* * *
— Я, конечно, ни на что не намекаю, но староста группы должен приходить на собрание быстрее всех, — молодая девушка ненамного старше Нам Джуна смерила его взглядом и показала рукой на свободное место. — Меня зовут Ирон, и я представитель лагеря «Лёгкий ветер», в который вы все вместе отправитесь. Нам Джун впервые безбожно проспал на встречу с представителем лагеря, которую сам и назначил: в итоге оказалось, что все собрались без него, а парню пришлось каяться во всех грехах и даже получить затрещину. Он присел рядом со своей одногруппницей, Хеён, и она лишь слегка ему улыбнулась: именно она утром звонила ему, его сестре, матери, чтобы студента подняли и отправили в университет, дабы он не огрёб от руководства. Он еле прибежал через минуту после начала, успел, но Ирон уже поглядывала на него неодобрительно и явно желала если не побить его, то отчитать. — Я езжу в этот лагерь с самого детства, работаю вожатой там же уже не первую смену, и потому мне бы хотелось, чтобы и в этот раз всё прошло хорошо. Насколько я поняла, тут собрались и первая, и вторая смена в лагерь, и я готова ответить на ваши любые вопросы, а если их нет, то расскажу обо всём сама. Она пустилась в долгие рассказы о лагере, так как вопросов не последовало: никто не знал, как правильно сформулировать мысли, даже Нам Джун, готовый до посинения их задавать, молчал, записывал всю речь Ирон и порадовался, что всё находилось в соседней провинции, что там лес, речка, красивая местность и всё удобно. Как жаль, что на тот момент он во многом заблуждался. Ким никогда не был в летних лагерях, но его обрадовали заработной платой, разными детскими активностями и большим количеством мероприятий. Лето должно было обернуться красотой для вожатых и детей, но кто же знал, что оно обернётся самым настоящим триллером. — Ну… нам повезло, что вы ответили на всё, что могло вертеться в нашей голове, — Нам Джун хмыкнул и слегка пожал плечами. — Но… — Давай на «ты», я буквально на год-два старше вас, мне немного неловко, — Ирон смутилась, потому что Ким был единственным парнем среди цветника девушек. — А, единственное, что я не сказала. Дети с вожатыми на «вы», панибратства никакого, пожалуйста, не подводите себя под статью. И забыла рассказать про то, как распределяются дети по отрядам, но это я вам отправлю в беседу в KakaoTalk. Дайте мне свои номера телефонов, чтобы я могла вас добавить. Путём договоров и вскинутых рук «за» и «против» решили первого мая съездить на выездной семинар, дабы ознакомиться с территорией, условиями и директором, который, по словам Ирон, был человеком тяжёлым и требовательным. Встречаться с ним уже не хотелось — нервов и так хватало, в особенности при написании конспектов уроков и их проведении. Нам Джун вспомнил первый проведённый урок, после которого его трясло, он выпил целую бутылку воды, а дети его облепили, как мухи мёд. Он был единственным парнем среди практикантов, и даже учительницы обратили на своего будущего коллегу внимание: а что, красивый мальчик, умный, начитанный, готовый помочь. — Тогда, значит, первого мая мы с вами всеми встретимся на вокзале и осмотрим всю территорию, — и с этими словами Ирон покинула кабинет. Нам Джун вышел практически самым последним: кругом были незнакомые лица из других групп, он долго искал девушек, с которыми вместе учился, чтобы организованно с ними спуститься вниз. Ухи, Хеён, Наби и Чиён нашлись быстро: они ждали старосту, что виднелся из толпы, улыбнулись ему, а потом стали спускаться. — Может, мы попробуем сработаться все вместе? — Чиён отличалась живым характером и красивой улыбкой; она вела инстаграм на больше чем тысячу подписчиков, обожала своё уютное гнёздышко и по-настоящему предвкушала поездку. — Нам Джун, как ты смотришь на