Вакуум

В носу щипало. От запаха гари начало тошнить. Тупое давление стискивало череп. Голоса, что слышались неподалеку, казались не больше, чем приглушенным гулом. Драко пытался открыть глаза, но веки будто слепили, и были они такими тяжелыми, словно налитые свинцом. Он пошевелил пальцами, но вдруг понял, что совсем не чувствует руки, на которой была метка. В груди начало саднить. Они отрезали ее. Хоть и в агонии он просил их об этом, но сейчас это не приносило никакого облегчения. Только жгучую злость. Гребаный целитель. Гребаная Грейнджер. Кажется, голоса стихли, и Драко снова попытался открыть глаза. Слегка мотнув головой, поерзал, и рядом с ним прогнулся матрас. Кто-то забрался на кровать и обхватил ладонями лицо. Они были теплыми и влажными, а сквозь запах гари протиснулся уже легко узнаваемый, уже любимый сливочный аромат. — У нас получилось, — прошептала Гермиона, и локон ее волос упал на губы. Драко поморщился. — Моя рука… — прохрипел он. — Она… — На месте? Гермиона странно хохотнула. И смешок этот был каким-то невеселым. Скорее, грустным. Как он и думал, они отрезали его руку. Что он сможет сделать с одной рукой? Как он сможет жить дальше? Кому он будет нужен с таким увечьем? Верно, никому — даже самому себе. — На месте, — тихо произнесла Гермиона. — Только теперь у тебя… — Заклятие выжгло вашу метку, мистер Малфой, — добавил целитель. — Теперь у вас шрам, не самый привлекательный, конечно, но зато рука осталась с вами, — весело проговорил он. — Вам нужно поблагодарить мисс Грейнджер за ее способность холодно мыслить и молниеносно принимать решения. Вам очень повезло, что она оказалась рядом. Заклятие было очень разрушительным, и если бы не мисс Грейнджер, вы могли бы умереть. Сил почти не осталось — Драко сейчас было не благодарностей. — Что это был за взрыв? И почему я не чувствую свою руку? — Мы думаем, что это проклятие пыталось вывести заклинание из вашего тела. Когда мисс Грейнджер направила вспышку на метку, та отрикошетила и ударила в спинку кровати. Теперь там такой же, кхе-кхе, шрам, как и у вас. А руку вы должны скоро почувствовать, не переживайте. Онемение — типичное последствие контрзаклятий. Драко перекатился на бок и с трудом открыл глаза. Гермиона, поджав ноги, сидела рядом, на ее лице растянулась победная улыбка, граничащая с нежностью. Было как-то непривычно видеть ее такой. Обычными ее эмоциями были угрюмость, злость, презрение или отвращение, но сейчас она словно светилась изнутри, и Драко, пусть и сквозь мутную полупрозрачную пелену, застлавшую глаза, не мог перестать любоваться Гермионой. И через это любование, словно через плотную завесу дыма, приходило осознание: Гермиона становилась неотъемлемой частью его жизни, чем-то очень важным и остро необходимым, чем-то пробуждающим давно забытые и специально похороненные в глубине души чувства. Она вдохновляла. Да, определенно, она вдохновляла его. Но завтра Гермиона уйдет, и он снова станет мертв внутри. Снова погаснет тот вспыхнувший на мгновение огонек, который Драко так старательно тушил в течение последних лет. И внутренняя борьба снова станет ожесточенной, беспощадной и стирающей все на своем пути. Это будет холодная война с самим собой, которая, наверное, окончательно уничтожит его. Не слишком ли Драко категоричен? Неужели он настолько привязался к Гермионе за эти несколько дней, что необходимость отпустить ее станет для него настоящим испытанием? Нет, он не хочет думать об этом. Он отпустит эти мысли и не станет признавать, что Гермиона что-то значит для него. Шторы были распахнуты, и комнату заливал мягкий утренний розоватый свет. Драко опустил глаза на свою руку и пошевелил пальцами, но все равно не мог ее почувствовать, словно она лежала отдельно от тела. Кожа на сгибе локтя была выжженной и почерневшей, а вокруг шрама — иссиня багровой, вздутые вены, казалось, вот-вот лопнут. — А вы точно уверены, что проклятие ушло? — устало