Милая шкура

Но не может Взлететь Косолапый Медведь, Он не может, Не может взлететь. К. Чуковский

– Лерка, отойди от новенькой! – из коридора раздался зычный голос санитарки. Впрочем, в нём не было злости, только предупреждение. – Да чё? Я ничё! – хриплым, прокуренным голосом ответила Лерка, светловолосая девчонка с хулиганской угловатой фигурой под застиранным балахоном. Ей было на вид не больше пятнадцати. Она плюхнулась на край тощего матраса и помахала рукой перед лицом «новенькой». – Тебя как зовут? – Тхы… Тсс… Тхаша… – пошевелила сухими губами девушка. Её чёрные волосы спутались колтунами, а взгляд упирался в потолок. Простынь под ней вся сбилась, обнажив край розовой клеёнки. От девушки неприятно пахло, но Лера, по всей видимости, была ко многому привычна. Она заботливо подоткнула штампованное одеяло и продолжила: – Саша? А меня Валерия. Ты из какого интерната? Я из Астаховского… – Г-де я? – ПэКэБэ номер шестнадцать. Подростковое отделение. Девушка попыталась приподняться, её пальцы дрогнули, но кисти рук оказались примотаны к железной раме. Лера успокоила её, как могла: – Ты не волнуйся, Саша… Тебе ещё рано. Отдыхай… Ты что, первый раз под галочкой*? Полежи ещё денёк, потом отвяжут. – Мне надо… – начала было «новенькая», но осеклась. – В туалет? Так у тебя же судно стоит… Ходи на здоровье. – Не… пхат, – язык её плохо слушался, но она упорно пыталась что-то объяснить, – убил… пхат… бр-ат… – Всё-всё… Тише, успокойся, а то меня выгонят. А тебя снова колоть станут. Ты и так третий день лежишь как полено. И бакшит от тебя на всю палату. Лучше давай очухивайся, поняла? И не буянь, окей? – Окей, – согласилась «новенькая», сумев, наконец, повернуть голову к своей собеседнице, – не уходи. Лера улыбнулась и стала совсем как первоклашка. Она наклонилась поближе и сказала: – Да не бойся, Саша! Здесь все нормальные, даже медсёстры. И девчонки хорошие, только Фатима рычит по ночам. А я никуда не денусь – вот моя койка, соседняя… – Я... Д-аша, – новенькая постаралась улыбнуться в ответ. – Ну, раз Да-аша… Тогда слу-ушай… – протянула шутливо маленькая хулиганка, – тут к тебе вчера мужик приходил, типа следователь… Серьёзный такой, крутой… А ты в отключке слюни пускала. Облом вышел. Ему сказали, чтоб сегодня приходил. А ты это… сигарет у него попроси, ладно? Бледное Дашино лицо сделалось совсем прозрачным, лоб покрылся страдальческими морщинами. – Когда… придёт? – Ну, вот скоро на ужин всех поведут, тогда, наверное... – А где… все? – Ну, кто как… Кто дежурный – лестницу моет, остальные телек смотрят или играют в настольный теннис. – А ты? – Я… – Валерия, дружочек, спускайся к остальным. Пора на ужин. Девушки повернулись. В проёме стояла невысокая миловидная женщина в белом халате, заведующая отделения. Конечно, беспризорница Лера никак не могла быть ей «дружочком», и звучала в этой фразе холодная снисходительность. Девочка вытянула губы в смешную надменную гримасу и демонстративно медленно слезла с кровати. На полпути остановилась, подмигнула Даше и скрылась в коридоре, шваркая шлёпанцами как можно громче. Заведующая приступила к знакомству: – Здравствуй, Дарья. Меня зовут Елена Игнатьевна. Рада, что ты уже проснулась. Если тебе что-нибудь нужно, тебе поможет медсестра или нянечка, договорились? Вместо ответа Даша приподняла руки, насколько позволяли лоскуты, плотно обхватившие запястья. – Конечно, конечно, только не сейчас… Понимаешь, Дарья, ты к нам поступила в очень тяжелом состоянии. – Елена Игнатьевна склонила голову, и несколько золотистых прядей скользнули из-за её аккуратного ушка с красивой серьгой. – Поэтому придётся за тобой понаблюдать хотя бы до завтра. Лично я не думаю, что ты у нас надолго. Скорей всего выпишем тебя через недельку или через две. Ты отдохнёшь, мы тебя обследуем. Убедимся, что ты в полном порядке, согласна? Даша молчала, её лицо вряд ли могло выражать что-то определённое. Ощущение собственного тела очень медленно возвращалось к ней, но каждое лишнее движение отнимало силы. Она чувствовала свои пальцы, чувствовала свои замёрзшие ступни. Её зрение до сих пор никак не хотело фокусироваться, но зато она отчётливо видела всё, что происходит в другой, тонкой реальности. Если судить по Канве, то не стоило верить мягкому голосу