то, чтобы я, Ухи и Наби были на одном отряде, а вы с Хеён на другом? Я думаю, это будет классное решение, ведь мы друг друга не потеряем из виду и будем работать все вместе. Ким почесал голову, немного косясь на краснеющую, но бойкую Хеён, что усиленно закивала, подтверждая позицию одногруппницы. Они особо все не общались, но с удовольствием потом стали зависать вместе. Ухи, спокойная и рассудительная, была старше всех из их импровизированной компании, она попробовала себя до этого в университете на факультете, связанном с биологией, но вылетела оттуда по собственному желанию. Она славилась тем, что её никогда не видели без стрелок, что визуально увеличивали и украшали её глаза, а также Нам Джун порой испытывал к ней некоторую слабость и уважение — да, она ему нравилась. Наби была очень весёлой девушкой, у которой имелся красивый смех, да и она была из разряда «симпатичных», и с такой девушкой хотелось дружить — она умела утешать, отличалась живостью характера и способностью прийти на помощь тогда, когда это требуется. — Думаю, мы сработаемся, — пожал плечами Нам Джун, кивая Хеён. — Ну как, все к метро идём? Киму, дабы добраться до дома, надо было ехать три станции метро без пересадок, потом ещё оплатить автобус, а от остановки идти ещё минут десять до своего дома. Порой он ненавидел это вечное мотание с угадыванием времени, когда будет пробка, даже больше, чем многострадальное вожатство, но вместе с тем любил то место, в котором жил. — Ладно, девочки и Нам Джун, я на работу, — Чиён спокойно расцеловалась с девушками и немного неуклюже обняла единственного парня в коллективе. — Предлагаю нам отдельно создать беседу, чтобы общаться, это будет неплохо. — Хорошо, — все без вопросов обменялись номерами, а потом пошли в метро. Ухи и Нам Джун поехали в одну сторону, а Наби с Хеён — в другую, разговор не особо клеился, но Кан, слегка улыбнувшись, дабы наладить общение, поправила волосы: — Я была в том небольшом городке на практике, когда училась ещё в другом университете. Там уйма заброшенных лагерей, которые пытаются привести в нормальный вид, но «Лёгкий ветер» вроде действительно в хорошем состоянии. — Спасибо, успокоила, — ухмыльнулся Ким. — Жаль, что мы все эти три года не общались, думаю, ты хорошая девушка. — Парни, обучающиеся на педагогов, не могут быть плохими, — высказалась Ухи; объявили нужную Нам Джуну станцию. — Твоя. Пока, до завтра, староста. — До завтра. Таким было первое косвенное знакомство с лагерем, в котором молодым девушкам и единственному парню на первой смене надо было работать. В назначенный день все, кто ехал на первые две смены в лагерь, собрались с утра пораньше на вокзале. Нам Джун встретился в метро с Ухи, потом присоединяясь к уже устоявшейся компании девушек, и возле здания вокзала Чиён и Ухи закурили, так как знали, что при директоре лагеря такого провернуть не смогут. — Мне немного нервно, на самом деле, — произнесла Наби, поведя плечом. — Вы же помните, как выглядит Ирон? Я вот не особо, боюсь её перепутать с кем-то. — Мы подписались друг на друга взаимно в инсте, так что всё чики-пуки, я уже изучила её внешность, — произнесла Чиён, выкидывая сигарету. — Меня больше интересует вопрос, когда нас будут разделять на отряды. Какой возраст вы бы хотели получить в своё распоряжение? — Десять-одиннадцать лет, мы уже по этому поводу говорили с Хеён, — сказал Нам Джун. — Со старшими не хочу работать, они проблемные, а мелких мне хватает в школе. — Мы бы тоже хотели от девяти до двенадцати лет, — подала голос Ухи. — Ладно, пойдёмте, с нашим перекуром нас все заждались. Как оказалось, они были не особо и опоздавшими, кого-то ждали ещё минут пять, а потом, когда все купили билеты, расселись в один вагон, дабы занять его полностью. Были