Aperture S. - Воспоминания Рэттманна

      12 апреля 1994 года.       8:57 утра. В главном офисе сектора TF-24 царит лёгкое запустение. Из двадцати пяти учёных на месте были лишь Дуглас, Мэтт, Сони, Ник, Майкл и Роджер. Генри отлучился по каким-то, как он сам сказал, “неотложным делам”. Все заняты своими обычными делами, ничего особенного не происходит.       — Даг, ты случайно не знаешь, куда делись Джесс с Лайрой? — спросил Рэттманна Майкл, подкативший к его столу на компьютерном стуле.       — Понятия не имею. А зачем они тебе?       — Да дело одно есть…       — Срочное?       — В принципе, нет… думаю, часок, другой я их ещё подождать могу, но не дольше.       — Что за дело-то? — заинтересовался Роджер, отложивший в сторону стопку чертежей, — А ну, давай выкладывай!       — Сегодня Энди Фотофлэш проводит фото-кастинг девушек на календарь Aperture следующего года.       — А, этот наш старый приятель Эпик Крэш… Надеюсь, я этого голубого сегодня не увижу. По горло уже сыт его выпендрёжем. — пробурчал Роджер. — Не понимаю, как он может нравиться девчонкам.       — Ну, он как бы знаменитость, все дела, знаешь.       — И что с того-то? Забыл про его ориентацию?       — Хорошо подметил, — добавляет прошедший мимо Сони. Роджер усмехается.       — А ведь не я один считаю, что он гей!       — Признаться, он мне тогда, в девяносто первом, тоже начал действовать на нервы, хорошо стена его вразумила! — все присутствующие кроме Рэттманна засмеялись.       — Да уж, это был реальный эпик!       — Расскажите мне про него, — заинтересовался Дуглас. — И кстати, почему “Эпик Крэш”?       — Ой, это была дивная история! — сказал хохочущий Майкл. — Роджер, расскажи ему.       — С удовольствием! Вообще-то его настоящее имя – Блэр Дули. Энди Фотофлэш – сценический псевдоним. Он известный знаток моды и не менее известный фотограф “Космополитена”. Появляется раз в пару лет здесь, чтобы найти себе новых звёзд глянцевой обложки. В этом году Кэролайн попросила именно его сделать снимки девушек из Aperture на тематический календарь с логотипом предприятия на следующий год. У Лайры есть мечта покорить страницы Космополитена, и она уж точно не упустит шанс прославиться на весь мир. Джесс как бы таким модным фанатизмом не страдает, но за компанию с ней пойдёт. А насчёт “Эпик Крэша”… презабавнейшая история произошла! Всё началось три года назад, когда Блэр делал снимки испытуемых, проходивших испытание портального устройства. Его так поразила наша технология и их грация, что Энди захотел на собственной шкуре ощутить весь драйв полёта. Ну вот он траекторию не рассчитал, вылетел из синего портала и как вмажется в стену! — Роджер протёр правой рукой заплаканные от смеха глаза. — Боже!... Это был такой эпик! Надо будет тебе показать запись с камер видеонаблюдений! Три недели провёл в больничном крыле Aperture, весь в гипсе. Так ему и надо! Нечего было говорить, что это легче лёгкого!       — Думаю, такого полёта он до конца своих дней не забудет! — стал хохотать Майкл.       — Да, так ему и надо, будет знать, как связываться с крутыми парнями из Aperture! Кстати, не он ли это?       Учёные обернулись и, устремив взгляд вверх, стали смотреть на стремительно приближающуюся к ним капсулу пневмолифта. Двери раскрылись, и к двойным дверям на кодовом замке направилось нечто, идущее развязной походкой.       — Боже ты мой! — удивился Рэттманн. — А это мужчина или женщина?       — Скорее всего, мужчина… По крайней мере, я так думаю, — ответил ему Майкл. — Сам был в шоке, когда впервые увидел это… чудо.       Сдвоенные двери раскрылись, и Энди Фотофлэш устремился к учёным. Он был лет тридцати, среднего роста с обесцвеченными, абсолютно белыми, как снег, волосами, подстриженными под каре. На Блэре были надеты широкие полосатые чёрно-белые брюки, белая футболка с ярко-розовыми квадратами и расстегнутая дизайнерская кофта бледно-розовых тонов со стразами, а на ногах - ботинки ядрёно-лимонного цвета. Глаза скрывали большие круглые бирюзовые очки. На груди висел массивный фотоаппарат с толстым объективом. О поле данного существа неосведомлённым можно было только гадать. Блэр остановился в метре перед учёными, не сводящими с него удивлённого взгляда.       — Мне искреннее понятно ваше недоумение, — заговорил Энди с необычным акцентом, смахивающим на немецкий, — Не каждый день люди науки имеют шанс воочию лицезреть представителя Haut Couture. И тем не менее, не может быть никаких сомнений, что это я, Энди Фотофлэш, собственной персоной, очутился здесь.       — Воу, воу, воу… У кого-то бахвальство аж через край льётся, — шепнул Роджер на ухо Майклу. Тот усмехнулся.       — Скучали по мне после последнего моего визита, небось?       — Да, Эпик Крэш, твой полёт был незабываемым! Не хотел бы как-нибудь повторить? Мы можем соревнования провести, кто смешнее врежется в стену, или же… ну там, сделать ставки, как на этот раз ты вмажешься: боком или плашмя.       — Моё имя Энди Фотофлэш, к вашему сведенью.       — А мне кажется, та стена думает иначе, — Майкл захохотал и дал пять Роджеру за искромётную шутку.       — Ха-ха-ха! Смейтесь, смейтесь. Между прочим, я могу и не отдать вам бесплатное приглашение на фотосессию!       — Пф, делать мне больше нечего, как по всяким фотосессиям шляться!       — И тем не менее, я пришёл сюда не препираться с невежественными учёными, совершенно не смыслящими в терминах высокой моды, а увидеться с мисс Лайрой Уилсон и Джесс Скарлет. Они здесь?       — Пока что нет. Где-то через тридцать минут подойдут.       — В таком случае передайте им вот это, — Блэр протянул два пригласительных билета. — Скажите, что это от меня, договорились? Да и ещё, в этом году кастинг проходит в секторе FF-20. Вы, разумеется, понимаете, что я его выбрал далеко не просто так? И не смейте меня впредь называть “Эпик Крэшом”, вам ясно?       — Ну разумеется, Эпик Крэш. — Роджер убрал билеты в свой внутренний карман халата, а Фотофлэш тем временем, недовольно хмыкнув, вышел из сектора TF-24.       — Мне кажется, или он мне кого-то напоминает? Больно внешность знакомая, — спросил Мэтт у Майкла.       — Мне кстати тоже кажется, что нечто подобное я уже видел, — добавил Даг. Майкл хлопнул себя по лбу.       — Энди Уорхол! Точно! Так вот с кого он образ-то взял!       — Кстати да, действительно похож…       Прошло двенадцать минут…       В офис со всех ног ворвалась запыхавшаяся Лайра, за ней – как всегда весёлая, скачущая от восторга Джесс.       — Его ещё не было? Я не опоздала? — спросила Лайра у Майкла.       — Кого его?       — Ну, фотографа из Космополитена, Энди Фотофлэша?       — Да, заходил минут десять назад.       — ЧТО??? — Лайра вскрикнула. — Он уже здесь был?       — Да, был. И просил вам двоим передать вот это, — Майкл протянул девушкам два золотых билета. Лицо Лайры засветилось от счастья.       — Боже мой! Неужели сам Энди Фотофлэш?! — стала тараторить Лайра. — Боже мой! Он нас выбрал для кастинга! Неужели это правда? Блин, я не верю своему счастью! Сам Энди Фотофлэш… всё, мы с Джесс бежим переодеваться. Если Генри будет нас спрашивать, то до трёх дня нас не будет. Всё, после обеда увидимся, удачи! Боже мой, боже мой… Фотофлэш! — И Лайра счастливая, вместе с Джесс, убежала по направлению к спальному отсеку.       Пол-одиннадцатого утра все девушки, удостоенные “великим и прославленным на весь мир стилистом”, как говорил сам о себе Фотофлэш, присутствовать на торжественном кастинге будущих носительниц звания мисс месяца Aperture Science, уже заканчивали наносить маникюр и, наспех надев на себя платья от кутюрье Космополитена, толпились у входа в зал, некогда представлявшего собой одну из тестовых камер, а теперь строители на скорую руку соорудили здесь нечто наподобие освещаемых прожекторами дорожек мод. В дальнем конце зала стояли три красных бархатных кресла. Эти места были зарезервированы для самого Энди, главного кутюрье Космополитена в Кливленде – Виктории Дебуа и её ассистента – Чарли Ламара. В воздухе висело напряжение, которое в скором времени перешло и на Лайру с Джесс. Все присутствующие прекрасно понимали, что только двадцать четыре девушки будут удостоены шанса очутиться на страницах календаря и Космополитена следующего месяца. И хотя многие вслух желали друг другу удачи, про себя мечтали лишь о том, чтобы победить самим, и неважно каким способом. Лайра к собственному удивлению чувствовала нагнетающееся напряжение наиболее остро.       — Блин… Джесс, я боюсь.       — Ну чего ещё? — ответила Джесс, недовольная тем, что выданное ей платье оказалось на два размера меньше.       — А что, если мы не победим? Если нас отбросят на первом же этапе?       — Ну отсеют так отсеют, какая разница? Чёрт возьми, тебя это так волнует?       — Да! Ты даже представить себе не можешь насколько!       — Ну началось… — Джесс закатила глаза.       — Джесс, это не просто конкурс красоты, понимаешь?       — Да? А что же это тогда по-твоему?       — Это наш пропуск в мир моды!       — Началось… Ну вот только не начинай снова! Прошу.       — Ты не понимаешь! Это наша возможность прославиться!       — Так, Лайра, угомонись. Во-первых, это ты всегда грезила об искусстве моды, об “От Кутюр” и прочей модной ерунде, не я. Во-вторых, даже в том случае, если мы победим, в чём я лично серьёзно сомневаюсь, не на какие показы моды, уж тем более за рубежом, я не поеду. Мне доводилось участвовать в подобных вещах, и… ну, в общем, это не для меня. Усекла?       — Джесс, ну сделай это ради меня. Ну, Джесс, миленькая!       — А что я здесь сейчас по-твоему делаю? — буркнула розововолосая девушка, натягивая на себя неудобную кофту в розовых тонах. — Тебе нужна была напарница, и я вызвалась тебе помочь, *в сторону* на свою голову *снова к Лайре* потому что… ну это престиж, это, наверное, круто, это, наверное, интересно… я понимаю твоё отношение ко всему происходящему. Но всю жизнь провести на подиуме я не готова.       — Джесс, да тебя никто и не заставляет!       — Знаю, сама вызвалась. Ну, раз вызвалась, так уж дойду с тобой до конца конкурса, ты же моя подруга как ни как.       — Ой, спасибо тебе! — Лайра сдавила Джесс в крепких объятиях.       — Не… могу… дышать…       — Ой, — Лайра освободила руки. — Прости! Прости!       — Ладно, ладно, никаких проблем…       — Ух ты ж! Смотрите-ка, кто пришёл! — Джесс взглянула туда, куда показала Лайра, а та уже сорвалась с места и подбежала к только что раскрывшейся сдвоенной двери.       — Привет, Лайра, давно не виделись, — ответила ей высокая блондинка, стоящая в дверном проёме. — Я смотрю, ты и Джесс прихватила? Она же у нас… кхм, не модница. Как бы.       — Ну, мне же нужна напарница. Две девушки на один календарный лист, ты наверно, слышала.       — Это да. Эх, работали бы мы с тобой в одном секторе, могли бы вместе пойти.       — А ты с кем, Колин?       — Да вот с Шерил… Стоп, где она? Шерил! Шерил!       — Да тут я! Что шумишь! — из двери вышла девушка среднего роста с чёрными как смола немного растрёпанными волосами.       — Фух. Думала, потеряла тебя.       — Здорово, Лайра! Сколько ж мы с тобой не виделись, а? — девушки обнялись.       — Почти год. Всё дела да работа. Я кстати с Джесс сюда пришла.       — Да, да, да, мы с ней уже виделись, — отмахнулась Шерил.       Лайра легонько подтолкнула плечом Колин.       — Ну что девчонки, какие у нас шансы победить?       — Не хотелось бы тебя разочаровывать, но очень небольшие, — ответила ей Шерил.       — Я тут произвела кое-какие расчёты… — Блондинка достала из кармана очки и планшет с прикреплённым к его верху маркером. — Хм, в общем, если хоть кто-нибудь один из нас четверых попадёт на календарь, это уже будет чудо.       — Что, всё настолько плохо? — поникла Лайра.       — Шансы не большие, но ты не учитываешь одного… Мы же прошли в финал конкурса красоты колледжа, тогда в восемьдесят четвёртом, помнишь? Вероятность это конечно хорошо, но удача всё же важнее.       — Скажешь то же! Колин, это когда было?       — И тем не менее какой ни какой, а шанс у нас есть. По крайней мере, если у нас не будет действительно серьёзных конкурентов…       — Таких как эти? — Колин с Лайрой и Джесс посмотрели в сторону, куда показала Шерил и замерли. К ним грациозной походкой приблизились их извечные ещё со школы соперницы.       — О, нет! Только не они…       — Боюсь, это всё же они, Лайра. Стейша и Хонор.       Стейша была высокой девушкой, под шесть футов, они были примерного одного роста с Лайрой. Её светло-коричневые волосы были подстрижены в каре, взгляд – суровый и дерзкий. Стейша всегда носила одежду тёмных оттенков, но на этот раз она переплюнула саму себя – кофта, футболка и брюки были абсолютно чёрного цвета, на чёрных, налакированных ботинках красовалось изображение золотого дракона. Её лучшая подруга Хонор была ЭМО или по крайней мере хотела таковой выглядеть: её чёрно-розовые волосы, собранные в два конских хвоста, свисали назад. Клетчатая кофта прекрасно дополняла тёмно-зелёные брюки. Ростом Хонор была с Джесс, не выше.       — Смотрите кто у нас тут! — пренебрежительным тоном произнесла Стейша. — Не уж-то сами Лайра и Джесс?       — А то ты не видишь? — с нескрываемым раздражением в голосе ответила ей Лайра. Она ели сдерживалась, чтоб не врезать ногой с разворота этой стерве.       — Да вижу, просто… — Стейша сделала драматичную паузу, обходя вокруг Лайры. — Не могу понять, о чём вы думали, придя на этот конкурс.       — О том, как бы не встретиться здесь с тобой! — Улыбка Стейши приобрела ещё более саркастическую окраску.       — Правильно, ведь будь здесь я, у вас не было б никаких шансов победить. Ах да, вот так не задача! Я тоже участвую в этой фотосессии с Хонор. Какая жалость, скажи?       — И не говори…       — Что ж… — Стейша так резко наклонилась к Лайре, что та невольно вздрогнула. — Советую убраться всей вашей четвёрке прямо сейчас, по добру по здорову, а не то… Четырьмя без вести пропавшими сотрудницами на Aperture станет больше.       — Ну, хватит! — крикнула Колин, видя как Лайру в прямом и переносном смыслах только прижали к стенке. Блондинка встала между девушками. — Ты вечно стояла у нас с Лайрой на пути! Была вечной такой занозой, от которой при всём желании не избавиться. Так вот запомни: победителей будет двое, и либо ими станем мы с Шерил, либо Лайра с Джесс. А вы пролетите с таким треском, что три года будете сгорать от стыда и за километр обходить наши сектора. Ясно?!       — Какие большие слова. Да вот толку мало. Ничего, ничего, жюри решать, кто из нас лучше. Но запомните, особенно ты, Лайра — Стейша впилась взглядом в глаза брюнетки и после каждого следующего слова стала тыкать в неё указательным пальцем. — Я… не привыкла… проигрывать… — И с этими словами Стейша с Хонор вышли из помещения.       — Фух, это было близко! Вот же стервы, а? — Вытерла пот со лба Колин. — Ты как, Лайра? Всё в порядке? — Колин протянула руку, всё ещё не отошедшей от шока Лайре.       — Спасибо, Колин. Стейша просто… прижала меня к стенке. Нет, ты это видела?!       — И не говори. Она умеет манипулировать людьми.       — Я так понимаю, на этом наши проблемы только начинаются, — сказала Джесс.       — Общие враги объединяют, не правда ли Колин?       — Верно говоришь, Лайра. Мы ещё покажем этим двум стервам чего стоим! Сделаем так, что себя на страницах Космополитена они увидят лишь во сне! Кто со мной? — четвёрка девушек скрестила ладони.       — Да!!!       В динамиках интеркома раздаётся голос Энди Фотофлэша.       — Внимание всем. Начинается отборочный этап кастинга. Вы выходите на сцену, доходите до конца, демонстрируете свои наряды кутюрье Виктории Дебуа, останавливаетесь. Она говорит, проходите вы в следующий этап или нет, и вы возвращаетесь. Приглашаются девушки с номерами 1 и 2.       Спустя тридцать минут со сцены вернулись Колин с Шерил. Лайра и Джесс подбежали к девчонкам с номерами 47 и 48, но по их сверкающим лицам уже было понятно, что они были допущены до второго тура.       — Колин, ну как? Рассказывай!       — Мы прошли, Лайра! Мы прошли! — блондинка кинулась на шею Лайре, — Можешь себе представить? Госпожа Дебуа, конечно, строгая, но про нас сказала, что в отличие от предыдущих кандидатур у нас есть очень-таки неплохие шансы на первое место! Ты можешь себе это представить? Сама Виктория Дебуа! Боже мой! Боже мой! Боже мой…       — Поздравляю вас с Шерил!       — Спасибо! Скоро ваш выход, удачи!       Ещё спустя пятнадцать минут пришло время и для Лайры с Джесс выходить на подиум. Шерил с Колин буквально выпихнули Лайру вслед за Джесс на сцену, и та, преодолевая невероятное волнение, вышла из-за кулис, уверенным шагом ступила на приподнятые разумные панели, покрытые красным ковром, и вслед за подругой направилась к знатокам моды. На левом кресле сидел Фотофлэш, на среднем – Виктория Дебуа, пожилая женщина, разодетая во всё белое с выкрашенными в ярко-лимонный цвет волосами, образующими причёску наподобие “Каскада”. В губах она держала длинный мундштук. Справа от миссис Дебуа сидел её ассистент Чарли Ламар, это был невысокий мужчина лет под сорок с коротко подстриженными волосами. Его рубашка, так же, как и фирменные брюки, были приторно-лимонного цвета с многочисленными режущими глаз красными и зелёными треугольниками. Глаза скрывали тёмные очки.       Десять лет назад. Последний раз это было десять лет назад, когда Лайра, вместе с Колин выходили на подиум. Она и забыла, какое волнение пережила в те несколько минут, когда на неё были уставлены сотни глаз сокурсников, и вот теперь ей было суждено пережить это ощущение вновь. Лайра собралась с духом и уверенной грациозной походкой пошла вслед за Джесс вдоль вмонтированных в пол белых прожекторов. Она была уверена в победе, и она докажет этим напыщенным индюкам в багровых креслах, что знает себе цену. Прямо здесь. Прямо сейчас. Лайра остановилась рядом с Джесс, всего в нескольких метрах от знатоков моды, устремив дерзкий взгляд на Викторию Дебуа.       — Что скажете, миссис Дебуа? — Спросил Блэр у эксперта.       — Ну что ж… это было восхитительно! — Лайра аж вздрогнула от неожиданности. Услышать такие слова от кутюрье Космополитена дорогого стоит. — Я редко говорю такие вещи модельершам, но, признаться, вы меня поразили. Харизма, стиль, грация… У вас есть всё необходимое для победы на конкурсе. На самом деле. Золотое платье идеально подчёркивает ваш цвет волос, Лайра.       — Спасибо.       — Позвольте спросить, это ваш натуральный цвет?       — Да. Я никогда не красила волосы.       — Серьёзно? Со стороны и не скажешь. И ваш облик, Джесс, довольно таки… неплохой. Именно такой я вижу себе девушку ЭМО. Подправить пару деталей и будет то что надо! Мило, очень мило.       У Лайры словно камень с души свалился. После таких слов она не упустит возможности завоевать главный приз. Она была на седьмом небе от счастья.       — Простите меня, госпожа Дебуа, но, по-моему, это – перебор, — заговорил Чарли, брезгливо осматривая наряды девушек.       — Тебе что-то не нравиться?       — Да. Ну, во-первых, Лайре не идёт эта красная полоса вокруг талии, я бы заменил её зелёной. А Джесс… У меня не складывается ощущения того, что передо мной настоящая ЭМО. Рукава слишком длинные, цвет клеток не сочетается с туфлями.       — Всё прекрасно сочетается, — возразила Дебуа, — Мы здесь обсуждаем личные качества, одежду – в последнюю очередь.       — К тому же, Чарльз, они не шили эти костюмы. Они – моих рук дело, — вставил слово Энди.       — Говорю ж: отвратные, — буркнул мистер Ламар.       — Заткнитесь оба! — не выдержала Дебуа, — Личные отношения выясняйте не здесь. Лайра, Джесс, у вас двоих есть все шансы попасть на календарь. Поэтому я пропускаю их в следующий тур.       — Спасибо! Спасибо вам огромное, миссис Дебуа!       — Свободны. Зовите следующих.       Лайра вернулась в комнату с участницами, вслед за ней из-за кулис появилась Джесс.       — Ну, как вы? — спросила обеспокоенная Колин.       — Шикарно! Мы прошли, Колин! Мы прошли! Дебуа сказала, что у нас тоже есть все шансы победить, представляешь!       — От всей души поздравляю вас! Мы с Шерил знали, что у вас всё получится! Неприятно только то, что также во второй этап прошли и Стейша с Хонор.       — Ничего, ничего. Они ещё не знают, какое наказание их поджидает в случае нечестной игры…       Несмотря на обещание Джесс и Лайры вернуться в отдел к трём часам дня, девушки вернулись только к одиннадцати вечера, ужасно измотанные примерками различных костюмов, грохнулись на кровать и моментально уснули. Впереди их ждала целая неделя такой же изнурительной работы, но ради того, чтобы попасть на страницы модного журнала, а главное – унизить школьных соперниц, Стейшу и Хонор, они были готовы и не на такое.       На следующий день Генри попросил Джесс с Лайрой измерить показатели четвёртых прототипов Панелей Веры, полностью функциональных, но ещё требующих некоторой доводки. Майкл, Дуглас, Мэтт и Роджер встретили девушек в одной из тестовых камер. Лайра одной рукой держала увесистый ноутбук, а другой что-то щёлкала по клавиатуре. Три чёрных провода, подсоединённые к компьютеру, стелились по полу и соединялись с Панелью Веры. Точно такая же панель стояла и на другом конце кислотного бассейна, только кислоты там по разумным причинам не было, а были многочисленные расстеленные гимнастические маты. В очередной раз пролетев по параболе, Джесс, визжащая от восторга, приземлилась на Панель рядом с Лайрой, и та вновь подбросила её в воздух. Джесс полетела по той же траектории, приземлилась на вторую панель, отскочила от неё и полетела обратно к учёным. Мэтт с Дугласом, не отрывая взгляд, следили за бесконечным полётом розововолосой девушки.       — Ух ты! У-у-у-и-и-и-и-и-и-и-и!!! *Бам* У-у-у-и-и-и-и-и-и!!! Да здесь круче, чем на тарзанке! *Бам* Лайра, хочешь попрыгать?       — Нет, Джесс, мне не до этого, я снимаю показатели систем.       — Ой да ладно! Здесь весело! *Бам* У-у-у-и-и-и-и-и-и!!!       — Кхм, Лайра… Ну что? Долго ещё? Тебя уже Генри заждался. — Лайра обернулась, только что заметив новопришедших.       — О, привет! Сейчас, подождите минуту. Уже почти готово… Всё! Данные получены! — Лайра захлопнула ноутбук. — Джесс, показания сняты! Можешь уже слезать оттуда!       — И не подумаю! *Бам* У-у-у-и-и-и-и-и-и!!! Смотрите все, *Бам* Я – теннисный мячик! У-у-у-и-и-и-и-и-и!!! *Бам*       — Джесс хватит дурачиться! Слезай, я тебе говорю!       — Да ладно, тебе! Через пятнадцать минут слезу!       — Слезешь через три! Я не буду тебе помогать надевать платья, если ты вся вспотеешь!       — Сейчас, сейчас! У-у-у-и-и-и-и-и-и!!! Одну минуту!       — Боже мой, хуже моей младшей сестры, ей богу! — Лайра одним рывком левой руки выдернула кабели из Панели Веры.       — Лайра, ну так как у вас там дела с кастингом? Ты ведь нам вчера ничего так и не сказала. Кстати, когда ты вернулась? Я лёг пол-одиннадцатого — вы ещё не пришли, — спросил Майкл.       — Мы… Ну…— Лайра зевнула, прикрывши рот рукой. — Не помню. Наверное, к полдвенадцати, где-то. Я так вчера измоталась, что на утро почти ничего не помнила. Да и сейчас я мало что помню из вчерашнего, если честно.       — Что ж вы там полдня делали?       — Ну а ты как думаешь? — ответила сонным голосом Лайра. — Это тебе не эксперимент проводить по замере спинов базона. Тут тремя часами не обойдёшься.       — А можно поподробнее?       — Ну что тебе поподробнее рассказать? После одобрения наших кандидатур Викторией Дебуа нас на свою камеру стал снимать Фотофлэш. Фотосессия длилась около трёх часов. Затем мы сняли костюмы и с нас стали снимать мерки. Это – ещё около часа. Затем стилисты стали создавать нам наиподходящий образ для будущих показов. Раз десять, наверное, прикидывали как нас лучше разукрасить. Затем мы пришли к парикмахерам. У них провели ещё два с половиной часа…       — Два с половиной часа у парикмахеров?       — Майкл, а что ты хотел? Это ведь конкурс красоты! Тут стрижки за полчаса не делаются. Ну, знаешь, там, надо выбрать правильный инструмент, следить за тем, чтобы не дай Бог чего лишнего не состричь, залакировать причёску, подвести глаза, нанести тени, добавить туши. Лишь только потом – снова надеть на нас эти нелепые костюмы. Посмотреть будут ли сидеть, возможно, ушить… В общем, это такой геморрой. — Лайра провела рукой по лбу и волосам. — Но когда ты оказываешься лучше всех, когда ты видишь, уставленные на тебя сотни симпатизирующих, завистливых и радостных глаз коллег по работе. Когда ты встречаешься взглядом с людьми, смотрящими на тебя трепещущим от восторга взглядом. Когда тебя расхваливают знатоки современной моды, и ты начинаешь творить искусство своими руками. Когда ты становишься центром внимания элиты, когда стоишь в двух шагах от заветной цели всей своей жизни. Когда твоя мечта стать популярной начинает сбываться… В общем, эти мучения того стоят, Майкл. Поверь мне, это того стоит!       — Ну, окей… Я даже встревать тогда не буду. Мне это всё кажется до боли глупым, но… я ведь собственно и не девушка, так что… И что, неужто не было конкуренции?       — Ага! Как же! Стейша и Хонор тоже пришли. Извечные соперницы…       — Да, припоминаю. Ты мне про них как-то рассказывала.       — Эти гадюки считают, что достойны обложки календаря. Ха! Как же! Будет им мир моды! После того как МЫ окажемся на лицевой обложке календаря и с НАМИ Космополитен заключит годовой контракт, они и пикнуть не посмеют о том, что мы недостойны Haute Couture!       — Воу! Не слишком ли вы круто замахнулись?       — Возможно. Но мы с Джесс пойдём до конца. А если они встанут на нашем пути — а я знаю Стейшу и Хонор, они встанут и не будут церемониться в методах достижения цели — финал конкурса они будут наблюдать, сидя в инвалидных креслах.       — Хм… Не боишься, Лайра, что тебя могут посадить?       — Майкл, конечно, я говорю утрированно. Но факт остаётся фактом. Для меня с Джесс наивысшим приоритетом обладает победа на конкурсе. Фото на календарь – это уже в порядке вещей. Нет, пойми, я не утверждаю, что мы победим. Сама понимаю, шансы ничтожные, но… в любом случае мы обязаны сделать всё от нас зависящее, чтобы победить. Мы не можем проиграть! Мы должны отплатить Стейше и Хонор за все унижения, подстроенные ими в колледже, и мы отплатим им сполна.       — Ладно, хорошо. Всё что я могу, это пожелать вам удачи. Мы все вам желаем удачи, — Майкл обернулся. Мэтт, Роджер и Дуглас согласно закивали. — Знаешь, Лайра, если мы можем вам чем-то помочь — обращайтесь.       — Я думаю, кое в чём ваша помощь будет мне очень кстати. Майкл, при случае сможешь договориться, чтобы нас пропустили в производственный отсек турелей?       — Да не вопрос. А вам зачем?       — Так, на всякий случай…       Так начиналась жёсткая конкуренция на титул “Мисс Aperture-1995”. Конкурс проходил в три этапа. Первый – он же отборочный – в первый день отсеял всего лишь пару сотен учёных, выбранных Энди, второй – длился три дня, со среды по пятницу. Он же был основным и выдался наиболее тяжёлым для всех кандидаток. Дружное соперничество между учёными в скором времени перешло в ожесточённую борьбу. Драки после фотосессий стали регулярными. Теневым зачинщиком же большинства из них стала Стейша. Брюнетка вмиг смекнула, что, распустив слухи в нужном месте и среди нужных людей, можно выкинуть из конкурса большинство неуравновешенных девушек, чем та и принялась заниматься. Напряжение росло с каждым часом. Многие не выдерживали давления со стороны других участниц и добровольно сходили с дистанции, другим же помогала вылететь Стейша, третьи – просто не прошли второго отбора. Сдерживаться становилось всё труднее и труднее. Но Лайра справлялась со своей задачей. Собрав всю свою волю в кулак, брюнетка терпеливо ждала, когда ей с Джесс нанесут тени для век, тушь и выкрасят ногти в красный цвет, залакируют волосы, наденут очередной модный наряд и отправят к Фотофлэшу. Блэр Дули носился вокруг них с Джесс со своим увесистым фотоаппаратом за две штуки баксов и, прося раз в полминуты предстать в другом образе, каждую секунду фотографировал их со всех мыслимых и немыслимых ракурсов. Многим данная монотонная процедура надоедала уже через полчаса. Многим, но не Лайре. Возможно, это и не было настолько интересно для учёной, как, например, разработка Панелей Веры, но нечто определённо завлекательное брюнетка безоговорочно находила. Она мечтала стать кутюрье. Ей и в правду нравилось быть раз в десять секунд ослепляемой всё новыми и новыми вспышками от камеры Блэра, ей нравилось стоять на освещённом нежно-голубым цветом неоновых ламп самодельном подиуме посреди тёмного зала, нравилось, когда на неё смотрели с благоговением, нравилась перспектива стать представителем мира моды. Ей и в правду всё это очень нравилось. В такие минуты Лайра была поистине на седьмом небе от счастья. Она всегда мечтала о том, чтобы быть кутюрье, ну или, может быть, – моделью. Ей хотелось славы. Скорее ей хотелось стать действительно важной персоной, уважаемой другими. Но вместе с тем о том же самом мечтали и Колин с Шерил, и Стейша с Хонор, и многие, многие другие… Колин и Лайра работали сообща. Ничто не могло порвать накрепко установленные дружеские связи девушек. Но далеко не все были настолько преданы друг к другу. Иногда конкурс давал понять учёным, кто они есть на самом деле. Разумеется, конкурс красоты – большой стресс, а Стейша делала всё для того, чтобы сломить соперниц из сектора TF-24. В один прекрасный момент Лайра, включившая фен в розетку, получила изрядную долю чёрных теней себе в лицо. Джесс мельком увидела Хонор, бегущую по коридору, а затем, зайдя в уборочную, её взору предстала наивесёлейшая (по мнению Джесс) картина: лицо Лайры было всё испачкано чёрным. Точно так же Джесс подшутила над своей лучшей подругой на Новый Год, но на этот раз терпенье брюнетки лопнуло. Она знала, что это была далеко не дружеская шутка, и на следующий день Стейша получила и свой подарок: платья, отданные конкурсанткам на перешивку, были облиты водой. В ответ на это Стейша облила платья Джесс склизким апельсиновым соком из кафетерия. Лайра нацепила наряд конкурентки на манекен, и турели щедро обстреляли произведение искусства, оставив от него лишь лохмотья. Стейша наполовину сожгла костюмы Лайры в кислоте. Лайра облила наряды Стейши бензином и подожгла. Несмотря на нахальные выходки со стороны и Стейши, и Лайры, Виктории Дебуа, как и Энди Фотофлэшу безумно нравились “творческие изыски” модниц, и они обе были допущены до третьего этапа соревнований.       — Нет, ну ты можешь в это поверить, Даг? — Лайра закончила свой короткий экскурс. Девушка была в бешенстве. — Заполнить мне фен чёрной пудрой! Чёрт, да я её в клочья готова разорвать! Как же я ненавижу Стейшу!       Лайра, Джесс и Дуглас находились в наблюдательном пункте двенадцатой камеры испытаний. Правая стена была сплошь заставлена выпуклыми мониторами, непрерывно передающими, видеосигнал изо всех испытательных камер этой ветки. Дуглас Рэттманн сидел ближе всего к мониторам SONY. Левее него сидела Лайра, следующая – Джесс. Вообще-то сейчас была очередь Джесс комментировать испытания, но зная ранимость своей лучшей подруги, Лайра выполняла большую часть работы сама. Испытуемая уже десять минут ломала голову, как ей пройти десятую камеру, изобилующую Транспортными Воронками, лазерами и ускоряющим гелем.       — А ты, значит, облила ей платья кислотой?       — Нет, я их нацепила на манекен перед конвейером турелей. Кислотой облила она.       — И что ты пыталась этим доказать? — нахмурился Дуглас.       — А то, что за каждую наглую выходку Стейша получит по заслугам! — Лайра со злости ударила кулаком по столу. Джесс подпрыгнула на стуле от неожиданности.       — По-моему, так вы только делаете себе обеим хуже, ты со мной не согласна?       — Считай как хочешь, Даг, а я себя и Джесс в обиду не дам. Ты же меня знаешь. Помнишь небезызвестный старый девиз морпехов? “Замутишь с крутыми – умрёшь с остальными!”.       — Ты ещё скажи, что в случае поражения наймёшь им киллера.       — Нет. Но я в любом случае отплачу Стейше тем, какой мести она заслужит!       — Интересно, а Генри знает о…       — Он об этом знает, — перебила Дугласа Лайра. — Но сказал, что лезь в женские разборки – себе дороже. И правильно решил, знаешь ли.       — Я так понимаю, тебя уже не остановить.       — Нет! — подхватила Джесс, — И мы пойдём до конца! У меня с Хонор свои счёты имеются, так что мы с Лайрой как никто другой понимаем друг друга.       — Это верно! Покажем выскочкам чего стоим! — в ответ на эти слова Джесс ударила левым кулаком о приборную панель по примеру Лайры. В камере испытаний начала выть сирена, а в наблюдательном пункте загорелись аварийные красные лампы.       —Джесс! Ты что наделала?!       Ещё мгновенье, и испытательную камеру начало невероятно корёжить: разумные панели стали беспомощно свисать со стен, устройство Транспортной Воронки слетело с крепежей и разбилось об пол, с потолка посыпались и начали разбиваться гранитные панели, труба с оранжевым гелем разломалась на три части и упала вниз, повлёкши за собой половину испытательной камеры. Лазерные ресиверы, и устройство, создающее световой мост полетели в пропасть. Два искореженных остатка от испытательной камеры, каждый из которых находился на отдельном рельсе, разъехались в противоположенные стороны. Последние напольные пластины слетели с крепежей, Кубы и прочие остатки технического оборудования полетели в бездну. Испытуемая же, к счастью, успела сесть в лифт к тому времени, когда Джесс запустила передвижные роторы, и те разорвали камеру пополам. Девушка в оранжевом комбинезоне, облокотившись о поручень пневмолифта, перевела дыхание от только что пережитого шока.       — Вот это прикол… — в полголоса пробормотала Лайра. Брюнетка тут же включила микрофон. — Прошу прощенья, у нас небольшие технические неполадки. В любом случае Ваши результаты записаны и волноваться Вам не о чем. Камера будет позже заменена на аналогичную. Пожалуйста, сосредоточьтесь на прохождении испытаний. Удачи. И ещё раз простите.       Лайра выключила микрофон.       — Твою ж мать! — резко выкрикнула Лайра и рассмеялась. — Ой не завидую я той испытуемой! Какой шок, наверное, пережила, бедняжка, видя, как испытательная камера начала разрываться на части! Зато какой опыт! В будущих камерах ей он точно пригодиться! Вот ведь блин… — Лайра взглянула на монитор, показывающий разорванную в клочья десятую испытательную камеру.       — Прости, Лайра, я не нарочно, — произнесла Джесс.       — Знаю, что не нарочно. Ладно… скажем, что пульт управления вышел из стоя. Всё равно той же Кэролайн по большому счёту наплевать на одну разрушенную камеру. Одной из тысяч больше, одной меньше… Тебя не заругают Джесс, не боись. Давай, вылезай оттуда, — пристыженная Джесс выползла из-под стола.       — Так, не забыть бы про репетицию… — Лайра достала из белого чемодана ежедневник, точно такой же, как у Рэттманна. — Джесс, у меня почему-то не записано. Во сколько у нас репетиция?       — С семи до восьми.       — Так, запишу-ка я, а то ещё забуду.       — А что за репетиция, если не секрет? — поинтересовался Дуглас.       — А я разве не говорила?       — Нет.       — Странно, ну ладно. В общем, эта была идея Роджера. Он ведь у нас начинающий рок-музыкант, ты наверное в курсе. Так вот, они с Эриком из HPDI решили скооперироваться и создать любительскую рок-группу “Z - c.o.r.e.”, но их всего двое, а нужно четыре человека. Вот мы с Джесс и заняли вакантные должности.       — Рок-музыканты? Вы?! — недоумённо уставился на учёных Рэттманн.       — Ну да. А что здесь такого? Между прочим, мы обе умеем играть на электрогитаре не хуже Роджера!       — Ха! Хотел бы я на это посмотреть, — ответил Дуглас, скептически скрестив руки на груди.       — Да, пожалуйста! У нас сегодня в семь очередная репетиция, хочешь – приходи!       — А что, да я, собственно и не против. Приду, загляну к вам. Могу Майка прихватить, если хотите.       — И этого нашего заводилу приводи! Даг, ты только представь, а вдруг удача нам улыбнётся, и Кэролайн всё-таки выделит нам с Вайпер свой радиоканал! Ты представляешь? Песни Роджера будут играть из всех радио института! А что? Как по мне, так это ведь нереально круто! В перспективе мы могли бы ставить подходящую музыку и в тестовые линии. Всё будет зависеть от их сложности прохождения. Блин, сколько у меня идей! Надо будет поделиться ими с Генри. Я более чем уверена, наш надзиратель будет только за. Кстати, насчёт камер. Я смотрю, Даг, ты стал гораздо лучше переносить провалы тестов после … Ну, своего первого опыта… курирования испытуемых. Да?       — Да, я и правда теперь относительно легко переношу провалы испытуемых, — и эти слова, сказанные Рэттманном, были правдой. — Решил попробовать взглянуть на произошедшее, как сказал Генри, с философской точки зрения. Не знаю, наверное, мне это чем-то даже и помогло. Отчасти. По крайней мере, меня уже так не воротит от смертей. Не знаю к лучшему ли это или к худшему…       — К лучшему, Даг, определённо к лучшему. Будет легче работать.       — Надеюсь, что так. Я ведь не становлюсь циничным из-за этого, или становлюсь?       — Разумеется, нет. Ну, вот скажи, ты меня ведь уже давно знаешь. Скажи, только объективно, так ты считаешь: я циничная?       — Ну вообще-то нет…       — Ну, вот и всё! А между тем я уже пережила более полутора сотен смертей испытуемых, и ничего! Ты просто слишком сильно себя этим грузил, Даг. Ты не должен брать на себя вину за случившееся. В конце концов, смерть – это естественный процесс, всего лишь очередная стадия жизни.       — Наверное, ты права. Надо научиться жить с этим. И перестать воспринимать подобные вещи близко к сердцу, — вздохнул Рэттманн. Это было просто сказать, но совсем непросто сделать. — Когда у вас будет финал конкурса красоты?       — Ну, если сегодня пятница, то через два дня – в воскресенье в шесть часов вечера.       — Я передам своим. Мы придём всем отделом. Практически.       — Правда? — не поверила своим ушам Джесс.       — Конечно! Мы ведь хотим, чтоб именно вы победили.       — Ух, ты! Ура! Ура! Ура! Ура! — заскакала Джесс взад-вперёд по узкой комнатке наблюдательного пункта.       — Поддержка будет нам не лишней. Зачем ещё нужны друзья, верно? — Улыбнулась Лайра. Рэттманн усмехнулся ей в ответ.       Последние несколько дней конкурса оказались самыми напряжёнными. Объём примерок костюмов и перекроек платьев возрос до небес. Теперь это была не просто сложная работа – это была изматывающая работа. Лайра, как и многие другие конкурсантки, вызвалась сама перекроить свои новые платья по фигуре. На работу практически не оставалось времени. Генри, видя, как Лайра буквально “зашивается” со своими нарядами, временно снял с неё часть полномочий и переложил их на остальных сотрудников сектора TF-24. Никто не возражал. Все хотели, чтоб Лайра заняла почётное место в финале. Даже Сьюзан, вечно бурчащая по поводу и без повода, без лишних слов взяла у брюнетки два платья, и к концу дня те сияли всеми цветами радуги. Лайра не ожидала, что так много людей вызовется добровольцами. По три часа без перерыва девушка сидела за швейной машинкой и делала всё от неё зависящее, чтобы наряды стали выглядеть поистине божественно. Состязания со Стейшей и Хонор отошли на второй план. Когда Лайра, отбив нахалок одной колкой фразой, перестала тех замечать, Стейша потеряла часть интереса к задиранию Лайры. Но не весь, так как брюнетка из TF-24 всё ещё оставалась серьёзной конкуренткой. В Субботу за пару часов работы девушки (правда, скорее больше одна Джесс) даже сочинили песню про Лайру и её потенциальные перспективы. Сектор полдня не мог отойти от впечатления, которое оставили в памяти учёных Джесс и Лайра, прекрасно исполнившие написанную ими сами песню “Crème de la crème”*

