***
Каникулы проходили отлично. Они превращались в птиц каждый день, летая по округе. Иногда к ним присоединялись Рон и Гермиона, но чаще они были только вдвоем. Рон и Гермиона переехали в ту часть, где были комнаты Пуффендуя, чтобы уединиться. Следовательно, Гарри и Драко остались абсолютно одни. Получив такую неожиданную возможность побыть вместе и вооружившись исследованиями Драко, они, наконец, занялись полноценным сексом. Это было ужасно, Гарри было больно, но всё же Драко получил удовольствие. Гарри заявил, что ему понравилось и он не прочь повторить, но Драко отказался. Он больше не собирался причинять боль людям. — Всё совсем не так, — уверял его Гарри. — Я больше не буду этого делать, — стоял на своем Драко. — Мы могли бы поменяться, — предложил Гарри. Они по-прежнему валялись в постели, хотя на часах уже было одиннадцать утра. — Я… — Драко повернулся к Гарри. — Если ты хочешь. — Ты не хочешь, — понял Гарри. — Нет, — подтвердил Драко. Гарри взял его руку и задумчиво поцеловал каждый палец. — Ничего, — произнес он. — Возможно, мы сможем попробовать ещё раз через пару месяцев, когда ты будешь более уверен в себе. — Что, блять, это значит? — возмутился Драко, отдергивая руку. — Это значит, что ты не превратишься в Пожирателя смерти, если сделаешь мне больно в течение первых пяти секунд во время секса, — объяснил Гарри. — Это было не пять секунд. И ничего нельзя поменять, я Пожиратель смерти. Это сделка на всю жизнь, — говорит Драко, пряча левую руку под подушку. Он чувствовал себя абсолютно несчастным. — Драко, эй, — зовет Гарри. Драко качает головой. — Хочешь немного поиграть в квиддич? — предлагает Гарри. Драко кивнул, безмерно благодарный Гарри за то, что тот не пытался продолжить эту, ранящую его, тему. После стольких дней в теле птицы, летать на метлах было непривычно. А ещё, это было намного проще чем раньше. Отчасти, из-за появившейся внутри храбрости, основанной на том, что, даже если они упадут, то смогут трансформироваться. Они играли за охотников, так что Драко мог немного попрактиковаться. — Ты молодец, — похвалил его Гарри два часа спустя, когда они лежали на поле. — Ты должен присоединиться к Кавдорс. — Я хочу, — сознался Драко. — Ну…? — Дело в деньгах, — объяснил Драко. — Я не смогу сохранить поместье, если присоединюсь к ним. Гарри сморщил нос, но ничего не сказал. — Мэнор принадлежал моей семье в течение веков, — добавляет Драко. Гарри продолжает хранить молчание, глядя в небо. Они растопили снег, чтобы лежать на траве, и наложили согревающие чары, но холод всё равно пробирался под одежду. Драко гадал, о чем думал Гарри. Его никогда нельзя было прочесть, как открытую книгу. — Я не могу его потерять, — продолжил Драко. — Это всё, что у меня осталось. — У тебя есть Мисти, — отозвался Гарри. — И… — он оборвал себя. — Это... это просто важно для меня, ладно? — произнес Драко. — Ты видел мэнор только тогда, когда там жил Темный Лорд. Это не то, чем оно является, — он не знал, почему было так принципиально заставить Гарри понять, но слова лились из него потоком. — Летом там цветут рододендроны. Я рвал их и ел нектар, потому что мама не давала мне сладкого. Есть... есть лабиринт, который позволяет найти центр, только если ему по душе твой внешний вид. Он никогда не пропускал моего отца. Каждый раз, когда я упоминал об этом, отец выходил из себя. — Что находится в центре? — поинтересовался Гарри, по-прежнему не отрывая взгляда от молочно-белого неба. — Ничего особенного, на самом деле. Фонтан и скамейки. В фонтане лежат камни с вырезанными на них желаниями. Я сбегал туда после ссор с отцом и читал их. Бабушка оставила около дюжины камней, загадывая сына. — Твоего отца, — понял Гарри. — Ага. И был один камень, на расшифровку которого у меня ушло много времени. Там всё было написано на древнеанглийском, но не на Чосеровском древнеанглийском… — Я не знаю разницы между типами древнеанглийского, — прервал его Гарри. Драко лишь махнул рукой. — Это не так уж важно, — произнес он. — В общем, оно принадлежало девушке, мечтавшей выйти замуж за одну из служанок своей королевы. Какая-то моя средневековая родственница лесбиянка томилась от любви. Драко сел и обнял