Вакуум

Драко усмехнулся, потирая скулу большим пальцем. Слегка запрокинул голову и прищурился, оглядывая Гермиону. Чем-то она была похожа на загнанную в угол беспомощную зверушку. Стояла у стеллажа вполоборота, стараясь не смотреть на Драко. Нервно теребила край засаленной кофты и поджимала губы. Видно было, что хотела что-то сказать и едва сдерживалась. Кажется, от ее храбрости не осталось и следа. Пытки, голод, бесконечная, ослепляющая темнота — все это, возможно, сломало ее окончательно. И даже жалкая попытка отпереть замок была больше отчаянием, чем желанием бороться. Так Драко думал, пока Гермиона не повернулась к нему. Ее глаза… В них было столько жизни, что его невольно передернуло. Она походила на вулкан, что вот-вот был готов взорваться и уничтожить все на своем пути. Грейнджер была воплощением контраста: судорожное сжимание пальцами прохудившейся ткани и прожигающий насквозь взгляд. Сдавленные жесты не были отражением ее сущности. Это было лишь сопутствующее последствие физического насилия. Внутри Гермиона пылала, словно лесной пожар. Драко напрягся. Едва зарождающееся внутри семя уважения было готово дать первые, пусть и ничтожные, всходы. И это пугало. Меньше всего ему хотелось уважать Гермиону Грейнджер. — Окклюменции? — она шагнула в сторону. — Держишь меня за идиотку? — Возможно, — надменно и холодно ухмыльнулся Драко. — Но это не играет сейчас никакой роли. Меня попросил о большом одолжении, — он кивнул в ее сторону, — человек, которому я, к сожалению, не могу отказать. Как бы сильно мне этого ни хотелось. — Мне не нужны твои подачки, Малфой. — Как хочешь, — он встал со стула и силой крутанул его, чтобы развернуть. — Темный Лорд совсем скоро проникнет в твою голову снова. Надеюсь, Избранный научил тебя чему-то стоящему, кроме как постоянно влезать в дерьмо. Гермиона все еще стояла у стеллажа, нервно ковыряя деревяшку за спиной. — Почему я должна верить тебе? — Ты думаешь, я буду что-то тебе доказывать? Мне не нужно верить, Грейнджер. Я бы с удовольствием задушил тебя, но не могу. Руки связаны сраным долгом. — И кто этот человек? — Мне тоже удивительно, что кто-то из моего окружения вообще заботится о твоей жалкой жизни. Гермиона криво усмехнулась, отводя взгляд в сторону. Кажется, ее разрывали сомнения. Драко прекрасно понимал, что если она согласится, то возненавидит себя за это. Будет считать это решение ничтожной слабостью, на которую у нее не было никакого права. Если же откажется, то лишится единственной возможности хоть как-то противостоять Волдеморту. Она нервно покусывала нижнюю губу. Было видно, что спешно пыталась принять решение и оценить все возможные последствия. Ее душевные терзания забавляли. — У меня нет на тебя времени, Грейнджер, — Драко с демонстративным высокомерием поправил манжеты. — Удачи, — ухмыльнулся и, развернувшись, шагнул к двери. — Хорошо! — выпалила Гермиона. — Я согласна. Черт… — Сядь! — вдруг гаркнул он, повернулся и указал на стул. Она несколько раз растерянно моргнула и огляделась. Подошла к стулу, что стоял у стены, и потащила в центр, деревянными ножками царапая каменный пол. С вызывающим грохотом поставила стул, села, откинувшись на спинку, и забросила ногу на ногу. Вот теперь узнаю Грейнджер. Драко как-то по-особому согрела эта мысль. На мгновение показалось, будто он снова в Хогвартсе. Будто ему снова тринадцать лет, и всё, что его заботит — учеба и унижение Золотого трио. И что нет никакой войны, крови, пыток и боли. — Даже не удивлюсь, если каждая книга о легилименции