спросил Драко. — И было ли это вообще проклятием? — Мы не можем знать наверняка, но очень надеемся, что в вашем теле не осталось следов темной магии, — все так же весело проговорил целитель. — Я передал Северусу, что у нас получилось — он скоро должен навестить вас, — мужчина подошел к кровати и по-дружески потрепал Драко по плечу. — Мне уже пора: нужно проверить другого своего «пациента». — Спасибо, — тихо проговорила Гермиона и крепко сжала его пальцы обеими руками. — Мисс Грейнджер, вы уникальная волшебница. Для меня было огромной честью бок о бок работать с вами. Надеюсь, мы еще встретимся. — Взаимно, Измаил. Я бы хотела многому у вас научиться, — она вдруг грустно улыбнулась и, поджав губы, опустила глаза, — если вдруг представится такая возможность. — Вы справитесь, — твердо произнес мужчина, — и ваши друзья — тоже. Гермиона тихо кивнула и взмахом руки сняла защитный барьер с двери. Целитель поправил куртку, натянул шапку почти до бровей, поднял саквояж, что стоял около него на полу, и вышел из комнаты. Драко перекатился на спину и закрыл глаза. На кончиках пальцах начало приятно покалывать, и он снова пошевелил ими. Потихоньку возвращалась чувствительность, и он облегченно выдохнул. Гермиона сидела безмолвно — было лишь слышно ровное тихое дыхание. — Спасибо, — прохрипел Драко и снова повернулся к ней. — Я сделала это не для тебя, — ее голос вдруг стал холодным. Демонстративно холодным. — Теперь твоя очередь. — Мы уйдем завтра вечером. — А я смогу увидеться с Гарри? Мне нужно поговорить с ним. — Наговоритесь за пределами мэнора. Лишний риск сейчас ни к чему. Гермиона сползла с кровати и медленно покрутила головой, словно разминая шею. Ее волосы были спутанными, лоб рассекала небольшая свежая ссадина, кофта местами испачкана чем-то черным, похожим на сажу, а кончики пальцев правой руки были слегка обожженными. Видимо, палочка так до конца и не подчинилась Гермионе. Была вероятность, что заклинание не сработало в полную силу, а, значит, проклятие могло по-прежнему сидеть в Драко, хоть он по-прежнему сомневался, существовало ли оно вообще. Вдруг это было лишь своего рода последствиями от темной магии, с помощью которой ему нанесли метку. Гермиона отошла к окну и, упершись ладонями в подоконник, прислонилась лбом к стеклу. — Ты не восстановила защитный барьер, — холодно произнес Драко. Не проронив ни слова и даже не обернувшись, она взмахнула рукой в сторону выхода, и по двери поползли голубые волны. — Ты ведь можешь хотя бы отправить туда домовика, чтобы он проведал Гарри, — Гермиона, резко развернувшись, вжалась бедрами в подоконник. — Я даже не знаю, как он, насколько плохо с ним обращаются. — В любом случае, ты не увидишь его до завтрашнего вечера, — отрезал он и, перекатившись на спину, закрыл глаза. Сейчас, как никогда, ему был просто необходимо хоть немного отдохнуть. Он так нуждался в абсолютной тишине, что даже сердитые вздохи Грейнджер начинали раздражать. Ему не хотелось разговаривать, не хотелось слушать, не хотелось даже смотреть на нее. У Драко не было даже сил встать с кровати, словно его полностью выпотрошили и выбросили его истерзанную оболочку на постель. — Тебе тоже нужно отдохнуть, — кинул он, и машинально повернул голову в сторону, словно это произнес кто-то, сидевший рядом. И снова слова опередили мысли. Гермиона потерла виски и, упершись в подоконник ладонями, запрыгнула на него. Села вполоборота, прислонилась головой к окну и выдохнула на него. На запотевшем стекле стала выводить какие-то символы, безмолвно шевеля губами. Драко даже не пытался вглядываться, чтобы разобрать то, что она писала. Наверняка какое-нибудь изощренное проклятие для него. — Спасибо, — вдруг негромко и словно против желания произнес Драко. Голос был сиплым и надломанным. — Ага, — пробурчала Гермиона, даже не повернувшись и продолжая водить указательным пальцем по стеклу. — Грейнджер, — снова прохрипел