13 карт Rank!AU

      Пик приходит в общежитие с затуманенным взглядом. Быстрыми шагами измеряет комнату, перебегая от стенки к стенке. Затем с характерным скрипом падает на кровать и наконец ловит на себе настороженный взгляд Куромаку.       — Что случилось?       Трефовый король пересаживается со своей постели к нему, гладит мягкие спутавшиеся волосы. Пиковый глядит в потолок и задумывается о чем-то на минуту. После, будто вспоминая про существование соседа, подскакивает и фокусируется наконец на Куромаку.       — Я забыл про проект. Наработки нужно представить уже завтра, так как отправка готовых моделей будет ровно через два месяца.       Пик быстро выпаливает все, что он обдумывал прежде и, будто ставя точку в своем приговоре, добавляет:       — Так мне сегодня сказал Рудольф.       Взволнованное лицо Куромаку сменяется ласковым и понимающим. Без лишних слов юноша встает, наконец отрывая ладонь от фиолетовых прядей, и смахивает с рабочего стола кучу помятых бумаг. Под ними лежит развернутый ватман с карандашными набросками некой камеры. Куро садится обратно, показывая чертежи соседу по комнате. Пик мало что понимает из мелкого, пусть и аккуратного почерка трефа, поэтому решается уточнить:       — Что это?       — Многофункциональная камера наблюдения. Ее особенность в сравнении с обычной камерой заключается в том, что она способна распознавать и проектировать действия и эмоции человека. К тому же, делает она это независимо от освещения. Это может пригодиться в некоторых сферах, да и конструкция тут не самая сложная, так что за два месяца мы управимся. Можно будет собрать с учеников детали, а все остальное сделаю я. Тебе даже не придется в лишний раз волноваться. Потом просто проверим ее с ребятами, и можно будет отправлять.       Пик аккуратно обнимает парня за плечи и утыкается тому в плечо. Облегченно вдыхает знакомый аромат мужского парфюма и шепчет:       — О Всевышний черный Джокер, спасибо, Куромаку, что ты есть... Представить не могу, чтобы без тебя делал.       От голоса Пика тело Куромаку покрывается мурашками. На обычно спокойном лице трефа проскальзывает еле заметная улыбка, и тот вполголоса отвечает:       — И я тебя люблю.

