Гроза над Татуином, ч. 2, Наследник

Мандо проводил Омеру обратно на борт Лезвия Бритвы и попросил посидеть в каюте с детьми некоторое время, а сам вернулся за негодяями. Хааден начал активничать в трюме, поэтому Джаррин успокоил его парализующим выстрелом из бластера. Сначала он вытащил подручного генерала Джекисса. - Стоять! Рожей в стену! - скомандовал он. - Стой и не ёрзай! Пират угрюмо уткнулся носом в корабельную переборку. Дин уже хотел полезть за имперцем, но остановился и спросил у пленного: - Штурмовик? Пленник кивнул. - В каком звании? - Рядовой имперской армии, - прогнусил парень. - Видно, - вздохнул Дин. - Высший чин так не нажрался бы. А в пираты как попал? - Штурмовые доспехи слишком приметны. Бегать в них тяжко. Генерал сказал снять. Мандо поразмышлял. Доля истины в этом была, несомненно, большая, но не для мандалорца. Он привык носить тяжелые доспехи с оснощением и многослойную одежду даже в дикую жару. - Ладно, боец. Не дергайся. Скоро отдохнешь. И Мандо мысленно прибавил: " В карбоните". Далее пришел черед имперца. Генерал Джекисс был также поставлен лицом к переборке. Кляп с его рта Мандо милостиво снял. - Что заставило тебя связаться с криминалом, Джекисс? Что ж ты так низко пал? - поинтересовался мандалорец. - Зачем тебе это знать? - Вопросы здесь задаю я, - резко осек его Мандо. - Империя все равно победит. Она сильна. - Империи нет. Я задал вопрос. - Империи нужны ресурсы. Мы объединимся и еще нанесем ответный удар. Объединение уже идет. Это не криминал. Это сбор дани с непокорных. - Это разбой и грабеж. Он развернул обоих мерзавцев в сторону выхода, ткнул дула бластеров каждому в спину и погнал их на свой корабль, где их ожидала карбонитовая камера. Бывшего штурмовика Джаррин пихнул туда и приказал не дергаться. Вообще-то пират и сам понимал, что деваться уже некуда и это конец. Имперец гордо шагнул к камере и остановился. Он обернулся. Ни один мускул на лице не дрогнул. - Знаешь, мандалорец, я тебе благодарен, за то, что ты, наконец, остановишь весь этот кошмар, в котором я нахожусь. Я много думал за все время, пока был у тебя в плену и понял, что был в отношении тебя не прав. Какой бы меня не ждал конец, забери бескар. Он нужен твоему народу. - Он украден у моего народа и Империи не принадлежит. Империи нет, а бескар вернется. - И еще, хоть это и не в моих правилах, но прошу у тебя прощения. - Я могу все простить, кроме гибели Тон Такеши, - глухо послышалось из-под мандалорского шлема. - Ты так и не сказал, в каком ты звании, - вздохнул Джекисс. - Что тебе это даст? - Я так привык. Мандо подумал немного и решил, что хуже не будет, если он выполнит последнюю просьбу. - Капитан мандалорской пехоты Дин Джаррин, - он по обычаю своего народа отсалютовал. - Генерал спецподразделения элитных космических войск Империи Грон Джекисс, - козырнул генерал, затем гордо шагнул в карбонитовую камеру сам. - Прощай, капитан Дин Джаррин. - Прощай, генерал Империи Грон Джекисс. Через две минуты все было кончено. Затем Мандо привел, пришедшего в себя Хаадэна и, без разговоров, запихнул его во вторую карбонитовую камеру. В отличие от имперцев, громила орал и упирался, но как он не сопротивлялся, все равно был заморожен. После, Дин закрыл имперских корабль, поднял трап на Лезвии Бритвы, заглянул в каюту и обнаружил, что все трое спокойно спят. Он не стал их будить. Залез в душ, поднялся в кабину и устало повалился в кресло. Заснул Мандо сразу. Спокойно. Без снов. Утром, после сыного завтрака и соответствующих утренних процедур, семья из четырех человек двинулась обратно в деревню. Мандо поговорил с селянами, пообещав придумать, как наладить сбыт урожая и получение прибыли. Весь день он помогал с хозяйством Омере: чинил все, что было разгромлено в схватке с Хааденом, колол дрова, подправил ограду, выправил драгу для криля. Винта и Малыш ушли играть с деревенскими ребятишками. Глядя на них, сидящий на бревне Мандо, подумал, хорошо, что они не знают о той беде, которая могла бы случится. Он любовался на беззаботно играющих детей. Ему было грустно от того, что он вырос. Хотел бы Дин сейчас оказаться маленьким рядом с папой и мамой. Омера позвала его: у нее было что-то не то с плитой, на которой она варила обед. Джаррин поднялся и молча пошел искать неполадки. Теперь он был муж и отец-глава семьи. Мать-оружейница часто говорила: - Муж-Мадалор в семье. Таким Мандалором сейчас чувствовал себя и Джаррин. Он улыбнулся под шлемом и подумал: "А папа-то прав!" Мандо остался на ночь в доме Омеры. Она отдала ему и Малышу комнату с большой семейной кроватью, а сама ушла в комнату Винты. Мандо хотел отказаться от такой роскоши и снова уйти в амбар, но побоялся обидеть женщину отказом и потом, ведь он был почти муж. Другая причина, по которой он не очень-то хотел оставаться в доме, была в нем самом. Каждое прикосновение Омеры или к ней вызывало мучительную реакцию, с которой Мандо старался своевременно бороться. Если он чувствовал, что проигрывает, то старался просто куда-нибудь спрятаться и избавится от мучавшего его ощущения желания. Он не мог просто подойти и предложить ей отношения, во-первых, потому что считал, что травмирующие обстоятельства должны забыться, во-вторых, оставил выбор за ней. Ему приходилось терпеть и делать вид, что все хорошо. Он боялся сорваться. Однако, все же принял ее предложение жить в ее доме, потому что таков путь. К тому же он решил, что так будет надежнее для семьи, если он будет находиться рядом и охранять покой. Мандо перетащил кроватку Малыша из корабля в дом Омеры. Однако маленький шалун, заснувший у него на руках и отправленный к себе в постель, всеже вылез из кроватки ночью. Снаружи разразилась сильная гроза, и мальчик залез к отцу, прячась от страшных раскатов грома и всполохов молний. Он свернулся на груди Джаррина-старшего, такой теплый, маленький и беззащитный. - Иди ко мне вомпа-песчанка, - улыбнулся Дин. Мандалорец обнял свое дитя, прикрыв мальчика одеялом. Так они и уснули оба. Убежище оставили на Фенна Шису и его команду защитников, порядком сократившуюся после кровопролитного побоища под стенами дворца Джаббы Хатта. Все корабли, в том числе и республиканский, были отогнаны в порт Мос-Эспа. Мать оружейница проставила Бобе и Рексу Фетту метку клана Истинных Мандалорцев Джастера Мериэля, после чего Боба с Карой так же покинули убежище. Остался лишь корабль Вольфа и именно его использовали для вылета на учения. Прибыв на место, Рекс и Вольф показали юным мандалорцам, как надо ставить палатки. Учения предполагалось проводить в течение нескольких дней, пока дети не закрепят материал и не справятся с поставленными задачами, поэтому пришлось разбить военный лагерь. Мальчики, разбитые по парам, старались, натягивая брезент и закрепляя его. Тору пары не хватило. Мать хотела помочь ему, но он сказал коротко: - Я сам! После оба клона прошлись по рядам и проверили результат. У многиих были одни и те же ошибки. Закреплены палатки были слабо. Один раз все даже посмеялись, когда Вольф проверяя результат работы залез в палатку к найденышу-хулигану, и она рухнула на коммандера, обвернувшись вокруг него. Рекс и Тован пытались снять с него брезент, под взрывы хохота. Женщины, глядя на все это представление, скромненько похихикивали в шлемы. Клон выбрался, погрозил кулаком подопечным. Мальчики замолчали, но время от времени раздавалось смешливое фырканье. Так закончилось утро первого дня учений. После обеда и часа отдыха, мальчишек выстроили. Первой учебной задачей Вольф поставил перед мальчиками умение прятаться и маскироваться. Ответственным назначили коммандера Визслу. Ученики в течение отведенного времени, после краткого инструктажа разбежались по скальному массиву в попытках хорошо спрятаться и замаскироваться. Когда время вышло, Паз пошел искать каждого из мальчиков. Тому, кто не будет найден, доставалось десять очков, а тому, кто особо не старался, от 0 до 2, поэтому каждый из участников, лелея честолюбивые планы, старался спрятаться и замаскироваться лучше остальных. Среди мальчиков был и его сын Дайго, которого Паз взял с собой с позволения Таны. Дайго воспринимал это скорее как своеобразную подвижную игру. К его сожалению, он был найден отцом среди одних из первых. Паз просто знал, куда бы мог спрятаться его сын. Один за другим нашлись и остальные мальчики, многие из которых получили лишние баллы за изобретательность в маскировке. Не нашли только одного - Тора. Паз обошел весь скальный массив, везде посмотрел, даже пролетел на реактивном ранце над скалами, но мальчишку так и не нашел. Было решено, что Тору полагается высшая десятка. Однако мать-оружейница была обеспокоена, куда делся ее сын. - Наверное залез в какую-нибудь щель