Вне закона

      Если бы кто-то сказал Наруто, что когда-нибудь он будет пить горький кофе, да ещё и за одним столом с Орочимару, он бы покрутил кулаком у виска. И сейчас Наруто сидит на твёрдом стуле и смотрит на сильно задумчивого сенсея.  — Может, вы ещё захотите рассчитать сколько световых лет понадобится ниндзя, чтобы долететь до луны? — всё-таки выдал Наруто на всплывшую мысль сенсея.  — Хочешь сказать, что ты против?  — Я хочу сказать, что у меня в голове ни одной приличной мысли, — голубые глаза широко раскрылись в качестве доказательства. — Орочимару-сенсей, вам бы отдохнуть пару дней. А то уже…того…мысли покруче будут.  — Я всего лишь разгадал формулу для создания человека через…  — А я всего лишь услышал это во время принятия кофе, даттебайо. Два парня и две девушки…отдают свою… — Наруто демонстративно кашлянул, — чтобы что?.. Чтобы люди с нетрадиционной ориентацией неожиданно получили возможность иметь детей…благодаря нукенину, которого они даже не могут найти? — Наруто фыркнул и закрепил руки в замок под подбородком. — Пейте поменьше кофе, пожалуйста.  — Я даже придумал имя.  — Ками-сама, избавьте меня от этих подробностей, даттебайо! — Наруто схватился за голову, стукнулся лбом об столешнику и громко простонал от данного суждения. — Надеюсь, Кабуто не будет вашей жертвой?  — Вообще-то я предпочитаю создать наш с тобой совместный проект в виде Мицуки.  — Идите в жопу, даттебайо! Никогда! — Наруто сильно вспыхнул яркой алой краской. Орочимару даже не отреагировал на грубость, продолжая предвкушающе ухмыляться.  — Если не я, может быть ты предпочитаешь Саске-куна…  — Так, всё! — Наруто решительно выбрался из-за стола и решил мигом удалиться с помощью исчезновения…с чужой чашечкой кофе.       Орочимару издал лёгкий смешок. Даже Карин так ярко не реагирует. У него не было таких собеседников ещё со времён войны, которую он прошёл, сражаясь плечом к плечу с Джирайей и Цунаде. Наверное, это его и привлекло в Наруто… Каждый ученик был особенен по-своему, но Орочимару всегда было плевать на них, лишь бы приносили пользу и ложились на его лабораторный стол без всяких вопросов. Но Наруто был другим человеком… Ярким, живым, искренним дурачком, как Джирайя. Тем не менее, Орочимару никогда не принижал умственные способности своего ученика, ведь в бою тот превосходно соображает, что Орочимару даже ни одного пинка не разгадал. Каждый житель деревни Звука постепенно ломался. Орочимару даже пришёл к мысли, что ему бы не хотелось, чтобы это коснулось и Наруто, ведь тот действительно был другим. Он добрый, не смотря на то, что ему приходилось не раз убивать на тренировках… Наруто никогда не жалел людей. Этим он и зацепил Орочимару. Ему совсем не хотелось превращать Наруто в бездушное оружие под названием «шиноби».

