Миссия, длиною в жизнь

Гет
NC-17
Завершён
94
Размер:
229 страниц, 32 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
94 Нравится 238 Отзывы 28 В сборник Скачать

6. "Когда заходит солнце". (10 серия и вольная трактовка событий после).

Настройки текста
Примечания:
«Сердар!» Он не ошибся. Чувствовал, что Зехра сейчас бросится следом за ним, опять устроит выговор и вывалит свои подозрения о том, что он предатель и на самом деле делает всё только для Джерен. Почему-то из-за этого кольнуло в сердце, нотками разочарования и странной тоски, будто бы ему хотелось, чтобы она наконец-то поверила в тот простой факт, что он не предатель?! И тем не менее, звук своего имени на её губах отозвался теплотой и непонятным удовольствием. «Мы можем поговорить с тобой?» Эта её фраза прозвучала спокойно и даже миролюбиво. Будто бы у него был выбор! Оглянулся. Усмехнулся. И позволил ей встать близко, рядом, позволил опять остаться им одним в этом помещении, позволил себе поднять на неё свой взгляд и понять: разговаривать и встречаться так часто на одном и том же месте стало их непонятной привычкой. «Насчет женитьбы… Что теперь?» Её голос показался Сердару осторожным. Вдумчивым. Даже несколько деловым. Но что-то странное почудилось в её напряженной позе. Внимательный взгляд, от которого хотелось убежать. Спрятаться. Скрыться. Только сил не было ни на что, поэтому Сердар почему-то решил, что может прибегнуть к своему излюбленному и проверенному временем способу, а именно: язвить и делать несерьезный вид. Пожал плечами и честно сказал: «Мы вступили на опасный путь. Другого выхода нет». «То есть, ты серьёзно женишься?» Может быть, в другой жизни или с другой женщиной этот вопрос мог прозвучать так, словно он задан двусмысленно или с ревностью. Может быть, что-то ему вдруг почудилось в её голосе: неуловимое и странное. Может быть, он задался вопросом, зачем Зехра опять поднимает всю эту тему со свадьбой. А может быть, ему всё это просто почудилось и Зехра в десятый раз пришла его отчитать и выразить вотум недоверия. Плевать. «Брак — это серьёзное дело, Зехра». «Сердар». Что-то в нём странно ёкнуло. Сжалось в груди, а в животе — будто бы свело судорогой. Очень какой-то сложный и странный момент, могло показаться, что сердце хочет выскочить из груди? Просто то, каким тоном она всегда произносила его имя… Он начал обращать на это внимание в последние дни. Почему-то. Зачем-то. Для чего-то. Его имя на её губах — и словно что-то вышибает у него внутри часть воздуха. Сердар. И он весь во внимании. Сер-дар. «Я беспокоюсь о тебе». Удар, который на этот раз точно вышиб воздух из легких. Слова, которые вдруг показались странными и двусмысленными. И взгляд, наполненный непонятной жалостью и осторожностью. Он вдруг понял, что был совершенно не готов к этому. Сердар был готов к новой порции ссоры или недоверия, скандала или чего-то такого отрицательного, того, что он привык слышать от Зехры по поводу Джерен. А теперь вдруг — и забота. Сказала, и словно заставила всё перевернуться. Она сказала это, а он вдруг с ужасающей ясностью понял, что безумно бы хотел этого. Хотел бы, чтобы о нём хоть кто-то искренне заботился. Хотел бы, чтобы она о нём заботилась. Что. Как. Почему. Почему он посмотрел на неё, а в мозгу вдруг стало пусто? «Правда беспокоишься обо мне? Или о том, что упустим Джерен?» Он сказал это думая, что пожалеет. Но нет. Сказал, выпалил, отрезал. Он сказал это специально, потому что так хотел. Ему не нужна жалость — это раз. Зехре на самом деле на него плевать — это два. Он никому не нужен кроме Родины — это три. Так зачем сейчас давать себе какие-то ложные надежды и словно привязываться к кому-то, если можно просто решить вопрос навсегда? Он не пожалел, что сказал эти слова, пусть и буквально почувствовал разочарование Зехры и то, как у неё опустились плечи. «Эта женщина в любой момент может навредить тебе! Как только поймет, что за ней следят — она может убить тебя!» Он почти ей поверил. Честное слово — почти поверил Зехре, что она действительно может отбросить свою работу и хоть как-то проявить человечность. Но увы, вот оно, опять Джерен и работа, её