Убежище

Моно и Зеро принялись рыть подкоп под забором. В дело пошло всё, что хоть как-то можно было использовать в качестве инструмента. Они вытащили из мешка с мусором и пластмассовые ложки, и потрескавшийся совок, и забытую кем-то монету, и кучу других совершенно бесполезных вещей. Но все их орудия быстро выходили из строя: затвердевшая земля поддавалась с огромным трудом. Её приходилось буквально долбить, чтобы сделать хоть какую-то ямку. Они копали по очереди, сменяя друг друга. В воздухе стояла пыль от их энтузиазма. В итоге через некоторое время возле забора появилась небольшая горка земли, а под сеткой — узенький проход, в который теоретически можно было протиснуться. Первым опробовал подкоп Зеро. Он пополз на животе, помогая себе руками, но где-то на середине пути застрял, ведь в процессе постройки явно было не учтено наличие некоторых выпуклостей пониже пояса. В результате одна половина Зеро уже находилась на свободе, а вторая ещё болтала ногами во дворе клиники. Моно подтолкнул его сзади, помогая выбраться. Обоим пришлось немного поднапрячься, чтобы Зеро всё же выкарабкался из-под забора в целости и сохранности. Настал черёд Моно, но тот мялся, будто нарочно оттягивая время. Он так и не надел свою привычную маску: бумажный пакет остался лежать там, где его положили. Моно потянулся за ним, взял в руки, но не спешил возвращать на голову. Он заметил то, на что раньше не обращал внимания. Бумага сильно пообтрепалась за их путешествие: кое-где на ней появились разрывы, жирные следы и чёрные потёки от крови монстра. Вдобавок из-за долгой носки пакет слегка потерял форму. Дыры в нём теперь походили на пустые глазницы, а сам он стал напоминать череп. Такое лицо носил Моно? Им пытался скрыть свои переживания? Но всё же расставаться с маской было сложно. Она казалась частью самого Моно — его единственной защитой. Вот только нужно ли ему было и дальше закрываться от чужих взглядов, если он собирался навсегда покинуть Серый Город? За сеткой забора маячил Зеро, размахивая руками и подпрыгивая на одном месте, как мячик. Он определённо не собирался никуда уходить без своего компаньона. И почему-то именно этот факт вселял уверенность в собственные силы, а не тоненькая бумажная маска, что так легко мялась под пальцами. Уходить без неё было трудно, но и брать не имело никакого смысла. Поэтому Моно положил её на кучку земли возле ямы, будто какую-то ценность на чью-то могилу. Он словно похоронил старую версию себя здесь — на окраине города, где начиналась новая жизнь. В носу защипало явно не от пыли. Моно попытался не расплакаться. Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, а потом скользнул в прорытый лаз. Зеро уже поджидал его на другой стороне и протягивал ладонь, чтобы помочь выбраться. Спустя пару секунд Моно оказался в компании друга. Они вместе побрели прочь, еле перебирая ногами и всё больше удаляясь от границы Серого Города. Хотелось бежать без оглядки, но сил уже практически не осталось. Им приходилось подниматься по холмам, взбираясь всё выше и выше, что не прибавляло скорости. Вдобавок Моно казалось, будто что-то огромное и невидимое давит на него сверху, замедляя и стараясь их задержать. Он словно шёл против ветра, отчего приходилось постоянно останавливаться. Чей-то взгляд беспрестанно сопровождал его и ощущался затылком. В голове у Моно опять зазвучал странный трескучий шум, похожий на телевизионные помехи: умирающая Трансляция явно не собиралась отпускать свою жертву просто так. Она шептала, обещала и умоляла, но когда это не возымело действия, начала угрожать. В какой-то момент Моно даже перестал слышать собственные мысли. Их почти заглушил призрачный голос, требующий немедленно вернуться. Голова теперь разрывалась от боли. Моно почти провалился в беспамятство, но из этого состояния его вырвало осторожное прикосновение. Зеро подставил ему плечо, дав на себя опереться. — Идём. Дальше. Нам надо. Поскорее. Отсюда выбраться, — делая паузы, проговорил Моно, удивляясь собственному голосу, который стал каким-то слабым и далёким, будто чужим. Зеро кивнул и потопал дальше, поддерживая Моно, которому было всё сложнее идти самостоятельно. Ноги его то и дело норовили разъехаться. Шум в голове превратился в непрекращающийся гул, от которого к горлу подкатывала тошнота. Перед глазами потемнело. Если бы не Зеро, Моно давно бы сдался и на коленях полз бы обратно. Но они были уже так близко к цели, что ему удавалось уговорить себя сделать ещё шаг. И ещё. А потом Моно будто наткнулся на стену. Воздух впереди словно уплотнился, образуя купол. Моно выставил руку и ощутил сопротивление. Он словно касался внутренней поверхности резинового пузыря. Трансляция не пускала Моно дальше, в то время как Зеро без труда преодолел странную преграду, даже не заметив, а теперь с удивлением наблюдал, как его компаньон изображает мима, стараясь выбраться из невидимой ловушки. Со стороны это казалось забавным. Вот только Моно было не до смеха: он упирался ладонями в ничто, налегая всем весом, но не мог сдвинуться с места, хотя вкладывал в это все силы. От напряжения уже ныли все мускулы, а толку не было — лишь под ногами собиралась комьями земля. Моно сделал ещё одну попытку пробить барьер, и ощутил, как ему помогают. Сначала Зеро попытался подтолкнуть его со спины, но когда стало ясно, что такая тактика не работает, потянул за руки. Он тащил Моно за собой, борясь за каждый сантиметр их пути вперёд. Им было по-настоящему тяжело. Они словно боролись со шквальным ветром, затягивающим их в шторм, в воду, где на глубине сама стихия сдавливает тело до боли в груди. Моно стало трудно дышать, будто он действительно тонул на суше. По лицу струился пот от усилий. Ему было по-настоящему страшно. Но отступать он не собирался. Зеро не отпускал его руки и шаг за шагом вёл дальше, где была свобода от Трансляции и навязанной судьбы быть её пленником. Моно почти физически ощущал, как одна за другой рвались нити, что опутывали его, но вместе с этим и ужасную слабость, что наваливалась на него сверху. Он как марионетка, потерявшая своего кукловода, готов был упасть и больше не подняться. Единственное, что удерживало Моно от того, чтобы остановиться — это пальцы Зеро, что крепко стискивали его запястья и не отпускали, и испуганные глаза, что смотрели прямо ему в лицо. — Тяни, — на выдохе прошептал Моно, без толку перебирая ногами на месте. Зеро кивнул и дёрнул его за собой со всей силы. Моно почувствовал, как преграда впереди буквально разорвалась и лопнула, не выдержав напора. Он по инерции повалился на Зеро, не найдя точки опоры. Вопль Трансляции разом замолк, будто кто-то выключил звук. А потом наступила темнота. Он отключился.