колени. Гарри тоже сел, наблюдая за ним. — Лабиринт исчез, когда в него вошел Темный Лорд, — поведал Драко. — Так много всего произошло, — он взглянул на Гарри. — Черные дрозды, всё восточное крыло — просто исчезли. Если я продам поместье, всё это будет навсегда утеряно, и не останется никого, кто бы помнил… Он умолк от нахлынувшей внезапной тоски. — Думаю, я отношусь так же к Хогвартсу, — говорит Гарри. — Я бы не вынес, если бы не смог больше вернуться сюда. Драко кивнул. Он слегка смутился из-за того, что поделился столь сокровенными мыслями. — Но… — нерешительно начал Гарри. — Но... ты бы хотел поехать со мной в Инвернесс, если бы не деньги? Драко стукнул его по плечу. — Идиот, — выдал Драко. — Это не ответ, — подметил Гарри. — Это единственный ответ, который ты получишь.***
В один из вечеров Гарри поцеловал его на глазах у Рона и Гермионы. В тот раз они вместе проводили время в гостиной и Гарри настойчиво втиснулся в кресло Драко, практически залезая к нему на колени. Но поскольку Гарри вообще был достаточно тактильным, они наверняка должны были решить, что это нормально. Затем Драко сказал что-то, что их рассмешило, и Гарри обвил рукой его шею, притянул к себе и поцеловал его в губы. Драко широко раскрытыми глазами смотрел на Рона и Гермиону, но те почти никак не отреагировали. — Поттер, — хрипло выдавил Драко, когда Гарри отстранился от него. — Какого хрена? — Они уже знают, — огорошил его Гарри. — Они... что? — переспросил Драко. — Ты покраснел, — отметил Рон. — Ты становишься розового цвета, когда стесняешься. Как поросенок. — Рон, разве это разумно с твоей стороны, насмехаться над теми, кто краснеет? — спрашивает Гермиона. Драко уставился на них. — Вы знали? — не мог поверить он. — Вы оба не особо-то и скрывались, — отвечает Гермиона. — Рон рассказывал, что вы спите вместе каждую ночь уже больше месяца. — Как... как друзья! — заявляет Драко. — Или, не знаю, как враги. Поттер просто следил, чтобы я не убил кого-то ночью. Гарри залился хохотом. — Ага, — говорит Гарри. — Вот, зачем я это делал. Чтобы следить за твоими сладкими... сладкими убийственными порывами. — В этом нет ничего такого, Драко, — успокаивает его Гермиона. — Будет, если слухи дойдут до Пророка, — произнес Драко. Гарри уткнулся носом ему в ухо, и блондин постарался не возбудиться от этого. — Ой. Гарри пережил куда худшее, — спокойно заявила Гермиона. После этого Гарри постоянно целовал его у них на глазах. На самом деле, казалось, что он получает от этого настоящее удовольствие. Рождественским утром Гермиона вручила Драко книгу, в которой были собраны французские рыцарские романы. Рон подарил ему ящик сладостей из Сладкого королевства, а мать Рона связала ему зеленый джемпер из мягкой овечьей шерсти. Драко, конечно, не подготовил подарки ни для кого из них. Ему и в голову не приходило, что у них была традиция обмениваться подарками. Он был пристыжен и смущен. К счастью, Гарри ничего для него не подготовил. По крайней мере, так решил Драко. После обеда, а точнее послеобеденного оргазма, Гарри сел в постели. — Я хотел обсудить твой рождественский подарок, — заявил он. — Я действительно ничего тебе не купил. И это не милая ложь, чтобы потом сделать тебе сюрприз. Гарри рассмеялся. Он делал это так часто, демонстрируя свое безмерное счастье, что это было почти заразительно. Если бы Драко только мог избавиться от страха потерять его, он предполагал, что, возможно, тоже смог бы быть счастливым. — Я знаю, что ты не покупал мне подарок, — говорит Гарри. — Расслабься. У меня тоже ничего нет. Но… — он облокотился на спинку кровати, подняв глаза к потолку. — Я подумал, что мог бы помочь тебе с поместьем. Повисла долгая пауза. — Что ты имеешь в виду под: «Помочь мне с поместьем», — уточняет Драко. — Вложиться в содержание, или налоги, или что-то ещё. — Зачем тебе это делать? — недоумевает блондин. — Потому что я тебя люблю? — Гарри... это... ты знаешь... это нелепо, — выдает Драко. — Что именно? То, что я люблю тебя? Или то, что хочу помочь с поместьем? — Первое, — отвечает Драко. — В истории мэнора, вообще-то, был случай, когда его содержание оплачивалось, благодаря предоставлению сексуальных услуг. Так Сигнас Малфой