Crème de la crème Наконец пришло нам время действовать, Потому что каждый должен о такой, как Лайра, знать. Нам не смогут Стейша с Хонор помешать, Потому что каждый должен о такой, как Лайра, знать. Я перестану быть девчонкой из толпы, Став кутюрье, и эталоном стану красоты. Нахожусь в экстазе – в Высшем Свете я! Да! Потому что каждый должен о такой, как Лайра, знать. Замирают, что я им не скажу, От меня все одобрения ждут. Довольно быть Джейн Доу**, хочу элитой стать. Потому что каждый должен о такой, как Лайра, знать! Идём на прогулку или на показ – Все без исключенья говорят о нас. Довольно быть Джейн Доу, хочу элитой стать. Да! Потому что каждый должен о такой, как Лайра, знать! Потому что каждый должен, Без исключенья должен… Потому что каждый должен о такой, как Лайра, знать…

Лайра опустила руки и голову, и сектор утонул в аплодисментах.       Наступило 17 апреля 1994 года. Воскресенье. 18:00. Финал конкурса красоты “Мисс Aperture Science-1995”. Лайра, Джесс, Колин и Шерил стояли рядом. Сто других конкурсанток стояли в несколько рядов: один ряд перед нашими девушками, два – позади них. Каждая была разодета в шикарное платье со стразами. Они стояли в том же зале совещаний, где и праздновал Рождество их TF-24 – всё тот же громадный чёрный зал с белыми люминесцентными лампами. Позади сцены – на балконе за процессией наблюдали трое: Кэролайн, Джорджия Браун и Джулия “ФайрМейн” Спитфайр – одна из тренеров испытуемых, знакомая Спиди Скайболд. Впереди амфитеатром возвышались ряды мест, до отказа забытые учёными, пришедшими на заключительный этап конкурса красоты. Среди них были и Генри, Дуглас, Майкл, Роджер, Мэтт, Роберт и Сьюзан. Виктория Дебуа вместе с Энди Фотофлэшем и Чарли Ламаром вышла за середину сцены. Виктория от имени Космополитена поблагодарила Кэролайн и участниц конкурса за их выдержку и преданность современной моде. Она произнесла свою короткую пятиминутную речь, а затем наступила очередь Блэра Дули, по очереди открывая конверты, назвать пары участниц, ставших символом того или иного месяца. Энди начал с января. Учёные-девушки, которым выпадет шанс представлять последний месяц года, автоматически становятся победителями в конкурсе и получат возможность заключить двухгодичный контракт с одним из известных ателье Франции. Лайра не поверила ушам, когда услышала это от самой мисс Дебуа. Франция! Мировая столица моды! И у неё есть возможность туда отправиться! Но… с другой стороны это будет означать двухгодичный разрыв с Aperture, с Джесс, Майклом, Сьюзан. Ей наверняка не удастся уделять им много времени, её наверняка завалят работой. Платья, примерки, показы. Она будет вертеться как белка в колесе. Вспомнив, как ещё пару дней назад девушка падала без сил на кровать от изнеможения, она задумалась, а сможет ли она перенести такой же стресс, но уже длиной в два года? Лайра колебалась. На этот вопрос она была явно не готова ответить с ходу. Её пробирала насквозь дрожь от волнения и серьёзности предстоящего выбора. Но вообще-то Лайра ещё не победила. Пока что она лишь одна из сотни, которой лишь может выпасть шанс. Вероятность всего лишь около процента… Поэтому рано думать о Франции. Стать бы представительницей месяца – вот это должна быть её главная цель, а не какие-то там абстрактные мысли и заоблачные цели. Лайра постаралась сконцентрироваться на торжественной процессии. Она безумно волновалась. Каждый новый вскрытый конверт всё ближе приближал их с Джесс к декабрю. Стейша и Хонор попали на Февраль. Гордиться было практически нечем, однако, если Лайра с Джесс вообще не попадут на календарь – вот это будет действительно неприятно. От издевательств Стейши им ввек не отделаться. Лайра с волнением смотрела за тем, как вскрывался один конверт за другим, как учёные выходили вперёд, получали памятные подарки от мисс Дебуа и вставали в линейку, как проектор демонстрировал страницы из календаря будущего года. Вскрыт одиннадцатый месяц, мисс “Ноябрь” стали Колин с Шерил. Проходя мимо Лайры, Колин пожелала подруге удачи. У Лайры пробежали мурашки по спине. Ещё пару секунд и Дебуа откроет последний конверт.       — Только бы это были мы. Только бы мы… — бормотала под нос Лайра.       — …И мисс Декабрь, а также Мисс Aperture Science-1995 становятся… — Виктория Дебуа выждала драматичную паузу. Лайру начало трясти от волнения. — …Джесс Скарлет и Лайра Уилсон из сектора TF-24. Давайте поздравим наших победительниц аплодисментами!       — Гип-гип, ура! Гип-гип, ура! Гип-гип, ура! — проскандировал Генри Розенберг, а вместе с ним и остальные учёные из сектора брюнетки. Зал утонул в овациях. Лайра не поверила своим ушам. Они вместе с Джесс стали “Мисс Aperture Science-1995”. Это свершилось! Они – победительницы! Они лучше всех. Джесс первой подошла к Виктории, вручившей ей диплом, пакет косметики, календарь и ещё много-много каких-то безделушек. Лайру с головой поглотил экстаз. Она не верила, что победила, она не верила, что сможет стать лучше всех, но она стала. Эти несколько секунд, что брюнетка шла по направлению к главному кутюрье, растянулись в бесконечность. Теперь всё было именно так, как она пела в песне: теперь каждый её знает, и каждый трепещет под её взором. Лайра ещё раз обвела взглядом зал учёных в белых халатах, рукоплескавших ей. С потолка падали ленты сиреневого серпантина, по краям зала пылали фонтаны золотых искр. Даже Виктория Дебуа с Энди и Чарли, и даже Кэролайн, аплодировали ей стоя. Лайра была на седьмом небе от счастья. Наконец, спустя пять секунд, которые для