ciao — привет, прощай. Bella ciao — привет, красавица, пока, красавица
И перед этой доставкой Панси велела ему явиться в контору. Скабиор подчинился. Сегодня Панси опять была на взводе. Сломала очередное перо, пролила чернила. — Панси, что случилось? — спросил Скабиор. — Вот, смотри, — Панси протянула ему пергамент. На нем была надпись «Лестрейндж-Холл». Скабиор на пару секунд прикрыл глаза. Беллатрикс Лестрейндж. Эта женщина была его ночным кошмаром. Насколько страшным, настолько и незабываемым. Он на всю жизнь запомнил, как Беллатрикс обошлась с егерями в Малфой-мэноре, когда придурок Винни светанул меч Гриффиндора. След от магических веревок, которыми она душила его и Грейбека в тот день, был виден на шее до сих пор. Да и ее способности в боевой и ментальной магии слухи скорее преуменьшали. Сначала все думали, что она погибла в битве за Хогвартс. Однако когда волнения улеглись и закон о защите волшебной крови стал действовать по-новому, в обществе поползли слухи, что Беллатрикс выжила. Что якобы ее спас Родольфус Лестрейндж, который в последний миг выдернул жену из-под смертельного проклятия и сотворил иллюзорную картину ее гибели так виртуозно, что все поверили. Скабиор посмотрел на Панси. Он видел, как в ее глазах борются два страха — страх за свою деловую репутацию, если он вдруг откажется идти к Лестрейнджам, и страх потерять своего работника, если он все-таки пойдет, а что-нибудь пойдет не так. Беллатрикс внушала ужас впечатлительным барышням и сегодня, когда война давно закончилась. — Панси, все нормально. Панси шмыгнула носом. Он погладил ее по щеке. Скабиор успокаивал Панси, и ему самому хотелось поверить, что все будет хотя бы нормально.***
Первым, кого встретил Скабиор в Лестрейндж-Холле, был хозяин дома, Родольфус Лестрейндж. — Привет, Скаб. — Привет, Руди. Формальности при общении между ними были утрачены в первые недели совместного отдыха в Азкабане. Скабиор оказался там по такому глупому поводу, что и вспомнить нечего, но в Аврорате припомнили все и устроили ему десять месяцев на полном обеспечении Министерства Магии. С дементорами Скабиор повстречался тогда впервые и точно бы сдох, если бы не советы Родольфуса по взаимодействию с этими тварями. Камеры братьев Лестрейндж находились напротив камеры Скабиора. — Огневиски? — предложил Родольфус и, не дожидаясь ответа, плеснул янтаря в два стакана. Окна в просторной гостиной были занавешены плотными шторами, и виски казался темным, лишь изредка ловя неяркий блик от двух тусклых настенных светильников. — Я на работе не пью, — отказался Скабиор, занимая одно из кресел, на которые взмахом руки указал Родольфус. Родольфус поставил один стакан на приземистый столик, другой покрутил в руке, посмотрел через стекло на Скабиора. Медленно произнес: — Работа, работа… Если вкратце, то сегодня ты будешь Волдемортом, Скаб. Скабиор посмотрел на Родольфуса странным взглядом и залпом выпил огневиски. Родольфус налил ему еще. — Подробности будут? И Родольфус рассказал подробности. Как вскоре после свадьбы его юная горячо любимая жена потеряла их ребенка. Как потом она увлеклась Темным Лордом, его идеями, и более всего, что самое печальное, им самим. С тех самых пор доступ в супружескую постель был закрыт для Родольфуса, потому что там царил Темный Лорд. Которому, однако, особое удовольствие приносило присутствие активных свидетелей в лице мужа Беллатрикс и его брата. Потом этот ад прервался на 13 лет, сменившись адом Азкабана. Как потом все вернулось в 1996-м после возрождения Темного Лорда. Как Беллатрикс вновь забеременела в 1998-м. Как после событий в Малфой-мэноре неистовствовал