исцелована тобой, — едко произнес Драко и опустился на стул. — Серьезно? — Гермиона подалась чуть вперед. — Не можешь упустить момент, чтобы поиздеваться? Он тоже немного потянулся в ее сторону. — Именно, — ехидно произнес он, резко откинулся на спинку стула и широко расставил ноги. — Что ты знаешь об окклюменции? Грейнджер раздраженно выдохнула и поджала губы. — Чтобы противостоять противнику, — казалось, каждое слово давалось ей с трудом, — необходимо очистить сознание, освободиться от всех эмоций и не впускать ни одну мысль в голову. — И как успехи? — он не смог удержаться от очередной усмешки. — Никак. — Конечно, потому что это херня полная. Окклюменция не так работает. — Что? — Гермиона смотрела на него с недоумением. — Не нужно очищать сознание. Нужно увести врага от воспоминаний, которые хочешь закрыть, к тем, что показывать безопасно. Ты сама должна подбрасывать человеку ничего не значащие воспоминания. — Но… Снейп учил Гарри по-другому. — Ага, именно поэтому Темный Лорд с такой легкостью проникал в его голову? Вдруг Грейнджер поднялась со стула и медленно попятилась к стене, сжимая край кофты. Драко прищурился и слегка выпрямился. — Ты хочешь сделать нас еще слабее, — она неестественно, натянуто улыбнулась. — Ты хочешь, чтобы Волдеморт беспрепятственно проникал нам в голову. Неужели ты думаешь, что профессор Снейп ничего не знает о легилименции? — Гермиона вдруг опустила взгляд и прижала ладонь ко рту. — Он делал это специально… — подняла глаза на Драко. — Он делал это специально?! Драко, приподняв бровь, озадаченно смотрел на Грейнджер. — Вы лживые ублюдки! — прошипела она и боком вдоль стены медленно направилась к двери. — Вы всегда хотели, чтобы мы были уязвимыми! Ничего, — она почти поравнялась с Драко, — совсем скоро вы все окажетесь в Азкабане! Будете гнить там… Он вскочил, резко схватил ее за ворот и потянул к себе. — Не забывайся, Грейнджер, ты не в том положении, — процедил он сквозь зубы и слегка тряхнул ее. — Пошел к черту, Малфой! — шикнула Гермиона. — Убери от меня свои грязные руки. Она не сводила с него прожигающего насквозь взгляда. Глаза, напоминающие янтарь, сверкали в тусклом отблеске свечей, что парили под потолком. Маленькие огоньки плясали в ее глазах. Крылья носа широко раздувались. Губы были поджаты. Ее воинственный вид завораживал, но лишь по одной причине: он возвращал Драко во времена его беззаботной юности. Именно поэтому он не отрываясь смотрел на Гермиону и пропадал в своих воспоминаниях. Ощущал необычайную, секундную легкость тринадцатилетнего мальчишки. Драко невольно улыбнулся. Грейнджер нахмурилась и вдруг с силой ударила его кулаком в бок. Он согнулся и закашлялся, Гермиона отскочила назад. — Сука! — прорычал и шагнул к ней, но она уже кинулась к выходу. — Давай, вали. Ты не успеешь пройти и двух метров. Она схватилась за ручку и дернула на себя, но дверь оказалась запертой. Гермиона развернулась и вжалась в нее спиной. — Выпусти! — Она заперта снаружи, — Драко вальяжно сел на стул, откинулся на спину и перекинул ногу на ногу, с интересом наблюдая за Грейнджер. — Какая же ты сволочь, господи! — Гермиона устало провела ладонью по волосам. — Зачем тебе это вообще нужно? — Долг. — Ах, ну да, — она хлопнула ладонями по бедрам и пошла к стулу. — Если ты думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову, то глубоко ошибаешься. Как только она села, Драко выпрямился и взмахнул палочкой. — Легилименс. Гермиона слабо вскрикнула от неожиданности. Комната перед Драко сменилась яркими