сохранил его, когда лопнул пузырь Южного моря в 1720 году. — Понятно, — нахмурившись, произнес Гарри. — Только, я бы, если честно, предпочел не думать об этом, как о плате за предоставления сексуальных услуг. — Я был уверен, что ясно дал тебе понять, что буду спать только с тобой. Когда бы ты этого не захотел, до конца моих дней, — объявил Драко, тут же прикусив язык. Словно Гарри только этого и не хватало на Рождество: помешанного на сексе, псевдо-бойфренда. Но Гарри не выглядел испуганным. Возможно, потому что он больше не способен был испытывать страха. Гарри посмотрел на Драко, разглядев действительно нечто важное: то, насколько сильно он облажался. — Да? — произнес Гарри. — Немного похоже на любовь. — Так и есть, — соглашается Драко. Гарри перекатился и лег сверху на него. — Ага — говорит он, прижав запястья Драко к кровати. — Определенно. — Да, — произносит Драко, неспособный ни о чем думать, когда Гарри так поедает его взглядом. — Да, что? Да, ты любишь меня? Или, да, ты позволишь мне помочь тебе с поместьем? — И то, и другое, — отвечает Драко.***
Гарри мечтал о том, чтобы Драко открыто признался ему в своих чувствах, но тот постоянно уклонялся от этого. Гарри по-прежнему беспокоился о том, что Драко считал его своим должником. Вот, почему он опасался предлагать ему финансовую помощь. Но, к его изумлению, Драко спокойно принимал огромные суммы денег. Когда Гарри обратил на это внимание, Драко задумался. — Полагаю, это связано с воспитанием в богатой семье, — предположил блондин в конце концов. — В любом случае, однажды я заплачу тебе. — Это подарок, — напомнил Гарри. Драко пожал плечами. — Ну, тогда я сделаю тебе дорогой подарок. Понимаешь, что я пытаюсь сказать? — Я не фанат дорогих вещей, — поделился Гарри. — Уверен, я что-нибудь придумаю, — ответил Драко.***
Они сидели в библиотеке. Драко вручил Гарри документы, и тот подписал их. Это заняло около часа, но каждый раз, когда Гарри ставил свою подпись, блондин чувствовал облегчение. Он до последнего ожидал, что Гарри передумает. — Так, насколько долго это позволит тебе содержать поместье? — поинтересовался Гарри после того, как Драко сложил все документы в конверт и отправил их в Гринготтс. — У меня достаточно времени, чтобы рискнуть присоединиться к Кавдорс, если это предложение до сих пор в силе, — ответил Драко. — Оно в силе. Я им показал некоторые воспоминания о твоем полете и, похоже, они загорелись идеей заполучить тебя к себе. Гарри не стал упоминать, что в своем восторженном письме менеджер группы несколько раз назвал его гением маркетинга. По её словам, единственное, что могло бы переплюнуть продажу билетов на игру Гарри Поттера, так это Гарри Поттер, играющий в одной команде со своим печально известным противником — Пожирателем смерти. — И ты убежден, что это не будет выглядеть странно, — пробормотал Драко, глядя вслед удаляющейся сове. — Почему это должно быть странно? Драко издал невнятный уклончивый звук и сменил тему.***
Драко осознавал, что в следующем году или, возможно, ещё раньше его ждет ужасное расставание. Но он всё равно был счастлив, что Гарри дал ему денег. Он не жалел о своем решении. Ради того, чтоб сохранить поместье, он был готов на многое. Правда, теперь мэнор навсегда будет связан с Гарри из-за долга, что, вероятно, исказит его магию. Но он по-прежнему будет принадлежать Драко, а обо всем остальном он мог побеспокоиться и позже. Драко чувствовал себя подавленным, поэтому хранил молчание, пока Гарри, Рон и Гермиона болтали, поджаривая маршмеллоу на огне с помощью длинных прутьев. — …и вправду, — говорит Рон. — Ромильда Вэйн не преследовала Гарри в этом году, верно? — Насколько я могу судить, она перешла в «команду Драко», — сообщила Гермиона. — М? — вопросительно протянул Драко. Гарри лениво взъерошил его волосы. — Все без ума от тебя, — заявил он. — Все без ума от тебя, — ответил Драко. — Слышал бы ты треп девчонок с пятого курса в гостиной Слизерина. То, что они хотят с тобой сделать…! Гарри улыбнулся. — Ты рассказал им, что делал со мной и как сильно мне это понравилось? — невинно поинтересовался Гарри. Лицо Драко запылало огнем. — Нет, — буркнул он, отворачиваясь от хихикающего