***

— Мо-но? Мо-но! Голос, звавший его, был сиплым. Он звучал так, будто говорившему стоило неимоверного труда произнести простые слоги вслух и сложить их правильно в слово. Где-то на фоне слышался грохот, но прошелестевшее имя было намного важнее, чем что-либо ещё. Моно открыл глаза, понимая что определённо не умер. На него уставился побледневший Зеро. То, что звал именно он, не было никаких сомнений, ведь больше никого поблизости не наблюдалось. — Ты говоришь? — задал Моно абсолютно глупый вопрос, из-за чего удостоился осуждающего взгляда. Он попытался подняться, хотя его подташнивало. Голова гудела как колокол. В ней стало абсолютно пусто, лишь пара мыслей неуверенно скакали на краешке подсознания, стараясь привлечь к себе внимание. Он и не замечал раньше, сколько пространства занимали у него чужие установки прежде, чем они исчезли. Вдруг задрожала земля. Зеро поднял голову и посмотрел куда-то за спину Моно. Рот его округлился, а глаза расширились. — Смо-три, — чуть слышно прошептал он, указывая на что-то позади. Моно обернулся. Серый Город рушился: одно за другим складывались и без того накренённые здания. Они падали и затягивали за собой соседние строения, будто костяшки домино, которые вдруг задел чей-то огромный палец. Над ними вдруг взвилось полупрозрачное облако, что приняло форму глаза. Он в последний раз воззрился на искорёженный мир вокруг и закрылся, исчезая в небе. Раздался далёкий гул: середину города затянуло под землю вместе с остатками Сигнальной Башни. Моно, подчиняясь какому-то глубинному инстинкту схватил Зеро за свитер и потянул вниз, заставляя его пригнуться. Сам он тоже растянулся на земле. Спустя пару секунд поднялся сильный ветер, родившийся из глубин Серого Города. Он пронёсся волной над их головами, забивая лёгкие пылью. А потом наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь их дыханием и надсадным кашлем. Моно приподнялся, стараясь осмотреться: в воздухе стояло непроглядное марево, что потихоньку рассеивалось. Через несколько долгих минут его взору открылся чистый горизонт. Кошмары наконец закончились — они победили.