образами, которые словно кадры на кинопленке замелькали, быстро сменяя друг друга. Гермионе одиннадцать. Она сидит на стуле в Распределяющей Шляпе и широко улыбается, предвкушая результат. Ей примерно тринадцать. Она в библиотеке. Тащит огромную кипу книг, едва перебирая ногами. Она взрослее. Сидит в гостиной Гриффиндора и звонко смеется от очередной шутки Рона. Драко остановился на этом воспоминании. Вдруг поймал себя на мысли, что за все семь лет не видел искреннего смеха Грейнджер. Точнее, никогда не обращал на это внимания. Ему нравилось больше кислое выражение ее лица. А здесь она выглядела такой… Счастливой? Интересно, какой это был курс? Наверное, пятый. Время, когда они еще могли позволить себе расслабиться. Драко резко вышел из сознания Гермионы. Она гулко выдохнула и потерла виски. Скорее всего, ее голова раскалывалась от боли. — Ты… — она жадно облизала пересохшие губы, — ты… — Какие еще слова остались? — усмехнулся он. — Кажется, ты исчерпала весь свой словарный запас. — Ты самодовольный ублюдок, — Грейнджер подняла голову. — Какого черта ты полез в мою голову? Я, кажется, сказала, что мне не нужна твоя помощь! — В твое сознание может проникнуть даже первокурсник, — он постукивал древком по бедру. — Лучшая ученица столетия не может защитить свой огромный, но примитивный мозг. Гермиона вдруг выпрямилась. Расправила плечи и задрала подбородок. Вцепилась пальцами в брюки. — Если в этой комнате и есть кто-то примитивный, то только ты. У тебя интеллект не выше, чем у подвальной крысы. И эмоциональный диапазон точно такой же. И если тебе достался по счастливому случаю дар легилименции, не значит, что ты… — Слишком много слов, Грейнджер, — Драко наклонился в ее сторону и провел кончиком палочки по полу. — Нет времени на пустые разговоры. — И это говорит Малфой, — криво усмехнулась она. — Попробуй сосредоточиться на ненужных мне воспоминаниях и увести от ценных, чтобы я не мог просмотреть их. Гермиона едва заметно кивнула, поджав губы. — Легилименс! И снова сменяющие друг друга кадры замелькали перед глазами Драко. Он видел, как Грейнджер стоит за палаткой, дожидаясь, пока у Поттера возьмет интервью Рита Скиттер. Намеренно пропустил это воспоминание и продолжил перебирать следующие. Вдруг зацепился за интересный, как ему показалось, эпизод. Гермиона сидела в лесу и задумчиво рассматривала золотой медальон, раскачивая его на тонкой цепочке. Вдруг обернулась на негромкий звук и слабо улыбнулась. К ней направлялся Поттер и размахивал потрепанной книжкой. — Гермиона, я тут кое-что нашел. Вдруг воспоминание начало медленно рассеиваться, и сквозь туманную дымку перед Драко проявилось другое. Он смотрел на самого себя в Большом зале. Вокруг кипела жизнь, но в глазах Малфоя из видения был настоящий, неподдельный страх, так хорошо знакомый Драко. Тогда только вернулась с больницы Кэти Белл, пострадавшая от проклятия. — Неплохо, — лениво произнес он после того, как вышел из сознания Грейнджер. — Ты специально подсунула это воспоминание? — Да, — надменно произнесла она и усмехнулась уголком рта. — Чтобы ты не забывал, какая ты мразь. — Легилименс! На этот раз он ухватился за совсем свежее воспоминание. В кромешной темноте подземелья невозможно было ничего различить, но он услышал голос Грейнджер. Успел уловить лишь пару слов об Ордене, как вдруг его силой выкинуло из воспоминания. Драко встряхнул головой и посмотрел на Гермиону. Она, тяжело дыша, с нескрываемой яростью глядела на него. — Не смей… — Расслабься, — Драко встал со стула и засунул