Рона. — Ромильда Вэйн всё равно не отказала бы тебе, если бы ты пригласил её на свидание, Гарри, — заявил Рон, переставая хихикать. — Так что особо не плачь по этому поводу. — Я постараюсь не падать духом, несмотря на то, что упустил свой шанс с ней, — шутит Гарри. — Драко, присмотри за этими маршмеллоу, пожалуйста. Драко взял прутья из рук Гарри, и тот отправился в туалет. Убедившись, что Гарри ушел, Драко повернулся к Рону. — Ты не в курсе, он с кем-нибудь встречается? — спросил Драко. Рон выглядел сбитым с толку. — Что ты имеешь в виду? — Не то, чтобы для меня это было так важно. И, очевидно, что он волен делать всё, что ему хочется, — говорит Драко. — Он встречается с тобой, — произносит Рон таким тоном, словно Драко был умственно отсталым. — Что ж, — вздыхает Драко, не желая объяснять, что то, что было между ним и Гарри, скорее, временное явление. — Верно. Но... я имел в виду с кем-нибудь ещё? — Драко, — мягко говорит Гермиона. — Нет. — Ты псих? — недоумевает Рон. — Когда у него вообще было бы время? — Я не знаю, я просто... слушайте, забудьте, что я спрашивал. Гермиона села рядом с ним на диван и нежно положила голову ему на плечо. — Твои маршмеллоу горят, — сообщила она. И они, и вправду, обуглились в некоторых местах.***
Гарри и Драко молча наблюдали, как фестралы доставляли экипажи к замку. — Я получил невероятное удовольствие от каникул, — поделился Гарри. — Да, было хорошо, — согласился Драко. — Я больше не хочу сбегать из твоей кровати на восходе солнца, — заявляет Гарри. «Ну, по крайней мере, деньги на содержание поместья у меня уже есть», — думает блондин. — «Нет худа без добра». — Ладно, — произносит он вслух. — Ты уверен? — уточняет Гарри, что по мнению Драко может слегка сбить с толку человека, с которым расстаешься. — Плевать, — отвечает он. — Потому что это может попасть в Пророк, — предупреждает Гарри. Драко уставился на него. У Гарри до сих пор был растрепанный вид после того, как они дурачились в постели утром. — Что? — спрашивает блондин. — Я попрошу Симуса, Дина и Невилла не болтать об этом. Но ты знаешь, что Симус сплетник, а Невилл ведет себя неадекватно, когда напьется, — произнес Гарри. Драко несколько раз моргнул, пытаясь очистить разум. — Поттер, о чем ты вообще? — О нас, спящих вместе, — ответил Гарри. Они стояли на ступеньках перед холлом, когда в школу зашла первая группка вернувшихся с каникул учеников. — Да, я понял. Ты сказал, что больше не хочешь, — произнес Драко. Рука Гарри дернулась вперед так, словно он хотел прикоснуться к лицу Драко, но вовремя себя одернул. — Нет, я не говорил подобного, — отрицал Гарри. — Я бы не смог такое сказать, потому что я определенно хочу спать с тобой. — Тогда, о чем, твою мать, мы говорим? — Я не хочу продолжать скрываться! Это раздражает. И, откровенно говоря, мне не нравится быть твоим маленьким секретом! — заявляет Гарри. — Моим... моим маленьким секретом? — удивляется Драко. — Да. Я разгадал твой план. Ты пытаешься оставить себе пути к отступлению, чтобы иметь возможность жениться на какой-нибудь респектабельной девушке через четыре года. — Я же сказал тебе, что не собираюсь этого делать, — произнес Драко. — Я... я секрет. Это я твой секрет! — Нет. Блять, нет, — говорит Гарри и втягивает Драко в болезненно страстный поцелуй. Драко слабо попытался оттолкнуть его, но это было бесполезно. Ущерб уже был нанесен, студенты заходили в холл, и Драко слышал, как шокировано начала гудеть толпа. К тому же, он никогда не умел отрываться от губ Гарри. — Порядок? — шепчет вопрос Гарри ему на ухо. Драко интенсивно кивает, надеясь, что Гарри вновь начнет его целовать. К счастью, тот именно так и поступил, и не останавливался, пока ученики проходили со свистом и улюлюканьем мимо них. В ту ночь Гарри не пытался скрыть тот факт, что ложится спать вместе с Драко. — Сделайте нам одолжения мальчики, — просит Симус, — не занимайтесь сексом, пока мы в комнате, лады? — Ничего не гарантирую, — отвечает Гарри, закрывая полог. Последние четыре часа Драко находился в состоянии шока. Он не мог придумать, что сказать. Гарри залез к нему под одеяло и обнял его. — Ты был очень тихим, — подмечает Гарри. — Ты сумасшедший, — заявляет