какие-то случайные пассажиры, но буквально все понимали, что эта компания из плюс-минус двадцати человек направлялась куда-то вместе. Они приехали только через полтора часа хода, когда задницы были отсижены и дико хотелось в туалет. Все выпили находящиеся в рюкзаках энергетики, специально припасённые для поездки и длительного нахождения на ногах, потому у всех колени были тесно прижаты друг к другу. — Ирон, прости за вопрос, но в лагере есть туалет? — спросила Наби, добежав до бодро идущей девушки. — Конечно же. В административном здании две кабинки. Все взвыли от этого, но просто пошли вперёд — оставалось каких-то четыре километра до лагеря. — Кстати, обратите внимание на этот магазинчик, — проговорила Ирон, кивнув на небольшую лавку, в которой если и можно было что-то купить, то при помощи паспорта. — Мне как-то в лагере дико захотелось пива, и я бежала сюда за пять минут до закрытия. Расстояние отсюда до лагеря вы знаете. Конечно же, все сразу решили, что Ирон — легкоатлетка, с которой на дальних дистанциях лучше не связываться, себе дороже такое знакомство выйдет. К великому сожалению, режим обсервации перечеркнул все планы на то, что хоть кто-то за смену выпьет что-то крепче компота из сухофруктов. Как только все дошли до лагеря, то буквально сразу же повалили в административный корпус, дабы опустошить свои мочевые пузыри, и двадцать голосов, каждый раз в секунду, здоровался с главбухом, что не ожидала такого наплыва юных девушек. Нам Джуна, как единственного мужчину, пустили вперёд, и он обалдел от оказанной ему чести, а мочевой пузырь по-настоящему поблагодарил однокурсниц. Выходил он из холодного туалета, в котором до этого открыли окно, дабы проветрить, чуть ли не с урчанием и ощущением, что теперь открыл все тайны мироздания. — Там долгая очередь? — спросила женщина, явно работница, и Ким сказал приблизительное количество девушек, что стояли в очереди. — Ужас! Первого мая было прохладно, потому все усиленно закутались в воротники и шарфы, самые мерзляки, как Нам Джун, имели при себе пару тёплых перчаток и шапки, надвинутые по самые брови. Выходили девушки, свежие и довольные, весело болтали друг с другом, и парень был буквально оттеснён к Ирон, которая переписывалась с кем-то. — Ты правильно сделал, что оделся теплее, тут порой бывает очень холодно, даже на четвёртой смене, — произнесла девушка. — Остальные в своих тонких курточках могут здорово замёрзнуть. — Да, согласен, — молодой человек откашлялся. — Кстати, Ирон, скажи, когда мы будем распределяться по отрядам? Я со своими одногруппницами на вокзале это сегодня обсуждал, все уже хотят получить возраст и готовиться в полной мере. — Не знаю, как только господин Ким освободится, думаю, он мне всё выдаст, а я перешлю всё вам, — пожала плечами девушка. — Главное — не задавайте ему совсем уж глупых вопросов, чтобы он не злился и не думал, что я вас не проинструктировала. И мне, и вам будет из-за этого очень стыдно. — Понял-принял, скажу своим, чтобы не занимались этим всем, — они поклонились друг другу, и Нам Джун подошёл к одногруппницам, предупреждая их. Он был достаточно ответственным, чтобы полностью и правильно понять инструкции и донести их до каждого, кто был ему вверен. Конечно, он до сих пор не понимал Хосока, который нарушил их договор и отправился в абсолютно другой лагерь, но с девушками вроде было… спокойнее? Директор лагеря, господин Ким, был человеком спокойным, но вместе с тем сильно тормозящим: порой, что-то объясняя, он смотрел вниз целую минуту, а потом пробуждался из одноминутной комы и продолжал свою речь. Показали изнутри жилые корпуса, в которых будут жить дети, здания кружков и столовой, дошли до летней эстрады, до душевых (которые показались Нам Джуну откровенно страшными и