палочку в карман брюк. — Мы закончили, — он направился к выходу и, ухватившись за ручку, обернулся к Гермионе. — За тобой придут через полчаса. — Ты же сказал, что… — озадаченно произнесла она, но Драко не услышал конец предложения, потому что спешно вышел из комнаты и заклинанием запер дверь снаружи. Полумрак холодных коридоров обволакивал. Тусклые отблески заколдованных ламп ползли по стенам, создавая причудливые растянутые фигуры. В Малфой-мэноре было тихо. Это была мертвая и словно неестественная тишина. Будто все живое замолкло специально. Драко любил безжизненные коридоры и свойственную им пустоту. Это погружало его в своеобразное мимолетное спокойствие. Помогало немного отвлечься. Забыться. Буквально на мгновение перевести дух, чтобы потом снова вернуться в отравляющую реальность. Вдруг остановившись, Драко привалился к холодной стене. Покрутил головой, разминая шею, и закрыл глаза. Глубоко вдохнул и резко наклонился, упираясь ладонями в бедра. Как же все осточертело. Настолько, что хотелось просто сбежать. Наплевать на все, забрать маму и уйти так далеко, чтобы никто не смог их найти. Отца он больше не пытался спасти. Ему казалось, что Люциус ослеп. Ослеп настолько, что не видел ни внешний мир, ни свой внутренний. И Драко устал тащить на себе весь груз желания вырваться. Это желание было именно грузом, потому что одному было тяжело искать способы выхода из подчинения. — Драко? — встревоженный женский голос вырвал его из мыслей. — У тебя все в порядке? — Нет, — едва слышно произнес он и выпрямился. — Ни черта не в порядке, мама. — Тебя искал Долохов. — Зачем? — Драко нахмурился. — Волдеморт сейчас создает военный отряд из молодых Пожирателей смерти, — Нарцисса подошла к нему. — Твою мать… — Сынок, — она мягко провела рукой по его волосам, грустно улыбаясь, — я хочу, чтобы ты ушел. — Что? — У тебя еще есть шанс начать новую жизнь, — она приблизилась к нему почти вплотную и обхватила его лицо ладонями, — понимаешь? Ты достоин лучшего, Драко. Я прошу тебя. Я помогу. Озадаченно он рассматривал выразительные, глубокие, словно море, глаза. Казалось, язык прилип к нёбу. Во рту пересохло. Не получалось произнести хоть слово. Он не мог позволить себе сбежать. Это было для него непозволительной роскошью. Какой вообще был в этом смысл? Уйти и возненавидеть себя за то, что поставил под удар собственную семью. — Мне нужно идти, — вдруг холодно произнес Драко и отстранился. — Прошу, сделай это ради меня, — взмолилась Нарцисса. В ее глазах стояли слезы, слабо мерцая в отблеске заколдованных ламп.  — Ты сама не понимаешь, о чем просишь, мама. Это глупо. — Я не хочу, чтобы ты прожил такую же жизнь, как у нас. Не хочу, чтобы повторял ошибки своего отца, — она ухватила его за руки, когда Драко сделал шаг в сторону, и прошептала. — Я все продумала. У меня есть план. — В этот план входит твой побег? — Нет. — Тогда нам больше не о чем говорить, — сухо отозвался он. — Драко! — она все еще стискивала его пальцы. — Не забывай, мама, что у стен есть уши. Ты поступаешь неразумно. Мне пора. Он дернул руками, высвобождаясь из хватки, и направился прочь из коридора. Хотелось перейти на бег, поэтому Драко с трудом удерживал спину прямой, а шаг широким и неторопливым. Необходимо было отвлечься как можно скорее. На что угодно. Хоть на Грейнджер. Вдруг он резко остановился. Криво усмехнулся и засунул руки в карманы брюк. Ебаная Грейнджер. Какого черта он вообще вспомнил о ней сейчас? Не хватало еще этой занозы в его и без того воспаленном мозгу. Завернув