упустивший Поттера прямо из-под кончиков пальцев Темный Лорд. Как бесновался он после ограбления Гринготтса, утратив свой драгоценный артефакт, отданный на хранение в сейф Лестрейнджей. Как от Круциатусов Беллатрикс потеряла проклятое дитя Риддла. Как она почти потеряла разум от горя. Как это безумие грозит и вовсе разрушить жизни семьи Лестрейндж. Как теперь им нужен наследник, ведь по новому закону о защите магической крови его рождение сняло бы все ограничения с их семьи, и они смогли бы покинуть страну. Как он разными способами пытался восстановить с Беллатрикс отношения, но все безуспешно. — Амортенцию применять нельзя, ты же знаешь. Скабиор кивнул. — И что ты придумал, Руди? — спросил он. — Мы представим тебя Белле под иллюзией Волдеморта. Она бредит им, она хочет от него ребенка. Я бы не стал никого просить, дело глубоко личное, но Басти не сумеет удержать чары иллюзии. А колдовать и ну ты понимаешь я одновременно не смогу. — Руди, но это как-то все… — с сомнением сказал Скабиор. — Это наш единственный шанс. Скаб, я очень люблю свою жену. Если есть хоть крошечная надежда, я готов на все. Она хочет ребенка. Она хочет Волдеморта. У нее в голове осталось только это. Меня она даже и не помнит. Знаешь, Скаб, каково это — годами смотреть, как Повелитель трахает твою жену, раз за разом, при этом глядя на нас с Басти? Дементоры по сравнению с этим адом просто пикси. Скабиор сидел в кресле со стаканом огневиски в руках и не мог сделать глоток. Он был ошарашен рассказом Родольфуса и тем, что им предстояло проделать. За креслом стоял Рабастан и гладил Скабиора по голове, очень нежно прикасался, развязал шнурок, распустил его косу. Скабиор слегка дернулся, когда Рабастан принялся распутывать ему волосы. С расческой бывший егерь был не очень дружен, а сейчас ее заменяли пальцы Рабастана. Было непривычно. — Руди, мне еще слова по инструкции сказать надо. Не думаю, что Волдеморт мог бы такое произнести. — Что за слова, Скаби? — заинтересовался Рабастан. — «Привет, красавица», Басти, — ответил находчивый Скабиор. — Ты будешь моей любимицей. Рабастан заулыбался. Родольфус кинул на Скабиора полный отчаяния взгляд. Скабиор и без этого взгляда давно все понял. Обращаясь к Рабастану, он спросил мягко: — Как тебя зовут, солнышко? Рабастан заулыбался еще шире. — Басти, — ответил он. Обойдя кресло, он присел на подлокотник и положил руки на плечи Скабиору. — Мм, что это за запах? Ты пахнешь ванилью, — рукава Рабастана пахли мокрой землей и травой, но кого в этом пристанище хаоса волновала истина. Рабастан наклонился, сполз с подлокотника и поцеловал Скабиора, всем телом прижавшись к нему. Скабиору не оставалось ничего другого, кроме как обнять Рабастана и не дать ему свалиться с кресла на пол. — Басти, довольно. Басти, ты слышишь, что я тебе говорю, — раздался голос Родольфуса. Рабастан нехотя отпустил Скабиора и опять занял место позади кресла. Свои пальцы Рабастан вновь запустил Скабиору в волосы. Теперь он заплетал их в новую косу. — Знаешь, Скаб, я менее всего хотел бы, чтобы к моей жене снова прикасался кто-то чужой, — тихо и горько сказал Родольфус. — Вот если бы Басти мог вовремя остановиться… Мне нужен мой ребенок, понимаешь?! Скабиор кивнул. Предстоящий квест обретал понятные детали. — Кроме того, и у меня, и у Басти есть Метки. Со смертью Лорда они, конечно, побледнели, но не исчезли, да и на ощупь их легко опознать. А у тебя Метки нет. А Лорд любил, чтобы ему вылизывали руки… И Родольфус продолжил свой рассказ о сексуальных предпочтениях Волдеморта. Выслушав очередное откровение, Скабиор задумчиво сказал: — Да, теперь я понимаю, почему он