небезопасными даже для взрослых), зашли в вожатский корпус, в котором жили припеваючи вожатые, а потом остановились в административном корпусе. Все замёрзли, Ким даже водрузил на Наби свою шапку и отдал Хеён свои перчатки, и он был рад тому, что на втором этаже уже наливали для всех горячий чай, который поможет уставшим студентам согреться. Нам Джун, по своему обыкновению, взял достаточно много еды, потому угощал ею одногруппниц, что поначалу стеснялись, а потом стали делиться со всеми, попивая напиток и жмурясь от удовольствия. — У меня с семи утра ничего во рту не было, а уже четыре часа дня, — сказала Чиён, упав спиной на спинку небольшого дивана. — Они издеваются, честное слово. Зачем рассказали истории про сбитых детей, что перескакивали через забор, о том, что какая-то дура-вожатая повела детей купаться на речку, хотя всем это было запрещено? — А ещё специально прям в подробностях рассказали, что зашло одно количество детей, а вышло на одного меньше, — всхлипнула Хеён. — Я не люблю такие истории, я сделаю так, чтобы мои дети все были живыми и здоровыми, а то моё сердце не выдержит. — Всё будет хорошо, — сказал Нам Джун, получая от одногруппниц назад свои вещи. — Только холодно здесь, надеюсь, в июне будет получше с погодой, а то боюсь, как бы мне не надо было тащить все свои свитера, а потом ещё и детей тепло одевать. Следующая так называемая «лекция» началась тогда, когда кончился чайный перерыв. Все жались друг к другу, дабы согреться, главбух суетилась с документами студентов, а бывалый вожатый Ирон рассказывала, какие лекарства лучше взять с собой, а директор поддакивал. Следующий поезд в Сеул, по расчётам всех, чтобы засветло добраться домой, шёл в шесть часов вечера, а время уже поджимало, вот будущие студенты и стали нервничать, поглядывать на часы, и чуть ли не все вместе взвыли «он издевается?!» после реплики директора о том, что впечатлениями о будущем месте практики-работы надо поделиться со всеми. Как только все отстрелялись (Нам Джун отделался кратким «меня зовут Ким Нам Джун, я обучаюсь на педагога начального образования, счастлив, что выбрал именно этот лагерь»), буквально все повалили на улицу, дабы вызвать такси и поехать до станции. Хеён, Нам Джун и ещё одна девушка, с которой его одногруппница успела познакомиться, сели в одну машину, которая приехала, и разбили сумму сразу на всех, а Ухи, Наби и Чиён пошли своим ходом, дабы не тратить зазря деньги. На самом деле, они очень сильно оплошали. Хеён и Нам Джун, распрощавшись с девушкой из такси, которая пошла к своим одногруппницам, стояли на платформе в ожидании поезда, его огни даже уже замелькали вдали. — Эй, дурочки, мы уже на платформе, а вы ещё только бежите! — закричала Хеён, напугав парня, и тот обернулся — действительно, за билетами бежали три девушки, у Чиён в руках были зажаты студаки — она, как самая быстрая, была обязана добежать и оплатить всем проезд. — Давайте быстрее, там уже огни видны! Девушки еле успели заскочить в вагон, адреналин ударил в голову всем, и они все дышали глубоко, глупо смеясь, но контролёр осадила их одним своим достаточно грозным взглядом. — Думаю, это было прекрасное приключение, — вздохнула Чиён, сидя чуть впереди, чем Нам Джун и Хеён, которая старательно делала вид, что её интересуют собственные ногти без маникюра. — А также я считаю, что эта поездка достойна поста в моём инстаграме! Девушки и Ким слегка закатили глаза — Чиён, отъявленного фотографа и автобиографа самой себя, было не перевоспитать, но в этом и была её прелесть, которая нравилась многим людям. На вокзал студенты прибыли очень уставшими, разошлись по нужным станциям метро, а затем проникли в свои дома: даже Нам Сук не смогла толком побезобразничать и подпортить настроение, потому