наверху, сидит там и ждет, пока его там не найдут, - успокоил ее Вольф. - Надоест сидеть, к ужину придет. Такая командная игра по жаре заняла достаточно времени и сил. Маленьким бойцам дали передохнуть и пополдничать. Оба Татуинских светила клонились к горизонту. Тор так и не появился. Кьяра забеспокоилась еще больше. - Он еще в Убежище прятался. Но сейчас... - Найдется, - сказал Вольф, но на душе у него становилось все не спокойнее и не спокойнее. Из присутствующих мальчиков отобрали тех, кому было восемь и более старших. Рекс раздал им учебные бластеры, и группа отправилась на стрельбище, сбивать с карниза установленные там камни. Тован и Паз пошли с ними. Вольф, Кьяра и мандалорки остались с остальными детьми. Шло время. Группа уже вернулась. Тора все еще не было. Мать-оружейница не выдержала и пошла его искать. Вернулась она опечаленная. Сколько бы она не звала его, сын не отзывался, и тогда все поняли, что случилось что-то непредвиденное. Наставники всполошились. - Я сам постараюсь найти его. Я отвечаю за него головой, - сказал коммандер Фетт. Он развернулся и зашагал к скалам. На то, чтобы спрятаться давалось полчаса. Дети разбежались в разные стороны. Тор так же побежал к скалам, завернул за скальную стену и оказался в окружении причудливых аркад. Он пробежал по одной из них и, ему показалось, что он просто пробежал по кругу и вернулся в исходную точку. Пробежал по второй, сложился тот же эффект, наконец третья вывела его вообще куда-то в сторону. Он выскочил из нее и помчался вдоль слоистой изогнутой стены. Остановился, когда увидел серию уступов. Лазил мальчик хорошо. Иногда они с отцом летали в такие вот скалы и практиковались. Забрачонку тогда было всего пять, но он был цепкий и ловкий. Папа хвалил его. В один миг он поднялся наверх. Не обошлось без травм: один раз нога все же сорвалась и он проехался коленом по выщербленному камню, ободравшись. Маленький забрачек спрятался наверху в большой выемке и окружил ее камнями, будто так и надо. Он рад был поиграть с коммандером Визслой, которого давно и хорошо знал. Паз был другом его отца. Воин пролетел мимо, не заметив Тора, зато заметил кого-то из мальчишек и поспешил туда. Забрачонок хихикнул: шалость удалась. Он видел Паза, неоднократно вылавливающего сорванцов- найденышей, слышал, как он как он искал их внизу, но самого Тора Паз так и не нашел. Со временем все прекратилось. Настала тишина. Никто, по-видимому, не собирался искать мальчика, и он решил явиться к наставникам сам. Он улыбался, предвкушая как получит свою десятку и уделает всех мальчишек в группе, а еще докажет коммандеру, что не так прост, как кажется. Однако там, где он залезал, спускаться почему-то не получалось и он пройдя немного, обнаружил еще один уступчатый и более удобный спуск. Тор, крепко хватаясь за выемки в скале, полез вниз. Оставалось совсем немного. Вдруг кто-то зажал ему рот и обхватил за пояс. Оба сердца у мальчика от страха упали куда-то вниз. Он бы и закричал, но некто, сопя на ухо, крепко сжал его рот ладонью. Рядом раздались странные возгласы, гоготание, гиканье, уханье и еще какие-то непонятные звуки. Этот некто повернул извивающегося мальчишку лицом к пустыне и Тор оказался лицом к лицу с такой страшной гикающей мордой, что чуть от страха не сделал в штаны. - Ыыыыы!!!!!!! - заорала странная и страшная рожа. Кричать он не мог, его трясло. По странным вытаращеным глазам, перемотанной голове и дыхательному фильтру, напоминающему безумный оскал, он понял: тускены! Их было вовсе не двое, а трое. Тот, который держал забрачонка, опустил его, и скрутил ему руки за спину, пока второй плотно завязывал ему рот какой-то грязной и засаленной тряпицей. Третий, судя по всему, караулил. И все трое хрюкали, гыкали, рычали, фыркали... - Агрррххггыыыы!!!! - указал на мальчика старший из них. Второй размахнулся и ударил Тора прикладом винтовки. Третий сделал тоже самое. И все повторилось заново. Они били его и заставляли без передышки бежать по солнцепеку, гнали туда, куда хотели. Но и сбежать он не мог, на шею накинули петлю и при малейшей попытке побега она затягивалась. Наконец он не выдержал и завалился. Его несколько раз пнули, призывая встать, и прикрикнули, но сил у него больше не было. Тогда один из тускенов связал Тору ноги и забросил его на плечо. Они прошли еще немного и в котловине, покрытой песком, они