Adventures of a Suicidal Gentleman/ Приключения суицидального джентльмена

«Это в самом деле происходит», — думает Драко. В уши бьет сильный ветер. «Это в самом деле происходит». С его глаз слетают слезы. Всё происходит сюрреалистично и медленно, словно во сне. «Это в самом деле происходит». Рывок, и он ударяется об землю. Первое, что доходит до сознания это то, что вокруг слишком шумно, отчего в голове всё гудит и путается. Ему кажется, будто падение ему приснилось, а от удара он очнулся, будучи распластанным на собственной кровати. Тело ощущалось как-то странно. Не неприятно, просто странно. Будто его накачали воздухом. — Драко, — зовет кто-то, и он, опершись на локти, приподнимается. Этим кем-то оказывается Грейнджер. — Я жив? — спрашивает у неё, пока девушка накладывает диагностические чары. — Сломаны ребра. Да, ты жив. Хвала небесам, мы с Гарри одновременно использовали заклинание смягчения. Вряд ли бы хватило одного. Захария, ты не мог бы помолчать? Среди гула голосов, Драко отчетливо слышит один. Он поворачивает голову и видит рыдающего Захарию Смита, спрятавшего лицо в ладонях. — Я думал, ты уклонишься... Я был уверен, что ты меня заметил... какой же я урод. Я думал, ты меня видел... — Я видел тебя, — неясно бормочет Драко. — Ты в шоке, — констатирует Гермиона. — Нам следует проводить тебя в больничное крыло. — Я позабочусь о нем, — раздается другой голос, надежный, знакомый — голос, которому Драко доверяет. Гарри опускается рядом с ним на колени, и блондин ныряет ему под руку. — Он в порядке? — беспокойно уточняет Гарри. — Он будет в порядке, — обещает Гермиона. — Он ещё немного не в себе. Не толкни его, я не знаю в каком именно месте сломались ребра. Есть угроза проткнуть легкие. — Я буду осторожен, — говорит Гарри. После чего его голос громко звучит у Драко в ухе. — Ты можешь встать? Драко кивает, но, как только пробует пошевелиться, тут же замирает от острой боли в ребрах. Гарри берет его под руки и помогает подняться на ноги. — Идти сможешь? — спрашивает он. Драко делает несколько шагов, одной рукой по-прежнему обнимая Гарри за плечи. — Осторожно, — просит Гарри. — Давай помедленней. Шум стих, стоило им отдалиться от поля. По телу Драко разлилось тепло, а к серому миру вокруг возвращались насыщенные яркие цвета. — Смит — подонок, — нарушает их молчание Гарри. — И, в отличие от тебя, у него нет оправдания. Его родители просто прекрасные люди. Драко знает, что Гарри считает его подонком, но слышать, как он говорит об этом было больно. Он сразу пробует отодвинуться от гриффиндорца, однако тот лишь крепче сжимает его талию. — Ты куда собрался? Держись за меня, — произносит Гарри, и Драко ничего не остается, кроме как послушаться. — Я убью его, — вновь говорит Гарри. — Если бы Гермиона не среагировала так быстро, ты был бы мертв. — Каково это, быть хорошим? — спрашивает Драко. — Что? — Неважно, — вздыхает блондин. Ему казалось, что он не может наполнить легкие достаточным количеством кислорода. Но не из-за ребер, а из-за того, что дышал слишком глубоко. Ему всё ещё было тяжело поверить в то, что он остался жив. — Я не слишком верю в абсолютное добро и абсолютное зло, — произносит Гарри. — Со времен Снейпа. С тобой всё в порядке? Головой не ударился? Драко касается затылка. — Не думаю, — отвечает он, наклоняясь ближе к Гарри. — Ты такой теплый. Гарри резко вдыхает, а его рука на талии Драко напрягается. Блондин кладет свою голову ему на плечо. — Ты совершенно не в себе, — бормочет Гарри, но Драко ничего на это не отвечает. Его разум до сих пор затуманен от нехватки кислорода. Мадам Помфри укладывает Драко на кровать, сняв с него рубашку (Гарри демонстративно отворачивается, хотя Драко успел спрятать свою метку, он не мог винить гриффиндорца за нежелание её видеть— он сам ненавидел смотреть на неё), и умело