блондинки длились больше, чем вся её жизнь, учёная подошла к мисс Дебуа. Та от всей души поздравила её, надела на голову Лайре картонную корону и сказала, что формальности остались позади и для них с Джесс уже забронированы два места на самолёт в следующее воскресенье. Через неделю с ней будет заключён двухгодичный контракт. Лайра поблагодарила Викторию. Чарли Ламар передал девушке микрофон. Брюнетка поднялась на небольшой пьедестал, на котором уже несколько минут кривлялась перед публикой Джесс, и обратилась к тысячной аудитории:       — Спасибо! Спасибо вам всем! Вы не представляете, что я чувствую, стоя перед всеми вами. Я… я всё это время мечтала победить, и вот, как видите, я сейчас стою здесь на пьедестале победительницы конкурса красоты. Боже, мне самой не верится! Меня… просто… Это не передать словами! Я просто на седьмом небе от счастья! Спасибо всем, кто за меня болел! Искреннее спасибо Генри Розенбергу, главе моего сектора, который отнёсся с пониманием, спасибо всем моим знакомым из TF-24! Спасибо вам!       — Всегда пожалуйста! — выкрикнула Сьюзан неожиданно для всех. — Мы любим тебя!       — И я безумно благодарна вам, Виктория Дебуа, Энди Фотофлэш и Чарли Ламар, за то, что предоставили мне возможность заключения контракта на два года с французским ателье, но… — Лайра опустила голову к Джесс, кинув вопросительный взгляд, означающий: “Ну что, ты не обидишься, если я сделаю то, что должна сделать?”. Джесс усмехнулась и махнула рукой, как бы говоря: “Мне до лампочки эти твои модные штучки. Я здесь только ради тебя. Это твой праздник. Делай, что считаешь нужным”. Брюнетка сделала небольшую паузу и продолжила. — Я победительница, это так. Моя фотография теперь без сомнения украсит календарь Aperture следующего года, и у меня есть возможность стать профессиональным кутюрье, о чём я всю жизнь мечтала, но, знаете… При всём уважении, думаю, я буду вынуждена отклонить ваше предложение. — В зале воцарилась тишина, тут же сменившаяся недоумёнными перешёптываниями девушек-учёных. Виктория, как и Энди, замерли, выпучив глаза и раскрыв рот. В их практике ещё никто добровольно не отказывался от полностью оплаченной поезди во Францию. — Я ценю ваше предложение, правда. Более того, я всегда мечтала о карьере кутюрье, но дело в том, что… Дело в том, что подписав этот контракт, я буду вынуждена оставить всех своих друзей и знакомых здесь, в Aperture Science. Два года – долгий срок, а когда я перекраивала платья для конкурса, я поняла, что для меня будет безумно тяжело окончательно порвать с наукой и посвятить всю оставшуюся жизнь шитью и модным показам. Пусть лучше шитьё остаётся моим хобби, и, если вы не передумаете, я могу работать дизайнером-фрилансером, создавая для вас поистине великолепные наряды в свободное от работы время. Мне, правда, интересно этим заниматься.       — Неужели вы действительно добровольно хотите отказаться от такого шанса? Учтите, вам несказанно повезло, что он выпал именно вам. Такой шанс выпадает раз в жизни! — сказала Виктория Дебуа.       — Я знаю. А ещё я знаю, что кое-кто ещё мечтал об этом не меньше, чем я… — Лайра повернулась и встретилась взглядом с Колин. — И раз я могу делать со своими подарками, также как и со своим титулом, что хочу, то я хочу передать их той, кому они действительно необходимы. К тому же, согласно правилам, если победительница отказывается от своего титула и не передаёт его другой конкурсантке, новой победительницей становится участница, занявшее второе место. Так что, я думаю, это судьба. Я хочу передать эту символическую корону и все официальные документы Колин Эванс и Шерил Корлетт, занявшим второе место.       Зал утонул в аплодисментах. Никто не ожидал такого благородного и вместе с тем самопожертвенного поступка. Колин и Шерил со слезами радости на глазах подошли к подиуму.       — Я даже не знаю, что тебе сказать, Лайра. Спасибо! — произнесла Колин.       — Ты ведь знаешь, я не могла поступить иначе, — улыбнулась Лайра.       — Спасибо тебе!       Колин с Шерил поднялись на подиум, обнялись с Джесс и Лайрой, и та надела ей на голову золотистую корону и передала пакет с документами.       — Ну, что ж. Это, конечно всё очень неожиданно, — промямлила ещё не отошедшая от шока Виктория Дебуа. — Но раз уж Вы, Лайра, действительно хотите отказаться от полностью оплаченной поездки и передать право Колин… Ладно, будь по-вашему. Но вообще-то это такой беспрециндентный случай…       — Oui, c'est ca***, я оставляю за собой титул “Мисс Aperture Science-1995”, а возможность заключения контракта передаю Колин.       — Это Ваше окончательное решение?       — Да, миссис Дебуа, — Лайра с Джесс сошли с подиума, а на нём остались Колин и Шерил. Зал взорвался оглушительными аплодисментами.       — Не понимаю Лайру, — сказал Майкл Уотт. — Она ведь так хотела стать кутюрье… Зачем отказалась?       — А я её прекрасно понимаю, — ответил ему Генри. — Aperture – её дом, Майкл. Как и для меня. Она не хочет уезжать от вас, только и всего. Лайра невероятно преданная, особенно по отношению к своим друзьям и приятелям. Я понял это в первый же день, когда нанимал её на работу. Уехав от нас, она не чувствовала бы себя счастливой.       — Вот это поворот событий… — произнёс Майкл и тяжело рухнул в кресло. В тот же вечер в дневнике Рэттманна появилась ещё одна запись:       “12-17 апреля 1994 года.       Что ж, думаю, сегодня я открыл для себя одну очень важную вещь, а именно: что преданность является одной из наиболее важных черт человека. Будь предан своим друзьям, и они помогут тебе в трудную минуту. Я и представить себе не мог до конкурса красоты “Мисс Aperture Science-1995”, насколько, оказывается, предана Лайра всем нам. Она передала право на заключение двухгодичного контракта с известным французским ателье своей подруге Колин. Я и не знал, что она в такой степени готова на самопожертвование! Для неё ведь это столько значило… У меня просто нет слов. Вдобавок Джесс, так не любящая примерки, мучилась неделю, только лишь ради победы лучшей подруги. Думаю, что и верность Джесс, как минимум, заслуживает похвалы, а то и искреннего восхищения. Можно вывести и ещё один важный урок из сложившейся ситуации – нужно быть настойчивым, всегда и во всём иди до конца, до своей заветной цели, какие бы преграды не вставали у тебя на пути. Как пел Роджер в своей песни: “Борись, за что веришь ты…”. Что-то мне подсказывает, что верность Лайры ещё проявит себя в будущем с неожиданной стороны”.