присоединились к своему племени. Маленького пленника даже водой не напоили, просто свалили его, как бесполезное барахло на какие-то носилки и понесли неизвестно куда под палящими лучами. Сбоку от тускенского племени плавно двигались банты, огромные, лохматые, с большими бивнями, они словно плыли по пескам. Издалека всегда кажется, что тускенский караван двигается медленно, но на самом деле это была лишь видимость. Тускены отошли от места, где поймали Тора на приличное расстояние и вошли в их лагерь. Скал уже не было видно. Из шатра, что стоял посередине вышел главный тускен. Наконец-то на мальчишку обратили внимание, но он этому вовсе не был рад. Руки развязали и связали заново над головой, прекрепив их к какой-то толстой жерди. Невозможно растянув мальчика до костного хруста, привязаль к жерди и ноги, а потом и за пояс его укрепили к перпендикулярной планке, набитой на эту жердь. Кляп с него не сняли, лишь веревку на шее обрезали, оставив петлю, и употребив отрез в дело. Его внесли в центральный и самый большой шатер, а после воткнули жердину в землю вертикально. В палатку набились тускены и все они потрясая ружьями громко кричали: - Гхууухххт!! Гхууухххт!! Один из них самый высокий, вероятно, шаман, поднял гадерфай над головой и страшно заголосил: - Аааааррррхххааааххххх!!! Остальные подхватили этот клич. Тогда шаман положил гадерфай перед костром, горящим посередине шатра, и поклонился огню и оружию. Тор вися на жерди, словно квакух-гриль понял, что сейчас умрет и никто не поможет. Мама не придет, а папа тем более, хотя папа был бы сейчас, кстати, но он убит. Что ж, скоро и Тору конец. "Мама, прощай, будь счастлива с коммандером. Папа, забери меня к себе!" - обрывок веревки на шее мальчика натянулся, и петля сдавила горло, придушенный Тор поник головой. Вольф ругал себя за беспечность. У него перед глазами стоял тяжелый взгляд Тора, печальный и огорченный. - У Вас с мамой своя семья... - Не надо так...ад'ика... - Зачем вы так, коммандер?! " Это я виноват! Кьяра меня пристрелит за этого забрачонка! - коммандер Фетт обошел скалы, не зная, что он в действительности пытается найти, и наткнулся на следы. - Так. Спокойно. Тут кто-то с кем-то боролся. А вон там..." - Тор!! Он прошел еще немного, прежде чем обнаружил свежую кровь на песке. Вольф остановился. Воздуху стало как-то не хватать. Он огляделся и заметил цепочку следов - три пары больших и одна пара маленьких - понял, что случилось. - Я их убью! - рыкнул он под шлемом и активировал биргаан[1]. Клон поднялся повыше, переключил шлем на режим теплового визора и заметил вдалеке красные пятна. Их было много, и все они шевелились, бегали, двигались. Тускенский лагерь! Коммандер Вольф Фетт незамедлительно полетел туда. Никогда ни о ком он так не беспокоился, кроме своих братьев клонов. Он и сам не понимал, почему он так волнуется за этого маленького мальчика. Он снова вспомнил, как Тор в кузнице принял его извинения и отдал ему свою маму. Вольф понимал, что для мальчика это было тяжелым решением. Не каждый так может. Он так же вспомнил, что ему говорил Рекс. «Мандалорский десант растак! Коммандер Вольф, что с Вами твориться?! Какого ранкора у вас не выходит из головы сын Вашей... - и тут он мысленно запнулся. - Кого? Любимой женщины? Жены? Почему только ее сын?» Он понимал сейчас, как прав его брат! Ведь если ты любишь кого-то, то воспринимаешь целым и не говоришь, мол, отрежь эту руку или эту ногу, так как она мне не нравится. А это ребенок, часть ее самой. И ради своей любимой он был готов отыскать и привести к ней мальчика, он понял, что Кьяры без Тора для него не существует. Охотник за головами сделал вывод, что незаметно сесть и спрятаться ему не удастся, поэтому пошел ва-банкъ. Он опустился прямо посреди лагеря у большого шатра и нагло отвесил хорошего пинка охраннику у входа. Когда тот попытался поднять пулевик и выстрелить, коммандер пристрелил тускена. Сдернул с плечей имипульсную винтовку и прицельно, быстро перезаряжая ее, убрал еще нескольких тускенов. Остальные, видя, как исчезают их соплеменники, с воем разбежались, побросав свое оружие. Однако в шатре что-то происходило. Оттуда доносились дикие вопли, будто из плохой кантины. Впрочем, воняло оттуда так же, и мандалорец порадовался, что его легкие спасали дыхательные фильтры шлема. Вольф осторожно заглянул. На свой