он. Она чуть дернула плечами, — верни палочку. Гермиона усмехнулась, немного вытянула ноги, достала из кармана древко и кинула его на кровать. — Она так и не подчинилась тебе, — с деланной ухмылкой произнес Драко. Март 1999 года. Гермиона раздраженно поправила рукава и шагнула назад. Как же сильно ей хотелось стереть с лица Драко эту наглую усмешку: ударить, оттолкнуть — что угодно, лишь бы он перестал смотреть на нее так, словно теперь она принадлежит только ему одному. И почему ей до сих пор казалось, что ничего хорошего из всего этого не выйдет? Даже после интимной близости она не перестала сомневаться в своих решениях. Правильно ли она поступила? Драко протянул руку к ее лицу, но Гермиона отклонилась в сторону и нервно оттянула низ кофты. Штаны неприятно липли к внутренней стороне бедер, хотелось залезть в душ и не выходить оттуда, пока Драко как-нибудь сам не исчезнет из ее жизни. — Ты слишком громко думаешь, — усмехнулся он, и Гермиона с ужасом подняла на него глаза. — Боже! — возмущенно воскликнула она. — Какое право ты имеешь лезть в мою голову? Ты просто отвратителен. Почему с его лица не сходила эта ухмылка? Как же сильно она раздражала. Драко обошел кровать и поднял с пола свою одежду. Натянул боксеры, сел на край матраса и, встряхнув брюки, не спеша натянул их. Гермиона не могла сдвинуться с места, словно стопы пригвоздили к полу. Ей, правда, хотелось уйти, но ровно столько, сколько хотелось сесть рядом с Драко, прижаться к его голому торсу, стянуть с него всю одежду и забраться с ним под одеяло. Щеки начали гореть, и она опустила голову. — Какой стыд, — возмущенно прошептала она самой себе и покосилась на дверь. — И правда. — От язвительного тона в голосе Драко по ребрам словно прошлись тупой пилой. — Как тебе не стыдно думать о таком? — Господи, — зашипела Гермиона, — это тебе должно быть стыдно. Хватит копаться в моей голове. — Ты же можешь закрыть свое сознание от меня, — усмехнулся он и посмотрел на нее через плечо. — Ты ведь раньше делала это. — Я? — удивленно вскинув брови, Гермиона чуть наклонилась вперед. — Я, конечно, пыталась однажды еще в Хогвартсе, но ничего дельного из этого не вышло. — Нет, я уверен, что однажды ты уже проворачивала это. Подожди-ка, — он поднялся и, застегнув пуговицу на брюках, обошел кровать, — вроде как раз в Хогвартсе. — Да не делала я ничего такого! — раздраженно воскликнула Гермиона. — Просто перестань рыться в моих мыслях, тебя там вообще не должно быть. — А по-моему, там как раз только я, — самодовольно произнес Драко. — Идиот, — пробурчала она, достала палочку и взмахнула в сторону двери, чтобы снять защитный барьер. Подошла к выходу, схватилась за ручку, прислонилась лбом к дереву и протяжно выдохнула, чтобы унять разрастающуюся внутри бурю. Это совсем было не похоже на ту Гермиону, которой она стала. Она чувствовала себя беспомощной и жалкой, и, казалось, сил бороться с Драко совсем не осталось. В уголках глаз скапливались слезы. За спиной было слышно движение и шорох одежды. Гермиона выпрямилась, шагнула назад и резко дернула дверь на себя. Так же резко Драко захлопнул ее глухим ударом ладони и небрежно привалился плечом к стене. — Ты не уйдешь отсюда без меня, — холодно произнес Драко, и от его голоса по позвоночнику пробежала дрожь. Гермиона кисло усмехнулась и снова дернула ручку на себя, но Драко подпер дверь носком ботинка и склонил голову, вглядываясь в глаза. — Думаешь, я шучу? — Мне плевать, шутишь ты или нет, — она снова дернула ручку, но безуспешно. — Выпусти меня отсюда. — Ага, — лениво протянул он, она раздраженно цокнула и закатила глаза. — Одна ты там и минуты не протянешь. — Да с чего вы вообще все решили, что мне нужна ваша помощь? — вскрикнула Гермиона и, запрокинув голову, медленно и шумно выдохнула. — Ну, да. Обычно это в тебе все нуждаются. Я прав? — Да что ты… — Разве не так? Чего стоили те двое, которых ты всегда вытаскивала из