планы и их цель на благо Родины. От разочарования в груди можно отмахнуться теперь легко: хорошо, что он сразу же дал понять Зехре, что не особо верит в её мнимую заботу. Но почему-то было немного больно. «На мгновение я подумал, что ты действительно беспокоишься обо мне». Зачем. Он. Это. Сказал. Это должно было быть его личной мыслью. Эти слова должны были остаться только в его голове и принадлежать только ему. Но они вырвались, и он тут же пожалел об этом. Какое ему вообще дело о том, что Зехра вообще думает о нём? Какое ему вообще дело о том, беспокоится она о миссии или о его жизни? Какое ему дело, что она там себе думает? Ему не нужна её жалость, не нужно её сочувствие, не нужны её слова! Ему не нужно больше ничего от неё. Только чтобы её образ перестал слишком часто появляться в его голове и в его мыслях. «Я действительно беспокоюсь о тебе. Ты рискуешь». Он хотел ей поверить, но заставил себя не делать этого. Хотя часть его души очень хотела этого. Почему Зехра так часто не выходит у него теперь из головы? ----------------------------------------------------------------------------------- Она только что спасла ему жизнь. На этот раз была очередь Зехры делать важный и опасный шаг. К сожалению, Сердар почти провалил задание и угодил в такую ловушку, о которой до этого даже ему и не снилось. Жестокая и опасная банда торговцев оружием, базировавшая в одном из нагорьев Турции, каратели в масках, отчаянный пленник и отсутствие помощи с воздуха. Даже связь и та была почти полностью заглушена, потому что у этой преступной группировки было то, за что можно купить почти всё — деньги. И опять-таки Сердар и Зехра оказались здесь вдвоем. Хульки и Хаккы были с другой стороны нагорья, а внизу простиралось узкое отвесное ущелье, посреди которого и было расположено это поселение — перевалочный пункт для контрабанды оружия. Взрывчатка была доставлена и должен был быть организован взрыв. Сердару пришлось спуститься вниз. — Мне не нравится эта идея, — сказала Зехра, а он услышал в её голосе то, что обычно звучало там не очень часто — страх, — ты будешь как на ладони, Сердар. А помощи не будет. — Я бывал в переделках и похуже, — вальяжно и максимально спокойно ответил он, накидывая на себя куртку светло-коричневого цвета и проверяя магазины с патронами, — выберусь. Взрывай ровно через двадцать минут. Ставь секундомер. — Сердар, помощи не будет, — он вдруг понял, что Зехра почти дрожит. Впервые остановился за последние сутки и очень внимательно вгляделся в её глаза и позу. Казалось, вся она представляла собой просто один большой и натянутый нерв, острый и жесткий, но коснись — взорвется или рассыплется. Неуверенный взгляд, нервное перебирание рации, слишком частое дыхание. Она была одета в схожую с ним одежду: светло-коричневый костюм и серая футболка, шарф на шее, волосы аккуратно убраны. Но неуверенность просто исходила от неё волнами, это одновременно и не понравилось Сердару, и понравилось — похоже на то, что она волнуется за него. Он сжалился. — Зехра, — подошел ближе и положил правую руку на её правое плечо. Легко сжал, стараясь, чтобы эта поддержка выглядела максимально корректной и рабочей, — перестань переживать. Я быстро. Спущусь и выйду через десять минут с данными. Ладно, увеличь время до двадцати трех минут, мне хватит. Потом нажимай на кнопку и взрывай к дьяволу это мерзкое место. Договорились? — Не ходи туда, — тоном, которым она это сказала, можно было растопить любой лёд. Голос, которым это было произнесено, мог заставить Сердара делать всё, что только ей будет угодно. Это было настолько страшно для него, что он просто смотрел на её лицо и понимал, что пялится на то, как Зехра кусает губы. Он понимал, что проигрывает просто потому, что Зехра смотрит на него сейчас именно так, — пожалуйста. Пожалуйста. — Мы не можем отменить операцию, — ответил он совершенно нервно и неуверенно. Потому что эти её чувства теперь передались ему, — ты же знаешь. Мы всегда идём на риск. И буквально заставил себя оттолкнуться от её тела, потому что мог сделать что-то очень неправильное и опасное. Потому что хотел её успокоить, передать свою уверенность