за угол, Драко столкнулся с одним из Пожирателей. Это был Антонин. По всей видимости, Долохов искал именно его. — Где тебя носит, черт возьми? Нам нужно отправляться прямо сейчас. Темный Лорд не любит ждать. — Были дела, — с равнодушным высокомерием произнес Драко. — Какие еще дела? Хотя плевать, нам пора. Палочка с собой? Драко кивнул. Долохов протянул руку ладонью вверх. — Тебе выпала большая честь: быть в числе первых, кто вступит в новый отряд. У Темного Лорда на тебя большие планы. Смотри, не облажайся. — Какая радость, — с издевкой произнес Драко. Нескрываемое отвращение горчило на языке. — Вы будете в ряду первых, когда вас обучат. Мы находимся на пороге новой войны, — Антонин вдруг положил ладонь на его плечо. — На пороге новой эпохи. — Если ты пытаешься поднять мой боевой дух, то зря стараешься, — Драко оттолкнул от себя Пожирателя, смерив его надменным взглядом. Неторопливо поправил манжеты и протянул Антонину руку. Долохов накрыл ее своей и поморщился. С щелчком они переместились на небольшую пустую поляну, окруженную дремучим лесом. Оба огляделись. Пожиратель едва заметно кивнул и пошел вперед. Остановился перед высокой сосной и взмахнул палочкой. Вдруг деревья стали исчезать, и вместо них повсюду появлялись брезентовые палатки. Их было больше сотни. Драко стиснул зубы, засунул руки в карманы и, задрав подбородок, пошел к базе. Март 1999 года. — Я не хочу ехать к Ордену, — Гермиона, опершись о кровать, палочкой торопливо разрезала брюки Драко. — Я не могу. Она прорисовала в воздухе руну заклинания, чтобы на время ввести Драко в состояние глубокого сна. Так ей было проще залечивать раны. — Я не оставлю тебя здесь наедине с Малфоем, — Тео поджал губы. — Ты же говорил, что ему можно доверять, — она подошла к шкафу. Приподнявшись на цыпочках, открыла коробку с зельями и достала экстракт бадьяна. — Я говорил, что он будет нам полезен, — Нотт лениво наблюдал за каждым ее движением. — Думаешь, я не смогу постоять за себя? — Гермиона вернулась к Драко и, обернувшись к Теодору, выгнула правую бровь. — Думаешь, я боюсь его? — Он непредсказуем, — сухо, но твердо произнес Нотт. — Знаешь, вы бы вполне могли посоревноваться за непредсказуемость, — она уже не смотрела на него, аккуратно покрывая экстрактом бадьяна рваные раны Малфоя. — Ты до сих пор для меня загадка. Тео усмехнулся. Гермиона не смотрела на него, но слышала, как проскрипела кожаная обивка дивана, когда он поднялся. Слышала неторопливые шаги: Нотт направлялся к выходу. — Я не хочу, чтобы ты принимал за меня решения, — вдруг произнесла она. Контроль со стороны только раздражал. Гермиона привыкла самостоятельно решать проблемы, и каждый раз бесилась, когда Тео пытался делать это за нее. У нее не получалось руководить им, как раньше она руководила мальчишками. Она больше не стояла во главе, не была идейным центром, а, скорее, шла рядом. У Нотта было невероятно развито стратегическое мышление. Он умел быть холодным тогда, когда это было нужно, и почти никогда не позволял эмоциям брать над ним верх. Гермиона знала, что с ним у нее было гораздо больше шансов не только осуществить план мести, но и просто выжить. Она спешно залечила последнюю рану и обернулась к выходу. Тео стоял, опершись о косяк, и задумчиво разглядывал ее. Гермиона поджала губы и воткнула кончик палочки в матрас. Те минуты, что они смотрели друг на друга, казалось, растягивались в целую вечность. Гулко выдохнув, она оперлась ладонями о кровать и склонила голову. — Грейнджер, — Теодор оттолкнулся от