Драко. — Ты сошел с ума на войне. Тебе наверняка необходима помощь. — Возможно, — не спорит Гарри. — Ты в порядке? — Пророк выпустит ужасную статью. — Я размышлял об этом. Что, если мы дадим интервью для Придиры? Драко стало немного трудно дышать, но не в неприятном смысле. — О чем? — спросил он. — Я не знаю. Вероятно, о нас, — отвечает Гарри. — Как хочешь, — говорит блондин. Все продолжало казаться каким-то нереально-фантастическим сном. — Ты в порядке? — вновь уточняет Гарри. — Перестань меня об этом спрашивать, — бурчит Драко. Гарри рассмеялся ему в волосы. — Извини, — говорит он. — Просто, я счастлив. Я хочу, чтобы ты чувствовал то же самое. Драко закрыл глаза. Что-то такое росло в его груди. Он был склонен назвать это тревогой, но, скорее, это было ближе к волнению. — Я нервничаю, — произнес Драко, потому что признать то, что он был счастлив казалось ему отличным способом прогневить богов. Карма. Возмездие точно бы настигло его. — Насколько сильно ты хочешь прыгнуть от одного до десяти? — задает вопрос Гарри. — Я не всегда хочу прыгнуть, — отвечает блондин, и Гарри прижимает его к себе сильней, словно давая понять, что он не ответил на вопрос. — Сейчас я прыгать не хочу. Я не хочу умирать. Гарри аж просиял. — Отлично, — радуется он. — Это не значит, что я излечился, — предупреждает Драко. — Нет, я понимаю. — И я не собираюсь прыгнуть с моста, если мы перестанем встречаться, — уверяет Драко. — Решением моей депрессии был не твой член. — Я знаю, — говорит Гарри. — Я всё равно счастлив. Откровенно говоря, Драко стал меньше думать о смерти с тех пор, как Гермиона впервые предложила им всем заняться анимагией. Время от времени на него по-прежнему наваливалась тяжелая усталость, которая, казалась, вела к одному неизбежному решению, но это случалось всё реже и реже.***
Через пару дней они с Гарри вместе занимались в библиотеке. В школе никак особо не отреагировали на новость о том, что Гарри Поттер трахается с Драко Малфоем, кроме достаточно частого хихиканья. В большинстве своем люди их не трогали. Драко поднялся, чтобы найти нужную ему книгу об англо-фризских рунах VI века. Возвращаясь, он остановился на углу книжкой полки, чтобы можно было незаметно понаблюдать за Гарри. Он позволил себе поразмыслить над тем, захочет ли Гарри вернуться в спальню пораньше, чтобы Драко мог снять с него рубашку и полюбоваться его сексуальными загорелыми плечами. Вдруг один из семикурсников с гриффиндора сел в кресло Драко. — Извини, — произнес Гарри. — Здесь сидит мой парень. Семикурсник быстро извинился и ретировался. А на его месте мгновенно оказался полностью красный Драко Малфой. Гарри улыбнулся ему, но ответной улыбки не получил. — Я слышал, что ты сказал, — объявил Драко. Он не выглядел рассерженным, хотя так могло бы показаться, если бы Гарри знал его не так хорошо. Теперь он подозревал, что тот испытывал замешательство и страх. — Когда? — спросил Гарри. — Только что, — ответил Драко. Он украдкой огляделся и бросил вокруг них заглушающее. — Когда ты назвал меня своим парнем. — Да? — протянул Гарри. — Потому что так и есть? — Я считал, что мы просто трахаемся, — говорит Драко. — Мы ведь не трахаемся, — отметил Гарри. — Ой, не придирайся к словам, — отрезал Драко. — Ты прекрасно понял, о чем я. — Да, хорошо, — произносит Гарри, чувствуя себя так, словно его ударило молнией, вырвавшейся из ясного, голубого неба. Но, в конце концов, в этом и был весь Драко. И, если Гарри нужно было заставить его поумнеть, то он это сделает. — Однако, я не понимаю, почему ты так думал. Я люблю тебя. Драко закатил глаза. — Я люблю! — упрямо повторил Гарри. — Ты просто… — у Драко не находилось слов. — Ты просто... я не знаю. Бунтуешь. — Против чего? — Общества? Я не знаю, — говорит Драко, а затем хлопает в ладоши, — Социальных норм. — Между прочим, ты должен любить меня. Ты намекал на это, — произносит Гарри. — Конечно, это так! Не в том дело. Он выглядел таким расстроенным, что Гарри потянулся и взял его за руку. Драко наблюдал за его действиями. — Дело в том, — начал блондин тоном, который намекал, что он старается сохранять спокойствие, — что твоё заявление не будет длиться так долго, поэтому, делать всё