и стойкость, но единственное, что мог придумать — это податься вперёд и поцеловать её. Не первый раз такая мысль возникала в его голове, и даже не во второй. Но прямо сейчас, когда они оба были где-то в горах Турции, где почти нет цивилизации, а они скрывались в пещерах, прямо сейчас он мог подумать о том, что хотел бы послать всё к чертям и поцеловать её. Успокоить. Прижать к себе и почувствовать её тело рядом со своим. Тепло. Уверенность. Что-то настоящее, что медленно росло между ними. — Двадцать три минуты, — ещё раз повторил Сердар и почти побежал прочь. Она не нажала на кнопку. Она не знала, успел он выбраться или нет, поэтому не нажала на кнопку. Они провалили задание и почти выдали себя, потому что Зехра не нажала на кнопку и не взорвала эту базу к дьяволу. Сердару удалось удачно проникнуть внутрь, но на выходе возникли проблемы. Его рацию и средство связи выбили из рук, раздавили, пока он не убил двух охранников и не стал убегать. Если бы Зехра нажала на кнопку, то взрыв решил бы все их проблемы: куча жертв и отвлечение внимание. Но Сердар не смог передать ей сообщение о том, что точно выбрался с базы, а она не взорвала нужные здания. Он был шокирован. Пробирался сквозь камни и пытался в темноте не включать даже слабый фонарик. Их ищут, нужно переждать бурю и спрятаться в укрытии. Он полз по земле в сторону тщательно замаскированной пещеры, уходящей в землю, где у них оборудована мини-база. А когда добрался до нужного места, то оглянулся. Солнце закатилось за горизонт и ночь опустилась на нагорья. Луна светила не очень ярко, но достаточно светло. Красивые очертания гор вдалеке, выкрики преступников где-то внизу ущелья, уханья птиц и слабое блеяние животных в загонах. Он оглянулся, а потом нырнул вперед, оказавшись там, где была она. Зехра была здесь, но на её лице был написан ужас. Она выкинула вперед руку с пистолетом, через долю секунды узнав его. Узнав и сразу же ужас на её лице начал исчезать, уступая место облегчению и чему-то ещё… Чему-то, что Сердар пока ещё не мог понять или разгадать, но остро чувствовал — именно сейчас он это сделает. Они просто так и стояли, молча глядя друг на друга, потому что прямо в этот момент между ними всё рушилось, падая в пропасть полной недосказанности и хаоса. — Ты не нажала на кнопку, — он первым подал голос, потому что это действительно не укладывалось в голове. За всё время совместной работы это был первый просчет Зехры, первая ошибка, первое неподчинение приказу и первый раз, когда она показала какую-то слабость. Впервые она выбрала не Родину, а кого-то другого, что-то другое. И в итоге этим кем-то другим оказался Сердар. — Ты не вышел на связь после перестрелки, — побелевшими губами выдавила она из себя, заставив Сердара кое-как начать дышать, — я думала, тебя там убили. Напряжение между ними можно было буквально разрезать ножом. Они стояли на расстоянии пары метров, впиваясь взглядами друг в друга, отчаянно смотря и что-то ища. Они смотрели и смотрели, будто бы задыхаясь мысленно, пытаясь отчаянно взять ситуацию под контроль… У него был выбор. Сердар знал, что ему сейчас нужно просто открыть рот, засмеяться, отпустить какую-то шутку или легкий комментарий, после — можно грубовато похлопать Зехру по плечу и заняться установкой связного аппарата для передачи данных в штаб. Он должен сделать это и всё будет окончено, вопрос закрыт, а очередная двусмысленная ситуация между ними уйдёт в прошлое, став просто рабочим моментом: провалили миссию, не взорвали базу террористов, минус одно задание. Всё. Он должен был так сделать и опять оттолкнуть всё то, что между ними происходило в последние месяцы совместной работы. Что именно происходило? Может быть, Сердар стал понимать это несколько недель назад. И это было именно между ними двумя. Каждый раз, когда он заходил в штаб, возвращаясь ли с очередной операции в одиночестве, или от Джерен, которая действительно замучила его приготовлениями к фальшивой свадьбе, Сердар первым делом находил взгляд Зехры. Он понял это на пятый или шестой раз, совершенно на автомате и не сразу осознав, что залетел в помещение и первым делом нашёл взглядом