хотел всех убивать. Повисла пауза. И громкий хохот раздался в Лестрейндж-Холле, может быть, впервые за четверть века. Родольфус откинулся в кресле, смахнул с глаз набежавшие слезы. Рабастан также поддержал веселье. Настроение у всех улучшилось. Отсмеявшись, Скабиор спросил: — Руди, а что с волосами делать? Волдеморт же без волос был. И без носа… — Скабиор с тревогой потрогал свой нос. Руди довольно легкомысленно ответил, все еще улыбаясь: — Ну, в молодости же у него были и нос, и волосы… — Но с тех пор он пару раз немножко умер, не так ли? — заметил Скабиор. — Хотелось бы верить, что в этот раз точно навсегда, — серьезно сказал Родольфус. — Полностью согласен, но как нам быть сейчас? — А ты скажешь Белле, что ритуал возрождения в этот раз сработал правильно. — И Волдеморт в моем лице явился на часок из ада, чтобы ее порадовать? — Конечно. Ведь других-то дел у него нет, — Родольфус развел руками. Скабиор ухмыльнулся, конечно, и спросил: — Руди. Ты думаешь, что она в это поверит? — Люди верят в то, во что хотят верить. Скаб, вот еще что. Белла помнит тебя по Малфой-Мэнору. Она хочет тебя убить. — Спасибо, что предупредил, Руди, — Скабиор потер шею. — Но раз я буду Волдемортом… — Нужно учитывать все нюансы. Во всяком случае, на Аваду и Круцио можешь не рассчитывать. У нее нет палочки. — Как так? — Иначе она бы давно убила бы нас с Басти. Говорю тебе, она никого не узнаёт. Но колдовать она может, у нее бывают стихийные выбросы, как у детей. — Прекрасно. И мы сейчас ей явим восставшего Повелителя. Прекрасно, Руди, — Скабиор почему-то вдруг подумал, что крыша может протекать не только в Блэк-Хаусе, но и в Лестрейндж-Холле. С Рабастаном, например, все было ясно с первого взгляда. Дементоры постарались на славу. Родольфус посмотрел ему в глаза и ответил очень серьезно: — Скаб, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не пострадал. Но это единственный шанс для нас, понимаешь. Скабиор отвернулся и, поискав что-то глазами на потолке и в углах, ответил: — Понимаю, Руди. Помолчал и добавил: — Ну, не станет же она убивать Волдеморта! Она же не Гарри Поттер! И вновь все засмеялись. Не так громко, как в первый раз, но напряжение отступило. Родольфус сказал, что ему нужно дать Беллатрикс Зелье Плодородия, чтобы все задуманное получилось с одного раза, и ушел. Скабиор понял, что отступать некуда — Зелье надлежало принимать в течение месяца до того как, и если беременность не наступала, то ведьмино здоровье не улучшалось, а совсем наоборот. Осознание лежавшей на нем ответственности нисколько не наполняло Скабиора восторгом и хоть каплей желания встречаться с Беллатрикс Лестрейндж. Он с тоской разглядывал старинные семейные портреты, что в несколько рядов висели в этой слабо освещенной гостиной. Предки Лестрейнджей молча следили за ним. В это время самый младший на сей день их потомок опустился на пол у ног Скабиора и принялся расшнуровывать ему ботинки, то и дело проводя ладонями вверх по его ногам. Скабиор останавливать его не стал. Влиять на Рабастана мог только Родольфус, да и тот старался понапрасну не тревожить брата замечаниями. Шустрые руки Рабастана задержались на бедрах Скабиора, и из кармана клетчатых штанов было извлечено круглое стеклышко на шнурке. — Что это, Скаби? — спросил Рабастан, надев шнурок на палец и раскачивая стеклышко. — Монокль, Басти, — скучным голосом ответил Скабиор. — Ничего интересного. — Скабиор хорошо знал приемы, которые могли бы заставить Рабастана вернуть находимые им в чужих карманах вещи. Рабастан приложил монокль к глазу, глянул снизу вверх на Скабиора. — Да-а, — разочарованно протянул Рабастан, — ничего