дверного косяка и подошел к ней, — я последний раз говорю, — двумя пальцами он взял ее за подбородок, поднимая его, и посмотрел в глаза, — ты отправляешься в Орден. — Нет! — Гермиона отстранилась. — Хватит, Тео! — слегка оттолкнув его от себя, пошла к кухне. — Меня, блядь, бесит твое упрямство! — он шагнул к ней. — Ты отправляешься в штаб Ордена. Это не обсуждается! Гермиона обернулась, чтобы возразить, но Нотт вдруг замер. Резко дернулся. Нервный тик исказил его лицо. Уголок рта начал беспрестанно дергаться вверх. Глаза закатились под веки. Склера была испещрена рваными сосудами. Тео тихо простонал от ломающих тело судорог, запрокинул голову назад и боком рухнул на диван. Она рвано выдохнула, чтобы унять нарастающую внутри панику, и бросилась к нему. Время будто замедлилось. Почти остановилось. Гермиона крепко обхватила Теодора руками и аккуратно положила на диван. Перевернула на бок и трясущимися руками расстегнула ворот его мантии. Придерживая за затылок, вернула голову в исходное положение. — Это скоро закончится, Тео, — она поджала губы и прошептала. — Вот уже сейчас. Сейчас. В последнее время приступы у Тео стали случаться все чаще. И Гермионе с каждым разом все сложнее было сдерживать панический страх, который рвотными позывами подступал к горлу. Все тело будто немело, и только в кончиках пальцах словно било током. Она отключалась полностью от внешнего мира, сосредотачиваясь лишь на Тео. Она не знала, наносят ли ему эти приступы непоправимый вред. Возможно, погибали клетки мозга из-за кислородного голодания. Возможно, происходили какие-то незначительные, но необратимые изменения в его организме. Возможно, этот недуг в любой момент мог забрать у Тео жизнь. Ни один колдомедик так и не смог дать внятного ответа о природе его болезни. Сказали только, что, скорее всего, это результаты частых пыток Круциатусом. Но никто не знал, как это лечить и как сильно это влияло на его состояние. Кто-то говорил, что эти приступы были совсем не опасными, кто-то утверждал, что без хорошего лечения долго Теодор не протянет. — Я рядом, — прошептала Гермиона, когда Нотт наконец затих. — Я здесь. Она облегченно выдохнула и, запрокинув голову, провела руками по волосам. Усталость давила на плечи. Эта ночь выдалась очень тяжелой и очень насыщенной. Хотелось просто упасть на диван и уснуть как минимум на сутки. Тео был без сознания больше десяти минут. Все это время Гермиона сидела рядом и, согнувшись, задумчиво водила кончиком палочки по половым доскам. Она знала, что после приступа нельзя было предпринимать попыток привести Нотта в чувство. Нужно было дождаться, пока он очнется сам. Паника сменилась тупой болью в грудной клетке. Гермиона случайно бросила взгляд на Драко, который до сих пор был без сознания. Не глядя на Тео, она провела ладонью по его груди и поднялась с дивана. Не спеша подошла к кровати и пальцами прорисовала кривые линии по краю постели. Одеяло закрывало обнаженное тело Драко лишь до пояса. Залитая лунным светом кожа была похожа на расплавленное серебро, мерцая и переливаясь легкими бликами. Гермиона едва коснулась затянувшейся раны. В низу живота слабо защекотало, и она поджала губы. — Амилиус давно хотел это сделать, — тихо произнесла она и усмехнулась. — Думаю, он был безмерно счастлив, когда выпала возможность напасть на тебя, — притронулась к другой ране. — Он защищал меня, и я не собираюсь просить у тебя за это прощения, ясно? Ты все это заслужил. Но спасибо, — Гермиона присела на край кровати и поднесла руку к волосам Драко, не