серьезным и официальным лишь пустая трата времени. — Удивительно, как тебе удается быть самодовольным засранцем, при такой неуверенности в себе, — поражается Гарри. — Я не не уверен в себе, — спорит Драко, пытаясь вырвать свою руку из хватки Гарри. — У тебя определенно нет причин беспокоиться, — заявляет Гарри. — Я действительно очень тебя люблю. Драко, наконец, удалось выдернуть руку и уткнуться лицом в ладони. Гарри охватило внезапное волнение. — Драко, — позвал он. — Я тебе в самом деле нравлюсь? Блондин засмеялся, а затем, убрав ладони от лица, позволил своей голове стукнуться об стол. — Драко, — вновь позвал Гарри. — Да, - ответил Драко. — Очевидно, что ты мне нравишься. Я даже не... проклятье, очевидно. — Ты никогда не говорил этого. — Я сказал только что. — Что ты меня любишь, — добавил Гарри. — Ну, я сказал. — Да, но это было слово нравишься. Ты говоришь столько разных слов, кроме одного. Знаешь, не только ты чувствуешь себя неуверенно. Драко поднял голову. — Ты назвал меня своим парнем, — жалобно произнес он. — Ты не хочешь им быть? — спрашивает Гарри. — Блять, конечно, я хочу быть твоим парнем. Ты полный псих! — отвечает Драко. Гарри улыбнулся. — Круто, — произнес он. — Тогда решено. Драко выглядел, как человек, который вот-вот взорвется. — Такое впечатление, что у тебя амнезия, — бурчит он. — Словно ты совершенно забыл, кто мы друг для друга. — Ты надоедливый, раздражающий мерзавец, на которого я пялюсь во время завтрака, — говорит Гарри. — Это то, что остается неизменным. Драко вновь положил голову на стол, застонав. — Ты такая королева драмы, — вздыхает Гарри. — Разве тебе не нужно закончить сочинение по рунам? — Ага, — бормочет Драко. Итак, они вернулись к урокам, сохраняя молчание.***
Когда в Пророке появилась статья о них, она вовсе не была такой кошмарной, как предполагал Драко. Во-первых, потому что журналист взяла интервью у дюжины студентов Хогвартса, которые в унисон восторгались таинственно-мрачным обаянием Драко. Во-вторых, накануне появилась статья в Придире, поэтому Пророк не мог позволить себе ложь — он сразу бы поплатился за это. Драко тайком вырезал статью из Придиры и спрятал её под матрасом. На обложке были они с Гарри, улыбающиеся друг другу. Хоть Гарри и Драко почти заставили Риту Скиттер рвать на себе волосы от их неловкости, она всё равно напечатала их интервью, почти без редактирования. Рита: Значит, вы оставили войну позади? Драко: Нет. Гарри: В общем, да. Драко: Это абсурд, Поттер. Люди подумают, что ты свихнулся. Рита, к слову, я считаю, что так и есть. Гарри: Возможно. И всё же, я люблю тебя. Драко: (неразборчивый звук). Рита: Ты влюблен? Гарри: Да. Рита: Ты тоже, Драко? Драко: Думаю, это очевидно. Гарри: Вы заставляете его чувствовать себя некомфортно. Драко: Я в порядке. Рита: Достаточно неожиданный поворот событий. Кто-то из вас когда-нибудь думал, что вы подходите друг другу? Гарри: Никогда в жизни. Драко: Ну, очевидно, я думал об этом... О! Никогда в жизни. Гарри: Я нравился тебе! Так и знал! Драко: Ты мне не нравился. Я восхищался тобой, как и все на (отредактировано) планете. Гарри: Тебя привлекало моё тело? Драко: Разве нам не стоит обсудить, как я раскаиваюсь из-за того, что делал на войне? Рита: Нет. Гарри: Готов поспорить, ты считал меня привлекательным. Я считал тебя очень привлекательным. Драко: (подавился тыквенным соком). Рита: Итак, Драко? Драко: (очень тихо) Я не считал его некрасивым. В том же духе были напечатаны ещё несколько страниц. Время от времени Драко доставал эту статью и перечитывал отрывок, в котором Гарри так легко и просто признавался, что любит его. Когда Драко читал написанное чернилами: «И всё же, я люблю тебя», ему порой казалось, что Гарри нашел в нем что-то, чего сам Драко пока не мог отыскать. Гарри составил ему компанию, когда он пошел навестить Гойла. Он сидел в тишине возле комнаты посетителей, вскочив сразу, как только Драко вышел из неё. — Как он? — поинтересовался Гарри. — Молчаливый, — ответил Драко. За весь час Гойл не проронил ни слова и выглядел сильно похудевшим. Гарри не задал больше ни единого вопроса, пока они возвращались в Хогвартс. — Ты хочешь поговорить об этом? Драко отрицательно