накладывает несколько заклинаний, сковывающих движения, для фиксации костей. — Здоров, как бык, — изрекает она. — Хочешь остаться здесь на ночь? — Нет! — поспешно выпаливает Драко. Взрывы становились хуже, когда он спал в новых местах. — Спасибо. — Мистер Поттер, не могли бы Вы принести мистеру Малфою обед из Большого зала? — просит мадам Помфри. — Не хочу, чтобы сегодня вокруг него толпились люди. — Да, конечно, — соглашается Гарри. Он возвращается через десять минут с тарелкой, на которой горой лежат всевозможные вегетарианские блюда. — Ты не принес мне мясо, — замечает Драко, примостив тарелку на коленях. Он снова натянул рубашку, чтобы Поттеру не пришлось лицезреть его руку. — Я думал, ты его больше не ешь. — Нет, не ем, — подтверждает Драко. Из Поттера определенно получился бы отличный аврор. Он не упускал ни одной мелкой детали. — Почему ты стал вегетарианцем? — интересуется Гарри, слегка наклоняясь вперед. Он присел на стул, что стоял рядом с кроватью Драко. — Из-за инцидента с павлинами, — отвечает блондин. Поттер рассмеялся. — Ладно, не рассказывай мне. Драко сразу начинает грызть чувство вины. По крайней мере, он мог упростить Поттеру жизнь, не вынуждая его докапываться до всего самостоятельно. — Я не люблю кровь, — признается Драко. — Я в курсе, что в мясе обычно крови нет. Но я не желаю даже косвенно с ней соприкасаться. Лицо Гарри становится серьезным. — Да, я понял, — сказал он. Было что-то головокружительное в том, чтобы находиться рядом с Поттером. Он был такой значимой личностью. Всё равно, что проводить время с человеком из учебника по истории. Поттеру, скорее всего, не понравилось бы такое сравнение. Он хотел, чтобы к нему относились так же, как ко всем, но это было невозможно. Его считали воплощением Добра, неким божеством. Он даже принес Драко обед, хотя думал — знал? — что Драко был подонком. Драко отложил вилку в сторону. Аппетита у него совсем не было. Ощущение радости, которое он пережил, когда падал с метлы улетучилось, вновь возвращая миру скуку и пустоту. — Мне жаль Гойла, — произносит Поттер, не глядя на него. — Они не должны были отправлять его в Азкабан. Я имею в виду, что попасть туда — позор на всю оставшуюся жизнь. Гермиона уже начала работать над законом о тюремной реформе. Но я не хотел, чтобы Гойл попал в тюрьму. Наверное, ужасно навещать его там. Не могу себе даже представить. Драко переставил свою, почти нетронутую, тарелку с едой на прикроватный столик. Трудно было плюнуть на собственную гордость, но также, как в ситуации с Мисти и эльфами, он смог заставить себя это сделать. — Как считаешь, его срок сократят, если ты вмешаешься? — спрашивает Драко. Поттер вздыхает. Он не побрился утром, и темная щетина аккуратно покрыла его лицо, подчеркивая скулы. Невозможно было представить, что в один прекрасный день, кто-то будет иметь право целовать его. — Я обсуждал это с Кингсли, — произносит Поттер. — Не единожды, если честно. Но ситуацию усложняет тот факт, что он не проявляет никакого раскаяния, понимаешь? В то время как ты пытался бросить ряды Пожирателей. Это была весьма жалкая попытка. Отец жестоко пресек её и строго предупредил, чтобы он впредь не глупил. После этого, Драко больше не пытался. Да и, вероятнее всего, мало что бы изменилось, если бы он попробовал сделать это ещё раз. — Я посчитал, — робко говорит Драко, — что обязан спросить тебя об этом. — Я попробую помочь, — обещает Поттер. Драко кивнул. — Спасибо. После инцидента с квиддичем, как Драко называл это в уме, кое-что изменилось. В первую очередь, Захария Смит превратился в его преданного помощника. — Я в порядке, — раздраженно бросает Драко, когда Захария зашел настолько далеко, что заявился к нему в спальню, чтобы проверить его самочувствие. — Я читал, что порой люди после ушиба головы могут неделю ходить как ни