решаясь коснуться, — за то, что спас. Но это все равно ничего не меняет, — она сжала над его головой пальцы в кулак и стиснула зубы. — Ты все равно ублюдок, Малфой. Гермиона дернулась. Хотелось снова прикоснуться к нему. — Тебе нужно отдохнуть, — сзади раздался голос, и она вздрогнула от неожиданности. Резко отдернула руку, словно ее поймали на преступлении, и поправила волосы, повернув голову в сторону Тео. Хотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть, чтобы не испытывать этот жгучий стыд. — Как…как ты себя чувствуешь? — Гермиона встала и шагнула к Нотту. — Терпимо. А тебе нужно поспать. Я посторожу до утра. Она почти бросилась на кухню, набрала стакан воды. Подошла к дивану и протянула Теодору бокал. — Мне нужно подышать свежим воздухом, — Гермиона повернула к нему голову и столкнулась с цепким, изучающим взглядом. Казалось, Тео смотрел насквозь, пытаясь отыскать ответ на какой-то вопрос. — Снаружи может быть опасно, — Нотт поднялся с дивана и застегнул верхнюю пуговицу мантии. — Там Амилиус. Если что-то случится, он сможет защитить меня. Останься, тебе тоже нужно отдохнуть. Приступы отнимают у тебя силы. Теодор убрал прядку ее волос за ухо и, обняв, прижал к груди. От него приятно пахло пряными травами. Гермиона обхватила его талию руками и закрыла глаза. И снова это ощущение мнимой безопасности. Простого человеческого тепла. Тео давал ей то, чего так не хватало после смерти друзей. Рядом с ним было спокойно. Он был единственным человеком, которому Гермиона могла довериться. Возможно, она лишь пыталась найти в нем замену Гарри и Рона. Возможно, она позволила ему приблизиться только потому, что была готова выть от выедающего одиночества и тяжести неподъемного груза потерь. Но, так или иначе, Тео стал важной частью ее жизни. Как бы сильно она не пыталась отговорить себя от этого. Он заботился, переживал, делал все ради ее безопасности. И, наверное, был готов свернуть горы. Вот только проверять это Гермионе совсем не хотелось. Ведь все было и так неплохо. Зачем все усложнять? — Когда Малфой придет в себя, нужно будет сразу отправляться. Амилиуса можешь взять с собой. — Полумна будет счастлива, — усмехнулась Гермиона. — Есть хоть одно животное, которое не пускает на нее слюни? Даже Гойл от нее без ума. — Очень мило с твоей стороны сравнивать Грегори с животным. — Это справедливо с моей стороны, — Тео отстранился от нее. — Ложись, а я пока покараулю снаружи. Надеюсь, твой волк будет настроен ко мне более дружелюбно, чем к Малфою.  — Ничего не могу обещать, — она хмыкнула и села на диван. Потянула плед, что висел на спинке, легла и накрылась им. Нотт едва заметно кивнул, задумчиво рассматривая носки своих ботинок, и пошел к выходу. Когда дверь захлопнулась, Гермиона приподнялась на локте и посмотрела на Драко. По ее подсчетам заклинание глубокого сна должно было закончиться к утру. Она почти бесшумно выдохнула, опустилась на подушку и закрыла глаза, надеясь, что этой ночью ей удастся заснуть хотя бы на пару часов. *** Скрип петель и звук захлопнувшейся двери вдруг отозвались гулким эхом в голове. Драко приоткрыл тяжелые, застланные мутной пеленой веки. Все вокруг смешалось в одно безобразное пятно. Терпкий тошнотворный запах бадьяна порхал перед носом. Тело ломило, будто после лихорадки. Язык прилип к нёбу. Хотелось пить. Он повернулся на бок и едва простонал. Последнее, что Драко помнил, — острые клыки, вонзившиеся в руку. Опустил взгляд на предплечье: рваные, затянувшиеся раны украшали кожу. Почти не касаясь, провел