не показывает. А у прадедушки Тридевиденуса был такой же, он показывал пожирателей мозгов. Они как пчелы. Рабастан аккуратно положил монокль на столик, стеклышко потеряло для него всякую привлекательность. Его внимание вновь переключилось на обувь Скабиора. Скабиор незаметно взял со столика монокль и, перед тем как спрятать его поглубже в карман пальто, посмотрел сквозь него на Рабастана. Пчел не было, но вокруг головы младшего Лестрейнджа стоял темно-серый туман. Скабиор решил не думать об этом. Тем более, что ботинки Скабиора уже нашли себе место под столиком, а руки Рабастана расстегнули на Скабиоре клетчатые штаны и не остановились на достигнутом, помогая губам и языку Рабастана привести в подходящий вид то, что не давало покоя воображению Рабастана еще во времена недобровольного соседства с дементорами. — Скаби, я хочу тебя, я так ждал тебя, я всегда, всегда тебя хотел, Скаби, — дальнейшие слова Рабастана стали неразборчивыми, да Скабиор и не слушал их вовсе. Речи Рабастана он выучил наизусть еще в Азкабане. С тех пор содержание их не изменилось. Рабастан хотел всех мужчин, какие попадались ему на глаза и были минимально вежливы с ним. Рабастан становился все более настойчивым, а так как талант будить воображение и поднимать удовольствие на высокий уровень у Рабастана был развит хорошо, то Скабиор позволил себе прикрыть глаза и представить, что он… где-то не здесь. Его приятные фантазии прервал вернувшийся Родольфус. Он мельком взглянул на младшего брата, который, стоя на коленях, языком и руками уже пробудил нешуточный огонь у Скабиора. Родольфус протянул Скабиору маску Пожирателя Смерти. Скабиор помедлил, прежде чем коснуться ее. Вопросительно посмотрел на Лестрейнджа. — Я подумал, тебе лучше сначала быть в маске. Потом отдашь ее мне. Белла не должна раньше времени узнать, что это я, а не он. Скабиор согласился. Это был разумный ход. — То есть в какой-то момент ей будет позволено увидеть его лицо? — Да. И я надеюсь, что она будет достаточно занята, чтобы не сильно заострять на этом внимание. И здесь нам поможет Басти. Рабастан энергично кивнул, и по телу Скабиора прошла яркая горячая молния. Родольфус трансфигурировал одежду Скабиора в ворох легких тряпок — мантию Волдеморта. Конечно же, Темный Лорд был старомоден — под мантией ничего не было. — Рабастан, — тихим, мягчайшим голосом произнес Родольфус. На свое полное имя Рабастан отреагировал очень быстро и эмоционально. Он отпрянул от Скабиора, вскочил на ноги и с очень обиженным видом встал за кресло, зажав в зубах свой левый рукав. Правой рукой он с силой тер себе лоб. Родольфус вздохнул. Направил палочку на руки Скабиора, наколдовал ему неестественно большие острые ногти, совсем как были у Волдеморта. Скабиор уже ничему не удивлялся. Он надел маску, и все время, что потребовалось для перехода из гостиной к двери спальни, сосредоточенно пытался сохранить веселый настрой, который ему придали шаловливые губы Рабастана. В спальне было темно. На окнах плотные шторы. На стене зеркало в овальной раме. Ни свечи, ни светильника. На шикарной большой кровати лежала Беллатрикс. И спала. Рабастан тихо-тихо прокрался в дальний угол спальни и затаился там. Родольфус тронул Скабиора за плечо и жестом велел ему подойти к Беллатрикс. Скабиор подчинился. Он приблизился к ней, непослушными руками с этими пугающими когтями откинул одеяло. На Беллатрикс было надето платье, застегнутое спереди на, наверное, сотню маленьких пуговичек. Скабиор потрогал их когтем, обернулся на Родольфуса. Родольфус глянул, сделал взмах волшебной палочкой, и пуговички расстегнулись, а платье аккуратно улетело в