её. Хрупкая и маленькая фигурка Зехры — вот она, стоит возле одного из больших экранов, кутаясь в кардиган и что-то обсуждая с Узаем. Одно мгновение — и она повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Глубокие карие глаза, распущенные темные волосы, свободно спадающие на плечи, серьезный взгляд и такая сосредоточенная поза, а он понял, что они совершенно инстинктивно поймали друг друга. Словно какая-то странная связующая нить связала их между собой, заставляя непонятно задыхаться и сосредоточенно смотреть в глаза друг друга. Сердару показалось, что он слишком сильно сначала напрягся, а после — слишком резко расслабился, когда нашёл Зехру взглядом. Она чуть улыбнулась, очень и очень легко, уголками губ, почти незаметно… Только вот он это так хорошо и быстро заметил, что опять заставило как-то неприятно поёжиться — эти странные чувства или ощущения вообще были внезапными и никак не входили в его планы. Чувства. Чувства?! Потом он стал понимать, что намного более часто смотрит именно на неё, в её глаза и на её фигуру, когда она не совсем близко. Нет, он был привязан ко всем членам команды: к дяде Хаккы, к милой Пынар, к мрачному Узаю, к легкому Гюрджану, к простому Хульки и к председателю Мете. Но среди всех членов команды Зехра занимала такое особенное и странное место в этом подвальном помещении. Конечно же, это просто потому, что она единственная ему не доверяла и он пытался кое-как завоевать её доверие, заслужить и добиться её уважения, так ведь? Зехра. Улыбалась она очень редко. Если это и происходило, значит случалось что-то очень важное и неординарное. Сердар понимал, что всё чаще замечает её улыбку и её эмоции, что всё дольше и дольше смотрит прямо на неё, а когда начиналась какая-либо миссия, то здесь уже было бессмысленно отрицать очевидное… Кажется, он влюблялся. Только на этот раз всё точно было по-настоящему. И вот теперь весь этот длинный и извилистый путь привёл к тому, что они стояли в забытой Аллахом пещере, в полутьме на задании, в горах, окруженные врагами и просто смотрели друг на друга. Он чуть не умер, она — не выполнила задание, потому что надеялась на то, что он не умер, а в итоге Сердар знал — он должен сделать выбор: перевести всё в шутку или в обычную рабочую ситуацию или… Или. Медленно сделал шаг вперёд. Молча и слишком осторожно приблизился, не нарушая зрительный контакт ни на мгновение. Смотрел прямо в её глаза и пытался прочитать там хоть что-то, какую-то реакцию на него или на их ситуацию. Медленно, четыре шага, которые показались очень долгими и чересчур медленными. Четыре шага, давая Зехре выбор: отодвинутся и уйти или закончить то, что происходило между ними, без возможности даже начать это всё… Сердар был значительно выше, поэтому, когда наконец-то подошёл к ней вплотную, то теперь немного нависал над её телом. Дошёл, вдыхая и выдыхая как-то особенно быстро и остро. Остановился, ловя её практически неуловимый, но всё-таки чувствовавшийся запах духов. Посмотрел опять и смог даже открыть рот, чтобы задать свой вопрос: — Почему ты не взорвала здание? Он знал ответ. Уже знал. Но хотел услышать это. Если Зехра сейчас не оттолкнет его и не скажет… — Там же был ты, — кое-как выдохнула она в ответ, отчаянно сцепив свои руки и застыв, словно статуя. О, вот и привычная Зехра, к которой он в принципе и привык: сжатая, застывшая, собранная и будто бы абсолютно нервная, только вот самое главное — не говорящая правду о том, что действительно думает или чувствует. Сердар понимал, что его забавляет этот момент и что он просто кайфует от этого, когда опять открыл рот и странно-хрипловатым голосом ответил: — А я уже подумал, что ты действительно заботишься обо мне. Поэтому не взорвала здание и решила спасти меня. Выбрала меня над нашей работой. Он шокировал её, это было ожидаемо. Глаза женщины, стоящей так близко к нему, расширились от удивления и осознания того факта, что Сердар не стал убегать или прятаться, нет. Наоборот, он почему-то решил просто сказать то, что думает и выпалить странную правду, которая оглушала обоих. На этот раз он делал то, что привык делать — рисковал, падал в пропасть и