рост он не жаловался, поэтому увиденое его поразило до глубины души и внутри все перевернулось: на вертикальном шесте висел растянутый и прихваченный за руки и ноги Тор, с завязанным ртом. Рубаха на боку мальчика была разрезана и пропитана кровью. Рядом с ним стоял то ли жрец, то ли старейшина, а может, вождь с ножом в руке. На шее несчастного мальчика болталась петля из обрывка веревки, а голова маленького забрачонка бессильно свисала вниз. Сердце коммандера облилось кровью и сжалось от жалости. Он вспомнил, как Кьяра называла его: «Маленький». -Ад’ика…- прошептал он. – Мой мальчик…забрачек мой… Он ринулся вперед, в атаку, один против толпы. - Стоять!! Это мой сын!! Убью!!! - завопил Вольф и вломился в шатер. Троих он пристрелил сразу, двоих подрезал виброклинком, схватился еще с троими и одного из них выбросил из шатра, еще одному засадил в перемотанную башку гадерфай, сбил третьего и проломил ему череп рукой в дробильной перчатке, еще четверых отправил за грань, пальнув из бластера. Тускен оказавшийся сзади ухватил его за импульсную винтовку, но Вольф завернул руку через плечо, выпустил жирную струю из огнемета и поджог его. Тот страшно завопил и начал метаться по шатру, поджигая все на своем пути. Коммандер пробился к тускену с ножом и всадил в него виброклинок по самую рукоять. В Вольфа стреляли-бескар выдержал, но стрелявших клон разогнал паля из своей винтовки и превращая их в ничто. Он перевернул неподалеку стоящий алтарь, схватил и размахнувшись прибил им нескольких тускенов. Надо было уходить. Шатер горел, горели погибшие, остальные либо разбежались, либо пытались сопротивляться, но тщетно: коммандер не щадил никого, кто пытался оспорить его силу. Он виброклинком избавил Тора от пут, снял с его шеи и выбросил кусок веревки и тряхнул мальчика. - Тор! Тор!! Ади'ика!! Да очнись же ты!! Неужели поздно, сын, а? Неужели опоздал? Ладно, парень, разберемся. Все, домой, к маме. Он прижал к себе Тора и, ломая планки в отверстии для дыма, вылетел прочь. Вольф видел, как шатер полыхал, как суетились внизу тускены, как трубили банты, но вся эта победа ничего не значила для коммандера Фетта. Для него важна была маленькая жизнь, которую он сейчас держал в своих сильных руках. Отлетев от лагеря тускенов подальше, брат Рекса приземлился, снял с себя плащ и положил мальчишку на него. Мальчик вдруг сильно выдохнул и пришел в себя. - Коммандер... Я случайно...я прятался... - Жив! - обрадовался клон. – Значит, жить будешь. Крепкий ты парень. Тебя так просто не убьешь. Он осмотрел его. Под рубашкой оказался глубокий кровоточащий порез. Бакта и бактапласт были при Вольфе, и он смог оказать ребенку первую помощь. - Эх! Кикса бы сюда! - вздохнул Вольф, снял с пояса флягу с водой и напоил Тора, приласкав его. - Почему Вы спасли меня, коммандер? - прошептал мальчик. - Долг Чести. Таков путь, - коротко ответил он. Далее он завернул забрачонка в свой плащ и продолжил свой полет, крепко и бережно прижимая к себе дитя. Тор не ожидал, что этот грубый коммандер Вольф Фетт, Башенный Шпиль, который в первые два дня так оскорбил его достоинство и честь родителей, может быть совсем другим. Он подумал, что коммандер не такой уж и плохой. Он выпростал руку из плаща, и Вольф неожиданно почувствовал, как мальчик обнял рукой его за шею, прижавшись к алому бескару и положив голову ему на плечо. Он и сам улыбнулся под шлемом, и улыбка эта была грустной. Кьяра ждала. Взрослые обшарили каждый кусочек территории, но никого не нашли, и коммандер Вольф тоже пропал. Второе Татуинское солнце начало опускаться за горизонт, когда Рекс, стоящий наверху на скале крикнул: - Возвращается! - Дети! Отбой! - скомандовала мать-оружейница. - По палаткам и спать! Найденыши уныло разошлись по палаткам, ворча, что пропускают все самое интересное. Вольф плавно спустился и спрыгнул на песок, держа на руках Тора, завернутого в его плащ. - Ему нужна медицинская помощь и ужин, - предупредил он мать-оружейницу, отдавая ей мальчика. - Тор! Разве так можно! Где ты был?! Что произошло?! Почему ты заставил нас всех волноваться?! И что из тебя вырастет?!