Миссия, длиною в жизнь

— Прошу, не смотри на меня так, — говорит Зехра, и это последняя грань между ними. Та самая грань, которую Зехра пыталась выставить в самый последний момент, потому что оба знали, просто знали всем своим сердцем и естеством — это всё. Шутливая перепалка, приправленная острым напряжением, натянутым между ними тонкой струной, исчезла. Уступила место близости и чувствам, от которых в последние недели буквально невозможно было сбежать… Конец. Конец выдержки. Профессионализма. Рабочей обстановки. Границ. Конец тому, что отделяет их всего от одного самого сокровенного и яростного, искреннего и отчаянного желания. От желания быть одним целым. От удушающего желания просто касаться друг друга. От отчаянного желания попробовать губы друг друга на вкус. От нежного желания запечатать друг друга в поцелуях и больше никогда и никому не отдавать. Сердару плевать. Ему действительно плевать на всё и на всех, на работу, на границы, на то, что Зехра всё-таки попыталась дать ему понять, что была отличницей в той сфере, где нужно уметь выставлять границы и контролировать своё сердце. Сердар знает, что часто бывает открыт и слишком честен, вот прямо сейчас — именно такой момент. Сердару всё равно. Он знает, как смотрит на Зехру прямо сейчас. Он понимает, что буквально впивается в неё своим взглядом и не даёт ей уже хоть что-то взять под контроль. Сердар смотрит прямо на её лицо, погружаясь только в этот момент, только в это мгновение. В мгновение, где есть только они вдвоём. — Так красиво, — отвечает Зехра и в глазах её мелькает предупреждение. Это не страх, но осторожность и предупреждение о том, что они говорят здесь и сейчас. Она очень предсказуемая и такая напряжённая, конечно, Зехра всегда будет выставлять вот эти личные границы профессионализма и некоторого отчуждения, это было предсказуемо и ожидаемо, но… Но Сердар — не привычное для неё развитие событий. Сердар — тот, кто часто движим сердцем и эмоциями. Сердар — тот, кто приходит и уверенно берёт то, что ему нужно. Он чуть двигается вперёд и знает, как это выглядит. И да, это именно то, о чём Зехра думает. Её тело сначала непроизвольно чуть дёргается назад, но потом опять возвращается ближе, её глаза не смотрят больше в его глаза, потому что сосредоточены на губах Сердара… Зехра смотрит напряжённо, она раздумывает, да, она раздумывает и всё-таки допускает мысль о том, чтобы… В его груди ревёт чувство неописуемого восторга и очень взволнованного томления. В его голове есть только одна мысль, когда Сердар смотрит в ответ на губы Зехры не менее сосредоточенным и обжигающим взглядом, когда он наклоняется вперёд, ближе, ещё ближе, ему нужно максимально ближе, потому что они хоть и смотрят друг на друга, но всё равно слишком много расстояния между ними и… Его рука наконец-то двигается вперёд, чтобы притянуть Зехру ближе. Близко. Он делает всё это резко, не раздумывая ни на долю секунду, но самое главное — не давая Зехре времени чтобы задуматься о происходящем и будто бы что-то попытаться изменить. Его ладонь — на её шее и Сердар тянет Зехру к себе ближе, мягкими и уверенными движениями. Она выдыхает чуть слышно, когда его лицо мягко касается её щеки, когда он наклоняет голову так, что его губы замирают в миллиметрах от её губ, когда их лица так нежно и долгожданно касаются друг друга… Останавливается. Чтобы ещё раз прочувствовать момент. Чтобы они оба прочувствовали эти мгновения и это удушающе-идеальное погружение в них. В их личный кокон нежности и влюбленности. В их особенный момент, когда весь мир исчезает и остаются только они вдвоём. Когда… — Зехра… — его губы касаются её губ при звуке имени и внутри что-то переворачивается у обоих. Лёгкое соприкосновение и касание губ самой нежной кожей, первое и трепетное. Зехра даже не думает сопротивляться или останавливать Сердара, нет, на этот раз — нет. Пусть он командует и пусть он берёт всё под контроль. Сердар целует её. Горячо. Их губы соприкасаются, а поцелуй взрывается в сердцах не только острым чувством невыносимой потребности, но и дрожью в руках. Его губы целуют первыми, горячо, властно, нуждающе. Сердца в груди заходятся от осознания потребности, жёсткой и острой потребности обоих именно в этом поцелуе, именно друг в друге… Её ладонь скользит по лицу Сердара и ласкает небритую щеку. Сердар резко и даже неожиданно перехватывает второй рукой её за талию, наконец-то держа ещё ближе, и… Это всё. Зехра отвечает на поцелуй. До этого мгновения она позволяла ему делать первый шаг, контролировать ситуацию и принимать решение. До этого момента она разрешала ему делать всё так, как ему нравится. До этого