покачал головой. — По шкале от одного до десяти, — Гарри не закончил фразу, так как в этом не было необходимости. Драко был в курсе, что он имел в виду. Блондин подумал об Астрономической башне, о том, как можно подойти к краю и сделать один короткий шаг в никуда. — Думаю, я просто устал, — ответил Драко. Они легли в кровать, и Гарри начал рассказывать ему о каком-то абсурдном подвиге Джорджа Уизли. — Ты скучаешь по своим родителям? — перебил Драко. — Всё время, — сознался Гарри. — Я скучаю по отцу после встреч с Грегом, — поделился блондин. — Это заставляет меня вспомнить, как я навещал его летом на пятом курсе. Гарри выглядел, как человек, которому нужно было ходить по тонкому льду. Он дважды порывался что-то сказать прежде, чем остановился на фразе: — Каким он был отцом? Драко рассмеялся. — О, ну, знаешь, типичный отец-террорист. — Ясно, ясно, — говорит Гарри. — Но ты всё равно будешь по нему скучать. — Я знаю, — ответил Драко.***
Драко не был уверен, что смог бы понять, в какой именно момент это произошло. Когда он был младше, он описывал это как летать среди облаков, как что-то внезапное и чудесное, но в то же время трудноуловимое. И вдруг, однажды, он понял, что это счастье, что он счастлив, и что так он себя чувствует уже достаточно долгое время. Сначала он решил, что это всё из-за прихода весны и распустившихся повсюду цветов. Но потом, когда он стоял над могилой матери, оплакивая её уход, однако, не желая лечь рядом с ней в земле, Драко осознал, что нечто фундаментальное вновь встало на место. Он не рассказал об этом Гарри. Какая-то часть в нем была страшно смущена тем, что он больше не хотел покончить с собой. Это заставляло его чувствовать себя так, словно всё это время он притворялся трагической жертвой, чтобы получить внимание и сочувствие. Порой он задавался вопросом, заслуживал ли он жизни. Хотя, ему больше не хотелось размышлять о том справедливо или нет то, что он продолжает существовать. Цвета стали ярче. Драко начал много времени проводить с Роном. Они вдвоем сбегали к холмам, чтобы выкурить сигареты. Рону они не сильно нравились, но он полагал, что выглядит круче с сигаретой в руках. Драко не думал, что он выглядит круто, но ему нравилось тусить с Роном. — Ты любишь Гарри? — спросил его Рон в один из особенно теплых весенних вечеров. — Что за вопрос вообще? — Гермиона рассказала, что в детстве ему никто и никогда этого не говорил. Она считает, что это нанесло ему некий урон. Драко вдохнул дым. — Он знает о моих чувствах, — уверено заявил блондин. — Да, понимаешь, я не совсем в этом уверен, — с сомнением протянул Рон. — Мне трудно говорить о таких вещах, — признался Драко. — Я никогда не могу найти подходящий момент. — Разве нельзя сказать это во время секса? — Мерлин. Нет, — ответил Драко, не находя слов, чтобы объяснить, почему этот вариант не подходит. Что-то связанное со смущением, невинностью, и страхом. — Ну, его беспокоит то, что ты не сказал этого, — поведал Рон. — Принял к сведенью, — произнес Драко.***
Только в апреле ему стало известно, каким был план Астории по спасению поместья. Он рассказал ей о подарке Гарри, как только она вернулась в Хогвартс после каникул, и подумал, что теперь тема закрыта. Но, однажды утром, за завтраком она передала ему Пророк, и он увидел рекламу миленького бутика в Косом переулке. «Мисти Малфой» — гласила вывеска и под ней надпись: «Стильная одежда для леди и джентльменов». — Она хотела написать целый абзац о том, как будет делать людей красивыми, если они войдут внутрь магазина, но я остановила её, — поведала Астория. — Мисти, — позвал Драко, и она тут же появилась рядом, нервно комкая в руках кухонное полотенце. Драко подвинулся, чтобы уступить ей место между ним и Асторией, игнорируя пытливые взгляды однокурсников. — Вы не сердитесь, сэр? — спросила она. — Мисти Малфой, — протянул Драко. — Звучит здорово. — Можно всё поменять сэр, если Вы считаете это неправильным, — произнесла Мисти. — Нет, мне кажется, это прекрасно, — говорит Драко. — Я не очень хотел быть единственным Малфоем. Как ты думаешь, мы можем сделать это официальным? — Официальным, сэр? Драко кивнул. — Как усыновление, просто, чтобы узаконить то, кем