- Кьяра нервничала. - Не ругай его. У него был сегодня очень трудный день, - вдруг как-то негромко и мягко сказал клон. Коммандер протянул руку, чтобы погладить по голове забрачонка, но не решился, остановился, опустил ее, развернулся и ушел. Кьяра удивленно смотрела на Вольфа сквозь совиный визор шлема и не могла понять, что это сегодня случилось с коммандером. Корабль Вольфа был открыт. Тор, Вейла и мать-оружейница обосновались в единственой каюте. Мальчика раздели и хорошенько искупали, водостойкий бактопласт выдержал. Затем Вейла сняла его, промыла и продезинфицировала рану, залила ее бактой и налепила сверху новую пластину. Рана уже затягивалась. Мать-оружейница обратила внимание, что вся спина у сына сплошной синяк. К счастью Вейла отсканировав мальчишку не нашла ничего плохого, лишь ушибы и ссадины. На лице у Тора тоже был хороших размеров синяк, нос и губы разбиты. При поддержке целительницы, она полечила своего забрачонка сама. Тору было больно, но он терпел. Внезапно она услышала: - Мам, коммандер Вольф храбрый. Он меня от тускенов спас. Хорошо, что мальчик не видел выражение лица матери. Она похолодела. Тускены! История Дайго могла иметь повторение, но все закончилось относительно хорошо. - От тускенов?! Мандалор Великий! Как ты попал к ним, Тор'ика? - Я прятался, Паз меня не нашел и я начал спускаться со скалы сам, и меня схватили. - Бедный мой ребенок! - мать прижала его к себе. Маленький забрачек хлюпнул носом. - Мама, прости меня, пожалуйста. Я не хотел. Забрака укачивала его, прижав его голову к своей груди. - Маленький. Конечно, ты не специально. - Мам, я знаю, ты меня любишь. Я тоже тебя люблю. Вейла вышла, чтобы не мешать матери-оружейнице. Кьяра помедлила, сняла шлем и расцеловала своего маленького сына. - Мама, а с коммандером Вольфом все хорошо? Он не ранен? Я ведь не помню ничего. Они меня душили и хотели убить. - Нет, Вольф, не ранен. Коммандер раньше выполнял поисково-спасательные операции, и я полностью ему доверяю. Даже твою жизнь. Бедное дитя! Никому тебя не отдам, сынок. Мой мальчик... Неожиданно дверь открылась, и в каюту зашел Вольф. Он остановился около двери, не решаясь идти дальше. - Что Вы хотели, коммандер? - голос забраки стал строгим и безразличным. - Хотел спросить, как Тор. С ним все в порядке? - С ним да. А вот с Вами у меня будет весьма содержательная беседа. По ее резкости, клон понял, что в ближайшее время ему полагается еще одна хорошая трепка, но он был к этому уже готов. Он чувствовал себя виноватым перед мальчиком и его матерью. Она положила Тора в койку. - Вейла принесет тебе поесть. Отдыхай. Скоро все пройдет, ад'ика. - Мама, а ты придешь? - Да. Позже, милый, - Она наклонилась и обняв поцеловала его. - Мой маленький забрачек. Клон стоял глядя, как мать ласкает свое дитя. Ему было грустно. Из-за своей беспечности, он чуть не лишил любимую женщину сына и подставил в прямом смысле голову Тора в петлю. У самого Вольфа матери никогда не было, разве только Рав Брейлор, одна из куэ’валь дар на Камино, женщина-воин, но у нее своих клонов-сыновей было полно. Ну, еще джедай Пло Кун, заботившийся о Вольфе и его подручных, которого коммандер почитал, как своего отца. Кел-дор был строговат, но имел справедливое и любящее сердце, которое, к сожалению, перестало биться после приказа 66. Клон сейчас думал о том, что случись нечто непоправимое с забрачонком, он бы застрелился. Он пытался понять почему, но понял только одно: маленький забрачек дорог и не безразличен ему. И еще он понял, что если бы не Тор, то не было бы у него той, которую любит. Мать-оружейница поправила сыну одеяло и Вольф услышал: - Мама, пожалуйста, не ссорься из-за меня с коммандером Вольфом. -Не волнуйся, ад’ика, - ласково ответила ему забрака. Далее она скрыла голову под шлемом и, скомандовав Вольфу, " на выход", вышла вслед за ним. Мать-оружейница увела Вольфа подальше от лагеря в скалы. - Вольф, ты понимаешь, что ты натворил? У тебя не солдатня на руках, а дети! Нет, конечно, я должна была постоянно проверять территорию, но ты почему не учел тускенский фактор? Из-за твоего раздолбайства я чуть не лишилась Тора. А если бы на его месте был бы другой ребенок, так же важный и для меня, и для мандалорского общества? – забрака сердилась все больше и больше, пока не сорвалась на крик. - Нет, если бы хоть один из них погиб, я бы с тебя сняла шлем с позором перед Мандалорским трибуналом, а потом усекла бескадом, как высший военный чин! А если бы Тор погиб, то шлепнула бы тебя здесь, около этой каменной стены! Раздолбай!! В следующий момент произошло то, что привело ее в ступор и остановило ее гнев. Вольф снял шлем, поставил его на песок, открывая лицо для для "впитывания знаний очередного учебного процесса". - Что ты кричишь, Кьяра? Я не отрицаю свою вину, - сказал он спокойно. - Если бы с Тор погиб, я бы сам лично застрелился. Мне не безразличен этот ребенок, потому что он наш, и я несу за него ответственность. Он мой сын, Кьяр’ика, в равной степени, как и твой. Я сделал бы все, что бы он остался жив внезависимости от любых обстоятельств, даже если бы меня пришлось уносить отюда. Он не мог понять, почему забрака вдруг хрипло вдохнула и слегка испуганно отшатнулась от него. - Чт-то...