шкаф. Беллатрикс спала. Даже чуть-чуть посвистывала носом. Скабиор, стараясь не поцарапать когтями, слегка раздвинул ноги Беллатрикс. Поминая мысленно дракклов, Моргану и адского идиота, который придумал трахаться в верхней одежде, Скабиор с горем пополам сгреб руками этот балахон вверх и уже примеривался, куда и как он будет двигаться дальше. В это время маска Пожирателя Смерти вдруг сползла с его лба и остановилась в районе носа. Драккл. И так в комнате темно, так теперь он вообще ничего не видел. Беллатрикс безмятежно спала. Спала даже тогда, когда Скабиор, отпустив лордовскую хламиду, водружал обратно на лицо пожирательскую маску и поцарапал когтем себе лоб. Спала, когда стоя на коленях поверх ее бедер, он опять вступил в борьбу с проклятой мантией. Спала, когда он все-таки победил мантию и все-таки коснулся наконец ее тела. Она спала, только лишь сильнее сомкнула глаза, вздохнула и чуть подалась бедрами ему навстречу. Скабиору мешала маска Пожирателя Смерти. Ему мешали эти объемные волдемортовские тряпки. Мерлин, столько лет быть в постели с такой роскошной женщиной — и ни разу не раздеться?! Видимо, логика темных властелинов была недоступна людям простым, смертным. Беллатрикс же, казалось, вовсе ничего не мешало. Она, казалось, крепко спала. Так казалось всем в этой комнате, кто был занят поддержанием своих иллюзий. Скабиор же чувствовал, что Беллатрикс давным-давно не спит, что она откликается на каждое его движение, что все, что он делает, происходит по ее желанию. Чувствовал, как между их телами растекается горячий мед. Эта тягучая сладость готова была вылиться из точки соприкосновения их тел и затопить весь иллюзорный мир вокруг. — Повелитель, позвольте увидеть ваше лицо, — тихо попросила спящая Беллатрикс. И он снял маску Пожирателя Смерти. В этот момент Беллатрикс открыла глаза. Скабиор замер, отведя руку с маской в сторону, как они и договаривались с Родольфусом. Он почувствовал, что маску из его руки забрали. Беллатрикс подняла руки, заставила его наклониться ближе к ней и обхватила ладонями его лицо. Взглянула прямо в глаза. Скабиор хотел отвернуться, но она не позволила ему. Она медленно изучала его, и он мог бы поклясться — в ее глазах не было ни капли безумия, лишь огромная усталость. И желание. Потом Беллатрикс поцеловала его. Зелье Плодородия воздействует и на мужчину, придавая женщине особую привлекательность, так, что пока нужный результат не будет достигнут, прерваться можно только в случае чрезвычайного происшествия. Скабиор это знал, и чувствовал, что вот еще совсем чуть-чуть, и он, конечно же, уступит Лестрейнджу его законное место на его законной супруге, вот еще немножко… Беллатрикс, что было бы нехарактерно для безумицы, как будто тоже знала об этом эффекте, потому что она, прервав поцелуй, с силой оттолкнула Скабиора, просто согнала его с кровати. Он поднялся, и его место тут же занял Родольфус в маске Пожирателя Смерти и в черном плаще. Скабиор отвернулся от них. Ему еще было, чем заняться. — Скаби, я хочу тебя, Скаби, я так мечтал о тебе, я так хочу, хочу тебя, Скаби, — горячо шептал Рабастан Скабиору в шею, обнимая его, обеими руками стягивая с него волдемортовскую мантию. Скабиор знал, что Рабастан предпочитал игру в изнасилование, где он сначала игриво соблазнял, потом яростно сопротивлялся, а потом смиренно покорялся своему насильнику. Обычно Рабастан сопротивлялся охотно и успешно, потом в фазе покорности зализывал все нанесенные им повреждения. Рабастан поцеловал Скабиора. Скабиор увлек его в пустой дальний угол спальни. Для излюбленной игры мебель Рабастану была не нужна. Тем временем Родольфус в маске Пожирателя Смерти, тяжело дыша, поднялся с постели. Не обращая внимания ни на кого вокруг, он вышел вон из спальни. И никто не заметил, как Беллатрикс счастливо улыбнулась и прошептала: — Спасибо тебе, Руди…***
