***
Дело сделано… Оглушительная после грохота выстрелов тишина давила на уши, заставляя нервно оглядываться и невольно ожидать, что у короткой перестрелки были лишние свидетели. Хотя даже если и были… он не сможет поднять на них руку. Пусть он стал убийцей, но он сделал свой город чуточку чище. И никогда не станет уподобляться всякой швали, волчьей стаей нападающей на тех, кто слабее. Возможно он ещё не раз взведёт курок револьвера, но перед самим собой его совесть чиста. Впрочем, пора уходить, если он не хочет рассказать это всё шерифу. Объяснять тому, почему его «партнёры» теперь кормят собой червей, мужчина не собирался, а потому, сильнее запахнувшись в плащ и надвинув шляпу на глаза, поспешил в сторону от места преступления.***
Если против своей первой банды он выступил только после двух месяцев колебаний, то, расправляясь с парой новых бандитов, он уже не испытывал никаких сомнений. Как и на счёт следующих… и десятков после них. Он планомерно, методично и неотвратимо чистил город от мразей и подонков, выполняя за шерифа всю работу. Куда более грязную работу, надо сказать. При этом он ещё успевал работать на ранчо своего соседа — деньги были нужны, но самому открывать дело не было ни сил, ни возможности, ни желания. Недосып стал верным спутником мужчины. И практически единственным. Враги появились раньше недосыпа и тоже не спешили исчезать. Старые рано или поздно уходили в мир иной, но их место занимали новые… Однако мужчина воспринимал это лишь как нескончаемую работу, практически рутину. Впрочем, пусть личность «чистильщика» оставалась тайной, для обычных людей он был героем. Теперь им можно было не бояться за свои жизни, за свой дом и состояние. Был и ещё один вечный спутник у мужчины. Одиночество. Он сам отдалился от всех, когда понял, насколько для них может быть опасно тесное общение с ним. Слишком много врагов, слишком уязвимы окружающие… Мужчина предпочёл остаться один, разрушив свою мечту, но исполнив цель. Улицы города стали чище, сам воздух будто стал чище… и лишь его руки были по локоть в крови. Но это была приемлемая цена за спокойствие и жизни других. Он так выбрал. Он так решил. Он гордо шёл по своему пути, не давая себе ни на миг усомниться в правильности выбранной дороги. А за отобранные жизни он с достоинством и чистой совестью ответит, когда придёт время. Но не сейчас… не сейчас. Револьверы улеглись в кобуре, даря спокойствие, а шляпа привычно отбросила тень на лицо широкими полями. Сегодня у него ещё есть неоконченное дело…***
Мерзкий хохот и издевательские фразы всё ещё были слышны, хотя остатки банды уже отошли на достаточное расстояние. Всё тело болело от пропущенных ударов, а ткань стала влажной и липкой от крови. Мужчина сидел, опираясь спиной на ствол дерева и боролся со слабостью. Надо было перевязать себя, встать и добраться до города. Там кто-нибудь поможет… Главное остановить кровь и плевать, что её потеряно уже слишком много. Револьверы холодили ладони — когда закончились патроны, он так и не выпустил оружие из рук, что даже спасло ему жизнь от пары шальных пуль и стоило трём сволочам их жизней. Вот только их было слишком много… Впервые враги оказались достаточно умными, чтобы объединиться и просто задавить массой. Ну ничего, он запомнил их лица и ещё найдёт их… Слабость накатывала волнами. Ничего, вот немного передохнёт и будет выбираться. Не в первый раз же его ранили в перестрелке… Вот только впервые ему прострелили обе ноги. Впрочем, не беда… если бы не пуля в плече и ещё две в животе. Мужчина понимал, что впустую храбрится. Несмотря на всю свою браваду он долго не протянет, это было слишком очевидно. Наконец лес затих, исчезли чужие голоса, растворившись в тёмной листве. Солнце неспешно закатывалось за линию горизонта, окрасив небо в кровавые тона. Совсем рядом тишину разорвал протяжный волчий вой, и из-за деревьев выступили санитары леса. Стая. Они чуяли его кровь, чуяли скорую смерть и постарались успеть. Мужчина столкнулся взглядом со зверем, ступавшим впереди и просто смотрел в его глаза, понимая, что отбиться сил уже не хватит. Миг. Бросок серой тени… Резкая, острая боль в груди, горле… и тьма…