***

 — Ты сегодня рано, — немного недоумённо высказывается Кабуто, когда Наруто появляется в лаборатории на час раньше положенного. Узумаки с характерным эхом натягивает резиновые перчатки на руки.  — Я тоже рад тебя видеть, Кабуто-сан.  — Снова философствовал за чашечкой кофе? — рискнул-таки предположить Якуши.  — Который раз подряд, — Наруто широко зевнул и даже не стал прикрывать рот ладонью. В нос сразу залетел запах тухлятины, но он даже не вздрогнул. Привычный его аромат после жестоких боёв с экспериментами Орочимару-сенсея. — Рано, говоришь? Я смотрю, ты жадничаешь.  — Решил сделать тебе одолжение, — после долгой работы с трупами Кабуто приближается к раковине, чтобы смыть с перчаток запах чужих внутренностей. Наруто мигом взялся за скальпель и встал над одним телом, укрытым простынёй. — Это не твой клиент.  — Что?       Якуши ехидно оскаливается и подходит к телу, что находилось через полметра слева от Наруто. Ирьёнин ухватился за край сероватой ткани.  — Я тут вспомнил, что ни разу не поздравлял тебя с днём рождения. Не тот день, но мой подарок ты оценишь, — одним движением Кабуто срывает ткань от поверхности тела. Чужая кожа оказалась сильно обгоревшей, словно окунулся в кипятке. Лицо человека он всё равно сумел разузнать. Это был продавец масок с рынка. Они переговаривались лишь один раз, но Наруто навсегда запомнил этого типа почти в самом начале очереди, которую хотел истребить. — Его можно спасти…можно и убить, — нашёптывает Кабуто слова, которые Наруто и сам пробормотал самому себе. — Ты знаешь, кто это, Наруто-кун? Ты знаешь, к какой деревне он принадлежал? — он с удовольствием наблюдал, как от гнева рука Наруто со скальпелем сжимается. — Сегодня этого человека…экспериментируешь ты.       Наруто поморщил нос и нахмурил брови от злых воспоминаний об этом мужчине. Единственный, кто поднял на него руку, если можно так выразиться. Когда никто не пришёл на помощь, мальчишка даже не подозревал о том, что это плохо, ведь больше всего его интересовали взгляды, полные жалости и презрения. Сейчас Наруто понимает, почему все так отворачивались от него, как только узнавали его имя… Наруто вспомнил свои уроки с Орочимару-сенсеем и Кабуто. Его работа заключается в пытках. Наруто знает, где проводить лезвием, чтобы жертва мечтала умереть.       Мужчина был полностью обнажённым. Лишь жирный кожаный лабораторный пояс покрывал мужское достоинство. Наруто крепко ухватился за чужую челюсть. Отрезанный язык уже был подготовлен. Теперь Наруто не будут отвлекать чужие крики, пока что не привык к ним. Ирьёнин с интересом изучал поведение очередного ученика Орочимару у стены. Тот думает, куда бы направить лезвие. Наруто слегка усмехнулся, широко раскрывая глаза от желания навредить этому человеку. В итоге, скальпель коснулся внутренней стороны колена, не задев виднеющиеся вены. Глаза продавца масок резко распахнулись от ощущения возникшего надреза с обратной стороны правого колена. Он принялся дёргать головой, чтобы понять, где находится. Судя по нарастающей панике, Кабуто, возникший в поле зрения, не торопился ему помогать. Продавец масок испугался ещё сильнее, когда перед глазами возникло лицо взрослого юноши, которого он ненавидит.       Узумаки Наруто самодовольно скалился, разглядывая такого слабого и трусливого мужчину. К чёрту колени. Наруто медленно опустил остриё скальпеля в пупок. Эта кожа была отвратительна глазу, но гадко на теле всё равно быть не перестанет. Продавец масок вспотел от ужаса, ведь знакомый монстрик наверняка не оставит его в живых.  — Коничива, сэр, — елейно приветствует его Наруто, медленно опуская скальпель внутрь пупка. Живот задрожал, а следом и всё тело. Он принялся бешено извиваться, пока Наруто не затолкнул острый конец скальпеля внутрь полностью. Будь у этого бывшего продавца язык, он бы орал так, что в Конохе бы разузнали о его похищении. — Помните меня? — Наруто крепко схватил чужое левое запястье, которое было очень слабо, в отличие от руки ниндзя. Наруто резко вынул из продырявленного пупка скальпель и в таком грязном виде и сделал надрез между указательным и средним пальцами той самой руки, которую сейчас удерживал. Сейчас тот редкий случай, когда Наруто не был очаровательным подростком. Сейчас он лишь мучитель чужих людских душ. — Кабуто-сан, в чём оплошность этого господина?  — Пока совет думал, кого бы взять на роль Пятого Хокаге, завышал цены в своём ларьке, продавал некоторым людям незаконные в Конохе препараты, четыре года назад успел обокрасть богатенькую старушку… Мне продолжать? — Кабуто не чувствовал себя виноватым, когда мужчина одним взглядом умолял его спасти и убрать подальше от этого ненормального монстра.  — Приговор: медленная смерть от рук человека, которому ты готов плюнуть в лицо. Ну и как вам? — скальпель залез под разорванную кожу между двух пальцев и полез изнутри под указательным. Наруто наслаждается его страданиями. Он действительно боится. Понимал в глубине души, что маленький ребёнок, которого он однажды прогнал с рынка на глазах у всех, окажется палачом, который будет решать его же судьбу. — Почему же вы молчите? — скальпель сорвал изнутри кожу с указательного пальца, заставив чужую руку затрястись. — Вы хотите, чтобы я отправился в ад, не так ли? — голубые глаза со звериными чёрными щёлочками прищуриваются. — Ну так вот…вам придётся меня там подождать. А пока вы постараетесь привыкнуть к тем болезненным ощущениям, которые встретите там, внизу.       Орочимару стоял в коридоре. Чужих криков слышно не было, а вот бешеное сопротивление маленькому острому оружию имелось и ещё какое, так что мужчину было слышно даже в коридоре. Наруто действительно становился другим, когда оставался наедине с бывшими обидчиками. Это можно было назвать местью: они ему боль; он им отвечает более демонстративно.