ты для меня являешься, — произносит Драко. — И, после моей смерти, ты смогла бы унаследовать мэнор. — О, сэр, — вздохнула Мисти. — Хорошая фотография, — отметила Астория. — И статья очень лестная. Ты открываешься на следующей неделе, верно? — Да, мисс, — ответила Мисти, а затем повернулась к Драко. — Отец мисс Астории — главный инвестор. — Ну, разумеется, — совершенно не удивился Драко. — Не смотри на меня так, — говорит Астория. — Ему понравилась идея. Эльфийское освобождение сейчас очень модно. И всё это несомненно очистит твоё имя. Драко снова рассмеялся. На другом конце зала Гарри поймал его взгляд, подняв Пророк и показав Драко большой палец вверх. Драко качнул головой, стараясь сдержать улыбку. В годовщину битвы за Хогвартс, все стали вести себя слегка странно. В последнее время Драко выглядел куда лучше (это было приуменьшением; Гарри провел одни из лучших месяцев в своей жизни, общаясь с Драко, который всё реже впадал в безмолвное уныние), и Гарри отметил, что он старался изо всех сил. Блондин был слегка рассеянным, и чуть не добавил неправильный вид фиговых листьев в их зелье памяти. — Ты пойдешь на панихиду? — поинтересовался Гарри, пока они собирали свои вещи. Драко отрицательно покачал головой. — Мне там не место, — произнес он. — Это не так, — запротестовал Гарри. Драко, казалось, хотел ответить целой речью на это, но в итоге просто сжал губы и отвернулся. — Но ты не можешь пропустить поминальную службу, — протестовала Гермиона. — Ты обязан произнести речь. — Эти люди не нуждаются во мне, — изрек Гарри. И хотя Гермиона не соглашалась с ним, переубедить его ей не удалось. После уроков все пошли в Большой зал на поминальную службу, но Гарри отправился на поиски Драко. Ему не нужно было сверяться с картой. Он точно знал, где тот будет. Драко без мантии невидимки стоял у могилы матери, склонив голову. — Эй, — произнес Гарри. — Я люблю тебя, — говорит Драко, не поднимая глаз. Гарри оперся об желтую арку прохода к монастырю. — Я тоже тебя люблю, — ответил он. Когда Драко никак не отреагировал, Гарри подошел к нему и встал рядом. Над местом, где Гарри выгравировал «Любящая мать» в тот жуткий день ровно год назад, появилась новая надпись: «Нарцисса Малфой». — Я так и не вернул тебе твою палочку, — произнес Гарри. — Я предположил, что ты используешь её для каких-то странных сексуальных, извращенных игр, — отозвался Драко. Гарри засмеялся и осторожно обнял его за талию. Драко мгновенно прижался к нему теснее. — Мне нравится использовать палочку моей матери, — поделился Драко. — Ты так восхитительно колдовал с помощью неё, когда хоронил свою маму. Думаю, именно тогда я в тебя влюбился, — произнес Гарри. — Ты, вроде, сказал, что это случилось, когда я вступился за Грега, — напомнил Драко. — Я влюблялся в тебя сильней и сильней, — объясняет Гарри. — Разве ты не должен сейчас произносить речь «Я убил Темного Лорда» в Большом зале? — Неа. Слишком занят уклонением от своих обязанностей, — отвечает Гарри. Между ними повисло недолгое молчание, во время которого Драко нежно гладил Гарри по руке. — Я действительно люблю тебя, — наконец, нарушает тишину Драко. Гарри резко вдыхает. Он ощущает радость от того, что слышит такое откровенное признание, звучащее, как неоспоримая истина. — Это замечательно, — говорит Гарри. — Ведь у меня на нас большие и долгосрочные планы. Драко отодвигается от надгробия и поворачивается лицом к Гарри. — Звучит угрожающе, — подмечает он, оставляя легкий поцелуй на губах любимого. — Ты возненавидишь каждую минуту, — шутя, обещает ему Гарри. — Худшая участь, чем смерть, — улыбается Драко. Они потеряли счет времени, находясь во дворике монастыря. А затем, Драко задрал голову вверх. — Хороший день, чтобы отрастить себе крылья, — произнес он. Гарри тоже посмотрел вверх. Бледно-голубой цвет местами переходил в розовый. Словно румянец, растекающийся по щекам. — Ага, — согласился Гарри. — Хочешь взлететь туда? Драко отошел от Гарри и опустился на колени перед могилой Нарциссы. Он коснулся надгробия двумя руками, но Гарри не мог видеть его лицо в тот момент. Когда блондин поднялся, у него было безмятежное выражение лица. — Да, — ответил Драко. — Давай полетаем.