Миссия, длиною в жизнь

Они умрут с Хаккы здесь и сейчас. Осознание этого странного и абсолютного сюрреалистичного факта заставляет сердце Сердара болезненно сжаться, а мозг — словно воспроизводить происходящее вокруг как в тумане. Они пытаются отстреливаться, но безуспешно. Они попали в ловушку, из которой нет выхода. Они умрут здесь и сейчас. И его сердце перестанет биться. Совершенно на автомате руки вставляют последний магазин с патронами в оружие. Совершенно как во сне он продолжает делать отточенные до автоматизма в течение многих лет движения: выстрел, падение, прикрытие, серия выстрелов, попадание в цель, опять выстрел и вновь — прикрытие. Совершенно точно понятно, что эти механические движения кардинально не изменят ситуацию и им действительно конец… — Мы умрем здесь, — успевает сказать дядя Хаккы. Впервые после предательства Джерен Сердар вдруг чувствует укол сожаления по этому поводу. Впервые за долгие и выматывающие последние недели Сердар вдруг знает — он не хочет умирать. Впервые он вдруг расстроен из-за одного факта — он больше не увидит свою команду. И Зехру. Её лицо мелькает в разуме, во время очередной передышки. Будет ли она жалеть о его смерти? Будет ли хоть немного грустить? Будет ли расстроена из-за того, что погибнет «лучший вариант добраться до Джерен и Фади?» Будет ли она плакать на похоронах? Что будет с ней без него? Как она справится? Выстрел. Зехра. Выстрел. Зехра. Выстрел. — Наши тела не отдадут, — зачем-то продолжает говорить Хаккы, — потому что нас здесь не было. Никто не увидит наших тел. Выстрел. Зехра. Она не увидит его тело? Потому что его тело останется лежать здесь, на чужой сирийской земле, его спрячут и сожгут. У Сердара не будет могилы, и никто никогда не узнает правды, как, когда и ради чего он погиб. Зехра не сможет с ним проститься. Означает ли это тот факт, что поэтому она не будет грустить о его смерти? Встретит другого назначенного на задание агента, сработается с ним и будет командным голосом отдавать уже ему приказы? А Сердар уйдёт в небытие, в далёкое прошлое, куда-то в историю, в которой Зехра останется жить дальше и служить Родине. Зехра. «Я беспокоюсь о тебе». Он не хочет умирать. Впервые за эти самые долгие недели дичайшее и буквально отчаянное желание жить сметает всё в его душе. Впервые за долгое время в его сердце просыпается что-то долгожданное и такое нужное — желание жить для кого-то. Вдруг хочется опять вернуться на базу после очередной встречи с Джерен и видеть, как Зехра уже спешит к нему, чтобы устроить очередную выволочку. Потом — опять спор и пикировки, ядовитые перепалки, после — расстроенные взгляды, но обязательно — понимание того факта, что они вновь будут рядом. Будут работать. И она всё также не будет ему верить, а он всё также будет пытаться доказать ей тот очевиднейший факт, что он — не предатель и не работает вместе с Джерен. Всё это будет. Всё это должно быть, если бы не тот факт, что его жизни настал конец. — За Родину! — отчаянный возглас, до боли в груди сожаление о том, что Зехру он больше не увидит. И что она не узнает, где именно и как он умер. Что это — всё… Помощь и спасение приходят совершенно неожиданно и быстро. Пара мгновений — и рокот вертолета, команда жандармов действительно появилась из ниоткуда, чтобы спасти команду разведчиков и перебросить на базу. Шок и волнение в душе, а потом — чудовищно дикое облегчение от того, что всё ещё не закончено. Понимание того, что сегодня Сердар не умрёт. Знание и умиротворение от факта, что на этот раз Сердар не умрёт на пыльных просторах Сирии, а вернётся. Только вот он раньше всегда думал о том, что будет возвращаться к своей возлюбленной Джерен, но он хочет вернуться к своей коллеге Зехре. Очень опасное сравнение в его разуме, над которым пока нет времени нормально подумать. Потому что в очередной раз нужно добывать информацию о готовящихся планах Фади, пытать предателей, казнить виновных и побеждать. Сегодняшняя смерть почти обернулась полным поражением, а потом — твердым желанием жить и встретится с командой. Встретиться с Зехрой. Почему она теперь постоянно находится в его голове и в его мыслях?