задницы. — Не смей, — со злостью процедила сквозь зубы Гермиона. — Не смей даже заговаривать о них, ты жалкий кусок… Снаружи послышалось рычание, и она резко замолкла, повернув голову к двери. В горле стоял комок, грудь будто сдавили железным обручем, в носу защекотало, и уголки глаз снова наполнились слезами. Драко снова все испортил, и ей, правда, хотелось поблагодарить его за это, но было как-то тошно от мысли, что она больше ни за что не подпустит его к себе. Тело существовало отдельно от мозга. Сердце существовало отдельно от мозга. Теперь ее всегда будет тянуть к кретинам? Гермиона кивнула словно самой себе, пнула Драко по ноге, которой он подпирал дверь, и резко дернула за ручку. Волк, что стоял за порогом, прыгнул к ней. Когда она склонилась и протянула руки, уткнулся носом в ее ладони и тут же облизнул их. Она выпрямилась, тряхнула головой и вздернула подбородок. — Оставлю вас наедине, — холодно произнесла Гермиона и вышла из комнаты. Спешно заперла дверь, привалившись к ней спиной, слегка сползла вниз и закрыла лицо ладонями. Ну, почему все в ее жизни должно быть таким сложным? Неужели она намеренно выбрала для себя такой путь? Неужели она больше никогда не испытает легкость? Неужели она никогда снова не почувствует себя счастливой? Хотелось выть. Хотелось расцарапать себя изнутри. Так сильно хотелось наказать себя за слабость. Гермиона резко выпрямилась и пошла вперед по коридору. Подальше от комнаты. Подальше от Драко. *** Драко присел на корточки и протянул руку к волку. Тот тряхнул головой и осторожно шагнул ближе. Приоткрыв пасть, наклонился к руке и уткнулся мокрым носом в открытую ладонь. — Почему она такая упрямая? — спросил Драко, словно у самого себя. — Я до сих пор не могу понять, чего она хочет, не могу прочитать ее, и это, знаешь, так раздражает. Может, я все-таки не любитель загадок? Может, мне нужно, чтобы человек был раскрытой книгой, но, — он усмехнулся, — наверное, сложности я люблю больше, раз я до сих пор бегаю за Грейнджер, как долбаный маленький мальчик, — Драко стиснул зубы и, приподняв морду волка, начал пристально вглядываться в его глаза, желтые и спокойные. Опустился на колени и потрепал Амилиуса за загривок обеими руками. — И как ты вообще уживаешься с ней? Она же невыносима, господи. — Волк слегка приподнялся и тихо рыкнул. — Вот видишь, даже ты согласен со мной. Наверное, единственное, что тебя удерживает рядом с ней, — это любовь. Верно? Меня тоже. Блять, — Драко закатил глаза и запрокинул голову, — меня тоже. Сумасшедшая Грейнджер, как ты вообще это делаешь? Амилиус вдруг вскочил на лапы и дернулся в сторону двери. Драко улыбнулся, поднялся на ноги и потер ладони о штанины. Волк шагнул к нему, потом опять к выходу, и снова к Драко. — Хочешь, чтобы я пошел за ней? — Амилиус опять тряхнул головой и подскочил к двери. — Она не хочет меня видеть. Хотя, — Драко взъерошил волосы пальцами и пошел к выходу, — какая к черту разница. Открыв дверь, шагнул за порог и усмехнулся, когда волк, потершись головой о его ногу, выбежал в коридор и тут же уверенно двинулся вперед. Драко направился за ним, не переставая перебирать мысли. Он не думал ни о семье, ни о Темном лорде, ни о крестражах. Только о ней. Может, пора было признаться себе, как сильно он был влюблен в Гермиону, и перестать бегать от собственных чувств и желаний. Черт возьми, Драко Малфой был влюблен. Кажется, он вляпался по самые уши. Волк резко остановился у поворота. Драко, погрузившийся в свои мысли, врезался в него, и зверь недовольно рыкнул. Гермиона стояла, прислонившись к стене, и раздраженно смотрела перед собой, постукивая каблуком сапога по полу. — Амилиус, ты меня очень расстроил, — строго произнесла она. — Я надеялась, ты накажешь его. — Может, ты уже перестанешь бегать от меня? — с какой-то едва заметной нежностью спросил Драко. Ему больше не хотелось играть в игру «кто кого больше презирает». — Я пойду с