***

— Мо-но? Мо-но! Имя звучало певуче, но дробилось на простые слоги так, будто человеку, который их произносил, было сложно говорить. Голос казался немного хриплым, как от долгого молчания, и слегка ломался, то беря высокие ноты, то опускаясь ниже, чем от него можно было ожидать. Моно накрылся с головой, однако ему это совершенно не помогло: против него уже применили тяжёлую артиллерию в виде холодных пальцев. Они схватили его за оголившуюся пятку, будто монстр из-под кровати. Моно не глядя дёрнул ногой и пробормотал что-то неразборчивое, но максимально недовольное, чтобы от него отвязались. Раздался заливистый смех. — Встааа-вай! По мере того, как испарялись последние остатки сна, Моно начинал осознавать, где он и кто именно достаёт с утра пораньше: Зеро сидел на краю кровати и старался его растормошить, пользуясь всеми возможными способами. Подобного тот давно себе не позволял, хотя по своей природе был самым настоящим жаворонком, которому, похоже, доставляло удовольствие вставать с рассветом. Раньше он просто уходил гулять пораньше. Сегодня же был навязчив, как кот, что вдруг решил, будто ему недостаточно внимания. Моно не выдержал и кинул в него подушкой, но спросонья не попал. Слабая попытка отбиться тоже не принесла никакого толка: Моно стянули на пол вместе с одеялом. — И-дём! — коротко скомандовал Зеро, сияя счастливой улыбкой. Моно сдался: сложно отбрыкиваться, когда на тебя смотрят с такой неподдельной радостью. — Куда ты собрался тащить меня в такое время? — проворчал он, выползая из-под одеяла и щурясь от света, падающего из окна. — Я по-покажу! — пообещал Зеро, выуживая из-под кровати расхлябанные ботинки Моно и торжественно вручая ему в руки. — Но на-до одеее-ться! Прошло уже несколько лет с тех пор, как они с Зеро поселились в этом заброшенном домике на возвышенности — далеко от того места, где раньше властвовал Серый Город. За это время многое успело произойти. Например, они оба выросли, но не так, как это делали монстры, а постепенно — правильно. Больше им не требовалось вскарабкиваться на стул, чтобы открыть дверь. А ещё теперь они могли носить обувь, что осталась от прежних хозяев. Моно не хотелось думать о том, каким образом пропали их владельцы, но не отрицал того неоспоримого факта, что бегать в ботинках по полям было намного удобнее, чем босиком. Зеро еле дождался, пока Моно переоденется. Он явно был чем-то взбудоражен, потому лишь подгонял своего нерадивого друга куда-то. В подобные моменты ему было сложновато связно говорить: эмоции перехватывали дыхание, заставляя заикаться и путаться в словах, напоминая о старой травме. В состоянии покоя Зеро мог без труда поддержать разговор, задействуя не особо длинные фразы. Теперь же его буквально трясло от нетерпения и чего-то ещё. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Моно, уже застегивая пуговицы на куртке. Волнение друга передалось и ему, пусть он пока ещё не понимал причин переполоха. Зеро помотал головой и взял его за руку, мягко увлекая за собой к двери и дальше на улицу, где царила весенняя свежесть и запах трав. Их путь пролегал через поле, где уже распускались первые цветы в этом году. Откуда-то со стороны ближайшего подлеска раздалось недовольное чириканье и небольшая стайка птиц с шумом взлетела в ясное небо. Моно вздрогнул от неожиданности. Прошло уже много времени, как они устроились жить в этом месте, но некоторые старые привычки остались: например в том, чтобы быть осторожным. Зеро привёл Моно к краю холма, где рос густой кустарник. Он осторожно отвёл в сторону ветки, нагнулся и почти на четвереньках пополз вглубь своеобразного укрытия. Моно последовал за ним, не задавая лишних вопросов, потому что прекрасно знал — у всего найдётся объяснение. — Гля-ди, — тихо прошептал Зеро так, будто их кто-то мог услышать, показывая куда-то на старую заросшую дорогу, что шла ниже их пригорка. Там шагали… дети, что были примерно такого же возраста, как они сами. Моно насчитал пятерых. Теперь он мог даже различить чужой смех и далёкие разговоры, смысл которых было трудно уловить на таком расстоянии. Определённо это были не монстры. С тех самых пор, как окончательно замолчала Трансляция и пропал Сигнал, им не повстречалось ни одного покорёженного или фарфороголового. — Они же как мы? — уточнил Моно, приглядываясь к детям внизу, что явно пришли откуда-то издалека, раз на плечах несли рюкзаки. Зеро кивнул. — Да-вай спу-стимся и по-знако-комимся? — предложил он, сделав паузу. — Чего?! — чуть не рявкнул Моно, но вовремя себя одёрнул и понизил голос. — Ты шутишь? А вдруг они опасны? Могут навредить тебе или мне? — А мо-жет и нет. Мы же не уз-наем, по-ка не по-пробуем? Моно задумался. Ему было трудно решиться на что-то подобное. Он лишь сравнительно недавно научился доверять, но лишь одному человеку. А теперь в убежище Моно могли вторгнуться чужаки, которых никто не звал. Ему стало по-настоящему страшно. Тысяча «А что, если?» заполнило голову. Ладони предательски вспотели. Моно вдруг неожиданно вспомнил, что забыл дома свою любимую шляпу. Видимо, ощутив его тревогу, Зеро положил руку ему на плечо. — Мы долж-ны хо-тя бы по-общаться. Пока-зать, что они не од-ни. Я по-потому и по-звал те-бя с со-бой, — мягко проговорил он. — Мы же вме-сте? И ид-ти дол-жны вме-сте. — Будем прикрывать друг друга как в старые добрые времена? — усмехнулся Моно, немного расслабляясь. Теперь предстоящая авантюра не казалась ему такой уж опасной, как раньше. — Да! — просиял в ответ Зеро, а Моно почувствовал защиту, какую не могло дать ни одно убежище. И они действительно пошли — в будущее, в котором больше не было маленьких кошмаров.