момента она мягко касалась его своими губами в ответ, но теперь… Но теперь она буквально подается вперед и обвивает своими руками его за шею, отвечая на поцелуй так, как всегда и хотелось бы. Отчаянно. Если уж падать в пропасть, то пусть это будет того стоить. Его отчаянный стон отдаётся жестким трепыханием прямо в сердце. Сердар обхватывает Зехру за лицо и на этот раз целует ещё более жадно и властно. Врываясь в её рот своими губами, захватывая контроль и доминируя. Дикое напряжение смешивается с другим, ещё более опасным чувством — ненасытной потребностью. То, как жадно они целуют друг друга, совершенно утратив контроль над собой — это опасно. Это только первый поцелуй, но они уже знают — будет мало. Им всегда будет мало. Сердар жадно тянет её вниз с дивана, на мгновение отстраняясь от поцелуя. Очень долгая секунда, невероятно долгое мгновение, когда их губы не касаются друг друга, но он делает так, как и задумал — садит её на свои бедра, чтобы быть так близко… Чтобы Зехра, разгоряченная этими касаниями, опять сделала так, как ему очень нравится — обвила своими руками за его шею, сев сверху. Дрожь проходит по её телу при виде его взгляда только на неё в этот момент — опасного, напряженного, возбужденного и нуждающегося. Они ненасытно нуждаются друг в друге. — А как мне на тебя смотреть? — захлебываясь в новом, влажном и таком непрерывном поцелуе, продолжает диалог Сердар, скользя одной ладонью ниже, к её шее, где есть вырез кофты и ещё больше кожи, — как будто я не хочу тебя… не хочу… — Что? — рвано выдыхает она в ответ, сосредоточившись на том, чтобы ласкать нижнюю губу Сердара, вытягивая ту немного вперёд и наслаждаясь его языком, который в ответ скользит в её рот и захватывает там всё, что нравится. — Как будто я не хочу раствориться в тебе, — наконец-то находит он слова, — и потеряться в тебе. Сердце в очередной раз разбивается вдребезги от нового, такого опасного и настоящего признания. Слова Сердара идеально подходят именно для них в этот момент, для того, что оба чувствуют и о чём думают. Между ними — эта ненасытная потребность раствориться друг в друге, потребность схлестнуться и взорваться, а потом погружаться и падать, падать куда-то, где есть только они вдвоём и их переплетенные тела, их руки и их губы, их обжигающие прикосновения и рваные выдохи… Между ними — привязанность на клеточном уровне, на бессознательном уровне, на уровне не только чувств, но и просто — бешеных эмоций и близости. Привязанность в ненасытности, в том, что разум абсолютно отключается сейчас, в тот самый момент, которого оба так сильно хотели и, честно говоря, давно ждали. — Сердар, — Зехра чуть нависает над его лицом, на этот раз немного отстраняясь и держа его лицо в своих ладонях. От выражения на том полного обожания и совершенной преданности перехватывает дыхание и слова будто бы потеряны, но ей удаётся продолжить, — я теряю контроль. Рядом с тобой я себя теряю… — Чёрт возьми, — рвано дышит он, когда она чуть ёрзает на его бедрах. Зехра ловит его взгляд снова и между ними что-то будто бы действительно плавится, напряженно и медленно плавится, в том самом опасном томлении и… да… Ненасытная потребность быть ещё ближе. Его ладони впиваются в её бедра, когда Зехра опять целует его первой, на этот раз неторопливо и обстоятельно. Тщательно. Глубоко. Сосредоточенно. На этот раз — неторопливо, будто бы у них есть всё время в этом мире, хотя на самом деле — этого времени у них и нет. — Я больше не могу сдерживаться рядом с тобой, — говорит он ещё одно признание, когда перехватывает контроль над ними и рвано дышит, — я хочу… тебя. Я хочу… нас. Я хочу целовать тебя и касаться, я хочу держать тебя за руку. Я хочу… — его губы двигаются ниже и ласкают щеку, перемещаясь ниже к шее, чтобы мягко прикусить и получить острый стон и то, как Зехра немного дернулась, от ощущения его мокрых и влажных поцелуев на своей шее и ниже… — я хочу нас. Зехра больше ничего не говорит в ответ. Она только проваливается куда-то в странную, новую реальность. В реальность, где так хорошо и легко. В реальность, где нет вообще никакого напряжения, а есть только здесь и сейчас. В реальность, где они с Сердаром в какой-то старой комнате отеля, сидят на полу, буквально погружаясь друг в друга, отчаянно целуясь и обнимая так крепко и так близко, как, наверное, и не бывает в принципе. В реальность, где не нужно думать больше ни о чём, кроме как о том, как перевести дыхание от нового поцелуя и как пережить секундную разлуку их тел, в тот момент, когда Сердар держит её за спину, мягко опуская на пушистый ковер и наваливаясь сверху… И пусть весь мир подождёт.