тобой. — Ты не… — Это не обсуждается, Грейнджер. — Ты… — Гермиона повернулась к нему. — Ты… — Драко подошел к ней так близко, что отчетливо слышал ее сбитое, но все еще тихое дыхание. — Я… я тебя… — И я тебя, — усмехнулся Драко, наклонился к ней и резко, с какой-то особой жадностью впился в ее мягкие губы грубым жёстким поцелуем. Гермиона тут же приоткрыла рот и, схватившись за кофту Драко, с силой прижала его к себе. Несмотря то, что они почти истязали себя этим поцелуем, в нем ощущалась какая-то непривычная нежность, от которой слегка кружилась голова. Драко с шумом отпрянул от Гермионы, она закатила глаза и прикусила нижнюю губу. Опустила руку, переплела их пальцы и провела большим по ладони Драко.  — Ты еще поплатишься за то, что сделала со мной, Грейнджер, — прошептал он ей на ухо и выпрямился. Она смущенно улыбнулась и опустила взгляд. Амилиус сидел у них в ногах и смотрел то на одного, то на другого. — Нам пора идти, — тихо произнесла она. — Все-таки нам? — язвительно спросил Драко. Она подняла голову. — Я могу и передумать, — улыбнувшись, Гермиона повела бровью. Драко крепко сжал ее пальцы и повел за собой к выходу. Сзади неторопливо следовал за ними волк. Впереди слышались голоса, и с каждым шагом они становились все отчетливее. Проходя мимо двери, ведущей в кабинет Забини, Драко вдруг остановился. Гермиона покачала головой. — Нет времени, — прошептала она. *** Они аппарировали в Хогсмид в небольшой проулок между невысокими домами. Драко, привалившись к стене спиной, притянул Гермиону к себе и провел пальцами по ее волосам. Она хмурилась и напряженно смотрела на пустую площадь. Эта пустота и тишина, объявшие маленькую деревушку, скорее, пугали, чем вселяли умиротворение. Было холодно. Гермиона повернула голову к Драко и вздрогнула. Он перебирал ее локоны, слегка покусывая свои губы. «И я тебя…» Неужели он и правда признался ей в любви? Неужели он вообще был способен на такие чувства? А она? Гермиона нервно заморгала и шагнула к нему ближе. Ей так хотелось найти ответ, хотя в глубине души она, наверное, уже все давно для себя поняла. Драко провел пальцами по ее щеке и, склонив голову, начал разглядывать ее лицо. — Тебе страшно? — спросил он. — Только если немного. А тебе? — Только если немного, — повторил за ней Драко и, сжав ее пальцы, вышел из переулка. *** Несмотря на то, что в Хогсмиде, казалось, не было ни одной живой души, нужно было действовать очень осторожно. Пожиратели смерти могли поджидать за каждым углом. Возможно, эта пустота была искусственной лишь для того, чтобы ввести в заблуждение и напасть тогда, когда меньше всего это было ожидаемо. Драко шел почти бесшумно, иногда оглядываясь назад. Гермиона, нервно озираясь по сторонам, шла так же тихо. Амилиус, оскалившись и изучающе втягивая носом воздух, ступал за ними по мокрой мощеной дорожке. Пахло сыростью, грязью, и откуда-то несло тухлятиной. Покосившиеся вывески на старых домах качались и неприятно скрипели от ветра. Мелкий, почти не заметный дождь едва слышно постукивал по крышам. Кофта Драко стала влажной и холодной. Он поежился и втянул голову в плечи. Им нужно было как можно быстрее добраться до трактира Аберфорта незамеченными. От ощущения надвигающейся опасности посасывало под ложечкой. Казалось, вот-вот кто-то появится из-за угла и нападет на них. Драко крепче сжимал пальцы Гермионы, потому что так боялся, что они выскользнут, и он потеряет ее из виду. Впереди виднелось небольшое двухэтажное здание. На ржавой скобе над обшарпанной дверью, которая то едва открывалась, то закрывалась от ветра, висела облезлая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана. Окна покрывал слой застарелой сальной грязи, внутри едва заметно мерцал свет от огарков свечей. За спиной послышалось рычание, и Драко резко обернулся. Волк, широко расставив передние лапы, склонился к земле и угрожающе рычал в сторону магазинчика с заколоченными оконными