что как только Нам Джун добрался до кровати, так сразу заснул. Для получения нужного сертификата, дабы стать полноценным вожатым, требовалось пройти экзамен, состоящий из тестовой и устной части. С восьми до десяти часов вечера Нам Джун и вся его параллель ждала тест, произошли какие-то технические заминки, и потому студенты чуть ли не всю ночь сидели с тестом. С устным экзаменом вообще вышел один полноценный анекдот: требовалось написать конспект проводимого отрядного мероприятия в контексте смены, но не дали буквально ничего для опоры. Сказали лишь что-нибудь придумать и выдать, чтобы всё это звучало, по крайней мере, правдоподобно. Нам Джун, как и большинство студентов, что не любили делать всё по сто раз, обладал даром пиздаболить больше, чем дышать. Он вспомнил, что у него запрятался отличный конспект классного часа на книжную тематику, и вскоре конспект мероприятия «что случилось с Дон Кихотом?» показывался в достаточно импровизированной и нервной манере на самом экзамене. Потом защищались и другие студенты, но Ким был доволен тем, что отстрелялся, а сообщение от Хеён «наша напарница хотела бы и с тобой познакомиться» вообще подняло настроение. — Вы все большие молодцы, — проговорила экзаменатор, улыбаясь и держа в руках стопку конспектов — это были уже чисто её, не студенческие разработки, которые она пустит на разные мероприятия от университета или внутри него. Стоит ли говорить, что свои исписанные в три часа ночи листочки молодые педагоги, получающие сертификат вожатых, больше не увидят? — Мы сообщим вам, когда можно будет прийти за документами. Остались последние рывочки перед сменой. Нам Джун, честно говоря, выходя из аудитории, радовался: у него были готовы нужные справки, медкнижка, оставались действительно только рывки — и вот он уже отстреляется на смене. Он витал в облаках до того момента, как звонкий голос Хеён оповестил о том, что ему, вообще-то, нужно познакомиться с новой напарницей. — Меня зовут Ки, — улыбчивая девушка поклонилась, слегка смущённо убрав волосы за ухо. — Рада с тобой познакомиться, мой будущий напарник. А Нам Джун был пленён — перед ним стояла та самая девушка, которая ехала вместе с ним и Хеён к станции на такси, но потом отошла к своим одногруппникам. Она была по-настоящему обворожительна. Сессия была закрыта, а это означало, что совсем скоро все направятся на первый рабочий день в школу, дабы принимать у детей путёвки в лагерь. Это назвали медосмотром, быстро познакомили с лагерным врачом и главным воспитателем по прозвищу «Свёкла» (из-за очень плохой окраски волос они стали красного оттенка, свекольного), что отличалась строгостью и требовательностью, но она, на счастье студентов, находилась там лишь со второй по четвёртую смену. Нам Джуну и его напарницам, что сидели по бокам от него с кратким списком двадцати шести детей, достался пятый отряд — малыши от восьми до девяти лет, и от того факта, что такой возраст достался именно им, все задохнулись. Просили же постарше возраст, в чём тогда демократия? Желанный перерыв наступил лишь тогда, когда было набрано тринадцать девочек и тринадцать мальчиков, и Нам Джун наслаждался энергетиком с вишнёвым вкусом, попеременно и вновь, как на выезде, раздавая еду своим напарницам. Правда, перерывом это можно было назвать лишь номинально — им снова начали зачитывать какие-то инструкции, которые уже не было сил слушать. Их обещали отпустить в шесть, стрелка была уже на четырёх, Хеён убежала со своими документами оформляться, а остальные свекольные жертвы остались слушать. — Там дьявольская очередь, — проговорила Хеён, плюхаясь на стул и отправляя Нам Джуна и Ки оформляться. — Бегите быстрее, занимайте очередь, чтобы побыстрее пройти. Процедура была формальной, Киму всего лишь