Что значит быть Аккерманом?

«Имею ли я на нее право?» - спрашивал Леви сам у себя уже третий год. «Кажется тогда перед тем балом я лишь хотел помочь избавить ее от подчинения Эрена, но теперь сам с нее глаз не спускаю. Мы так близко, что от одной мысли об этом становится и больно и тошно… Я так долго старался держать дистанцию, избегал ее, но одними царапинами уже не отделаешься. От самой возможности существования этой связи дышать становится невыносимо. Я заранее знал, что между нами всегда будет Йегер. Черт бы тебя побрал, Леви… привязался к девчонке… Своими же руками завел себя в западню...» За окном уже светлело, но капитан так и не заснул. А ведь сегодня был тот самый день и, от того вагон бесполезных мыслей в последнее время полностью задавил парня, что он совсем намучился с бессонницей, а силы и холодная голова ему были позарез нужны. Сегодня разведкорпус выдвигался в Марлию для осуществления плана Йегеров. От непонимания того, что творится у этих братьев в голове, одному из которых он больше не мог доверять, а другого хотел убить, было еще хуже, но выбора у них не было. Ведь это был Эрен. Был ли это тот прежний тупой болван? Капрал повернулся и посмотрел на спящую рядом Аккерман. Леви больше не чувствовал ее крика из ямы, но ощущение того, что он помог ей выбраться из нее не было совершенно. Все два года капитан будто сам летел в какую-то бездну, а Микаса продолжала кричать, но он просто больше не мог ее слышать. Девушка сквозь сон пододвинулась к нему ближе и приобняла. Капрал каждый день пересиливал себя, чтобы свести эту близость к минимуму, насколько бы это возможно было для него самого, поэтому ее нечастые прикосновения сводили его с ума. Он, приобняв ее в ответ, прижал к себе и закрыл глаза, попытался представить, что же будет, когда вернется Эрен? Леви всем телом ощущал ее дыхание на его груди, и каждый раз как новый, будто первый взгляд лучей солнца на его лице, будто первые прикосновения моря, это было то что он не мог позволить себе потерять. Она была доказательством того, что смысл жизни капитана не заканчивался на убийствах. «Эльдийцы одержат победу, а мне то с того что? … Я теперь мыслю как Микаса..» - капрал встал с кровати и будучи абсолютно голым, начал не спеша натягивать белье. -Сегодня ты наконец-то встретишься с ним. Ты рада? – дерзко, будто от легкого отчаяния, спросил капитан. -Снова этот тон, будто для нас с тобой это что-то меняет, - ответила Микаса, тоже начав одеваться, снимая белоснежную рубашку Леви. –Будто не ты эти пару лет возводил стены между нами, и не я ждала тебя каждый день. Это так грубо, капитан, прям в твоем репертуаре. Парню стало невыносимо, и он вышел из комнаты, чтобы распорядиться с Ханджей и остальными об оружиях и лошадях. Снаружи несильно посвистывал ветер, унося потихоньку в даль былые деньки. Леви почувствовал, как на его угрюмом лице начали проглядываться морщины. Столько шагать по трупам и постоянно бояться кого придется оставить в будущем – то ли еще будет. Капитан совершил последний штрих после установления УПМ – накинул накидку и понял, что выдвигаться нужно немедленно, так как к вечеру нужно было добраться до Марлии. Он вышел во двор и опрокинув взгляд, увидел, что все как по струнке вытянулись в боевой готовности. Леви сел на лошадь и встал перед Микасой, слушая напутствующую речь Ханджи. Лицо подчиненной выражало глубокое не детское беспокойство, с тех пор как все началось, она была совсем девочкой, а теперь это уже была сильная женщина, с характерным для Аккерманов убийственным взглядом. Капитан поймал его и смутился. В паху как обычно отдало огнем от ее сексуальности. Он выдвинулся первый и скомандовал отряду, чтоб тот держал строй. -Леви…, - догнала его Микаса. -Я люблю тебя, Микаса, и куда бы ты не ушла, и что бы ни выбрала, я всегда буду любить тебя. Произнеся эти слова, которые так долго грузом лежали на языке, капитан отчаянно вырвался вперед, ведя отряд на битву за Парадиз.