пролетами. Стекла были разбиты, а в промежутках между прибитыми досками виднелись груды хлама и сломанные стеллажи. Казалось, там никого не было. Низ живота стянул неприятный спазм. Драко, направив палочку в сторону здания, завел за спину Гермиону и расправил плечи, закрывая ее собой. Она недовольно зашипела, но он предупреждающе дернул ее за руку и шире расставил ноги. Вдруг Амилиус сорвался с места и бросился к магазинчику. Драко тут же побежал за ним, выпуская боевые заклятия в пустые окна. Волк поднялся и уперся лапами в закрытую дверь, сотрясая воздух низким угрожающим рычанием. Драко взмахом палочки открыл ее, и зверь ломанулся внутрь. Послышался мужской крик, за ним еще один: кажется, Амилиус раздирал кого-то в клочья. Несмотря на стоящий в ушах гул от истошных воплей, Драко, успевший переступить за прогнивший порог, вдруг услышал тонкий возглас. Обернулся и застыл. Пожиратель в маске, что стоял за спиной Гермионы, скалился, приставив палочку к ее шее, и покачивал головой. Горло сковал спазм, и ноги стали ватными. Рука задрожала. Драко поднял ее перед собой. Самый его большой страх стал реальным и теперь ощущался привкусом металла на кончике языка. Как он и предполагал, пустота была искусственной — их уже ждали здесь. Крики за спиной стихли. Послышались тяжелые шаги. Глаза Пожирателя вдруг округлились, и он испуганно шагнул назад, уводя за собой Гермиону. Жесткая, влажная шерсть коснулась тыльной стороны ладони, и Драко осторожно двинулся вперед. Волк, не отходя от него, медленно наступал на противника. От жуткого гортанного рыка кожа покрывалась дрожью. — Если он нападет, — Пожиратель пятился назад, его голос трясся, — я… я у… у-убью ее. Драко прищурился и шагнул вперед. Мужчина нервно дернул плечами и остановился. Сильнее воткнул палочку в шею Гермионы и обеспокоенно огляделся. — Я… я серьезно. Не п-подходи! — Ты не успеешь даже подумать, какое выпустить заклятие, — холодно произнес Драко, наступая, — если я разрешу ему, — провел дрожащими пальцами по загривку волка, — напасть. У Пожирателя затряслась голова, и он сильнее прижал Гермиону к себе. Драко нервно сглотнул. Больше всего он боялся, что тот просто аппарирует с ней, и он не успеет ничего сделать, но почему-то противник медлил, видимо, от страха. Драко осторожно приближался к нему. — Отпусти ее, и разойдемся по-хорошему, — он пытался говорить с демонстративной отстраненностью, но голос дрожал. — Притворимся, что не видели друг друга, и ты уйдешь отсюда живым. — Я предупреждаю! — судорожно воскликнул Пожиратель и почти прыгнул назад. — Одно неверное движение, и ей конец! Драко вздрогнул. За спиной мужчины возвышался Аберфорт, прижимая указательный палец к губам. Он медленно поднял руку и навел палочку на Пожирателя. — У тебя есть последний шанс передумать, — уверенно и твердо произнес Драко. Волк наклонил голову почти к земле и выгнул спину, готовясь к прыжку. — Отпусти ее. Аберфорт демонстративно кашлянул в кулак. Пожиратель растерянно обернулся. Амилиус тут же вскочил с места и бросился на него. Повалил на землю и вгрызся в лицо. От оглушительного отчаянного вопля Гермиона взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Запнулась каблуком о камень и упала спиной в грязь. — Амилиус, — всхлипнула она. — Амилиус, хватит, прошу. Крики мужчины перешли в тихий клокочущий скулеж, и через пару мгновений он стих. Драко не мог сдвинуться с места и перестать смотреть на истерзанное тело, над которым, тяжело дыша, стоял волк. Алая кровь растекалась по мощеной дорожке и затекала в трещины между камнями. Жестокость. Животная. Безраздумная и инстинктивная. Именно то, чего им стоило ожидать от своих врагов. Аберфорт поднял Гермиону под руку. Она отряхнула штаны, достала палочку и взмахом очистила свою одежду. — Они наверняка знают, что вы здесь, — обеспокоенно проговорил Дамблдор, озираясь, — нужно торопиться, пока сюда не прибыли десятки Пожирателей.