Скабиор вернулся домой поздно вечером. На душе было паршиво. Хотелось смыть с себя липкий налет от прикосновения к чужому безумию. Он тщательно вымылся. Залечил ссадины и царапины. Выложил все из карманов. Постирал всю одежду. Пальто отчистил заклинаниями. В поисках расчески в куче карманного хлама обнаружил скомканную вязаную тряпочку. «Положи салфеточку на ровное место и три раза дотронься палочкой. Когда будет грустно. Когда будет грустно», — прозвучали в голове слова Молли. Ему было не грустно, а гнусно. Он положил круглый кусочек вязаного кружева на стол. Три раза дотронулся палочкой… … и на салфетке появилась чашка с чаем и булочка. Чай был крепким, а булочка горячей. — Ты пахнешь ванилью, — усмехнулся он, глядя на булочку. Он погладил пальцем кружево. Лед, сковавший было его душу, покрылся узором из трещин и медленно таял.***
Из письма Беллатрикс Лестрейндж Нарциссе Малфой «Цисси, все прошло именно так, как мы и планировали. Благодаря поддержке со стороны, Руди, наконец, преодолел свой страх. Я очень рада, что мои дети будут настоящими Лестрейнджами. Да, дорогая моя Цисси, дети: целитель из Мунго подтвердил беременность и заверил меня, что я ожидаю тройню! Руди пока еще ничего не знает. Уверена, что он нуждается в длительном отдыхе после того представления, что он здесь устроил в мою честь. Опасаюсь, что меня может раньше времени выдать Басти. Он все время улыбается, когда видит меня, и показывает три пальца. Наверное, следует попросить мою верную Трикси устроить еще пару выбросов «стихийной магии». Это наш проверенный способ остаться без пристального внимания братьев хотя бы на неделю. Незаметно привести целителя также помогла Трикси. Цисси, при личной встрече я покажу тебе воспоминания о том, что здесь было неделю назад. Подготовкой Руди стал заниматься сразу же после твоего письма, как мы и рассчитывали. Зелье Плодородия было высочайшего качества, уж в этом-то мы с тобой разбираемся. Целый лунный месяц мне по сигналу от Трикси приходилось притворяться крепко спящей, как только Руди в своей комнате брал в руки очередной флакон с зельем и направлялся ко мне в спальню. Этот безумный фарс помог мне до конца поверить в то, что мой муж любит меня, все простил и преодолел наконец свой страх перед Повелителем. Да, я до сих называю его так. Он так долго повелевал моим сердцем, что и спустя три года его образ не оставляет меня, хотя на этот раз смерть его была окончательной, ведь наведенные им на меня чары преданности исчезли. Руди все это знал, все долгие годы нашего брака, и принимал, и был рядом. После смерти Повелителя Руди три года считал меня безумной, боялся и все равно сделал все, чтобы спасти нашу семью и свой род. Да, чуть не забыла. Твой школьный поклонник в постели и впрямь хорош. Даже было бы неловко как-то, если бы я его тогда у вас дома и вправду задушила. Надеюсь, он все еще будет работать на мисс Паркинсон, когда младшие Лестрейнджи родятся и немного подрастут. Руди все же иногда слишком много внимания уделяет Басти».***
Из письма Беллатрикс Лестрейндж Андромеде Тонкс «Меда, дорогая. Все получилось. Твои нумерологические расчеты оказались, как всегда, на высоте. В положенный срок трое маленьких Лестрейнджей появятся на свет. Надеюсь, что ты и Цисси, как любящие тетушки, согласитесь стать для них и заботливыми крестными феями. Спасибо, что поделилась с Цисси рецептом восстановления семейного счастья».