по ним пальцами и удивился, что не почувствовал боли. Видимо, кто-то хорошо залечил его раны. Грейнджер! Драко резко поднялся на постели и сдержанно вскрикнул. По спине словно ударили тупым ребром ножа. Переводя дыхание, огляделся. В доме было пусто, но он уловил тонкий, едва различимый запах Гермионы. Медленно повернувшись, опустил босые ноги на пол и откинул одеяло в сторону. Он не знал, как давно Гермиона была здесь, и была ли вообще. Ему так и не удалось привести тогда ее в чувство. Чертов волк решил, что Драко пытался нанести ей вред. Но тогда кто привел его сюда? Кто залечил раны? Первой мыслью стала: Тео. Это было, скорее, единственным вариантом, если у Грейнджер не было припрятано еще несколько друзей — Пожирателей смерти. Теперь это вполне было ожидаемо от нее. Драко сделал шаг, и не почувствовав почти ничего, кроме тупой боли в спине, кинулся к выходу. Не успел вцепиться в ручку, как дверь отворилась, и на пороге показалась Гермиона. Коротко и облегченно выдохнув, он обхватил ее лицо и жадно впился в губы. Они были влажными и мягкими. Нежными и слегка сладковатыми на вкус. Гермиона резко отстранилась и, нахмурившись, посмотрела на Драко. Он пытался сдерживать себя до последнего, но когда она возмущенно приоткрыла рот, сдался. Кажется, проиграл нескончаемую внутреннюю битву со своими желаниями. Но больше думать об этом ни черта не хотелось. Драко толкнул Гермиону к стене и отчаянно накрыл ее губы своими. Она вцепилась пальцами в его предплечье и неожиданно ответила на поцелуй. Он сильнее придавил ее к прогнившим доскам, одной рукой крепко сжимая тонкую талию. Поймал тугой язык губами и жадно засосал. Гермиона шумно выдохнула ему в рот. Он покусывал ее губы, оттягивал их, слизывал с них влагу. Не мог насытиться ее вкусом, поэтому лишь углублял поцелуй. Кажется, оба не хотели осознавать, что делают. Драко забрался под тонкую кофту, и кончики его пальцев словно загорелись, когда он прикоснулся к теплой нежной коже. В голове гудело. Сквозь тело будто пропускали разряды тока. В грудной клетке давило тяжелое, но щемящее чувство. Пока непонятное и необъяснимое. Но оно возбуждало так, что Драко сильнее вжимал Гермиону в стену. В низу живота завязывался тугой узел. Эрекция болезненно давила на боксеры. — Хватит, Малфой, — она оттолкнула его от себя и облизала влажные губы, — прекрати, — Грейнджер шумно дышала, грудь вздымалась порывисто, неровно. Видимо, возбуждение накрыло ее так же сильно, как и Драко. — Господи… — прижала пальцы ко рту, — какой же ты идиот. — Конченный, — он кисло ухмыльнулся и сделал шаг назад. И какого черта он вообще опять все это начал? Какого черта опять поддался желанию, от которого уже воротило? И какого черта эта Грейнджер ответила взаимностью? Идиотская ситуация, и он в ней — главное звено. — Нам нужно уходить, — Гермиона инстинктивно провела кончиком языка по зубам. Она поправила кофту, которая задралась почти до груди, и провела руками по волосам. Опустила взгляд на губы Драко и неосознанно чуть подалась вперед. Быстро заморгала, словно пытаясь отрезвить саму себя. Он увидел, как захватило ее желание, и шагнул к ней, почти прижимаясь к хрупкому телу. — Нет, — она отрицательно мотнула головой и быстро отошла в сторону. — Собирайся, мы немедленно отправляемся. — И куда? — В штаб Ордена. — Ордена Феникса? — Теперь он называется Золотой Орден. — Какое идиотское название, — усмехнулся Драко. — Дай угадаю, состоит он из одних тупорылых гриффиндорцев. Кто им руководит? Уизлетта? Лонгботтом? — Забини.