увлекал её следом за собой. Она молчала, но он знал, что не нуждается в ответе. Достаточно было просто посмотреть на её тело, которое словно била небольшая дрожь, достаточно было просто стоять с ней рядом и чувствовать её рядом. Достаточно было услышать нервное и чуть рваное дыхание, посмотреть на её лицо, заглянуть в глаза, наполненные волнением, шоком, искренностью и… и чем-то ещё. Она так и не отвечала, словно ждала, как далеко он зайдёт здесь и сейчас с тем, чтобы изменить отношения между ними раз и навсегда. — Я бы хотел, чтобы ты заботилась обо мне. Выпалил эти слова, которые ударили обоих правдивостью и искренностью. Сказал вообще не громко, но самые важные, сильные и правильные слова всегда звучат тихо и искренне. Сердар сказал это, выпалил, вымолвил, прежде чем смог себя остановить. Сказал — и с полной ясностью понял за долю секунды то, что эту фразу можно трактовать только одним-единственным образом и больше никак. Только так, словно он… Слабость. Смотрел в её широко открытые глаза, в которых читалось сначала медленное осознание произнесенного, а потом удушающий шок. Смотрел, как Зехра как-то очень медленно, но верно добирается до сути. Чувствовал каждой клеточкой своего тела, как они застыли здесь и сейчас, как замерли в одном-единственном мгновении — в этой секунде, когда его слова прозвучали словно это было… Признание. Признание в слабости. Признание в том, что он хотел бы, чтобы она заботилась о нём. Потому что он хотел от неё чего-то в ответ. Они смотрели друг на друга. И всё. Тот разговор между ними случился почти три месяца назад. Тогда, в штабе, когда Зехра опять начала говорить о свадьбе с Джерен, о том, что она якобы волнуется за него, когда у них вышел странно жесткий, но одновременно такой пугающе-откровенный разговор. Только в тот раз Сердар плюнул и вывернул всё как шутку, как язвительное замечание, как усмешку и отмахнулся от её слов, гордо ушёл, вбив себе в голову только одну мысль: «Мне не нужна её забота». Нужна. Всегда была нужна. Сейчас, наконец-то, может быть слишком рано, а может и наоборот, поздно, он это озвучил. Сказал искреннюю правду, выпалил, задыхаясь от эмоций и жесткого, почти болезненного напряжения во всем теле. Вырвал эту фразу из самой глубины своей души и выплеснул не просто по внешний мир, а именно на неё, именно к Зехре, которой эта фраза предназначалась. Она только что спасла ему жизнь. А он в ответ сказал ей, что она и есть — его жизнь. Потом всё это стало неважным. Важным стало лишь то, что он наконец-то резко притянул её к себе. Схватил за плечи и притянул так близко и так крепко, так, как они никогда не были близко друг к другу. Притянул так, что они стояли вплотную друг к другу, задыхаясь от сказанных слов. Прижал к себе близко, почти соприкасаясь лицами, давая Зехре крошечный шанс оттолкнуть его и вырваться, но молясь про себя, чтобы она так не сделала… Зехра не сделала. Шумно вдохнула воздух в себя, а он понял, что они настолько близко друг к другу, у них одно дыхание на двоих. Он понял, что всегда собранная и несколько холодная женщина прямо перед ним сейчас вся горит. Пылает. Что она дрожит и даже не пытается… Он поцеловал её. Просто рванул ещё вперёд и наконец-то накрыл её губы своими губами. Наконец-то. Наконец-то всё между ними стало совсем другим. Всё стало правильным и настоящим. Они целовались. В первое мгновение это прикосновение оглушило Сердара, заставляя буквально чуть не потерять разум. Кто бы когда ему сказал, что он будет чувствовать такие эмоции, просто целуя женщину. Хотел поцеловать её жестко и жадно, так, как всегда и хотел, когда видел её раздражающую холодную отстранённость, хотел поцеловать её грубо и самоуверенно, чтобы она наконец-то встряхнулась и признала в нём равного себе… Но не получилось. Потому что стоило только обнять её и коснуться своими губами, как вся эта идиотская решительность и самоуверенность улетучились. На смену им пришло что-то совершенно тёмное и собственническое. На смену им пришло то, что он поцеловал Зехру глубоко и мягко одновременно, пытаясь унять дрожь в своих руках… Потом она ответила. Он тогда уже кое-как смог осознать тот