Вакуум

— Какого черта ты здесь… какого черта я здесь делаю? — Драко дернулся, чтобы вскочить. Боль пронзила насквозь. Тут же послышалось свирепое рычание приближающегося зверя. — Убери своего монстра! — голос предательски задрожал, когда из темноты вышел огромный волк, раза в два крупнее обычного. — Ты же умерла еще год назад! — Амилиус, не трогай его, — Гермиона, прищурившись, не сводила взгляда с Драко. — Как ты оказался в лесу в таком состоянии? — Ты последняя идиотка, если думаешь, что я что-то тебе расскажу. Ее лицо не выражало ничего, кроме равнодушия. Казалось, оно устрашающе сверкало в тусклом отблеске свечей. — Как хочешь. Мне нужно отойти. Оставлю тебя под присмотром своего друга, — Грейнджер нежно зарылась пальцами в густую шерсть и обратилась к зверю, — пригляди за нашим гостем, чтобы он не сбежал. Хотя он и не сможет, — усмехнувшись, направилась к выходу. — Что? — Драко не мог даже подняться с кровати. — Какого черта? Объясни, что здесь происходит! Почему ты жива, когда все считают тебя умершей? — Жива? Ты последний идиот, если думаешь, что я буду что-то рассказывать тебе. Её холодный тон вызвал неприятную дрожь. Грейнджер вышла из дома. — Твою мать, — Драко откинулся на подушки и шумно выдохнул. — Твою мать! — вскрикнул и тут же вздрогнул, когда в опасной близости раздалось повторное рычание. — Ты что, блядь, вообще за зверь?! Драко огляделся. Помещение напоминало жалкую лачугу. Единственная комната была обставлена только самым необходимым: старый диван, обивка которого облезала бесформенными кусками, такое же кресло, узкий платяной шкаф, полупустой и, по всей видимости, объеденный жуками, шаткий стол, и совсем небольшая кухня, вмещающаяся в один угол. Несмотря на скудную обстановку, пространство было пропитано уютом и ощущением чистоты. Дом чем-то напоминал холостяцкую хижину Хагрида, вот только вместо великана здесь жила Гермиона Грейнджер. Чертова Гермиона Грейнджер. Пока ее считали умершей, она целый год умело скрывалась от всех. Но как? Он ведь был свидетелем всех пыток. Лично неоднократно отпирал и запирал замок на ее камере. И Драко был уверен: ее смерть он тоже видел. Но умная гриффиндорка обхитрила, кажется, всех. Поселилась в чаще леса, обзавелась внушающим неподдельный страх домашним питомцем и, похоже, прекрасно справлялась без своих хваленых приятелей. Вот только стала больше походить на собственную тень, нежели на прежнюю наполненную жизнью девчонку. Драко снова попытался встать. Опустив ноги на пол, поежился, когда холод иссохшего дерева оцарапал голые ступни. Упершись ладонями в матрас, приподнялся, но упал обратно — боль пронзила каждый сантиметр тела. Волк терпеливо сидел неподалеку и не сводил с него наблюдающего взгляда. Оставался неподвижным, ожидая подходящего момента, чтобы напасть. Кажется, прошла целая вечность, пока Драко пытался собраться с силами. Он приподнял рубашку к груди и осмотрел кожу: глубокие резаные раны были слегка затянуты и покрыты заживающей коркой, на боках и животе виднелись большие гематомы. Последнее сражение чуть не стоило ему жизни, и неконтролируемая аппарация, перенесшая его в чащу леса, оберегла от, казалось бы, неминуемой гибели. Только зачем Грейнджер спасла его? После всего, что сотворили Пожиратели смерти с ней и ее друзьями, логично было бы уничтожить Драко. Но она не воспользовалась его беспомощностью, даже наоборот — излечила раны. Он только сейчас заметил небольшую прикроватную тумбочку и, превозмогая сильную резь в боку, потянулся к ящичкам. Выдвинул первый, заглянул внутрь, не обращая внимания на предупреждающий рык. Пусто. Драко ухватился за ручку второго ящика, и сиплое дыхание волка приблизилось к нему, почти опаляя кожу. — Пошла вон, мерзкая псина! — страх липкими комками заполнил горло. Драко подался назад. Хищный оскал обнажил ряд острых, длинных клыков, и желтые глаза угрожающе