нужен был при себе паспорт, и вскоре гора подписей, примерно двадцать, оказались на бумаге, а самого парня отпустили. Он был голодный, уставший, хотелось выпить ещё парочку банок энергетиков, дабы избавиться от странного ощущения внутри. Их отпустили лишь в восьмом часу вечера, когда все студентки были с одинаково поплывшим макияжем, а единственный мужчина в их компании еле тащил за собой ноги. Ему устало кивнули, и Нам Джун понял, что пора приободриться. Сегодня он видел нескольких детей, с которыми в скором будущем будет работать, с сегодняшнего дня начинается пока что самая ответственная работа в его жизни, а через пару дней он будет уже в одном автобусе с детьми мчать на всех парах в лагерь «Лёгкий ветер». А, ну и между словом, просматривая путёвки и слушая родителей, а потом и Свёклу, он понял, что лагерь, в который его занесло — социальный. Детдомовцы, многодетные, приёмные, без одного родителя — и это лишь краткий список того, с какими именно детьми ему придётся работать всю смену, потому что чёрт знает, что у таких деток внутри.* * *
— Э… воспитательница Им, мы серьёзно едем летом в лагерь? — Ниён раскрыла рот, не веря в это; в прошлом году она вместе с некоторыми избранными девушками поехала на море в качестве поощрения и оздоровления, и в летний лагерь она никак не хотела ехать. Ниён являлась одной из старших детей детского дома «Месяц», ей было уже шестнадцать, и она не хотела одну-две смены торчать в одном и том же месте. Она не знала условий проживания, питания, да и в принципе была достаточно капризной в плане отдыха, попала в детдом квартирного типа совершенно недавно, буквально два года назад. Родителей отдали под суд, когда Ниён пришла в школу и показала учителям следы побоев и порезов, в общем, того, что над ней буквально проводили экзекуцию, и девушку по решению суда отдали под опеку хороших воспитателей. Освоившись, она и начала творить самые настоящие чудеса, и взрослые проявляли просто ангельское терпение, жалея её и говоря, что у девушки просто с психикой проблемы. На самом деле, она просто не хотела в лес, в летний лагерь, потому что там к детдомовским относились как к мусору, к второсортным, и это было обидно. — Мы едем в другой лагерь, мы там раньше не были, это лагерь «Лёгкий ветер», и там ни руководство, ни вожатые не делают разницы между детьми. Вы будете счастливы, а вместе с вами поеду я, — проговорила воспитательница Им, улыбаясь. Она нравилась многим, так как была доброй и терпеливой, могла выслушать, ласково обходилась с каждым воспитанником вне зависимости от их поведения. — Со мной едут всего четырнадцать человек, у нас будет отдельный от всех корпус, так что мы будем жить своей семьёй. Это было приятно — поменьше соприкосновений с остальными детьми, обособленность, такая притягательная, и спокойствие, в котором приютские порой сильно нуждались. Многие плакали, надеясь, что за ними вернутся родители, но, что самое ужасное, ни за кем и практически никогда не возвращались — так и тянулись годы до совершеннолетия, а потом вчерашние дети покидали квартиру, которая больше не была для них домом. — А кто ещё едет? — Ниён выдохнула, желая, чтобы вместе с ней были её подруги — без них она даже в хорошем обществе загнётся. — Джиён и Хёри едут? — Да, едут. Они, как и ты, послушные и не доставят никому проблем, — сказала воспитательница Им. — Но нам надо будет собраться и сделать все нужные справки. Наша смена будет открыта второго июня. Ниён никогда не знала, чем обернётся её жизнь, когда согласно кивала на каждое слово старой женщины, проникаясь к ней симпатией всё больше. Она знала — в смене она не разочаруется, сделает её незабываемой и интересной, и единственный вопрос, который был в голове, это: будут ли там красивые мальчики?