Aperture S. - Воспоминания Рэттманна

      10 января 1994 года.       Сонного Рэттманна разбудил будильник, поставленный на восемь часов утра. Он встал с кровати, быстренько её убрал, почистил зубы и, спустившись в кабинет и поздоровавшись с коллегами по работе, уже ставшими ему, пожалуй, лучшими друзьями, уселся за чертежи. Работы на сегодня ему было предостаточно: Транспортная Воронка всё ещё требовала снижения расходов электропотребления, а как это сделать Дуглас не знал. Да и слишком много материалов уходило на изготовление единственного образца. Рэттманн решил весь сегодняшний день посвятить экспериментам с использованием различных металлов и сплавов, но из-за предложения Генри Розенберга потренироваться работать комментатором испытаний Портального Устройства, эта задача отошла на завтра, а Дуглас получил тяжёлый удар по своим этическим представлениям, от которого ему, обладателю лёгкой формой шизофрении, было особенно тяжело оправиться.       — Генри, во сколько я заступаю на пост? — развалившись на стуле и закинув скрещённые ноги на стол, спросил Роджер надзирателя.       — В одиннадцать ноль-ноль. Парни подготовят камеру, и я дам тебе знать.       — Окей, — мистер Розенберг открыл дверь, ведущую на лестницу к его кабинету, как вдруг обернулся, резко захлопнув её левой ногой, и направился в сторону персонального места Рэттманна.       — Ах да, вот ещё что: Роджер, я прикреплю к тебе Дугласа, если ты не против. Пусть парень потренируется работать комментатором. Дополнительный опыт никогда не лишний.       — Валяй, я не против.       — Воу, парни! Не гоните лошадей! — вклинилась в разговор Лайра, аж подскочившая на своём стуле от неожиданной информации. — Дугласу ещё слишком рано туда идти.       — Может, кто-нибудь мне объяснит, куда я должен пойти с Роджером? — спросил недоумённый Рэттманн.       — Ты, Лайра, против, что ли?       — Да, Роджер, я против.       — Интересно, почему?       — А то ты сам не знаешь? Это громадный шок! Джесс меня три дня после первого наблюдения откачивала, приводила в чувства, пока я вновь не стала сама собой. Это невероятный удар по этическим представлениям любого человека. Это я ещё не учитывала тот факт, что Даг – шизофреник. Извини, Дуглас, без обид.       — Да всё нормально, Лайра.       — Я считаю, что Дуглас ещё не готов к наблюдениям.       — Лайра, — заговорил Генри, — Я прекрасно понимаю твои опасения, но, может, в том и была наша проблема, что мы слишком тянули, скрывая от тебя правду? Возможно, рассказав обо всём сразу же после приёма на работу, мы могли б избавиться на раннем этапе от твоего шока хотя бы частично. И других, вытекающих от сюда проблем, скандалов и недопонимания. Как думаешь?       — Ох, не знаю, Генри… Мне эта идея кажется просто ненормальной.       — Тебе все идеи кажутся ненормальными…       — Ой, да пошёл ты, Роджер! Молчал бы лучше.       — Ау, я всё ещё здесь! — замахал рукой Рэттманн. — Так как насчёт ответа на мой вопрос?       — Не, ну решайте, конечно, сами, но вот лично я бы никогда добровольно не согласилась участвовать в этих жестоких экзекуциях.       — О чём это она, Генри? — не понял Рэттманн.       — Скоро узнаешь. Через полчаса Роджер проведёт тебя в наблюдательный пункт испытательных камер, — мистер Розенберг направился в свой кабинет, а про себя подумал: “Для меня был чёрный день календаря, когда я узнал, куда деваются испытуемые, провалившие тесты. У Дугласа сегодня будет именно такой день…”       В 10:45 утра, через полчаса после беседы Генри и Роджера, последний уже ехал с Дугласом в пневмолифте, с бешеной скоростью пролетая один этаж за другим и прикидывая в уме, во сколько он сегодня освободится и сможет поиграть на гитаре. Дуглас же был переполнен лёгким волнением, тем же самым, которое он испытывал, когда полгода назад впервые оказался на территории предприятия Aperture Science. Он знал, что Aperture нет равных во всём мире, и он не ошибся. Это действительно был уникальный в своём роде научно-исследовательский институт. Его разработки опережали научный прогресс на десятилетия, если не на века. Здесь работали лучшие умы планеты. Но, каким бы идеальным ни казалось это место, к сожалению, у всего есть обратная сторона медали. И эта оборотная сторона медали в ближайшие часы чуть ни сведёт Дугласа с ума.       Стеклянные двери открылись, и двое учёных вышли в Н-образный коридор, и, пройдя его по диагонали, зашли в небольшую комнатку, переднюю стену которой занимало рифлёное стекло, за которым можно было различить прямоугольный стеклянный параллелепипед, находившийся на небольшой подставке. Внутри него стояла герметичная яйцевидная белая кровать с двумя синими баллонами, выполненная в футуристическом стиле, полукруглое радио, блокнот и унитаз. Помещение по ту сторону стекла наблюдательного пункта было всё обшито тёмно-серыми панелями, а в его левой части красовалась круглая дверь с изображением бегущего человека. От самого же наблюдательного пункта Рэттманн ожидал большего: из-за крошечных размеров комнаты в ней могли одновременно находиться от силы три человека с условием, что все они бы сидели за белым столом, вплотную придвинутым к рельефному стеклу. Помещение было освещено двумя яркими прямоугольными настенными светильниками. Всю правую стену занимали многочисленные выпуклые мониторы.       — Признаться, я ожидал большего от наблюдательного пункта. Смысл экономить место в таком громадном институте? — Сказал Дуглас.       — Даг, это – наблюдательный пункт. Здесь по идее не должно быть много места.       — А зачем все эти мониторы? — Рэттманн обвёл рукой выпуклые телевизоры SONY справа от них.       — Ты будешь бегать из одной камеры в другую каждые десять минут вслед за испытуемыми?       — Ну, думаю, нет.       — Я тоже так думаю. В общем, смотри: в двух словах, зачем мы здесь и что будем делать. Через тот коридор, который мы только что прошли можно попасть в наблюдательные пункты четырёх испытательных камер этой ветки. Как только испытуемый дойдёт до одиннадцатой тестовой камеры, нам нужно будет подняться на двенадцать этажей выше. Там располагается второй центр наблюдения. Всего тестовых камер девятнадцать – классика. Наша задача в том, чтобы записывать время, которое испытуемый затратил на прохождение камеры, сложным или лёгким путём он её прошёл, и записывать примечания в их дело.       — Что ещё за примечания?       — Необычные вещи. Ну, там, новый рекорд камеры, или использовала Портальное Устройство не по назначению, или кровожадно уничтожала оборудование камеры, или зависимость цвета волос испытуемых от качества прохождения тестов… ты по ходу дела поймёшь. Вот схема первых пяти камер, — Роджер достаёт из своего портфеля пять листов формата А4 с изображением тестовых камер в трёх перспективах с подробно расписанным маршрутом их прохождения. — Разумеется, подсказывать им мы не имеем права. По прохождении тестов испытуемые получают шестьсот долларов наличными, именной торт и заслуженную вечеринку в их честь. Можешь не сомневаться, Джесс об этом позаботится. Вот вроде бы и всё… если что-нибудь вспомню – скажу по ходу.       — А можно глупый вопрос?       — Тебе – можно.       — А где, собственно, наш будущий испытуемый? В той стеклянной кровати никого нет.       — Эта кровать осталась от Аликс. Наша первая испытуемая Колин скоро приедет.       Пол камеры уехал на три метра вниз, красный гидравлический манипулятор выдвинулся откуда-то сбоку, утащил футуристическую кровать и выдвинул новую. Под голубым матовым стеклом можно было различить женские черты. Кровать медленно поползла вверх.       — Она что, в крио-заморозке? — спросил Дуглас у Роджера.       — Угу. Будущие испытуемые как правило находятся в консервации до пяти лет. Пробуждаемые раз в пятьдесят-сто дней для поддержания стабильной работы мозга и мышц, они снова погружаются в свой безмятежный сон. Если этого не делать, велика вероятность того, что они разучатся приобретённым навыкам прохождения тестов, которыми их одарили наши тренеры, и растеряют весь свой физический потенциал. В этом состоянии полу-анабиоза человек может провести до трёхсот лет, абсолютно не постарев. Ну, теоретически. Знаю только, что текущий рекорд по продолжительности искусственного сна принадлежит какой-то очень старой знакомой Кейва и Кэролайн Джонсон. Чёрт, как же её звали? Кэл? Мел? А впрочем, пофиг. Та вообще спит с пятьдесят второго года, кажется, то есть, выходит, уже сорок два года. Грустная история…       — Роджер, я тут видел несколько проектов камер с использованием ещё не спроектированных так называемых “панелей веры”. Как я понял, испытуемые будут совершать двойные кульбиты, пролетая между порталами, и ещё им придётся очень быстро переставлять порталы в свободном полёте. Испытуемые должны быть в невероятной физической форме…       — … И поэтому с каждым будущим испытуемым наши ASHPD тренеры проводят месяц физической подготовки. Везунчики те, кто попадает к Крейзи Скайболд. Вот кто-кто, а она портальной акробатике научит любого! Поверь мне на слово! — тем временем капсула с Колин уже поднялась внутрь стеклённого параллелепипеда.       — Роджер, а как она оттуда выберется? Там же нет…       — Порталы. Сейчас всё увидишь, — голубой иней, покрывающий лицо испытуемой, растворился, затем стеклянный “кокон” раскрылся, и только что проснувшаяся испытуемая уселась на край футуристичной кровати, разминая мышцы рук и ног. Колин оказалась довольно таки привлекательным альбиносом с перламутровыми волосами переливающихся цветов Северного Сияния. Её красные глаза сочетались с кофтой, бордового оттенка, а узкие брюки были приятного бежевого цвета. Дуглас был уверен, что Колин работала знатоком моды или кутюрье в каком-нибудь известном глянцевом журнале, и её личное дело действительно это подтвердило. Девушка-альбинос протёрла глаза, пытаясь понять, как она здесь очутилась, и где это “здесь”.       — Мы рады приветствовать Вас в Центре Исследования Природы Порталов, —несколько нудно прочитал заученный наизусть текст Роджер, — Надеемся, что Ваше кратковременное пребывание в расслабляющем пятидесятидневном анабиозе в камере отдыха доставило Вам приятные эмоции. Анализ особенностей Вашего организма завершён, и мы готовы приступить к испытаниям. Напоминаю, что, хотя основным принципом Aperture Science является обучение в игровой форме, я не гарантирую Вам отсутствие травм и серьёзных увечий. Из соображений Вашей же безопасности и безопасности окружающих воздержитесь дотрагиваться до каких бы то ни было подозрительных объектов, если того не требует протокол испытания. Портал откроется на счёт три… два… один…       Камера еле заметно дрогнула, и на правой стене стеклянного параллелепипеда появился огненный оранжевый обруч. Колин недоуменного взглянула на портал, и перевела взгляд на рифленое окно наблюдательного пункта.       — Э-э-э… А как эта штука работает?       — Протестируй.       Альбинос подошла к оранжевому контуру и с интересом начала его разглядывать. Она невероятно удивилась, увидев своё отражение со стороны. Затем, постепенно начиная понимать, что происходит и как эта загадочная светящаяся штука на стене работает, Колин подошла к правой стеклянной стенке. За ней, в пяти метрах, на белоснежной панели между двумя чёрными рейками красовался точно такой же, только синий овальный портал. Девушка махнула рукой и увидела её сквозь синий огненный обруч.       — Интересно… — Произнесла Колин. Альбинос подошла к оранжевому порталу и коснулась его края правой рукой, после чего резко её отдёрнула. — Ай! Горячо!       — Да, Колин, аккуратнее с краями порталов. Убить тебя они, может, и не убьют, но обжечь могут. — Девушка с перламутровыми волосами кивнула головой в знак согласия.       — Я уже поняла… Это что, огонь?       — Не совсем… Это постоянно перемещающиеся в квантовом пространстве частицы лунных камней, из которых состоят те телепортационные пластины. На самом деле они холодные, просто само их передвижение вызывает разрыв внутриатомных связей, и тебе кажется, будто бы обожглась.       — Надеюсь, мой маникюр ваши порталы не испортят? — кокетливо спросила Колин.       — Разумеется, нет. Безопасность межпространственного перемещения была доказана аж пятьдесят лет тому назад.       — Рада слышать.       Колин ещё какое-то время обследовала впервые в жизни увиденные порталы и вернулась к своей крио-капсуле. Девушка достала из-под неё небольшой белый чемоданчик с надписью: “Униформа испытуемых Aperture Science. Пакет 78425-33284”, раскрыла его, и её взору предстал симпатичный оранжевый комбинезон и белые сапоги с амортизаторами. Альбинос сняла с себя бордовую кофту и начала её медленно и аккуратно складывать по швам.       — Роджер, что это она делает? — спросил Рэттманн, не сводя недоумённого взгляда с испытуемой.       — Всем испытуемым выдаются такие эластичные оранжевые комбинезоны. Во-первых, они были сшиты специально для таких тестов и лучше обычной одежды поглощают пот, не сдавливают движения, а во-вторых, испытуемые в них заметнее на чёрно-белом фоне. Это важно, когда размеры камеры доходят до сотен тысяч квадратных метров.       — Ясно.       Интерком Роджер оставил включённым, и Колин слышала всё, о чём разговаривали эти двое странных учёных за рифленым стеклом.       — А можно мне оставить комбинезон по окончанию тестов? Могла б удивить Космополитен. Он довольно стильный! — спросила Колин.       — К сожалению, нет. Костюм – собственность Лаборатории Исследования Природы Порталов. После девятнадцатой камеры Ваша одежда будет доставлена в этом чемодане в целости и сохранности. Все ценные вещи и ненужную одежду скиньте туда. Брифкейс можете не закрывать.       — Ладно, поняла, — Колин скинула ненужную ей для прохождения тестов одежду в белый брифкейс и стала натягивать на себя оранжевый костюм.       — Эй, вы там! Парни, а на размер побольше комбинезона нет?       — Нет, это – униформа. Привыкай ходить в ней.       — Как скажете, мне всё равно. — Колин натянула на себя оранжевые брюки, которые вмиг приняли форму тела испытуемой, и альбинос даже перестала чувствовать себя стеснённой в выданной одежде. Она отложила в сторону оранжевый верх, достала из чемоданчика маникюрный набор и, глядя в небольшое круглое зеркальце, стала прихорашиваться. Двое учёных с терпением наблюдали за неторопливыми действиями испытуемой. Когда секундомер Роджера отсчитал двадцать минут, тот уже не сдержался.       — Колин. Ну сколько можно? Прошло уже двадцать минут, а мы и на шаг не продвинулись!       — А что, мы куда-то торопимся? — спросила их альбинос, подкрашивая глаза тушью.       — У тебя ещё девятнадцать тестов впереди! Ей Богу, знал, что ты их будешь так долго проходить, захватил бы тетрис или кубик Рубика. От них и то больше толку, чем от тебя!       — Ну всё, всё, дайте ещё пару минут привести себя в порядок перед вашими тестами, и я пойду их выполнять.       — Зачем? К концу девятнадцатой камеры ты будешь вдрызг мокрая!!!       — Я буду проходить тесты медленно, чтобы не вспотеть.       — О Боже мой! — Роджер отфейспалмил. Через пять минут Колин наконец-таки закончила прихорашиваться, убрала все лишние вещи в чемоданчик, надела на ноги сапоги и собравшись с духом шагнула сквозь портал. Ничего. Ровным счётом никаких ощущений. Ну если не считать того, что она оказалась в другом конце камеры – то ничего.       — Так вот как эта штука работает… — задумчиво сказала Колин, ещё раз обведя взглядом настенные плиты, открывающие портал. — Кажется, я начинаю понимать принцип их действия.       — Роджер, а зачем ей эти сапоги? — спросил Даг.       — Да, вот и мне самой интересно.       — Для безопасного приземления с большой высоты. Эти сапоги помогут тебе остаться целой и невредимой даже, когда ты упадёшь с пятидесяти метров на бетонный пол! Только желательно приземляться на ноги, если захочешь выжить. На твоё усмотрение, разумеется.       Колин перешла сквозь открытую круглую дверь, которая тут же за ней захлопнулась.       — Эй! — крикнула девушка. — Это ещё что такое?!       — Автоматическая дверь. К твоему сведенью некоторые такие открываются автоматически, как только проходишь мимо.       — Поняла, не дура. Чего так резко-то она захлопнулась? А если бы меня прищемило?       — Они специально рассчитаны, чтоб никого не прищемило, даже при всём их искреннем желании.       — Да я смотрю, у вас тут всё до секунды рассчитано. Интересно, а что делает эта кнопка…       Колин встала на громадную круглую красную кнопку на полу, и из рядом стоящей трубы, торчащей из потолка, вываливается синий Куб.       — Теперь перемести экспериментальный утяжелённый Куб на 1500-мегаваттную экспериментальную сверхпрочную сверхурадную сверхкнопку.       — Сверхкнопку, подумать только… И чем же она вся такая сверх?       — Размерами.       — Ну да, конечно. Могла б догадаться, — Колин поставила Куб на колени и, вихляя телом из стороны с сторону, стоя на корточках как черепаха начала медленно шаг за шагом продвигаться к кнопке. Роджер попытался сдержаться, но не может, и в динамиках раздался раскатистый смех.       — Ну чего? — возмутилась альбинос.       — Вот умора! Никогда ещё не видел, чтоб испытуемые так раскорячивались на первом же испытании! А-ха-ха-ха! Ой не могу! — Роджер захохотал и свалился со стула на пол. На лице Дага появилась лёгкая улыбка.       — Сами попробуйте! Эта штука хрен знает сколько весит, между прочим! — закричала Колин в камеру с красным объективом.       — Ха-ха-ха! Прости, Колин, прости… Но… это так нелепо выглядит! Обычно испытуемые толкают Куб до кнопки. Изредка несут с собой. Ты – первая, кто решила его принести таким нелепым образом!       — Чёрт! — выругалась альбинос и скинула Куб с колен, — Точно же, я же могла его просто дотолкать. Ну я и идиотка!       Дотолкав куб до кнопки, Колин заметила, что дверь выхода открылась. Девушка направилась туда. Вдруг испытуемая резко замерла перед непонятным светящимся полем, из неоткуда возникшем прямо перед её носом.       — Эй, учёные, как вас там зовут. Вы, между прочим, не представились. Расскажите мне, что это ещё за странная фигня? Она светится. Это нормально? — спросила девушка, проведя ладонью в нескольких дюймах от поверхности поля.       — Я – Роджер, а это – Дуглас, если вновь захочешь с нами пообщаться. Обрати внимание на поле раскаленных частиц на выходе. Это экспериментальное поле антиэкспроприации Лаборатории Исследования Природы Порталов аннигилирует любой оказавшийся в нём предмет, не подлежащий выносу, как то экспериментальный утяжелённый грузовой Куб. В том числе данное поле закрывает любые порталы, созданные переносным устройством для создания порталов. Ты получишь последнее в третей камере испытаний.       — Ну хорошо… — альбинос проскочила сквозь поле и ощутила, как её волосы легонько приподнялись из-за статического напряжения, а кончики пальцев еде заметно онемении. Колин спустилась в цилиндрическую комнату, со всех сторон обшитую ЖК-мониторами огромных размеров.       — Вау!.. Вот это мило! — Колин провела рукой по одному из таких мониторов. — А у вас тут много навороченных примочек, я смотрю. Хотела б я себе такой же телевизор!       — Ты ещё не видела портальное устройство, дорогуша.       Колин недоумённо обернулась. Дорогуша? Это сказал один из учёных, или ей послышалось? Вот же нахал! Что он себе позволяет на работе? Колин зашла внутрь пневмолифта, который тут же повёз её наверх.       — Могу тебя поздравить, — саркастическим тоном произнёс Роджер по интеркому. — Двадцать шесть минут пятнадцать секунд. Ты поставила рекорд самого долгого прохождения самой лёгкой камеры. До тебя первую камеру ТАК долго ещё никто не проходил. Бывший рекорд – 16 минут, принадлежал одному инвалиду, но ты умудрилась и его рекорд переплюнуть, поздравляю.       — Это он так издевается надо мной или что? — подумала Колин.       Лифт остановился, Колин вышла и направилась к уже знакомой округлой двери с изображением бегущего человека. Дверь автоматически открылась, и перед взглядом альбиноса предстала вторая испытательная камера: она состояла из трёх частей, каждая из которых была отделена от центральной стеклянной перегородкой. Спереди была дверь выхода, справа – “Сверхударная Сверхкнопка”, слева – Куб. Колин спрыгнула вниз с уступа. Сапоги настолько хорошо самортизировали, что даже падение с двухметровой высоты девушка ощутила как лёгкий толчок, не более того.       — Теперь поместите экспериментальный утяжелённый грузовой Куб на экспериментальную Сверхкнопку.       Колин задумалась, как ей попасть в помещения за стеклом. Вдруг в той камере, где была дверь выхода, раскрылся портал. Вместе с тем за спиной альбиноса раздался странный звук низких частот. Помещение дрогнуло. Колин обернулась. За её спиной открылся оранжевый портал. Девушка, недолго думая шагнула в него и, подойдя к выходной двери, которая и не думала поддаться, поняла, что что-то она здесь упустила. Колин оглядела пространство по ту сторону стекла.       — Значит, ещё две камеры: с кубом и кнопкой… Да легче лёгкого! Нужно только дождаться, когда откроется нужный портал, захватить Куб и быстро выскочить. Надеюсь, смена порталов меня не разрежет меня надвое, — подумала про себя девушка-альбинос.       — Ей, вы там, Роджер и Дуглас, если не ошибаюсь! — Крикнула девушка, — Если я буду стоять между порталами, когда они сменятся, меня это убьёт?       — Нет, в этом случае тебя просто выкинет в одну из сторон и всё.       — Приятно слышать. Тогда решим эту головоломку… — она затянула повязку на руке. — …быстро!       Колин пронеслась из одного портала в другой, перепрыгнула Куб, толкнула его ногой по направлению к порталу, а сама выскочила из него в последний момент, почувствовав лёгкий толчок – за девушкой только что закрылся синий портал. Альбинос развернулась и одним точным ударом ноги отправила Куб туда, где ему место. Куб проскакал по гладкому плиточному полу и, ударившись о борт, заскочил точно на красную кнопку – двери выхода теперь были открыты. Колин пронеслась сломя голову в портал и забедала в дверь выхода. Та за ней захлопнулась, и девушка оказалась запертой в небольшой тёмной комнатке. Перед ней на стене открылся оранжевый портал, и девушка увидела себя сверху, за стеклянной перегородкой, разделяющей её с верхней (относительно первого отсека) частью камеры. Колин, недолго думая, поняла, что этот портал телепортирует её под потолок отсека выше стеклянной стенки. Девушка сгруппировалась в воздухе, прижала руки и колени к груди и, развернувшись во время полёта на девяносто градусов, приземлилась на стекло.       — Вау, вот это было круто, парни! Вот это я понимаю испытания! — Выдыхнула альбинос и направилась к пневмолифту.       — Двадцать пять секунд! Вау, новый рекорд поставила. Дуглас ты только глянь на статистику! Ведь можешь, когда захочешь! Приготовься, Колин. Следующее испытание, оно… в общем, на реакцию.       Довольная собой Колин продолжила свой путь дальше. Лифт проехал ещё пару метров и выпустил альбиноса в третью испытательную камеру. Колин вышла в небольшую длинную камеру, обшитую чёрными и белыми панелями: левую часть отгораживало пуленепробиваемое стекло, а у правой, в глубине находилась труба доставки кубов. Вот только при открытии металлической диафрагмы Куб упадёт на три метра ниже уровня основного пола, а достать его оттуда будет уже не так просто. За то впереди – стойка с портальным устройством. Колин недолго думая схватила портальную пушку и увидела, как яйцевидный робот-андроид, стоявший далеко впереди, навёл на неё свой красный лазер.       — Берегись! В укрытие! — скомандовал Роджер.       — Цель зафиксирована, — произнёс андроид. Колин начала уворачиваться от пуль, пролетевших не так уж и далеко от держателя Портального Устройства, и спряталась за пуленепробиваемым стеклом. Робот продолжил стрелять, но его пули стали отскакивать от стекла, оставляя на нём лишь небольшие трещины и сколы. Альбинос в шоке вытаращилась на стреляющего робота.       — Это… это… ещё что такое?!! — заикаясь, спросила альбинос у Роджерс.       — Турель. Гражданская версия нашего популярного военного продукта, — проигнорировав шоковое состояние девушки сказал Роджер безучастным тоном.       — Так… ладно… хорошо… — стала успокаивать себя Колин. — Значит, мне надо её обезвредить? — спросила модельерша, заглушаемая непрекращающимися звуками выстрелов.       — Ну да.       — И каким образом?       — Просто опрокинь.       — Ага! Просто опрокинь. Легко сказать! — турель перестала стрелять, но лазера с девушки не свела. — А это и есть то самое Портальное Устройство, про которое ты рассказывал? — Колин продемонстрировала в камеру только что приобретённый девайс.       — Единственное и неповторимое. Официальное название – Переносное Устройство Для Создания Порталов или ASHPD, но мы часто называем эту штуку просто портальной пушкой. Она, как и те панели из первой и второй камер, создаёт два связанных между собой портала, соединяющих две точки пространства в одну. Эти, так называемые червоточины проходят через четвёртое измерение, позволяя мгновенно перемещаться из одного места в другое. Пока что у тебя в руках однопортальное устройство, то есть ты можешь стрелять лишь синими порталами…       — Хорошо, хорошо, не грузите меня больше этой своей мудрёной квантовой физикой. Принцип я поняла. Это как телепортация.       — Не совсем… но примерно.       — Ясно, ясно… Теперь будем думать, что же нам делать дальше. На подсказку могу и не рассчитывать, да? — камера видеонаблюдения несколько раз повернулась из стороны в сторону.       Альбинос ещё раз осмотрела камеру: справа – труба доставки кубов, спереди – дверь выхода и злая турель, ещё там есть какая-то напольная кнопка, и похоже, что именно она и открывает круглую дверь выхода. Над турелью находится оранжевый портал, а портальное устройство может открывать исключительно синий. Можно было бы поставить портал под себя и спрыгнуть на турель сверху, одна беда – по близости нет порталопригодных поверхностей. Нигде. Хотя… Куб ведь достать как-то надо. Значит, на дне того углубления под трубой по любому должная быть порталопригодная поверхность, а поставив туда синий портал, можно сбить андроида Кубом. Вот только кнопка сброса Куба находится неподалёку от ямы, там, где заканчивается пуленепробиваемое стекло. Значит, действовать надо быстро. Колин выскочила из-за стекла, подбедала к кнопке, с размаху ударила по ней ладонью, и тут же отпрыгнула назад. Турель открыла огонь, но уже поздно. Из трубы вывалился синий Куб.       — Теперь – сбить турель.       Колин вновь выскочила из своего укрытия, выстрелила портал под Куб и отпрыгнула назад. Куб упал с высоты трёх метров и глухо ударился об пол, не долетев до турели полутора метров.       — Чёртова перспектива! Ну ладно, скорость Куба увеличится, если своё падение он начнёт из трубы, значит… ну, собственно, нужно повторить всё то же самое, — альбинос вновь выскочила из-за стекла, второй раз нажала на кнопку и тут же спряталась. Куб, сохранивший свой импульс, вылетел из оранжевого портала и сбил турель с её тоненьких ножек. Та беспомощно начала кататься по полу и отключилась. Колин вышла из-за своего укрытия и подошла к Кубу.       — Колин, у портальной пушки есть ещё одно применение. Ты можешь с лёгкостью переносить некоторые тяжёлые металлические и пластиковые предметы. Третья белая кнопка: одно нажатие – поднять, второе нажатие – опустить.       Альбинос выполнила всё, как ей сказали и искренне удивилась возможностям Переносного Устройства для Создания Порталов, когда Куб завис над землёй на высоте полутора метров перед ней. Девушка начала плавно вращать Портальным Устройством в воздухе, и Куб, пройдя такую же траекторию, завис уже в новом месте, прямо перед стволом пушки.       — Вот это мило. Вот это я понимаю практичность! — усмехнулась Колин. Она поставила Куб на кнопку и направилась к выходу. Дверь автоматически захлопнулась за ней. Теперь альбинос стояла на небольшом возвышении, созданном поднятыми разумными панелями, впереди – такое же возвышение, на котором стоял голубой Куб и турель. Кнопка для Куба и оранжевый портал внизу – прямо в центре камеры.       — Цель зафиксирована!       Колин, мгновенно среагировав, выстрелила голубой портал под робота, и турелька беспомощно начала болтаться между двумя, стоящими на полу порталами.       — Хорошая реакция. Она тебе в будущем пригодится! — похвалил Колин Роджер.       — Да, да, спасибо.       Колин стала думать, как же ей попасть на ту сторону, ведь там нет порталопригодной поверхности. На потолке белые плиты есть, но не над панелями: от них тоже толку мало. Остаётся только одно – “зеркальный прыжок”.       — Роджер и Дуглас!       — Да, Колин.       — Как мне попасть на ту сторону? Там нет порталопригодных поверхностей!       — Они есть на полу.       — И что?.. Погодите-ка… Вы хотите, чтобы я поставила два портала на полу, прыгнула в один и вылетела через другой? Интересно, интересно… Давайте попробуем.       Альбинос выстрелила синий портал вниз, спрыгнула с высоты трёх метров, и, пролетев “червоточину”, поняла, что теперь висит в воздухе вверх ногами. Колин упала головой вниз и оказалась в нормальной позиции на уровне платформы, с которой девушка только что спрыгнула. Так повторилось несколько раз. Координация Колин резко упала.       — Что. Это. За. Такое. Выпустите. Меня. Из этой. Долбанной. Центрифуги. — Только и смогла промямлить девушка, катаясь на этой “гравитационной карусели”. Роджер хохочет.       — Портальное Устройство у тебя. Делай, что считаешь нужным.       Колин выстрелила в первую попавшуюся белую панель синим порталом, и тут же под действием гравитации совершила очередной пространственный скачок. Колин пролетела несколько метров и шлёпнулась на грудь. Задние ноги модельерши оказались приподняты, а руки вместе с бюстом и головой лежали на полу. Роджер начал так сильно хохотать, что упал со стула. Дуглас улыбнулся: приземление Колин и правда было эпичным.       — Чёрт… — пробормотала Колин, встала на ноги и отряхнулась.       — Ха-ха-ха! Не переживай. Ни у кого не получается сделать “зеркальный прыжок” с первого раза.       — Приятно слышать, что я не первая так нелепо шлёпаюсь.       Колин поднялась на платформу и повторила свой “зеркальный прыжок”, который во второй раз ей удался на славу. Испытуемая глубоко выдыхает. Такого драйва свободного полёта она ещё никогда не испытывала. Наука Порталов это нечто! Девушка подняла в воздух Куб и кинула его на кнопку. Куб точно попал на большую красную кнопку на полу, и двери выхода открылись. Колин спустилась к очередному пневмолифту.       — Да, Колин. В следующем тесте… будет много чего. Советую тебе быть крайне внимательной.       Лифт приехал на следующий этаж, и полукруглая дверь перед Колин автоматически открылась. Альбинос вошла в тестовую камеру номер четыре. Модельерша огляделась по сторонам: мало того, что эта камера была намного больше предыдущих, так ещё здесь присутствовало лазерное поле, раздатчик Кубов, пропасть, на дне которой какая-то странная шипящая коричневая жидкость и большая труба под потолком синего цвета.       — Колин, будь осторожна. На стенах при входе в камеру расположены аннигиляционные поля, которые… — но договорить Роджер не успел – раздалась яркая вспышка. Пространство между пластинами, куда только что ступила Колин, заполнилось золотым свечением. Комбинезон, как и кожа, а также Портальное Устройство, испытуемой мгновенно почернели. Девушка подлетела на метр в воздух, вокруг неё завертелись белые частицы, а после – пропало. Между пластинами осталась лишь небольшая горстка пепла.       — Чёрт. А ведь так хорошо шла! — сказал раздосадованный Роджер.       — Э-э-э… Роджер, что. Это. Было? — с расстановкой спросил Дуглас, не отводя взгляда от того места, где только что стояла испытуемая, а теперь почерневшая портальная пушка два раза отскочила от пола и рассыпалась в пепел. Роджерс поставил печать “провалено” в личное дело Колин.       — Ну что, что… Очередная испытуемая провалила тест.       — Погоди-ка, а те яркие искры, они ведь не…       — Да, они её аннигилировали. — Будничным тоном произнёс Роджер. Дуглас не поверил своим ушам.       — Подожди… Ты хочешь сказать, что то поле, оно её… убило?       — Да. Всё, Колин больше нет. Испытуемая мертва – тест окончен.       — Мертва? — Дуглас перевёл шокированный взгляд на приятеля.       — Да, мертва, — отвечает Роджер, перелистывая какие-то бумаги спокойным тоном. У Дугласа резко помутнело в глазах. Его стало раскачивать из стороны в сторону и начало тошнить. Рэттманн, держась одной рукой за живот и прикрывая рот второй, выломал дверь наблюдательного пункта и понёсся по направлению к ближайшей уборной. Пробежав дальше по коридору и завернув направо, Рэттманн вламился в туалет. Лицо Дага от напряжения стало синим, его вот-вот вырвет. Дуглас бросился к ближайшему унитазу, и его начало изрядно рвать на протяжении нескольких минут. Спустя какое-то время в уборную зашёл Роджер. Подождав пока остаточный рефлекс пройдёт, он сказал:       — Типичная реакция. Это было вполне предсказуемо.       Роджер подошёл с Рэттманну, сидящему на полу бледно-голубой кабинки в обнимку с унитазом, помог тому подняться и, держа под руку, довёл до раковины. Даг выкрутил холодную воду на полную мощность и, в надежде, что данная процедура хоть отчасти прочистит его разум, стал полоскать горло и буквально втирать ледяную воду себе в глаза. Роджер спокойно наблюдал за его процедурами.       — Колин умерла… Чёрт возьми, Роджер! Она умерла!       — Знаю.       — Ты знаешь?! — Дуглас уставился в зеркало, и его взгляд встретился со взглядом напарника. Волосы Рэттманна были растрёпаны, лицо – синие, а глаза – красные. — Ты знаешь, чёрт возьми?! Для тебя это в порядке вещей, да?!!       — Даг, спокойно, у тебя стресс, тебе надо умыться, расслабиться…       — НЕТ У МЕНЯ НИКАКОГО СТРЕССА!!! — Рэттманн со всей силы ударил кулаком по раковине, так что на ней появилась неглубокая трещина.       — Даг, возьми себя в руки. Спокойно. — Рэттманн тяжело дышал. Его глаза были налиты кровью. А руки крепко сжимали края раковины.       — Успокоиться? — лицо Рэттманна резко изменилось с безумно агрессивного на абсолютно беспомощное. Из его глаз заструились слёзы. — Как ты можешь такое говорить, Роджер? Колин, она ведь… она ведь мертва!       — Да, Лайра оказалась права. Рано тебе было это видеть.       — Роджер… Колин мертва. Ты понимаешь? — Дуглас схватил напарника за расстёгнутую рубашку, — Её больше нет! Её. Нет! Мы с тобой убийцы, Роджер! Мы её убили!       — Её никто не убивал. Это был несчастный случай.       — Бедная Колин, — Даг прислонился спиной к углу, его ноги стояли так, что еле держали шокированного учёного. — Её больше нет… — прошептал Даг, — Её больше нет. Она умерла, и умерла на моих глазах. Боже мой!       Рэттманн закрыл лицо руками.       — Боже мой! Вы, вы… бесчеловечные люди! — промямлил Рэттманн, стряхивая со своего лица смесь слёз, пота и проточной воды. Даг сполз на пол. — Так ведь нельзя! Она была живым человеком… таким как я, таким как ты. Она ещё могла бы радоваться жизни… Она была такой молодой… А мы её убили!.. Так и знал, что не может быть ничего идеального. У всего есть обратная сторона, и вот, пожалуйста! Обратная сторона этого дрянного института – это убийство людей! Боже, куда ж я устроился работать!       — Даг, пойми же ты наконец, мы не убийцы! С восьмидесятых годов мы нанимает испытуемых только по контракту. Им растолковываются все правила безопасности, как поступать в тех или иных ситуациях и тому подобное. Тем более с каждым тренеры проводят месяц физической подготовки. Всё это приводит к двадцати одному процентному прохождению тестовых линий, и надо отдать должное Крейзи Скайболд, у которой в прошлом месяце проходимость составила девяносто один процент.       — Да? А как же те семьдесят девять процентов? Они умирают? Да мы тут живём на сплошном кладбище! Куда ни плюнь – умер человек! Я… не могу… Мне плохо, Роджер…       — Ну всё, всё, спокойно. Приди же ты наконец в себя.       — Роджер… она была живым человеком, ты это понимаешь? А если у неё был муж, были дети? Она ведь довольно молодая.       — Да, ей двадцать семь лет.       — Было.       — Было двадцать семь лет, но возлюбленного у неё не было.       — Всё равно это не оправдание для убийства! Мне плохо…       — Дуглас, как я уже сказал, мы нанимаем испытуемых по контракту, мы не похищаем людей. По крайней мере - теперь. Им довольно чётко растолковываются правила безопасности прохождения таких тестов. Но от несчастных случаев никто не застрахован. Колин просто не повезло. Она умерла почти мгновенно, ну, считай как при ядерном взрыве. Не думаю, что она поняла, что произошло. В любом случае она сейчас в лучшем мире, а нам пора работать.       — Всё равно, это бесчеловечно.       — Даг, пошли. Тебе надо умыться и переодеться – выглядишь просто паршиво. Сегодня нам ещё курировать двух испытуемых. Прими душ вечерком, это тебя успокоит. — Роджер взял Рэттманна, с головой погружённого в депрессию, под левую руку, и они вдвоём вышли из туалета и направились в сторону сектора TF-24.       — Роджер, можно вопрос?       — Валяй.       — Когда я только заселился, будильник был уже заведён на без двух минут восемь. Что случилось с тем, кто там жил до меня? И кем был этот учёный?       — Там жил Райн. Говорил, что до Aperture работал на каком-то огромном металлургическом заводе. Был превосходным программистом турелей. Мы с ним ладили. Он, правда, был не очень разговорчивый (даже меньше, чем ты), но тем не менее был хорошим другом. Майкл с ним кстати неплохо-таки сдружился. Но за неделю до того, как ты к нам присоединился, Раен поскользнулся, ремонтируя крепежи разумных панелей, и упал в пропасть. Наверное, разбился.       — Наверное? То есть как это так, наверное?       — Скорее всего. Странно, но спустившись на самое дно ущелья, мы не обнаружили его тела. Он пропал. Просто пропал. Похожая судьба приключилась и с одним учёным из соседнего отдела TF-22. Он был чистильщиком камер. Был скачёк напряжения, одна из турелей активировалась и выстрелила ему в голову, и он свалился вниз. Правда, тогда его всё-таки нашли на глубине двух километров от поверхности … А вот Райна исчез без следа.       — Куда же делся его труп?       — Понятия не имею. Генри до сих пор ломает голову над этой загадкой. — у Дага проскочила странная мысль: не связано ли это исчезновение с Доктором Хувсом или тем самым странным политиком Стюардом Нолдером, или, как его ещё здесь любят называть, Джи-меном? Кто знает…       — Комплекс огромен. И иногда в его стенах происходят поистине необъяснимые вещи. А ты сходи к себе в комнату, отдохни. Второе наблюдение будет после обеда.       Дуглас послушался совета приятеля и отправился в спальный отсек. Он провёл ключом-картой по слоту, прикрыл за собой дверь и молча упал на кровать лицом вниз. Он не хотел ни с кем говорить, не хотел обсуждать произошедшее, не хотел даже пить воды или умыться – он вообще ничего сейчас не хотел. Разве что остаться один на один со своими мыслями. Так он пролежал ещё час вплоть до самого обеда. Даг нехотя на скорую руку прибрался в комнатке, скинул весь накопившийся мусор в мусорную корзину, убрал кровать, и, услышав ежедневный сигнал Джесс к обеду, направился в сторону кафетерия. Рэттманн взял сырный суп с пюре с рыбой и направился к столику, за которым уже сидели его приятели. Генри сидел за ним же. Обычно он разогревал запакованные готовые обеды в микроволновке у себя в кабинете (Генри Розенберг редко уходил куда-то из своего кабинета, только если по неотложным делам), но сегодня начальник решил пообедать вместе со всеми. Генри помнил тот день, когда Майкл впервые в жизни вступил на дежурство: тот чуть полкафетерия не разнёс, проклиная Aperture за свою бесчеловечность. Все сотрудники рано или поздно через это проходят, и Генри решил, что чем раньше – тем лучше. Но пример с Дугласом заставил надзирателя засомневаться над этой своей новой позицией. Мистер Розенберг решил пообедать со всеми ещё и потому, что из-за лёгкой шизофрении Дугласа, тот мог повести себя гораздо неадекватнее Майкла.       — Ну что? Ты как? Нормально? — спросил Генри Рэттманна.       — Паршиво, — Буркнул Даг, не поднимая на надзирателя глаз.       — Ладно, рано или поздно все через это проходят.       — Молодцы! Браво, парни! — Саркастически зааплодировала Лайра Роджеру и Генри. — А я ведь вам говорила, что Дугласу рано идти в наблюдательный пункт, так нет же: вы настояли на своём! Хотя кому какая разница, что я считаю, да ведь, Роджер? С моим же мнением никто никогда не считается!       — Лайра, всё, заткнись, — промямлил Роджер. Он понимал, хоть и не хотел признавать, но на этот раз Лайра оказалась абсолютно права, а он - нет.       — А вот и не заткнусь! Идиоты, просто идиоты… — девушка накинулась на свой суп.       — Это, пожалуй, одна из моих грубейших оплошностей… — сказал Генри.       — Что, вы всё-таки пустили Дугласа в наблюдательный пункт? Спустя всего полгода, как он у нас? — удивился Мэтт, — Ну вы, блин, даёте.       — Ну что сказать… я думал, это была хорошая идея. Я ошибся, — только и смог, что ответил Генри.       — Да уж, скажу больше: это твой наигрубейший прокол, Генри.       — Я уже и сам это понял, Мэтт.       — Даг, ну ты это, приободрись-то хоть немного, — произнесла Лайра. Рэттманн наигранно улыбнулся ей, демонстрируя белоснежный оскал, и его лицо тут же вернулось в прежнее состояние.       — Я серьёзно, Даг.       — Даги, ну не грусти же ты так! — влезла в разговор Джесс, — Ой, вот если бы ты знал, как я психовала после… ну, после такого же инцидента! Ой, это было просто такое, такое нечто! Тебе и в кошмаре не привидится, как я кричала!       — Это, да. Тот крик я никогда не забуду, — Лайра легонько поддакнула шизофреника локтём и еле заметно ухмыльнулась. — Она так истошно орала! Минут тридцать-сорок, если не соврать. А потом грохнулась на спину – и в отключке! Ты представляешь?! — Лайра подтолкнула плечом Дугласа, — Два дня была без сознания! Теперь каждый раз, когда наступает её очередь дежурить, мне приходится забывать на время про свои дела и идти вместе с ней в наблюдательный пункт. Да я за неё всю работу выполняю! Халтурщица! — Лайра прицелилась морковкой в Джесс и попала.       — Я вот в обще тут пол кафетерия разворотил в своё время. — Вставил слово Майкл.       — А я на три дня закрылся у себя в кабинете и не выходил. Не хотел никого видеть. — сказал Роберт.       — Ну вот, видишь? Ты не одинок в этом плане! — хоть как-то попыталась подбодрить Дугласа Лайра, но яла что у неё это не очень-то хорошо и выходит.       — В каком ЧЁРТОВОМ ПЛАНЕ?!! — Закричал Даг и разбил свою тарелку кулаком, который тут же измазывается в пюре, — О чём вы говорите?!!       — Ну вот, опять, — промямлила испуганная Джесс и медленно сползла под стол.       — Что за хрень вы тут все несёте?!! На моих глазах умер человек! Девушка Колин! Она проходила испытания Портального Устройства, а затем – вспышка и её нет!       — Колин испепелилась в аннигиляционном поле в чётвёртой камере, — пояснил шёпотом Роджер Генри.       — Она мертва! ОНА. МЕРТВА! Вы понимаете, что её больше нет? Что она умерла на моих глазах? Да ни хрена вы не понимаете! Бл*ть, как можно быть такими бесчувственными? Она ведь была такой же живой как и каждый из вас! У неё была вся жизнь впереди, а вы подписались под её казнью на электрическом стуле! Какого х*ра, а? А? Я тебя, Генри, спрашиваю? — Рэттманн очень сильно ударил обеими руками по столу, перепугав Майкла, Лайру, Джесс и Роберта. Его сумасшедшие налившиеся кровью глаза находились теперь в опасной близости от лица надзирателя. — Вы-то только и делаете, что просиживаете свои задницы в кабинете. А хоть кто-нибудь из вас хоть раз пытался пройти эти камеры самостоятельно? НЕТ?! Потому что знаете, чем это для вас обернётся! Что это – верная смерть! Что это – билет в один конец!       — Ну тут ты не прав, Дуглас, — ответил Генри и встал из-за стола. — В восемьдесят первом году Кейв Джонсон заставлял всех без исключения учёных, работающих на Aperture Science проходить эти тесты. Да ты у моего друга Крэнки спроси! Или у Кэролайн. Мы вместе с Крэнки Стронгхартом и Джеймсом Олдрином проходили эти тесты, как и многие другие. Я не говорю, что несчастных случаев не было. Они были. Были с летальным исходом, и причём много. Но те камеры были на порядок сложнее нынешних. К тому же нам никто не объяснял, что и как делать. Держи портальную пушку и делай с ней что хочешь. С Колин же занималась сама Крейзи Скайболд, тренер высшей категории. В том что Колин провалила тест и умерла нет твоей вины. Это был несчастный случай. Она, наверное, загляделась по сторонам, а в этот момент активировалось поле и её дезинтегрировало.       — Генри, ну неужели ты, учёный практически пенсионного возраста, не понимаешь, что Колин мертва? — лицо Рэттманна покраснело, сосуды в глазах давно лопнули. Слёзы блестящей плёнкой покрывали щёки лаборанта.       — Понимаю, Даг. Просто я отношусь к этому с философской точки зрения. Все мы когда-нибудь умрём. Так может быть смысл жизни и есть в том, чтобы самосовершенствоваться, ценить то и наслаждаться тем, что у тебя есть?       — Больные психи! — не выдержал напряжения Дуглас, отшвырнул в сторону стул и зашагал прочь из кафетерия. Учёные проводили его сочувствующим взглядом до входной двери, но тот даже не обернулся.       — Классическая реакция, — произнёс Роджер обычным тоном.       — Ничего, это скоро пройдёт, — добавил Генри, затем перевёл взгляд на наручные часы: — Пять минут, семнадцать секунд. А я смотрю, он держится молодцом.       Следующей испытуемой была Бетти. Согласно графику тестирование должно было начаться в три часа ровно. Роджер с Дугласом пришли за пятнадцать минут до начала испытаний. Они уселись на свои места всё в том же наблюдательном пункте первой камеры, глядя на приводящих её в порядок уборщиков. В три часа дня в герметичную камеру с радио небольшим столиком, унитазом и вешалкой поднялась крио-капсула с тёмноволосой девушкой внутри.       — Мы рады приветствовать Вас в Центре Исследования Природы Порталов, —вновь прочитал заученный наизусть текст Роджер. — Надеемся, что Ваше кратковременное пребывание в расслабляющем пятидесятидневном анабиозе в камере отдыха доставило Вам приятные эмоции. Анализ особенностей Вашего организма завершён, и мы готовы приступить к испытаниям. Напоминаю, что, хотя основным принципом Aperture Science является обучение в игровой форме, я не гарантирую Вам отсутствие травм и серьёзных увечий. Из соображений Вашей же безопасности и безопасности окружающих воздержитесь дотрагиваться до каких бы то ни было подозрительных объектов, если того не требует протокол испытания. Портал откроется на счёт три… два… один…       На стене образовался оранжевый огненный обруч. Бетти как завороженная подошла к нему.       — Вау! Вот это красота! — восхитилась Бетти. Только спустя полминуты девушка поняла, что у портала есть ещё одно очень удивительное свойство. Она сделала три шага назад и два вперёд. Странная фигура по ту сторону оранжевого пламени переместилась точно так же. Бетти взглянула направо, туда, где в нескольких метрах от стекла находился синий портал. Тут же в голове испытуемой проскочила одна мысль, в правдивости которой девушка просто не могла усомниться. Бетти собралась с духом и перешагнула портал. Она выбралась из стеклянного плена. Теперь она может двигаться дальше. Девушка подошла к круглой двери, которая почему-то не открылась.       — Бетти, Бетти! — крикнул в микрофон Роджер. — Перед тем как ты приступишь к испытаниям тебе необходимо иметь при себе определённое снаряжение. Вернись, пожалуйста, к своей крио-капсуле и оденься в униформу испытуемой. Она лежит в белом чемодане, под кроватью.       — Спасибо что сказали.       Бетти так и сделала. Она надела на себя оранжевый комбинезон и заметила, что он был пронумерован цифрами “7946-46-2243”.       — Ребят! Кто вы там?       — Меня зовут Роджер, а это Дуглас. — Роджер пощёлкал пальцами по клавиатуре, и на учёных уставилась камера, прикреплённая к перегородке между двух рифлёных стёкол наблюдательного пункта. Её объектив загорелся красным. Роджер вывел их с Дугласом изображение на только что выдвинутый из стены двухметровый ЖК-дисплей.       — Ого! Вот это технология! — удивилась девушка такому огромному плоскому монитору.       — Мы будем наблюдать за твоим прогрессом, но подсказывать не имеем права. До решения загадок в каждой камере ты должна доходить сама. Мы можем дать тебе лишь общие рекомендации.       — Ладно, ладно. А можно узнать, что означают эти цифры на комбинезоне?       — Ничего. Абсолютно ничего! Это не более чем серийный номер. Костюмы производит автомат. Ты можешь даже не пытаться расшифровать эти цифры – у тебя ничего не выйдет.       — Да я как-то и не собиралось заниматься их расшифровкой.       — Хорошо. А то встречаются и такие испытуемые, которые пытаются их расшифровать… и, главное, каким-то образом им это удаётся! Представляешь!       — Поняла. Знаете, я думаю, дальше я пока справлюсь сама. Дайте самой сообразить, как тут что работает. Окей?       — Валяй.       Бетти надела верхнюю часть комбинезона, натянула на себя сапоги прыгуна и пошла изучать науку порталов. Вновь выбравшись из стеклянного параллелепипеда, темноволосая девушка бодрым шагом направилась к полукруглой двери. Та захлопнулась прямо за спиной Бетти, как только испытуемая перешла в тестовую камеру номер один. Здесь была большая кнопка, труба доставки Кубов, окно наблюдательного пункта и постоянно следящая за испытуемой красноглазая камера наблюдения.       — Теперь перемести экспериментальный утяжелённый Куб на 1500-мегаваттную экспериментальную Сверхпрочную Сверхурадную Сверхкнопку, — раздался голос Роджерса по интеркому.       — Сверхкнопку? Вы что, смеётесь что ли? — хихикнула Бетти. Она встала на красную кнопку, и из трубы выпал синий Куб. Девушка приподняла его и донесла до кнопки. Двери выхода раскрылись.       — Замечательно, теперь проследуй в лифтовую камеру, чтобы попасть во вторую камеру испытаний.       Бетти подошла к полукруглой двери, но в нерешительности остановилась перед странным переливающимся голубым полем, перекрывающим её доступ к лифту. Бетти заволновалась.       — Ей! Учёные-наблюдатели!       — Да, да. — ответил Роджер.       — По-моему у вас тут камера сломана. Что это за странная субстанция синего цвета? Мне кажется, или её не должно здесь быть. Вообще что это такое на самом-то деле?       — Перед вами экспериментальное поле антиэкспроприации. Данное поле испепеляет любое не разрешённое к выносу оборудование, такое как экспериментальный Куб, радио, вешалка, кружки, прочий мусор и т.д. Единственная вещь, допущенная к выносу это – Переносное Устройство для Создания Порталов. Ты получишь его в третей камере. Поле безопасно, проходи сквозь него спокойно.       — Так, так, а комбинезон, значит, тоже испариться? — недоумённо посмотрела в камеру Бетти. Роджер на мониторе усмехнулся.       — А что, было бы неплохо! — Произнёс он и подтолкнул локтём Дугласа. Даг не оценил его пошлые мысли. Бетти вздохнула и покачала головой. Прежде чем ехать на пневмолифте Бетти со всех сторон осмотрела огромные ЖК-мониторы, которыми были обшиты лифтовые комнатки. Уровень технологического прогресса в данном месте бесспорно зашкаливает.       — Вау! Красотища! А я смотрю, ваш институт неплохо-таки оборудован!       — А чего ты ожидала? Самый высокооплачиваемый научно-исследовательский институт должен быть минимум на двадцать процентов круче Блэк Мейзы! И других НИИ разумеется.       — Да, я работала один год на Блэк Мейзу лет пять назад. Скажу честно, Вам она уступает по всем показателям.       Бетти приехала на следующий этаж. Спрыгнув с двухметрового уступа, девушка огляделась по сторонам, стараясь понять, где выход и как до него добраться. Три стекла: спереди, справа и слева, спереди – дверь выхода, справа – кнопка, слева – Куб. Сзади раздался глухой звук открытия портала. Бетти дождалась, когда синий портал откроется в комнате с Кубом, вынесла его оттуда, поставила на кнопку и вышла из испытательной камеры. Бетти подумала, что сейчас будет лифт, но как бы не так: очередная головоломка. Верх и низ камеры разделены стеклом, дверь - в верхней секции, камера наблюдения там же. А, ещё есть оранжевый портал под потолком. Перед девушкой открылся синий портал. Она сообразила, что войдя в синий портал, тут же окажется под потолком, на высоте нескольких метров. Ей нужно умудриться приземлиться на рессоры, значит, прыгать ей нужно ногами вперёд. Нужно – сделаем. Бетти перевернулась в воздухе на девяносто градусов, сгруппировалась и довольно мягко приземлилась на стекло.       — Вау, а я думала, что разобью его своими сапогами!       — Не разобьёшь, оно рассчитано на импульс от падения трёхсот килограммового объекта.       — Приятно осознавать, что я не так много вешу, — ответила испытуемая и улыбнулсь.       Приехав на пневмолифте в третью испытательную камеру, Бетти в первую очередь осмотрела всё, что в ней находилось. Стекло стояло посреди камеры, справа, в небольшом углублении в стене находилась труба распределителя Кубов, спереди – оранжевый портал на высоте трёх метров и… какая-то непонятная штуковина овальной формы.       — Бетти, в укрытие! — скомандовал Роджер. Тёмноволосая девушка беспрекословно повиновалась. Она запрыгнула за пуленепробиваемое стекло, на неё навёлся красный лазер.       — Цель зафиксирована! — произнесла турель и открыла огонь. Пули начали отскакивать от бронестекла, а Бетти облегчённо вздохнула, поняв что была неправа, думая, что поступила безрассудно глупо, спрятавшись за стеклом.       — Что это??? — спросила Бетти у учёных.       — Вы только что взяли Переносное Устройство для Создания Порталов.       — Можете называть его Портальной Пушкой, — добавил Дуглас.       — Да, но это не оружие. Оно позволяет создавать два взаимосвязанных межпространственных портала. Ты уже имела с ними дело в первых двух испытательных камерах и, думаю, уже поняла принцип их действия. У тебя в руках однопортальное устройство.       — Это значит, что синий портал ты можешь открыть на любой порталопригодной поверхности по своему желанию, а оранжевый останется статичным, — добавил Дуглас.       — Именно.       — Да, да, спасибо вам большое, но в данный момент меня больше волнует та яйцевидная стреляющая фиговина на трёх ножках. Это что такое? Робот, да?       — Перед Вами экспериментальный робот-андроид гражданской версии. Это – турель. Между прочим, стреляет настоящими пулями, на твоём месте я бы был поосторожнее с ней. Она вполне может тебя убить.       — Да я уж поняла! — прокричала Бетти, стараясь перекричать беспрестанно палящую в неё турель. — Лучше скажите, как её дезактивировать. Есть наверняка какой-то рубильник или кнопка неподалёку. Должна же быть!       — Рубильник есть, но он доступен только для учёных. Тебе же надо всего лишь опрокинуть её на бок. Турель начнёт беспорядочно стрелять, а затем отключится.       — Да, но для этого мне надо до неё как-то добраться. И как мне, по-вашему, это сделать?       — Думай сама.       Бетти начала прикидывать в уме, что можно сделать в данной ситуации. Можно было бы поставить портал и телепортироваться прямо на турель, если бы была хоть одна порталопригодная поверхность поблизости. Но таких нет. Есть Куб, и его, скорее всего можно вызвать той кнопкой, лампочки от которой ведут к трубе. Одна загвоздка – кнопка открыта, бронестекла там нет. Действуем быстро. Бетти дождалась пока турель перейдёт в спящий режим, а затем резко выскочила из-за стекла, сломя голову подскочила к кнопке, ударила по ней кулаком, выстрелила синим порталом под трубу, и быстро спряталась в укрытие. Турель открыла огонь, но испытуемая уже секунду как укрылась за бронестеклом. Диафрагма на конце трубы раскрылась, Куб упал вниз, вылетел из оранжевого портала и сбил с ног турель. Та начала беспомощно кататься по полу и отключилась.       — Есть! — кричит Бетти. — А это было близко.       Девушка подошла к опрокинутой турели, подняла Портальным Устройством Куб, положила его на кнопку и направилась в следующую камеру. Там её уже поджидала турель, стоящая на противоположенном уступе, но её реакция оказывается медленней реакции Бетти. Темноволосая девушка стрельнула под турель порталом, и та стала беспомощно катается между двумя порталами.       — А-ха-ха! Вот умора! — захохотала Бетти. Теперь ей нужно как-то попасть на противоположенный край этой камеры. Раз порталопригодных поверхностей нет, значит, скорее всего, в этой камере используется принцип сохранения импульса. Портал там, портал под собой, прыжок и готово! Бетти, недолго думая, так и сделала, но, как и Колин, не учла одного фактора: чтобы не закружилась голова, надо было перевернуться между порталами на сто восемьдесят градусов. Бетти вылетела из оранжевого портала вверх ногами, вскрикнула от того, что картинка перед глазами вмиг стала перевёрнутой, и упала головой вниз. Затем она опять подлетела на два метра вверх и снова вниз. И так далее.       — Ой, что-то меня тошнит… — начала бормотать Бетти.       — Никто из испытуемых никогда не учитывает тот факт, что как ты влетаешь в портал, точно также вылетаешь из другого. Если прыгаешь ногами в портал, то и вылетишь ногами из портала.       — Я. Уже. Поня. Ла. Как. Мне. От сюда. Выбраться?       — Находишь порталопригодную поверхность, выстреливаешь на неё синим порталом, влетаешь в оранжевый и приземляешься на ноги. Всё просто! — ответил по интеркому Роджер.       — Просто. Но. Осуществить. Не. Легко. — Бетти выстрелила синим порталом на стену, влетела в оранжевый и, пролетев по параболе, приземлилась плашмя. Руки и ноги испытуемой оказались разнесены в разные стороны.       — Ауч. Вот это я полетала… — пробормотала Бетти, лежа на животе.       — Ты не первая, кто так глупо приземляется. На самом деле ни у кого не удаётся “зеркальный прыжок” с первого раза, — приободрил испытуемую Роджер.       Девушка поднялась, отряхнулась и попробовала снова. На этот раз прыжок удался. Бетти подняла в воздух Куб с помощью своей портальной пушки, кинула его на кнопку. Двери выхода раскрылись, и Бетти, дождавшись пневмолифта, поехала вверх.       — Пока не забыл, твоё Портальное Устройство может, как ты уже могла убедиться в предыдущей камере, не только создавать порталы, но и переносить тяжёлые объекты. Для того, чтобы поднять и понести объект один раз нажми на белую клавишу, чтобы отпустить – нажми второй раз.       — Да-да-да, это я уже без вашей помощи сообразила, — стала отнекиваться Бетти.       — Ты приближаешься к четвёртой камере испытаний. В ней будет много нового для тебя… Советую быть аккуратнее при входе. От этого будет зависеть твоя жизнь.       Двери лифта открылись, и Бетти подошла к автоматическим круглым дверям с изображением голубого человечка. Они раскрылись. Бетти ступила ногой на белую плитку, заворожено наблюдая за всем происходящим вокруг. Вдруг Бетти услышала какое-то странное шипение по краям, мгновенно спряталась за дверь, и в следующую минуту пространство перед ней заполнялось ярко-золотыми искрами. Дуглас тут же невольно вспомнил последние секунды жизни Колин, погибшей на этом этапе испытаний. По спине учёного пробежали мурашки. Бетти опасливо огляделась по сторонам: справа и слева – странные чёрные пластины, под лучи которых явно лучше не попадаться, вверху – труба доставки Кубов, рядом с ней две кнопки: ручная и Сверхкнопка, спереди – обрыв, за ним – громадная камера: трубы, лазеры, турели и что-то ещё. Сейчас надо думать, как пройти эту часть испытания. Вновь раздалось жужжание и яркая вспышка, последовавшая за ним.       — Осторожнее на входе, Бетти. Эти панели аннигилируют любой объект, оказавшийся между ними. Этим объектом можешь оказаться и ты, и Портальное Устройство. Постарайся не испортить последнее: если оно сломается, тест будет завершён, и ты отправишься домой без заветных шестисот долларов.       — Знаете, мне больше живой хотелось бы отправиться домой… — Бетти стала думать, как ей лучше поступить. Поле активируется раз в десять секунд, труба находиться прямо над полем, обе кнопки – в нём. Но между пропастью и полем есть зазор. Она вполне может там переждать какое-то время, затем… Да, это определённо должно сработать. После очередной разрядки поля, Бетти выбежала из своего укрытия и остановилась в безопасной зоне, дождалась, пока поле сработает ещё один раз, понеслась к кнопке, поймала Куб, поставила его на Сверхударную кнопку и спряталась в укрытии. Поле активировалось ещё один раз. Откуда-то снизу поднялся мостик, соединяющий два края пропасти. Путь на другую сторону открыт. Бетти остановилась на середине мостика, вглядываясь в коричневую жидкость на дне прямоугольного бассейна.       — Парни? Вы тут?       — О, я смотрю ты идеально прошла первый этап! Я тут на секунду отвлёкся. Ладно, потом просмотрю запись с камер.       — Что это за странная жидкость на дне? Она переливается радужными цветами, словно нефть. И бурлит.       — Это кислота. На твоём месте я не стал бы туда прыгать.       — Кислота? Вы что, совсем шизонутые? — Бетти покрутила пальцем у виска.       — Кислота присутствует во многих испытательных тестах. Когда есть угроза для жизни, у испытуемых остаётся наиболее красочные воспоминания по прошествии ими девятнадцати испытательных камер. Они начинают лучше соображать, в кровь выделяется больше адреналина и результаты становятся намного лучше. К тому же о таких приключениях испытуемые до конца своих дней не забудут!       — Угу, если выживут, — добавил помрачневший Рэттманн.       Бетти осмотрелась вокруг. Дверь и небольшую часть испытательной камеры закрывало лазерное поле, также здесь была одиночная отключённая лазерная установка, две стеклянных колбы на полу, слева вверху – синяя труба, справа – движущаяся стеклянная платформа и небольшой уступ в стене, в глубине которого виднелись два кубика. Углубление находилось четырьмя метрами выше движущейся платформы – не запрыгнешь, к тому же платформа стоит не под уступом, а посреди лазерного поля. Ладно, там поле, туда мы всё равно не проберёмся. Оставим эту часть камеры на потом. Но что всё-таки делает синяя труба? Бетти подошла к кнопке под трубой, нажала на неё, и из трубы на белую пластину вылилось небольшое количество синего пузырчатого геля. Бетти подошла к синей луже. Ей было интересно, для чего может понадобиться эта странная субстанция в тесте. Бетти вскочила на синий гель, и тот, к её удивлению, резко подбросил девушку на три метра в воздух. Бетти, амортизируя руками об стенки, пропрыгала так ещё несколько раз и соскочила на чистый пол. Испытуемая отдышалась, и, переведя дух, обратилась к наблюдателям.       — Вау! Это что такое было? — задала Бетти вопрос в камеру.       — Отталкивающий гель. Обладает невероятно высоким коэффициентом упругости. В Пятидесятых Aperture поставляла в Кливленд диетический продукт на его основе. Предполагалась, что еда будет отскакивать от стенок желудка, покрытым этим веществом, но позже выяснилось, что он разрушает стенки кишечника. Продукт был изъят из оборота, а гелю нашлось прекрасное применение в тестах Портального Устройства.       — Интересная штука. И, думаю, я знаю, где её применить.       Бетти выстрелила синим порталом под трубу, нажала на кнопку, и гель замазал дорогу между трубой и платформой – оранжевый портал находился под углом, на пластине под потолком, прямо у трубы с гелем.       — Теперь надо распрыгаться, но аккуратно, ведь лазеры могут…       — Роджер, Дуглас! А это мощные лазеры?       — Это мощные высоковольтные смертельные лазеры, — исчерпывающе ответил Роджер. Бетти насторожилась. — Будь я тобой, я бы не стал их касаться.       — А у вас есть в тестах хоть что-нибудь безопасное?       — Это Aperture, Бетти. Опасность тут на каждом шагу.       — Ясно. Поблажек не будет. Твоя жизнь в твоих же руках.       — Примерно так.       Бетти распрыгалась на геле, запрыгнула на платформу, нажала кнопку, и та поехала по направлению к двум кубам. Бетти попробовала подскочить и схватиться руками за край выступа, но не тут то было: слишком высоко. Тёмноволосая девушка стала думать, как же ей быть теперь. Гель! Ну конечно же! То ведь отталкивающий гель! Испачкать им платформу и Кубы у неё. Делов-то. Испытуемая заметила, что пластина немного поднялась, теперь гель точно долетит до платформы. Только его ещё надо активировать. Бетти спрыгнула с движущейся платформы, подбежала к кнопке, гель её измазал, испытуемая вновь запрыгнула на платформу, затем – в углубление в стене, скинула вниз два Куба и спрыгнула вслед за ними. Рессоры смягчили удар о каменную плитку, Бетти поставила один из Кубов на специальную кнопку: тут же активировался лазер, который преломившись внутри Куба возвратился туда, от куда он вышел. Испытуемая отшатнулась в сторону от неожиданности.       — Осторожнее и с этим лазером. Он настолько же смертельный, насколько и те, закрывающие тебе путь к выходу.       Бетти повернула Куб, взяла второй, приподняв его Портальным Устройством, поставила его на пути лазера и направила в ресивер. Выходная дверь теперь открыта, а вот лазерное поле не снято.       — Чтоб тебя! И как же мне интересно… Стоп, лазер проходит сквозь один из этих стеклянных конусов на полу. Что если пропустить его через оба конуса? — Бетти скорректировала расположение второго Куба так, чтобы лазер прошёл сквозь стеклянный колпак и попал в ресивер.       — Есть! — поле дезактивировалось. — Бетти направилась к очередному пневмолифту.       — Вы неплохо справляетесь с испытаниями. Теперь Вы поняли, что, по большей части, представляет собой Наука Исследования Природы Порталов. Впереди Вас ждут намного более трудные испытания с гораздо большим риском для жизни. Удачи!       Бетти как семечки щёлкала эти тестовые камеры одну за другой. В некоторых испытуемая была близка к рекордному времени прохождения, другие проходила чуть дольше, над третьими ломала голову минут пятнадцать. Рэттманн заметил, что большинство рекордов прохождения камер принадлежат некой Крейзи Скайболд, женщине-тренеру, которую сегодня всё утро ему рассказывал Роджер. Неужели она действительно настолько проворная, что умудрилась пройти камеры быстрее всех, и к тому же остаться в живых? Реттманн решил для себя, что ему во что бы то ни стало надо будет при случае познакомиться с этой испытуемой-феноменом. Тем временем Бетти уже прошла девятую камеру испытаний. По словам Роджера её прошли около пятидесяти процентов испытуемых, дошедших до неё. Оно и понятно: для того, чтобы её пройди, нужно запустить себя в бесконечный полёт между порталами и вовремя выстрелить нужным, чтобы пролететь длинный коридор шипованных прессов. Ситуацию усложняло ещё и то, что шипы активировались не по сенсору (тогда можно было бы разогнаться до максимальной скорости падения, выстрелить порталом и пролететь коридор насквозь, наблюдая за тем, как за тобой сдвигаются смертоносные панели), а по таймеру, и рассчитать точный момент было чертовски сложно, но жизненно необходимо. Можно было бы считерить: проползти под низом, и многие испытуемые в начале девяностых так собственно её и проходили, но затем Кэролайн приказала опустить пол на два метра и заполнить его кислотой, чтобы испытуемые проходили камеры как положено. С тех пор проходимость этой верки испытаний резко снизилась.       Бетти запустила себя в бесконечный полёт, когда шипы начали расходиться, поставила синий портал на стену, влетела в оранжевый ногами вперёд и скользя приземлилась на поясницу. Прессы за ней сомкнулись. Эта камера была пройдена.       Бетти и правда справлялась с тестами очень хорошо. Роджер даже предложил Дагу сделать ставки на Бетти, но тот мгновенно отказался. Горький осадок после смерти Колин ещё не прошёл. Дуглас надеялся, что хотя бы этой испытуемой удастся пройти все испытания, и девушка получит свои заветные шестьсот баксов и фирменный торт, испечённый Джесс. Он надеялся, что забудет трагическую гибель Колин. Но в двенадцатой камере Дуглас понял, что сегодня его молитвы не будут услышаны. Бетти разогналась на ускоряющем геле, забежала на трамплин, отскочила от синего геля – всё было нормально, но, видимо разгона ей не хватило. Бетти, не долетев нескольких метров до уступа, ударилась налету о чёрную плитку, чуть самортизировав руками и боком, и упала в бассейн с кислотой. Ядовитая жидкость начала шипеть и пузырится, и меньше чем через минуту взору двух учёных предстала непоколебимая водная гладь. Вдруг на поверхность всплывает обуглившееся, развороченное Портальное Устройство и в тот же миг тонет. Становится ясно, что Бетти погибла мгновенно. Нескольких секунд полного погружения в кислоту хватило для полного разложения титанового корпуса Порталгана, уже не говоря о человеческой коже, мышцах или даже скелете. Бетти умерла. Никаких сомнений.       — Ну что за день… — вздохнул Роджер и поставил вторую за сегодня печать “провалено”. — Дуглас не мог поверить своим глазам. Ещё несколько секунд назад они общались с ней, а теперь в мгновение ока её не стало. Вот, только что они с ней разговаривали, раз: и её нет. Очередная испытуемая провалила тест. Бетти скончалась. Вдруг Рэттманна пробрала сумасшедшая дрожь. Всего на одну тысячную секунды он представляет себе весь тот ужас, что пережила девушка, осознав, что не долетела до другой стороны кислотного бассейна. Он представил себя на её месте: вот он разогнался, оттолкнулся от синего геля… и не долетел! Он кричит, кувыркается в воздухе, пока продолжается его непродолжительный полёт и с хлопком плюхается в ядрёную жидкость. Начинается мгновенная химическая реакция. Он кричит. Кислота мгновенно разъедает ткани тела. Жжение, боль, удушье, невыносимая агония… Рэттманн трясёт головой. Он не должен об этом думать ради своей собственной психики, которая и без того нуждается в серьёзном лечении, но не может. Перед его глазами ужасная картина: Бетти с обугленными, искореженными, кровавыми следами тяжелейших ожогов кричит, барахтается, пытается всплыть, но не может. К ней как ни в чём не бывало подходит Роджер с планшетом и, сказав нечто наподобие “Не надо. Ты не виновата. Это просто судьба”, безучастно наблюдает за тем, как рука, тянущаяся к нему за помощью, медленно опускается в бассейн, а Роджер с непоколебимым лицом смотрит, как испытуемая испускает дух, что-то отмечает в своём блокноте, разворачивается и уходит.       — Даг! Даг! Что с тобой? Хьюстон вызывает Аполлон-11, приём! Ответь, Даг! — услышал Рэттманн чьи-то слова словно в тумане. То была галлюцинация. Первая серьёзная галлюцинация на памяти Дугласа. Разумеется, последней сцены быть физически не могло. Кислота полностью разъедает органические ткани за одну минуту пятьдесят четыре секунды. При погружении в кислоту смерть от болевого шока наступает почти моментально. Это были всего лишь галлюцинации больного воображения шизофреника.       — Дуглас! Вставай! Даг, да я смотрю, тебе совсем плохо. Ты меня слышишь? Ау, Даг! Я к тебе обращаюсь!       — Да… Роджер… это ты?       — Фух, ты в порядке. Давай вставай. — Роджер протянул руку Дугласу и помог ему подняться с пола. Голова лаборанта кружилась и горела, перед глазами всё расплывалось. Рэттманн провёл рукой по горящему лбу.       — Вот так, садись, спокойно. — Роджер посадил Дага на стул. — Нормально себя чувствуешь?       — Роджер, мне… надо отойти. Срочно. — Дуглас сорвался с места и понёсся напрямик к уборной, где его снова вывернуло на изнанку. Но зато теперь ему стало получше. Хоть немного, но лучше.       В семь часов вечера наступила очередь для третьей испытуемой. По регламенту учёные были обязаны запускать одну-две испытуемых на каждую ветку в сутки, но из-за того, что первые несколько камер были сравнительно лёгкими (несравнимо лёгкими с последними девяти), часто получалось пропускать три, а то и четыре девушки. Мужчины тоже принимали участия в испытаниях Портального Устройства, но их было намного меньше женщин: всё из-за того, что представители сильного пола, а именно те, которые были высокого роста, могли сломать сам принцип прохождения камер: залезть или запрыгнуть на препятствия, на которые испытуемый должен был добраться каким-либо другим способом, например. Несколько испытуемых-мужчин однажды умудрились испортить Портальное Устройство, крепко сжав его в руках и сломав пластиковую ручку управления. Другие неуравновешенные могли запросто поломать крепежи разумных панелей или разбить стекло пневмолифта. Из-за этого соотношение мужчин и женщин среди испытуемых составляло примерно один к ста девяносто пяти. Ещё в середине семидесятых Кейв Джонсон заметил, что логика, мышление и координация женщин более приспособлена для прохождения портальных тестов, нежели у мужчин.       Роджер и Дуглас в третий раз встретились в том же самом наблюдательном пункте первой камеры испытаний.       — Даг, ну ты это, в порядке сейчас, да? — спросил Роджер у Дугласа.       — Да, Роджер, мне уже гораздо лучше, чем утром. Я готов. Вызывай следующую испытуемую.       — Уверен? Я могу отправить тебя назад в TF-24, если ты… ну, это, нехорошо себя чувствуешь.       — Да нет же, всё нормально.       — Уверен? — переспросил Роджер.       — Угу, я справлюсь, — тяжело выдохнул Реттманн и сжал пальцы в кулаки.       — Ну смотри, на свой страх и риск действуешь.       — Знаю.       — Точно готов?       — Угу.       — Тогда я вызываю новую испытуемую.       Пол камеры в третий раз за сегодняшний день уехал вниз и возвратился с новым потенциальным смертником. За стеклом крио-капсулы лежала девушка-блондинка. Её волосы были заплетены в два толстых конских хвоста, чёрная кофта была слегка расстёгнута, из-под неё виднелась белая рубашка.       — Матерь Божья! — ни с того ни с сего вскрикнул Роджер, да так громко, что до смерти перепугал Дугласа.       — Что случилось? — заволновался Дуглас.       — Ты только взгляни на неё!       — Блондинка, — констатировал факт Даг. — И что?       — Она так похожа на мою кузину Джей-Джей Свитэйкерс!       — Так может быть это и есть она…       — Нет, нет, нет, — на полуслове перебил шизофреника Роджер, — Это точно не она. Цвет волос схожий, но она никогда не заплетала волосы в конский хвост. У неё они всегда собраны в две толстых косы, стянутых у самого конца резинками.       Стекло крио-капсулы раскрылось и девушка встала со своей кровати и начала разминать слегка затёкшие мышцы рук и ног. Девушка поправила свою забавную соломенную чёлку, свалившуюся ей на глаза, и осмотрелась, пытаясь понять, где она очутилась.       — Нет, это точно не Джей-Джей. Но… чёрт возьми, так на неё похожа! Этот соломенный цвет волос, эта чёлка, эти веснушки на щеках. Даже глаза такие же зелёные, как и у Джей-Джей! Но это всё же не она, хотя и безумно похожа. Нет, нет, точно не она.       Девушка продолжила осматриваться по сторонам.       — Ну, я, пожалуй, начну, — сказал Роджер Дугласу и включил микрофон, — И так, мы рады приветствовать Вас в Центре Исследования Природы Порталов. Надеемся, что Ваше кратковременное пребывание в расслабляющем пятидесятидневном анабиозе в камере отдыха доставило Вам приятные эмоции. Анализ особенностей Вашего организма завершён, и мы готовы приступить к испытаниям. Напоминаю, что, хотя основным принципом Aperture Science является обучение в игровой форме, я не гарантирую Вам отсутствие травм и серьёзных увечий. Из соображений Вашей же безопасности и безопасности окружающих воздержитесь дотрагиваться до каких бы то ни было подозрительных объектов, если того не требует протокол испытания. Портал откроется на счёт три… два… один… — на стене, рядом с крио-капсулой открылся оранжевый портал. Девушка поначалу лишь недоумённо смотрела на него, как и две прошлые испытуемые.       — Это… что такое? — спросила Дестини, недоверчиво таращась на портал.       — Портал.       — Допустим. И что он делает?       — Протестируй. Кстати, я – Роджер, а это Дуглас, — представился учёный.       — Надеюсь, эта штука безопасна… — произнесла испытуемая. Дестини подошла к порталу, провела рукой над его краем и, заметив, как той стало тепло, поняла, что краёв лучше не касаться. — Сто-о-оп! — протянула девушка, заподозрив что-то неладное. Блондинка повернула голову направо: за стеклом маленькой комнатушки располагался такой же, только синий, портал. Дестини сделала несколько шагов вправо-влево, и фигура испытуемой по ту сторону выполнила точно такие же движения. Дестини начала понимать, как работает эта настенная штука с порталами, развернулась, достала брифкейс с надписью “Униформа испытуемых Aperture Science. Пакет 7468-29-887738” и облачилась в оранжевый комбинезон. Дестини достала оттуда же джамперы, или сапоги прыгуна, надела их себе на ноги и, развернувшись к белому окну наблюдательного пункта, спросила:       — Слушайте, сколько время? И вообще, какое сегодня число?       — 10 января девяносто четвёртого, Семь пятнадцать вечера.       — Ни хрена себе! — выпалила ошеломлённая Дестини, — Стоп! Сто-оп… вы же не хотите сказать, что я проспала в общей сумме четыре месяца?       — Четыре месяца и шесть дней, если быть точным, Дестини Паркер.       — Ну копец, вообще! — Дестини рассеяно посмотрела по сторонам и развела руками. — Роджер, а нельзя было меня раньше разбудить?       — Ты же знаешь, мы запускаем испытуемых по временному приоритету. Нашлась пара десятков испытуемых, которых пришлось передвинуть в верх списка.       — Да, знаю… — буркнула недовольная Дестини.       — Знаешь? — удивился Реттманн, — Но откуда? Это ведь секретная информация!       — Здрасьте, приехали! Я здесь работала!       — SP-3, Зона верхних секторов, — подтвердил Роджер, повторно взглянув на личное дело мисс Паркер.       — В таком случае ты должна знать общее устройство Портальных пушек. Так ведь? — сказал в микрофон Дуглас.       — Сразу видно – новенький! — хихикнула Дестини.       — Даг, вспомни контракт: “Учёные имеющие карточки более высокого уровня считаются допущенными до секретов соответственных частей лаборатории…”       — …А не имеющие - понятия не имеют, что творится по ту сторону двери, или в нашем случае – сектора. Мой отдел, например, изобрёл разумные панели, а соседний в это время теоретически мог даже разрабатывать машину времени, а я тем временем, проработав там больше пяти лет, и понятия не иметь, что они там делают, — подтвердила Дестини.       Девушка с соломенными волосами прошла в первую камеру испытаний и стала слушать занудную речь Роджера про Сверхкнопки, Кубы и поля Антиэкспроприации.       — Ну всё, всё, заканчивай. Сообразим, как тут что работает. Сама ведь здесь была инженером.       Девушка, нажав на третью кнопку Портального Устройства, подняла тяжёлый Куб в воздух и поставила его на напольную кнопку. Двери выхода раскрылись. Дестини сходу запрыгнула в стеклянный пневмолифт, тот закрылся и повёз испытуемую ко второй испытательной камере.       — Учёные, я смотрю, вы ещё продолжаете использовать стеклянные лифты? — спросила Роджера и Дугласа блондинка.       — Да, как видишь.       — А как насчёт неуравновешенных людей, дубасящих стенки лифта головой? Я смотрю, Кэролайн не считает нужным заботится о психическом состоянии испытуемых. Я ведь ей предлагала расширить лифты и обить их войлоком, но нет, так ничего и не сделали.       — Мы работаем над этим. Просто, понимаешь, как правило, шизофреники редко попадают на ASHPD тесты, поэтому и нужды особой в новых лифтах нет. Ну, сломает какой-нибудь идиот один – заменим другим.       — Типичная логика Aperture.       Вторую и третью камеры испытаний блондинка прошла без особых трудов. После настороженных действий двух прежних испытуемых, Рэттманну показалось, будто Дестини когда-то уже проходила эту ветку, а сейчас просто закрепляет некогда полученные навыки. Но на самом деле, Дестини проходила тесты Портального Устройства впервые в жизни. Aperture Science разрабатывала множество инновационных девайсов, и было неудивительно, что порой учёные, работавшие за несколько секторов друг от друга, и понятия не имели, над чем ломали голову их коллеги. Дестини проработала в НИИ около четырёх лет, и за это время ей ни разу не позволили спуститься под землю ниже отметки в триста пятьдесят метров. Таковы были правила безопасности Aperture, ограничивавшие доступ учёных из верхних секторов к нижним.       Проходя третью камеру, испытуемая проявила чудеса ловкости и проворности, разворачиваясь в воздухе ровно так, как потом будет удобнее вылетать сквозь портал. Дестини сделала зеркальный прыжок в воздухе и залетела прямо к дверям выхода.       — Поразительно! — восхитился Роджер. — Ты одна из немногих, кто так быстро учится правильно обращаться с порталами!       — Просто я знаю, что в стенах Aperture Science моя жизнь будет напрямую зависеть от моих же действий.       С четвёртой камерой Дестини немного замешкалась, но и там сообразив, что от неё требовали, сделала всё необходимое быстро, грациозно и аккуратно. У Рэттманна появилась слабая надежда на то, что хоть кто-то останется в живых сегодня. По крайней мере, ему хотелось в это верить. У Дестини были все нужные качества для успешного прохождения ASHPD тестов, и Дуглас надеялся, что блондинка использует их по максимуму. Пятая камера представляла собой небольшое помещение, обшитое непорталопригодными панелями, посреди – раскинулся небольшой бассейн кислоты, на той стороне камеры была кнопка, активирующая систему доставки Куба, который при открытии металлической диафрагмы доставщика упадёт на ту же сторону, и ещё одна ручная кнопка, а с этой стороны – напольная Сверхкнопка и панель с оранжевым порталом высоко под потолком. Дестини усекла, что над данной загадкой ей придётся подумать немного дольше, чем над предыдущими. Испытуемая поставила синий портал прямо под собой, вылетела из оранжевого и полетела вниз: снова к синему порталу. Дестини с приличной скоростью вылетела из оранжевого портала во второй раз и, самортизировав руками и ногами от стены, приземлилась на противоположенный берег. Блондинка получила Куб, схватила его Портальной пушкой и нажала на вторую таинственную кнопку. В этот же миг два конца бассейна связал световой мост, на который сверху тут же полился оранжевый гель. Таймер отсчитал семь-десять секунд и мост исчез.       — Ух ты, а вот это уже что-то новенькое! Что это было?       — Гели. Не сказал бы, что они новые, мы их с семидесятых годов используем, — пояснил Роджер.       — Я не знала, что тут такое есть, честно! Что он делает? Ну, синий понятно – он отталкивает, я уже поняла, а оранжевый?       — Ускоряет.       — А! Всё, до меня дошло, почему здесь стоит таймер. — Дестини второй раз нажала на кнопку, мост появился во второй раз, девушка перебежала на противоположенную сторону, кинула Куб на специализированную кнопку и со всех ног понеслась к выходу. Испытуемая только успела перепрыгнуть на ту сторону кислотного бассейна, как световой мост исчез из-под её ног.       — Пронесло… — выдохнула блондинка, — А вот этот тест мне понравился!       — Впереди геля будет ещё больше, — сказал Роджер.       — Тогда пора заняться наукой!       Камеры пролетали одна за другой. Дестини чётко, без лишних слов и действий выполняла стоящую перед ней задачу и двигалась дальше. Роджеру нравился темп прохождения линии, а Рэттманн надеялся лишь на то, чтобы, хотя бы эта девушка не совершила роковую ошибку ценою в жизнь. В девятой камере Дестини всё никак не могла собраться с духом и запустить себя в бесконечный полёт, а затем пролететь мимо шипованных прессов.       — Давай, Дестини, у тебя получится! — подбадривал Дуглас по интеркому.       — Мой тебе совет: выстреливай порталом тогда, когда шипы уже разошлись на две трети. В этом случае у тебя больше шансов выжить, чем в каком бы то ни было другом.       — Спасибо за совет, — мрачно ответила блондинка с соломенными волосами. Она своими глазами увидела, насколько опасна эта испытательная камера, когда прессы столкнулись в нескольких сантиметрах от неё. Дестини запустила себя в бесконечный полёт, выстрелила синим порталом на стену и, вылетев ногами вперёд, наблюдала за тем, как за ней одна за другой захлопывались смертоносные панели.       — Ух, вот это было реально близко…       В десятой камере девушке надо было пройтись над кислотной пропастью по световому мосту: сначала – до того места, над которым была труба с Кубами, затем – до выхода. Выход находился в трёх метрах от входа, но вернуться тем же путём с только что полученным Кубом было нельзя – выход и вход отделяло поле антиэкспроприации, и сердитой затролленой Дестини, у которой по её же невнимательности только что испарился Куб, пришлось проходить испытание заново. Блондинка действовала очень аккуратно, стараясь не свалиться со светового моста. Даже если девушка и упадёт с него, испытуемая теоретически могла поставить новый мост под собой, а затем – вернуться сквозь оранжевый портал в начало, но на практике такой вариант развития событий становился невозможным, так как в панике вовремя сообразить какой и куда портал нужно поставить было безумно сложно.       Следующие несколько камер испытуемая прошла относительно быстро, несмотря на то, что они были не такими уж и простыми. Четырнадцатая камера состояла из доставщика Кубов, труба которого висела над кислотой в дальнем углу комнаты, приподнятой на три метра вверх платформы с двумя напольными кнопками, составленной из нескольких разумных панелей, ресивера лазера и двери выхода у правой стены, со всех сторон огороженного высокими толстыми стеклянными стенками, а верх был закрыт лазерным полем, деактивирующимся лазером. Сразу и не сообразишь с чего начать. Дестини первым делом поставила портал на платформу под доставщиком, портал – на соседнюю стену (к этому времени девушка уже получила двойное портальное устройство) и поймала прямо в руки первый Куб. Дважды пролетев сквозь оранжевый портал на полу (в камеры был явный дефицит порталопригодных панелей), Дестини оказалась на трёхметровой платформе посреди зала. Она поставила Куб на кнопку, и около двери выхода появилась одна из двух необходимых синих галочек. Второй Куб стоял здесь же. Недолго думая, блондинка поставила и второй Куб на кнопку. Двери выхода открылись, но вот лазерное поле не снялось. А в потолок уткнулся красный лазер. Ресивер был на стене, а вот порталопригодных поверхностей на противоположенной от него стене не было. Дестини стала думать, как ей быть. Наконец, испытуемая в оранжевом комбинезоне заметила, что один из Кубов был Кубом преломления. Тогда, нужно поставить этот Куб в нужном направлении и выстрелить порталом на стену. Так блондинка и сделала. И правда, лазерное поле снялось.       — Всё бы хорошо, но как я теперь переберусь на ту сторону. Попробовать распрыгаться, как в четвёртой и пятой камерах? Нет, в этой камере не выйдет. Сделать зеркальный прыжок? Опять же – активируется лазерное поле и меня порежет на ломтики. Что же делать… Разве что, можно попробовать вовремя выстрелить нужным порталом на пол… Ой, бр-р-р-р! Ну не ужели нет другого, какого-нибудь способа побезопаснее пройти эту камеру? — Но, не обнаружив такого способа Дестини, решила рискнуть. Она поставила два портала на пол, залетела в один, кувырок - вылетела из другого, тут же судорожно выстрелила синим порталом на пол, но лазер ресивера не достиг. Дестини в панике выстреливала один за другим синие порталы: но лазер всё никак не хотел принимать нужное положение.       — Чёрт возьми! — Девушка осознала, что сейчас её в мгновение ока разрежет на несколько частей десятками мощных лазеров, — Нет! Нет! НЕТ! — Прокричала Дестини, летя по параболе к лазерам. Дестини расставила в полёте ноги, и те, упершись в самый край левой и правой панели, генерирующей лазерное поле, спасли её от неминуемой гибели. Дестини, ещё не до конца понявшая, что только что произошло, стала осматриваться по сторонам.       — Так ведь я вполне могла запрыгнуть на бордюр! Ну, или в крайнем случае упереться ногами в выступы в стене и повиснуть над лазерным полем, как я и вишу сейчас. Ладно… Всё даже проще, чем я думала, — выдохнула Дестини и выстрелила синим порталом на пол. На этот раз попытка оказалась удачной – лазерное поле было снято, а дверь выхода открыта. Дестини с высоты четырёх метров спрыгнула в этот стеклянный “колодец” и направилась к пневмолифту.       Даг Рэттманн мог поклясться, что Дестини проходила камеры испытания даже лучше, чем Бетти. Девушка прыгала с одного уступа на другой, мазала стены гелями, добывала Кубы, игралась с мощными лазерами, будто те были для неё невинной игрушкой, прыгала с одного светового моста на другой, только что поставленный, вылетала на пару десятков метров вверх из одного портала, а затем, разогнавшись, с бешеной скоростью в него влетала и оказывалась в нужном ей месте. Ловкости, грации и упорства девушке было не занимать. Она словно знала, как нужно проходить тот или иной тест, как будто бы она это уже делала когда-то. Давным давно, может быть, в прошлой жизни…       Она отскакивала от измазанных синим гелем стен. Используя только что введенные транспортные воронки, профессионально доставляла до уступа ровно столько геля, сколько было необходимо. Задиристо вертелась в воздухе, плавно перемещаясь вдоль синих волн, испускаемых Транспортной Воронкой. Несколько камер прошла очень нестандартным путём: отскочив от Куба, летающего между двумя напольными порталами. Роджер удивился, и внёс этот нюанс в личное дело испытуемой, как первой, кто додумался до такого неординарного способа прохождения пятнадцатой камеры, не используя ни гели, ни лазеры. Дестини профессионально просчитывала все свои действия на три шага вперёд, работала не покладая рук. В одной из последних камер турель ранила испытуемую в левую ногу. Дестини, скорчившись от боли, уселась в углу, достала из своего комбинезона небольшую пластиковую бутылочку с прозрачным дезинфицирующим средством, облила им пулевое ранение и обмотала ногу бинтом, лежавшем в том же кармане. Кровотечение значительно уменьшилось. Дестини попросила дать ей пятнадцать минут передышки, Роджер возражать не стал. Блондинка подождала пока рана не начала регенерироваться, а обезболивающее – работать, и продолжила свой путь. Несмотря на серьёзное пулевое ранение, испытуемая продолжала профессионально выполнять тесты, иногда останавливаясь, ощупывая левую ногу. Нога слегка прихрамывала, но не столько из-за боли, столько из-за шока, полученного девушкой, и небольшого онемения. Роджер сказал, что она получит квалифицированную медпомощь, когда пройдёт последнюю камеру, но Дестини не обнадёжил этот факт – последняя камера должна быть самой трудной.       По пути в девятнадцатую камеру Дестини поймала ещё две пули: в левую руку и в ту же ногу, чуть выше первой. С перебинтованными рукой и ногой, изо всех сил игнорируя боль, блондинка продолжала носиться из одной части камеры в другую, добывая один Куб за другим. Но когда Дестини уже прошла больше половины последней камеры, испытуемая не успела увернуться от одной из турелей, и та в буквальном смысле её изрешетила. На полу был размазан гель, и окровавленная девушка отъехала в левую часть камеры. От неожиданности и Роджер, и Дуглас встали со своих мест. У левого края комнаты, упёршись головой в серую панель, лежала испытуемая в оранжевом комбинезоне. С десяток пуль пролетело сквозь её левую ногу, грудь, живот и предплечье, и на этих местах комбинезон с обеих сторон тут же покрылся багровыми пятнами. У Дестини участился пульс, сбилось дыхание, она начала задыхаться. Дуглас взглянул на лицо напарника и впервые в жизни увидел, как Роджеру было искренне жаль подопытную.       — Видимо, для меня… не будет счастливого конца… — тяжело откашливаясь, произнесла Дестини. — Я не хочу здесь умирать. Только не так. Я… не хочу… — испытуемая из последних сил протянула руку к окну наблюдательного пункта, устремив замыленный слезами боли взгляд на учёных и медленно её опустила, погрузившись во тьму. Через минуту Дестини лежала в неглубокой лужице крови. Рэттманн не слова не сказав наблюдал за этой сценой. Ему так же, как и Роджеру было искренне жаль, что девушка совсем немного не дошла до конца испытания. Будь она чуть более внимательной, и турель бы проглядела её. Но к сожалению испытуемая неправильно рассчитала траекторию, за что и расплатилась смертью. Даг не знал, что сказать. В мгновенье ока из его разума вылетело абсолютно всё. Весь мир словно бы перешёл в некое другое измерение, а в этом – не осталось ничего. Но ещё мгновенье – и Рэттманна охватил невыносимый страх. Его руки тряслись от ужаса, а зрачки сжались раза в два. Теперь он знал, чего он боится больше всего. Он боится смерти.       — Э-э-э… Даг? — с лёгким волнением в голосе сказал Роджер. — Ты нормального себя чувствуешь? Может я… — напарник уже заранее приготовился открыть дверь выхода из наблюдательного пункта.       — Кажется, всё нормально, — с отдышкой произнёс Рэттманн.       — Уверен?       — Не знаю. Но… — тут лаборант не выдержал, сорвался с места, закрыл рот рукой и со всех ног понёсся к уборной.       В этот вечер ди-джей Вайпер Стретч устроила свою очередную тусовку по случаю открытия новой испытательной линии с Транспортными Воронками. Были приглашены абсолютно все из TF-24 и соседних секторов. Учёные веселились, плясали, развлекались кто как мог. На вечеринку пришли и Майкл с Роджером, и Джесс с Лайрой, Мэтт и даже Роберт, так их не любивший. Джесс выводила драм-мотивы за диджейским пультом, Майкл плясал, как умел, Роджер сидел у барной стойки с безалкогольными напитками, Лайра оттягивалась по полной программе. Все веселились. Все, кроме Дага Рэттманна. Видя, как Рэттманн мучается после неудачи третей испытуемой, Генри предложил Дугласу принять душ и лечь спать пораньше. Так он и сделал. Дуглас стоял под прохладным душем и, задрав голову вверх, чувствовал, как сотни водяных капель стекали вниз по его телу, как кожа теряла чувствительность и сливалась воедино с холодным водяным потоком. Учёный стоял, раскрыв рот и закрыв уставшие глаза. Несколько водяных струй выливались из его ротовой полости и текли дальше вниз. Его руки, ноги, голова чувствовали своего рода облегчение после сегодняшнего глубочайшего стресса. Сама же голова Дугласа в эти моменты была абсолютно пустой. Лаборант ни о чём не думал и не хотел думать. Хватит с него на сегодня испытаний. Он несколько раз повернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы вода окутала его со всех сторон. Такая мягкая, приятная, такая спокойная, шелковистая и безмятежная… Прямо как его жизнь до четырнадцатого июня, когда тот поселился в этом спальном отсеке. Лаборант ещё раз намылил волосы шампунем и, опустив голову вниз, медленно ждал, пока вся пена сольётся в канализацию. В этом полусознательном состоянии он начал массировать себе виски, как мужчине прописал невролог из больничного крыла. Он медленно прокручивал случившиеся за сегодня события в голове и пытался вывести какую-либо закономерность, смысл. Хотя бы что-то, что смогло облегчить ментальные страдания. Он должен был понять, из-за чего всё так нелепо произошло, почему три испытуемые, будучи рассудительными, да и с хорошим телосложением, погибли при испытаниях Порталгана. Он пытался найти объяснения, он старался вникнуть в суть произошедшего, а как только он продвигался на шаг вперёд, Рэттманн заставлял себя бросить безрезультатные поиски. Мысли сами собой приплетались к Колин, и всё начиналось по новой. Дуглас не мог поверить, что передовой научно-исследовательский институт планеты мог оказаться настолько жестоким со своей экспериментальной сутью. Рэттманн не мог… он не хотел принимать случившееся за должное. Он начал проклинать себя за тот день, когда решил поехать на собеседование, когда Кейт с радостью отдала ему ключ-карту от его комнаты и пригласила въехать сегодня же. Дуглас Рэттманн не хотел думать обо всём этом. Он ждал, пока его голова не станет свободной от этих мыслей, пока его внимание не переключится окончательно на ударяющие по голубой плитке капли воды. Но полностью абстрагироваться от случившегося он не мог. В смешанном приступе злости и отчаянья Даг сжал мыльницу и со всей дури швырнул её об пол. Белая мыльница разлетелась на две половинки, на одной из которых стоял логотип Aperture, мыло проскользило чуть дальше. Рэттманн прислонился спиной к перегородке и медленно сполз вниз на кафель. Сил у него больше не было.       Вечеринка закончилась в десять часов вечера. Первым с неё вернулся Майк. Майкл Уотт открыл дверь ровно в десять ноль семь и увидел Дугласа, стоявшего у противоположенной стены офиса и легонько покачивающегося взад-вперёд.       — Дерьмо, дерьмо, дерьмо… — полушёпотом повторял Рэттманн, монотонно ударяясь головой об стену. Штукатурка на этой высоте уже потрескалась и начала осыпаться. Майкл подбежал к приятелю.       — Э, стоп! — Майк плавно поймал лоб Дугласа на полпути к стене. — Так, вот что, дружище, иди-ка ты спать, пока до крови не разбил себе голову. — Майкл подхватил Рэттманна под левую руку и повёл его к спальному отсеку. Ноги у Дугласа еле-еле волочились, из-за этого его приятелю было ещё тяжелее его нести.       — Не хочу…       — Надо. Да ты посмотри на себя! Выглядишь просто ужасно. Ты принял душ?       — Да.       — Да вот чё-то не видно! Всё, всё, всё. Тише, тише. Давай, пошли наверх. — Майкл повёл Дугласа вверх по ступенькам.       — Майкл…       — Чего?       — Объясни… зачем я только устроился работать на Aperture? М? Здесь работают убийцы. Я не хочу здесь быть, понимаешь? Я не хочу…       — Тише, тише, все через это проходят. Через пару недель, ну или, может, в крайнем случае — месяцев, даю тебе слово, ты придёшь в норму, обещаю.       — Нет, я уже никогда не смогу быть прежним, понимаешь? После всего того, что сегодня произошло…       — Даг, вообще-то эти испытания проводятся каждый день, не только сегодня.       — Значит, эти три были не первые? — Безразличным, уставшим голосом произнёс Даг.       — Нет. За те полгода, что ты у нас, тест провалили примерно две сотни испытуемых.       — Боже мой, двести девушек… — Дуглас положил ладонь себе на лоб.       — Да, но ты учти, что триста пятьдесят-то всё-таки его прошли!       — А если бы ты, проходя испытания, оказался в числе этих двухсот?       — Знаешь, вот что: умойся ещё раз и ложись-ка ты спать. Даю слово, завтра тебе полегчает. Вот увидишь.       — Я уже никогда не оправлюсь от шока… — промямлил Рэттманн.       — Да брось ты! Все так говорят. И абсолютно все через самое большее — пару месяцев приходят в норму. Вот мы и пришли. — Майкл набрал код на электронном щитке и дверь в камеру Дугласа отварилась. — Давай, ложись спать. Всё перемениться. Запомни мои слова: скоро всё перемениться… — И с этими словами Майкл оставил Рэттманна наедине с самим собой. Дуглас не помнил, что он делал после того, как дверь в его комнату закрылась. Помнил только, что пару секунд у него было помраченье рассудка, а затем обнаружил раскрытый чемодан с разбросанными по узкому коридору одеждой. Даг упаковал вещи, убрал чемодан за вешалки с висящими на них белыми халатами, рубашками, джинсами и футболками и медленным шагом пошёл к кровати. Лаборант прыгнул на неё боком, а затем достал свой дневник с ручкой и пока его переполняли противоречивые мысли, открыл чистую страницу после начерченных на пьяную голову каракуль и начал записывать свои впечатления от сегодняшнего дня:       “10 января 1994 года.       Как я мог быть таким наивным! Боже, я искренне жалею о том дне, когда я подписал этот грёбаный контракт. Я ненавижу Aperture! Сегодня я увидел настоящий облик НИИ – это просто огромная камера пыток. Турели, прессы, лазеры. Всё создаётся для того, чтобы поизощрённей убивать молодых девушек. Когда на моих глазах живьём сгорела Колин, я выбежал прочь из наблюдательного пункта из-за того, что меня вывернуло на изнанку. Я не понимаю ни Майкла, ни Генри. Ни этого конченого садиста-ублюдка Роджера. Как? Скажите мне, как могут современные учёные быть настолько бесчеловечными? И это крупнейший научный институт планеты! Я даже боюсь предположить, что твориться в НИИ Блэк Мейза, при таком-то раскладе. Я принял холодный душ, но толку от него мало - депрессия никуда не ушла. Думаю, она ещё долго не пройдёт. Портальные пушки не могут стоить столько людских жизней! Просто не могут… Могу сказать только одно: Я. Ненавижу. Aperture Science. Со всеми, со всеми бездушными учёными, что здесь работают. Я вас всех ненавижу!”       Дуглас Рэттманн бросил дневник в ящик стола, снял с себя брюки, рубашку, и в одних трусах и майке залез под одеяло и вырубил свет. Какое-то время ему будет необходимо побыть одному.