***

      Они встретились, когда солнце уже клонилось к горизонту. Хелен, прижимая книжку к груди, звала Вару следовать за ней. Дама нашла отличное место за библиотекой, где располагался маленький серый фонтан, напротив которого, в тени огромного дуба стояла длинная лавочка. Там они и устроились, чтобы обсудить первые главы взятой не так давно из библиотеки книги.       — Что ж, Вару, — радостно начала червовая, когда они удобно устроились, — как тебе прочитанные главы? На чем ты остановился?       Девушка не сводила своих нежно-розовых глаз с юноши, в то время как тот старался смотреть куда угодно, лишь бы не на Хелен. К счастью, за толстыми зеленоватыми стеклами его беглый взгляд не был виден, а следовательно и не вызывал неудобных вопросов.       — Я, эм, — валет зажмурился и потер переносицу, — ах, да! Я закончил вторую главу, вот.       — Ох, чудесно, — обрадовалась Елена, сопроводив свою эмоцию хлопаньем в ладоши. — Значит, мы можем наконец обсудить прочитанное. Эх, мне так жалко главного героя. Трагичная же у него судьба!       — Ага. Когда у тебя родители — англичанин и испанка, а дядя — злопамятный инцестник, жизнь милой не покажется.       Вару уже успел пожалеть о сказанном — разбрасываться при грамотной даме глупыми шутками, тем более, сочиненными по краткому содержанию объемного текста, было не лучшей идеей. Но к его удивлению, девушка звонко расхохоталась.       Смех ее показался настолько нелепым и искренним, да так разнился с ожидаемой Вару реакцией, что застал валета врасплох.       — Что ж, спасибо, это было неплохо, — заключила Хелен, смахнув выступившую слезинку указательным пальцем. — Но если серьезно, то у Томаса действительно сложная судьба. Лишиться матери в столь раннем возрасте, к тому же по вине дяди... а потом узнать, что он хочет убить и тебя. Это я еще не говорю о следующих главах, не хочу портить твое впечатление. Просто скажу, что потом все будет только хуже. Но пока мы можем радоваться за Томаса в его маленькой победе над Хуаном де Гарсиа, не так ли?       — А? Да, конечно.       Вару мало что понимал из ее слов, но пытался делать вид, что вовлечен в тему разговора. Однако Хелен почувствовала что-то неладное.       — Ты хотя бы слушал то, о чем я сейчас говорила? — настороженно уточнила червовая дама.       — Да... — неуверенно ответил Вару.       Он не хотел закапывать себя еще глубже, но обратного пути уже не было.       — Тогда о чем я сейчас говорила? — прищурилась Хелен.       — О том, что какой-то Хуйл... — Вару осекся, поспешно исправившись, — Хуан победил Томаса?       — Вару, скажи честно: ты вообще читал книгу?       Пиковый валет закусил губу. Это действие говорило само за себя, но Вару все же неохотно ответил:       — Нет, прости, у меня не было времени.       — Если так, то ничего страшного.       Хелен мягко улыбнулась и добавила:       — Если тебе не понравилась книга, я пойму. Просто скажи, и мы заменим ее на что-нибудь, что тебе более интересно. Либо не будем читать в принципе, если тебе этого не хочется. Главное — твое желание.       — Нет! — резко крикнул Вару, слегка напугав червовую. — Прости, я имел в виду то, что не нужно менять книгу. Просто у меня не получилось почитать ее пока.       — Ничего страшного, давай тогда я тебе почитаю, чтобы ты понимал, о чем я говорила.       — Хорошо.       Елена открыла книжку в том месте, где была одна из нескольких ее розовых закладок. Девушка положила ее на сиденье рядом и принялась читать. Тон дамы был тихим и нерасторопным. Вару почувствовал, как затаил дыхание, чтобы слышать ее как можно лучше. Казалось, что будь у деревьев возможность понимать людские языки, валет бы пожаловался на дуб за то, что его листья шуршат слишком громко.       Пиковый незаметно прикрыл глаза и прислушался к Хелен. По его телу невольно пробежали мурашки. Он попытался представить то, о чем она читала, но мысленно постоянно возвращался к этому ласковому женскому голосу. Именно такие интонации он всегда мечтал услышать от матери... Но в ответ получал только суровый командный голос, постоянно твердивший о том, какие же представители красных мастей отвратительные.       Он никогда не решался спросить, чем те ей насолили, но глубокий красный шрам на ее щеке говорил сам за себя. «Это была кровопролитная битва», — было единственным, что сказал пиковому отец. Но в больших объяснениях он и не нуждался: родительских историй и наставлений ему было достаточно для того, чтобы возненавидеть всех красномастных.       К тому времени, как Вару вынырнул из потока мыслей, Хелен закончила читать. Она вложила закладку на открытой странице, после чего захлопнула книгу.       — Ну что, как тебе?       — Отлично, а с твоим чтением вообще замечательно. Если бы у нас были уроки литературы, я бы хотел, чтобы ты была моей учительницей.       — Хах, спасибо, — неловко ответила Елена. — Уже темнеет, может потихоньку пойдем?       — Да, пора.       Всю дорогу они провели молча. Пиковому валету казалось, что тишина эта сближала их даже сильнее, чем обычные разговоры. Эти моменты молчания являлись для него чем-то личным, потому и разделять их с другим человеком казалось Вару особенным. Ведь каждый знал его, как легкомысленного эгоистичного шутника, смеющегося над чужим горем. Но никто не задумывался о том, что валет может быть другим. Может быть собой.       Когда они приблизились к аркам школ, Хелен произнесла:       — Что ж, до следующей прогулки.       Вару хотел было попрощаться и уйти, но неожиданно для самого себя затянул Хелен в объятия. Они заняли всего несколько секунд, но заставили бледное лицо Хелен покраснеть.       — Пока, — не менее смущенно отрезал Вару и быстром шагом ушел в сторону своего корпуса, оставив застывшую в удивлении Хелен у входа.