорошие шутки.  — Извольте, — с не меньшей невозмутимостью продолжил Штольман. Он протянул фрау Штраус три листа из пачки, которую до сих пор держал в руке.  — Позвольте я расскажу эту историю с самого начала, мадам. Двадцать девять лет назад родился в довольно состоятельной семье этот господин. У него была старшая сестра, почти на пятнадцать лет его старше. Юноша вырос довольно неплохо образованным человеком, наследство после смерти родителей позволяло ему ни в чём не нуждаться, но его порочная страсть к игре привела к тому, что год спустя он был практически банкрот. Сестра его к тому моменту овдовела, брата она любила, продала дом мужа и помогла уплатить долги. Юноша делает выводы, усмиряет страсть на время, ищет пути дохода, начинает работать управляющим, благо образование и опыт позволяет. Штольман прервался. Филипп Монте уже не казался таким безмятежным, поза его не была расслабленной, он весь подобрался и следил за Штольманом, ходящим по комнате. — Два года назад господин Монте вкладывает свои деньги и оставшиеся деньги сестры в компанию по добыче опалов в Австралии. Дело оказывается прибыльным и поначалу приносит ошеломительный доход. Месье Монте уговаривает мадемуазель Клермон вложить деньги туда же. Девушка с радостью соглашается. Небольшая часть прибыли идёт ему в карман, все остаются довольными сложившимся положением. Всё так бы и продолжалось, если бы ваша пагубная привычка вновь не взяла верх над вами. Управляющий смотрел на Штольмана со священным ужасом. Откуда? Откуда этот въедливый настырный сыщик откопал всё это? Ведь он занимается этим делом всего два дня! Такого не бывает! — Итак, продолжим. Страсть к игре берёт своё и в одну ночь Филипп Монте проигрывает такую сумму, что заработанных за всё это время денег не хватит, чтобы выплатить долг. Он опустошает счета и махинациями прибирает к рукам выплаты мадемуазель Клермон. Яков сделал паузу. Фрау Штраус, не отрываясь, смотрела на управляющего. Штольман обратился к женщине:  — Мадам, в ваших руках документы, выданные и подтверждённые распорядителем банка, в которых отражено реальное положение дел с прибылью от добычи опалов и с состоянием счетов вашей племянницы. Бухгалтерская книга, которую вам предоставил месье Монте, в два раза преувеличивает существующую сумму. Фрау Штраус изучала бумаги, губы её подрагивали. Изабель рядом с ней плакала не переставая. — Ваша племянница, мадам, была довольно умной девушкой. На её несчастье два фактора сыграли против неё. Она начала подозревать нечестную игру управляющего и сглупила: поделилась подозрениями со своей горничной, не зная об её отношениях с этим господином. Она передала своему любовнику слова своей хозяйки, и тот понял, что нужно действовать. Филипп Монте наконец пришёл в себя. — Вы заигрались, господин Штольман! Не было ничего подобного! Ваши доказательства смешны! Я не буду больше этого слушать! Он попытался выйти из гостиной, но был остановлен полицейским. Мужчина был вынужден вернуться назад. Над губой его выступил пот. Сюзанна попыталась что-то сказать, но Штольман жестом прервал её. — Как я и сказал, против мадемуазель Коринн сыграли два фактора: излишняя откровенность с Сюзанной и тот факт, что Себастьян Бамезон подарил ей сапфировое колье из крайне дорогих камней. Меня, признаться, сразу насторожил тот факт, что кухарка, которую описали как женщину тихую и кухню покидающую нечасто, знала о наличии колье у хозяйки дома, а горничная и управляющий напрочь отрицали этот факт. Штольман вновь остановился, посмотрев на Аню. Та глядела на управляющего с непередаваемым выражением лица: презрение, гнев и отвращение смешались на нём, делая его любимую отстранённой и неприступной. — Мы переходим к финальной части этой неприглядной истории. Фрау Штраус требует присутствия компаньонки ради соблюдения приличий. Филипп Монте подсылает свою сестру на это место и получает ещё одни глаза и уши в доме. Женщина устала от постоянного бедственного положения из-за проигрышей брата. Она соглашается подбросить письмо, порочащее месье Бамезона. После этого компаньонка и горничная в два голоса начинают петь мадемуазель Клермон о том, что необходимо проверить информацию и отправиться в указанное место. Сестра господина Монте садится в экипаж вместе с мадемуазель Клермон и везёт её к заброшенному домику у речки. Там их уже ждёт сей господин. Штольман помолчал. — Я искренне надеюсь, что в планы преступников не входило убийство. Думаю, всё было задумано как ограбление. Но, видимо, мадемуазель Коринн оказала сопротивление и узнала нападавшего. Оставлять её в живых было нельзя. Её оглушили и утопили в реке. Женщины не скрывали слёз, Изабель рыдала навзрыд, горничная тряслась, кусая губы. — Что делать? Оставлять труп там было нельзя, его скоро найдут. И тут месье Монте вспоминает о местном поверье о проклятом домике и заколдованном пруде. Туда однозначно никто не пойдёт. А если какой-нибудь смельчак решит заглянуть, то к тому моменту преступников уже и след простынет. Никто не свяжет неизвестный труп с пропавшей знатной дамой. И вот тут у меня возникает вопрос, почему вы до сих пор не уехали? На Филиппе Монте не было лица. Анне всегда раньше казалось, что это образное выражение, но она вдруг явственно увидела, как яркие черты сползают с мужчины и вместо них проступают липкие серые бесформенные нити. Ей стало жутко, она машинально подалась к Якову. Тот, также не задумываясь, занял позицию между ней и управляющим. Мужчина молчал, закусив губу. Штольман перевёл взгляд на горничную. Её трясло не переставая. Поймав взгляд сыщика, она внезапно упала на колени. — Месье полицейский, это так, всё так! Как вы сказали, всё так и было! Но там, в том месте!.. Жуть просто! Там и правда великое зло! Ведьма там живёт, она всё запутала! — Молчи, дура! — крикнул управляющий! — Молчи! Но слова из Сюзанны вновь лились, как зерно из прорванного мешка. — Она, она всё забрала! Нет украшения больше! Ведьма эта! И сестра Филиппова пропала. На месте испарилась! Раз — и нет её! Страх какой! Колдовство! Горничная принялась истово креститься, не переставая трястись. Управляющий зло смотрел на неё и бормотал под нос: «Дура! Дура!». Штольман приказал полицейским забрать обоих в отделение. Он займётся ими позже. Поль Мартен будет рад закрытому делу и позволит ему завершить всё, как надо. Преступников увели. В гостиной остались Штольман, Анна и трое ошеломлённых измученных женщин.