факт, что они крепко держат в объятиях друг друга, отчаянно прижимаясь телами. Он мог краешком сознания понять, что Зехра провела ладонью по его футболке на груди и Сердар после этого превратился в слабовольного слабака, который может хотеть только одного. Её. Хотеть наклонить голову чуть вправо и углубить поцелуй, лаская её губы одновременно требовательно и мягко. Хотеть прижать её к одной из каменных стен, чтобы, с другой стороны, впечатать своим телом и не давать ей двигаться. Потому что хотел заставить её полностью чувствовать только его одного, и чтобы Зехра знала — её целует именно он. Она ответила. Ладони, которые аккуратно легли на его лицо. Пальцы, которые провели по его бороде так, как он давно об этом мечтал. Губы, которые мягко ответили на его глубокий и доминирующий поцелуй. И дрожь в теле, когда он слишком отчаянно обнял её крепче, делая также, как и Зехра: ладонь на её лице и прикосновения, от которых словно рвалось сердце. Два израненных и одиноких человека, которые словно наконец-то нашли друг друга. И теперь им было тепло. — Ты… — кое-как выдохнула Зехра, когда удалось немного отодвинутся друг от друга, — ты… — Что? — его голос звучал настолько слабым, что он сам был поражён, — Зехра. Она словно немного простонала, когда его рука опустилась на её поясницу и скользнула по обнаженной коже, под задравшейся футболкой. На этот раз Сердар действительно взял себя в руки и нечеловеческим усилием воли отодвинулся от её губ. Чтобы посмотреть в глаза и впервые за всё время знакомства увидеть там ту самую странную растерянность и даже нервозность. — Ты не вернулся вовремя, — опять сказала она. — Ты не взорвала здание, — в тон ей повторил он. И наклонился, чтобы касаясь своим лбом её лба, прошептать почти в губы, — я забочусь о тебе. Дьявол подери, ты даже не представляешь, как сильно я забочусь о тебе, Зехра Балабан. Ты из меня душу всю вытрясла и с ума меня сводишь с нашей первой встречи. Ты знаешь об этом? — Сердар… — каждый раз, когда она произносила его имя таким голосом, он превращался в ручного котенка, честное слово. Его имя — и он опять может только утонуть в её руках и поцеловать как можно крепче. — Что? — в ответ он только может опять поцеловать, потому что ему не хватает её. Мало. Слишком мало. И всегда будет мало. Потому что наконец-то стоило признать: кажется, он влюбился. На этот раз — не по-детски, не легко и не для того, чтобы иметь «тихую гавань» дома, не для того, чтобы отдыхать и расслабляться с той, кто вообще ничего о нём не знает, нет. В этот раз он целовал женщину, которая стоит рядом с ним наравне и равна ему, которая не просто его возлюбленная, но ещё и является его союзницей, соратницей, его спутницей и партнером. На этот раз он целовал женщину, которой доверяет и которая действительно знает, кем он является. Самим собой. — Что мы делаем?.. Она задала вопрос, на который в данный момент не было ответа ни у одного из них. Что принесет им это всё? Эти чувства, которые не то что не планировались, они вообще не должны были возникнуть между ними. Эта близость и притяжение друг к другу, которые медленно усиливались и усиливались. Эта забота друг о друге, когда они словно больше не могли существовать без того, чтобы постоянно не смотреть друг на друга и ловить взгляды. Эта… влюбленность, что заставила их впервые за всю жизнь потерять голову, потерять контроль и потерять себя, растворившись в ком-то другом. В данный момент у него не было ответа на этот вопрос. Только взгляд, который Сердар еще раз дал ей. Только прикосновение его ладоней, когда он вновь погладил её щеки и увидел, как Зехра мягко прикрыла глаза и как её веки задрожали от удовольствия. Только она сама, внезапно такая слабая и ранимая, полностью растворившаяся в его объятиях. — То, что мы хотим, — абсолютно не профессионально и не по-рабочему ответил Сердар, — то, что я хочу сделать уже давно. Здесь никого нет. Только ты и я. Она слабо кивнула, чтобы потянуться к нему за новым поцелуем. А затем — чтобы он обнял её так крепко и близко, чтобы стало обоим понятно — больше не отпустит. Никогда.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.