что это? Вольф поймал ее за руку. - Ты что? - удивился он. - Что с тобой, кьяр'ика[2]? - В-вольф...это ты? Это действительно ты? Коммандер вздохнул и вдруг сильным движением притянул ее к себе, прижал одной рукой, второй снял с ее головы шлем и сильно вжал свои губы в ее. Она несколько раз хлопнула по пластинам доспеха, пытаясь отпихнуть его, но в результате крепко обняла. Они целовались долго и пылко. Он прижал ее к себе, как нечто ценное и дорогое, но когда она почувствовала, что ему хватит, то прервала поцелуй сама. Отобрала у него свой шлем, размахнулась, дала ему звонкую пощечину и ушла. - Тысяча ситхов! Даже пощечины от этой женщины как честь и похвала! - сказал Вольф, глядя ей в след и потирая горящую щеку. Пока наставники готовились ко сну, назначали часовых и распределяли обязанности, готовясь к следующему дню учений на местности, Вольф взошел на борт Одинокого Волка. Он поднялся в кабину, проверить, все ли в порядке и на обратном пути завернул в каюту к Тору. Мальчик не спал. Он лежал и смотрел в потолок. Клон прошел внутрь, сел на край койки и снял шлем. - Как ты себя чувствуешь? - Спасибо, ничего, - Тору было грустно. – Вы с мамой поссорились? - Нет, Тор’ика, не бери в голову. Все хорошо. Просто поговорили. Она права, я должен был помнить о тускенах. - Они страшные…- сказал Тор. – Спасибо за помощь. - Поправляйся…ад’ика…- как-то очень мягко сказал Вольф и потянувшись пригладил волосы мальчика. Тор удивленно посмотрел на клона. Его лицо он видел всего лишь пару раз в убежище, но сейчас оно было другим, не таким, как тогда. Куда подевался его гордый вид? Коммандер был грустный, задумчивый и одновременно огорченный. - Ты заслужил высший бал, Тор’ика. Так решили наставники, - сообщил он удивленному мальчику и предупредил. - Мама сейчас придет к тебе. С этим клон встал, надел шлем и вышел. Забрачонок лежал и размышлял, пытаясь расставить все по своим местам: «Вольф сказал, что уплатил Долг Чести. Кому? Маме? А что она такого для него сделала? Но он же не любит меня и желает от меня избавится. Тогда почему он не только спас от тускенов, позаботился, но еще приходил два раза, чтобы спросить, как я себя чувствую? Может он не хотел мою маму огорчать, потому что он ее любит? Почему он так меня вначале обидел, а потом пришел прощения просить, а теперь еще и помог? А может прав генерал Рекс, что коммандер очень несчастлив, поэтому был таким? С моей мамой ему будет хорошо. Пусть она будет счастлива с ним. У них будут дети, и у мамы будет хорошая семья с Вольфом. А я ему не буду мешать. Это их семья. Он прав, я там никто». Кьяра действительно появилась в каюте минут через пять, и Тор решил спросить ее мнение. - Мам, а почему коммандер Вольф спас меня? Он ведь меня не любит, - задал забрачонок вопрос Кьяре. – Он это сделал, чтобы ты не расстаивалась из-за меня, да? - Он мандалорец. А бросить дитя на верную погибель для любого мандо позор. Вольф уважает силу и честь, а ты ему доказал, что достоин уважения. И знаешь, ад’ика, он понял, что ты ему самый настоящий друг, а друзей в беде никогда не бросают. Только он боится, что ты дружить с ним не будешь, потому что в самом начале нехорошо поступил по отношению к тебе. Он сожалеет об этом. - Мама, а почему ты за него замуж не выходишь? - Почему ты спрашиваешь? - Ну…вы с ним любите друг друга, он тебя поцеловал. У вас семья. Наверное, ты была бы очень счастлива. - Не все так просто, Тор’ика. Это серьезный шаг и к нему надо быть готовым. Мы не готовы к этому. Сейчас рано говорить об этом. Еще ничего не ясно. И потом, я скорее застрелюсь, чем буду тебе навязывать человека, который тебе неприятен. Пусть все остается как есть, а дальше будет видно. Она взяла его на руки и прижала к