сверкнули. Драко, шумно сглотнув, передвинулся ближе к изголовью и подтянул ноги на кровать. Легкие тут же сдавило, и гортань перерезало сильным приступом кашля. Подставил ладонь ко рту, выплевывая багровые сгустки. Вдруг волк дернулся к двери. — Амилиус, смотри, что я нам принесла, — вошла Грейнджер, впуская за собой поток свежего воздуха. — В ловушку попалось аж три зайца. Удачный сегодня день. Мохнатый нос потянулся к добыче. Драко озадаченно рассматривал кровь на ладони. Повернулся к Грейнджер и увидел у нее в руке безжизненно повисшие тушки убитых зайцев. Тошнота смешалась со стремительно растущим чувством голода. — Где я? — негромко, но достаточно требовательно спросил он, вытирая с губ кровяную мокроту. Грейнджер, кажется, не обращала на него никакого внимания. — Где я? — повторил Драко. Но его вопрос остался проигнорирован, словно упал на пол и затерялся в щелях между досками. — Где я, черт возьми? — не выдержав, закричал он. — Тише, — мягко приказала она дернувшемуся в сторону пленника волку, удерживая его за загривок. — Ты в моем доме, и он защищен заклинаниями. Но если ты попробуешь вызвать кого-нибудь из своих, тебе не поздоровится. Правда, Амилиус? — Какого хрена ты меня сюда притащила? — Ты мне нужен, — ее спокойствие пугало. — Как только я пойму, что ты бесполезен, я от тебя избавлюсь. — И зачем, позволь узнать, я нужен тебе? — скептически отозвался он. — Узнаешь позже. — Как тебе удалось сбежать? Я ведь сам видел… — Это последнее, во что я бы хотела тебя посвящать. — К черту! Я все равно уйду. Ты и твоя тупая псина не сможете меня здесь удерживать. — Удачи, — не глядя на него, Гермиона кинула тушки на стол и полезла в шкаф за ножом. Драко резко встал на ноги, и комната тут же закружилась перед глазами, превращаясь в размытое пятно. Не удержав равновесия, упал на пол и протяжно застонал от боли. Грейнджер взмахнула палочкой и перенесла раздраженно стискивающего зубы Драко обратно на кровать. Она подошла к нему и заклятием аккуратно расстегнула рубашку. Наклонилась к кровати и стала прощупывать бока, слегка надавливая на кровяные подтеки. Холодные касания пальцев отозвались на коже мелкой дрожью, и Драко зашипел от неприятных ощущений. — Хватит! Дай мне осмотреть тебя. — Блядь, не трогай меня, — рыкнул он и тыльной стороной ладони отбил ее руку. — Заткнись! Я и так истратила на тебя последние запасы бадьяна. Мог бы и спасибо сказать, неблагодарный ублюдок, — она перекатила его тело на бок и задрала рубашку до лопаток. — Лежи тихо, иначе придется просить Амилиуса усмирить тебя. Силой сжав зубы, Драко закатил глаза и громко цокнул. Он чувствовал себя таким беспомощным и жалким в этой постели, пока Грейнджер тщательно прощупывала изувеченную кожу. Стены крохотной лачуги словно раздвигались с каждым вздохом. И уже спустя минуту хижина окружала его громадной крепостью, в которой он ощущал себя непомерно маленьким. Ничтожно маленьким. Маленьким человеком, который стоит посреди этой крепости и лишь безмолвно открывает рот. Ему хочется кричать, раздирая горло, наполнять пространство своей злостью и яростью, крушить стены, превращать их в пыль, но все, что он может, — лишь бездействовать и поддаваться безысходности. — Из-за сломанного ребра у тебя разорвано правое легкое. Еще небольшой ушиб печени и сотрясение мозга. Про многочисленные гематомы и глубокие порезы даже говорить не буду. Я могу тебя излечить, но… — Грейнджер подалась в колдомедики? У лесных фей училась? Или у горных троллей? — ...