Елены Игнатьевны. – Ну, хорошо. Завтра мы с тобой поговорим обо всём, о чём ты захочешь. Ты сейчас мой самый главный пациент в отделении! Женщина постаралась вложить в эту фразу побольше тепла. Получилось не лучшим образом. Она не могла не знать, что девушка потеряла родителей, но, тем не менее, сочувствия не испытывала. Позади кто-то кашлянул. Елена Игнатьевна жестом пригласила посетителя войти. Это был кареглазый мужчина, одетый во всё чёрное. Его кожаная куртка была потёрта на плечах, а под глазами пролегли глубокие тени. От него веяло какой-то буйной силой, весенними подворотнями и запахом дешевого мужского одеколона. Он смотрелся в больничной палате так же неуместно, как жук, попавший в тарелку с прокисшим молоком. – Э… Хм, Дарья, это – Олег э... – Бахромеев Олег Леонидович, старший лейтенант милиции, – чётко произнёс мужчина. – Олег Леонидович задаст тебе несколько вопросов о том, что с тобой произошло. Ничего не бойся, я буду тут с тобой рядом… если почувствуешь себя плохо – сразу скажи… Девушка рассматривала мужчину, чувствуя, что многое сейчас будет от него зависеть. Лейтенант и впрямь резко контрастировал с унылой обстановкой, он топтался на месте, добавляя себе сходства с жуком, перебирающим лапками. Будто стеснялся, что ему, здоровому мужику, придётся допрашивать эту щуплую девочку, привязанную к кровати. Он был слишком далеко, чтобы Даша могла сканировать его эмоции, но она могла догадываться, как и все обычные люди. Сказала, обращаясь к мужчине, делая паузу после каждого слова: – Пусть. Она. Выйдет. Елена Игнатьевна моргнула, замялась, но быстро совладала с собой: – Дарья, дружочек… я врач и просто обязана… Вот она и сделала это… Назвала её «дружочком». – Ничего… не скажу. Повисла неприятная пауза. – Прошу вас, Елена Игнатьевна… – вмешался опер. – Что ж… Ввиду ситуации… Заведующая оставила их вдвоём. Лейтенант снова кашлянул, отводя взгляд. В его планах не значилось подрывать авторитет заведующей. – Вы… его нашли? – первая заговорила девушка. – Твоего брата? Пока не нашли. Даша откинула голову назад и протяжно выдохнула. – Кхм… Даша, расскажи что произошло? – Мой брат… убил моих… родителей. – Подожди… Начни с того момента, когда ты проснулась. Опер тут же вытащил из внутреннего кармана замусоленный блокнот. Щёлкнул ручкой, словно приготовился долго и старательно записывать. Кажется, Даше придётся его разочаровать. – Заберите меня… отсюда… тогда расскажу. – Этого я не могу сделать… Давай вернёмся к событиям той ночи. Почему ты думаешь, что твой брат убийца? – Я его видела… – А во что был одет твой брат? – Это… неважно. – У него было оружие? – Нет. – Но ты уверена в том, что это сделал именно он… – Да. – А скажи, пожалуйста… – Послушайте… Вы должны его… поймать. Он очень сильный и… очень опасен. Опер сел на соседнюю кровать. Жалобно скрипнули пружины под его немалым весом. – Конечно, мы будем его искать. Ещё пару вопросов… Скажи, вы с братом часто ссорились? – Н-нет. Мы… нет. – А были конфликты в семье? Родители ругались? – Нет… я устала. Вы не то спрашиваете. – Ну, ясно. Тогда расскажи мне, что я должен знать. – Обещайте… что никому... Он кивнул с понимающим видом. – Пока что… я не могу доказать. Но мой брат – оборотень. Он… сошёл с ума. То, что он сделал… Он может сделать снова... – Ну что ж… Мы… обязательно приобщим это к делу… кхм… кхм, – опер снова закашлялся. Неужто больница на него так действовала? Полистал что-то в своём блокноте. Он явно избегал смотреть Даше в глаза. И она уже понимала, что это провал. – Остался один вопрос… очень важный. Когда тебя нашли… У тебя обнаружили несколько ссадин и гематом. Кто их тебе нанёс? – Никто… я… – Ты нанесла их себе сама? – Нет! Даша зажмурилась и сжала кулаки. Они говорили совершенно не о том. А её силы уже на исходе. Она не сможет ему ничего доказать… Пока милиция будет проверять все версии, искать мотивы, её брат, возможно, убьёт кого-то ещё. Даше очень хотелось именно сейчас воспользоваться своим даром, для того, чтобы повлиять на Олега Леонидовича. Но из-за той дряни, которой её обкололи, у неё ничего не выходило. – У вас… сигареты есть? – неожиданно спросила привязанная к кровати девушка. – Будешь курить? – удивился опер. – Нет, – спокойно возразила Даша. – Буду тут прописываться.