себе. - Одно я точно знаю: я никогда не брошу тебя, сынок. Коммандеров много, а ты один. Позже в палатке общей с Рексом, Вольф долго лежал, закинув руки за голову. - О чем мечтаешь? - спросил его Рекс. - Я бы женился на ней, - вполголоса ответил ему брат. - На Кьяре? Угу. Понимаю. Но она не простая женщина. И по званию выше, чем ты. - Ну, да. Мандалор в местном масштабе. - Вольф, она в мандалорском масштабе выше. У нее звание мандалорского коммандера. А ты коммандер республиканский, впрочем, как и я - республиканский генерал. - Обратись к Шисе. - А ты? - Мне хватает, вод. - И мне. А я сейчас об Асоке и своих детях думаю. Как она с ними справляется? Как там наш Акти? - Везет тебе, Рекс. А я для Тора не отец, - как-то сокрушенно сказал Вольф. – Он сам сказал об этом. - Почему? - Он не хочет. Потому что я виноват. - Подожди-ка, Вольф, ты ведь терпеть его не мог, не любил, говорил чужой, желал избавиться от него... - Ди'кут был. Чуть сына не потерял. Рекс, ты прав. Я только сейчас понял, что мне судьба подарила настоящую семью – жену и сына, и я мог быть по-настоящему счастлив, а я все испортил. - Ладно, не переживай. Спи. Завтра у нас много дел. Знаешь, как Шиса говорит? Решаются проблемы утром и пораньше, а с вечера попозже лучше отдохнуть. Не гони блургов. Пусть все будет так, как есть, а дальше поживем – увидим, - успокоил его брат. Полчаса спустя два брата-клона уже спокойно спали. Вольфу снился Тор, крепко обнимающий его. Он тоже обнял мальчика: - Тор'ика, я никуда от тебя не уйду, не оставлю. Ты мой забрачек. Весь мой... Рекс разбудил его утром. Коммандер открыл глаза и почувствовал, что левая сторона лица у него влажная. В номере гостиницы "Пески Татуина", выстроенной некогда в имперские времена, у окна стоял высокий молодой мужчина, в серой униформе военного чина Империи. Заложив за спину руки в черных кожанных перчатках, он обращался к другому высокому мужчине, на котором были черные штурмовые доспехи. - Что нового, коммандер Корс? - Слышал, верные Империи люди ждут возвращение адмирала Трауна. - Вранье. Запомните, Корс, на разрушенном пергиллами корабле в гиперпространстве вряд ли остался кто-то живой. Это не возможно. И, кстати, я спрашиваю вас вовсе не о свежих слухах и сплетнях свецких болтунов. - Мы обнаружили мандалорское убежище. Это бывший дворец криминального босса Джаббы Хатта. - Я в курсе. И что? - Разведывательный дроид донес, что небольшая группа мандалорцев из семи человек с группой детей покинула не так давно убежище, направившись в пустыню к скалам по другую сторону Мос-Эспа. - Любопытно. Они что же, на пикник собрались в пустыню? Сомнительное развлечение. Ну, чтож, это хорошо. Значит, у меня есть пара козырей в рукаве. Эту партию в саббак я выиграю. Человек у окна был холоден, спокоен и расчетлив. Он помолчал минуты две, прежде чем продолжить. - Коммандер, вы узнали, где мандалорцы содержат господина Гидеона? - Нет, господин полковник. Предполагаю, что его вообще могли убрать. Мандалор Фенн Шиса сейчас в Убежище. - Шиса? - полковник повернулся и задрал вопросительно бровь. - Этот шлемоголовый бунтовщик-Мандалор?! Он?! Это смешно! Кому как не мне знать, что он когда-то поставил во главе мандалорского военного общества клона Альфа02 по имени Спар, что повлекло за собой неприятности, и он сам оказался у своих же вне закона. И этот непутевый человек Мандалор?! - К сожалению. - Однако. Этот Фенн Шиса храбрец, да. Но кроме храбрости голова должна быть на плечах. Запомните это, коммандер. Не думаю, что им выгодно убрать Моффа. Для мандо ценен бескар, а у господина Гидеона были склады этого металла по всей галактике и только я один знаю, где они находятся. Я предложу им обмен. Но если они не согласятся... - А если согласятся? - Вы думаете, я идиот, чтобы отдать им такую ценность, когда есть возможность уничтожить их раз и навсегда? Коммандер Корс, Вы умный человек. Но некоторых вещей Вы не видите. Скажите, Вы когда-нибудь занимались рыбной ловлей? - Нет, полковник, - как-то грустно ответил ему Корс. - Я воюю всю жизнь. Мне некогда. - Жаль-жаль. Да. Вы обязательно должны постигнуть азы рыбной ловли. Знаете, что такое ловить рыбку на живца? - Предположим. И что? - Займемся рыбной ловлей, коммандер. У меня еще ни одна рыба не сорвалась с крючка. Не будь я правой рукой господина Гидеона! Они еще узнают, кто такой Тодд Таркин!