но на это понадобится несколько недель. — Я не позволю тебе лечить меня, потому что ни черта ты не умеешь, а сдохнуть такой жалкой смертью я точно не хочу. — У тебя нет выбора, Малфой, — бесцветный тон. Равнодушный. Пугающе равнодушный. — Как только я смогу встать с этой чертовой кровати, немедленно уйду отсюда, — огрызнулся Драко и перелег на спину. — А до этих пор не смей даже прикасаться ко мне. — Хорошо. Как будешь умирать, дай знать. Холод пробежался по позвонкам, но Драко лишь скорчил гримасу. Судя по пространной боли, онемевшим ногам и агонии в легких и голове, он не сможет встать с кровати как минимум неделю. Он оказался в зависимом от Гермионы положении, и осознание этого раздражало до скрежета. Могла она его вылечить или нет, но Грейнджер была шансом на спасение. К тому же она забрала у него волшебную палочку, и Драко просто жизненно необходимо было ее вернуть. Чувство голода сводило с ума. Он не ел, наверное, уже дня два-три. Желудок будто скручивался в узел и прилипал к передней стенке живота. Вдруг раздалось жалобное урчание, и Драко стиснул зубы. Уголок рта Гермионы едва заметно потянулся вверх, и она пошла на кухню. Ловко разделывая тушки убитых зайцев, напевала что-то себе под нос. То, с каким равнодушием и безжалостностью она сдирала шкуры, приводило Драко в ужас. Она была совсем не похожа на сердобольную гриффиндорскую защитницу всех живых существ. На прежнюю вспыльчивую гордячку, чуть что взрывающуюся, словно бомбу. На несдержанную, горделивую самоуверенную зазнайку, так любившую поправлять каждого, кто не сходился с ней во мнении. Ее не стало. Ей на смену пришла спокойная, равнодушная, расчетливая, безжалостная и хладнокровная Гермиона Грейнджер. Казалось, ее подменили. Словно и не было ученицы, которую Драко знал семь лет. — Потерпи, скоро будет ужин. Я знаю, что ты проголодался, — она стояла спиной и уже разрезала мясо большим тесаком. — Я не голоден, — раздраженно кинул Драко. — Я не с тобой разговариваю, — резко бросила она. Волк, все это время терпеливо стоявший около хозяйки, посмотрел на пленника и в очередной раз жадно облизнулся. Драко поморщился и отвернулся, уперев пустой взгляд в стену. Он рассматривал прогнившее дерево до тех пор, пока комната не стала наполняться густым, манящим ароматом тушеного мяса. Яркие гастрономические картины заполнили голову, вызывая избыточное слюноотделение. Громадный зверь жадно смотрел на хозяйку. Гермиона же с необычайной легкостью порхала по кухне, периодически заглядывая в котелок и облизывая ложку. — Я приготовила и на тебя, но в следующий раз ты сам пойдешь добывать себе еду, — она опустилась на корточки и потрепала волка за уши. — Договорились? Поднявшись, Грейнджер наполнила аппетитным жарким тарелку и, удерживая ее за края, подошла к кровати. — Если не хочешь, чтобы случился голодный обморок, поешь, — поставила блюдо на тумбочку. Горячий пар, исходящий от жаркого, разносил аппетитный запах. В животе заурчало. Рот наполнялся слюной. Драко крепко зажмурил глаза и был готов зажать нос, лишь бы не чувствовать умопомрачительный аромат свежеприготовленной пищи. Грейнджер взяла свою тарелку и забралась с ногами на кресло. — Это всего лишь еда. Успокойся и ешь уже, — звонко причмокнув, ложкой зачерпнула бульон и отправила в рот. — Боже, Амилиус, мы не ели с тобой со вчерашнего утра. Тебе нравится? Волк звонко чавкал у огромной миски. Видимо, ужин и правда был восхитительным. Драко бросил короткий взгляд на жаркое и вернулся к созерцанию стены. Лучше он умрет от голода, чем съест хотя бы ложку отвратительного месива, приготовленного Грейнджер. Отвратительно аппетитного. Драко откинулся на подушку и поджал губы. Если бы ему удалось заснуть, то он мог бы спасти себя от позорного поедания жаркого, которое было приготовлено лишь из жалости. Унизительной для него жалости. Нужно было лишь заставить мозг перестать прокручивать бесконечное количество раз настойчивую, назойливую мысль о том, как же прекрасно пахнет содержимое тарелки, стоящей у кровати. Отвернувшись спиной к тумбочке, он натянул одеяло до переносицы и зажмурил глаза так сильно, что перед ними поплыли разноцветные круги. Силой удерживая веки в напряженном состоянии, Драко не заметил, как провалился в сон.