в чем не бывало, а потом внезапно умирают, — говорит Смит. — Если я умру, то клянусь, что не буду подавать на тебя в суд, — обещает Драко, уловив смешок со стороны постели Поттера. Полог кровати гриффиндорца был задернут. — Но ты точно себя хорошо чувствуешь? — уточняет Смит. — Ты хочешь залезть в мою постель, дорогой? Насколько близко ко мне ты должен быть, чтобы наконец успокоиться? Анальный секс подойдет? Или орального хватит? Со стороны кровати Поттера донесся сдавленный звук. — Я просто пытаюсь быть милым, — бурчит Смит. — Не нужно сразу всё сводить к... этому. — Я могу сделать всё более наглядным, или ты можешь уйти. Смит выбрал второе. А ещё, Мисти теперь неожиданно появлялась с чашками чая. Он понятия не имел, откуда она вообще обо всем прознала, но с тех пор, она видимо посчитала своим долгом напоить его как можно большим количеством горячих напитков. Словно это могло бы уберечь его от внезапной смерти из-за падения с метлы. Он почти ни на минутку не мог остаться один. Мисти внезапно появлялась рядом и начинала болтать о своем модном дизайне. Честно говоря, он был хорош. Они вместе просматривали её наброски, хотя его советы в большинстве случаев были банальными и бесполезными. В основном это были соображения практического характера. У Мисти была привычка создавать костюмы, которые так или иначе могли ограничивать движения. — Смотри, рукав будет мешать ей, если она решит что-нибудь сделать, — объяснял ей Драко. — Что именно она будет делать, сэр? — поинтересовалась Мисти. — Например, если она будет курить, то её рукав загорится. Мисти с тревогой уставилась на свой рисунок. — Я не думала о сигаретах, — произнесла она. — Ты можешь укоротить... это марля? — Нет, нет, нет, надо полностью всё переделать. Спасибо, хозяин Драко! — Запомни, что не у всех есть домашние эльфы. Например, многие люди готовят себе сами. Мисти мрачно затрясла головой. — Мне не нравится думать об этом, сэр, — сказала она. Ещё одно изменение, которое произошло после квиддича, было скорее не изменением, а логичным развитием событий. А именно — всепоглощающее желание прикасаться к Поттеру каждую секунду дня и ночи. Вряд ли это можно было считать чем-то новым. Даже драки с Поттером со времен полового созревания, Драко затевал только с одной целью — коснуться его. Хотя ещё ни разу, за всё время, это желание не достигало такой критичной точки. Он не способен был сосредоточиться на занятиях, потому что всё его внимание было сконцентрировано на остром, как бритва, расстоянии между его ногой и ногой Поттера под столом. Ему постоянно приходилось возвращать себя из мира грез, после того, как он, словно последний психопат, смотрел на дико сексуальные руки Поттера. Самым ужасающим в этом было (не считая боли ожиданий, которые никогда не оправдаются и желания, которое никогда не будет удовлетворено) то, что Поттер его боялся. После квиддичного инцидента, гриффиндорец стал вести себя определенно странно. Он стал избегать Драко как в каком-то дешевом романе. Если он замечал, что Драко смотрит на него в Большом зале, его обычное выражение лица сменялось паникой. С Асторией они по-прежнему периодически целовались, оставаясь наедине. Они оба делали это, чтобы просто делать, следуя своей же привычке. У Драко уже была теория о том, чего она от него хочет. Чистокровные браки были заведомо сексистскими. Его собственная мать практически не имела власти в доме. Астория вряд ли бы согласилась на подобное существование. Поэтому и собиралась выйти замуж за Драко — человека, который ей всем обязан и будет обращаться с ней, как с равной. Оставалось понять какая роль была отведена во всем этом Мирте. Драко часто приходил к нише с окном на шестом этаже, однако рядом всегда появлялась Мисти. Вопрос покончит ли он с собой сейчас или позже, пока оставался гипотетическим.