Изменившиеся обстоятельства

– Она прекрасна, матушка. Рейла подняла голову, оторвав взгляд от Дейнерис, и моргнула, глядя на нее. Она с радостью присела на кресло, на которое с улыбкой указала Рейла. Почувствовала, как в ее груди спадает напряжение. Было облегчением знать, что она выбрала правильные слова. Рейла была очарована своей новорожденной дочерью. Элия едва ли могла винить Рейлу, что та гордилась своими красивыми детьми. Дейнерис была прелестным ребенком. Но имя заставило ее задуматься. Почему это имя? Что Рейла пыталась заявить, выбрав это имя? А может быть она слишком много думает. Может быть, не надо обращать внимание на имена, Рейла могла называть дочь как пожелает. Какое значение имеет имя? У нее достаточно поводов волноваться до безумия, чтобы обращать внимание на неважные вещи. Боль в глазах Рейлы едва не заставила ее передумать. Едва. Но неправильно было оставаться. Она и так слишком много вмешивалась в дела Рейлы. Глядя на свою маленькую золовку, Элия вспомнила, какой маленькой когда-то была Рейнис. Она проглотила подступивший к горлу комок. – Ты уже говорила это, дочь, – глаза Рейлы блеснули, когда она рассмеялась. "Дочь". Когда они изредка встречались до войны, она никогда не чувствовала точно, что заслуживает, чтобы Рейла ее так называла. Теперь она знала точно. Не заслуживала. Она выдавила из себя вопрос: – Как вы себя чувствуете? – Хорошо. Как и вчера, – Рейла рассмеялась. – Тебе не надо спрашивать каждый раз, как ты меня видишь. – Я знаю, – и все же она не могла остановиться. Даже в лучших обстоятельствах она не представляла себе, что Рейла вернется под руку с Станнисом Баратеоном. Она поприветствовала Рейлу теплой улыбкой, получила ее поцелуй, но боль и неуверенность висели между ними. Элия хотела знать, что Рейла довольна тем, как старалась угодить ей. Но она знала, что достаточно бед принесла своей свекрови. Отпустив своих дам, Рейла покачала головой. – Нет. – Что вы имеете в виду, Рейла? Я ничего не говорила. Отвернувшись от платьев, Рейла повернулась к ней и взяла ее за руку. – Я знаю, о чем ты думаешь. Нет. Как Рейла могла узнать? И почему она отказывает? – Почему нет? Это должны быть вы. Рейла печально посмотрела на нее. – Разве я не достаточно послужила королевству, дитя мое? Она не это имела в виду. – Конечно, вы сделали достаточно... Рейла скривилась. – Тогда не проси меня делать больше. Элия отвернулась. – Вы куда более... – Я старая и усталая. С меня достаточно. – Матушка... – Именно потому, что ты так зовешь меня, я прошу тебя не просить меня об этом. Я не могу. Я не хочу. У меня были возможности, но я их упустила. Ошеломленно, она начала: – Вы... Рейла покачала головой: – Я понимаю, что ты не хочешь ответственности. Никто в своем уме не хотел бы. Твой сын носит корону. Это твой долг – править вместо него. А мне это не нужно. Помни хотя бы об этом. Ты должна своим детям. – А вы? Что я должна вам? – что думала Рейла, она ей должна? Рейла пусто рассмеялась. – Чтобы ты делала то, что делаешь. Чувствуя тяжесть письма в своей руке, Элия захотела, чтобы так и было. "Но это не так". Она протянула письмо: – Это вам. Лицо Рейлы посветлело, и она опустила Дейнерис, с жадностью протягивая руку. – От Визериса? Она должна радоваться, что Рейла еще может улыбаться. И все же, видеть откровенную, искреннюю радость Рейлы было больно. Она обернулась, чтобы сбежать из комнаты. – Ты уходишь? Пусть даже это было простое письмо, оно напоминало Элии о ее проступках. Она повернулась к Рейле лицом, этого требовала учтивость. – Я оставлю вас, вы сможете прочитать письмо в покое. Она не хотела оставаться, ведь это она была во всем виновата. – Ты прочитала письмо? Что-то плохое? – брови Рейлы сошлись у переносицы в растерянности и беспокойстве. Элия вздохнула. – Я не читала. Она не читала писем Рейлы. Рейла не давала ей на это позволения, и она не имела права. В присутствии Рейлы Элия особо остро ощутила, как перешла черту. Кроме того, если бы были какие-то неприятности, вряд ли пришло бы это письмо. – Останься со мной, пока я прочитаю. Надежда в голосе Рейлы злила ее. – Я не могу. – У тебя какая-то встреча? – сомнение Рейлы было очевидно. – Нет. Элия пыталась говорить твердо, но не смогла. Она не хотела лишать Рейлу общества, которого та искала, но должна была. – Кто-то тебя ожидает? В ней что-то сломалось. Кто может ожидать Элию? Дети? Рейнис ушла с септой, и она была в детской, когда принесли письмо. Королевские гвардейцы выполняли свои обязанности, а члены Малого Совета держались в отдалении, когда их общество не было нужным. Большинство дам, которых она взяла ко двору, были заняты подготовкой к сегодняшнему ужину, а старшие дамы двора в последнее время утомляли. Был еще... Но нет, лучше не думать о нем перед Рейлой. Она едва не скривилась. Лучше не думать о нем совсем. – Меня никто не ждет. Рейла вопросительно посмотрела на нее. – Ты не хочешь знать, как поживает Визерис? – Достаточно, что знаете вы, – она едва выдавила слова. Удивление перешло в раненую растерянность. – Почему? Ты не хочешь знать? Элия содрогнулась. – Потому что я отдала его! Матушка, я отдала ваших детей! Я уже знаю это. Что еще мне нужно знать? Она отдала всех их детей. Лицо Рейлы посерело, и Элия пошла к выходу. Раздался резкий окрик: – Останься. Она сделала еще шаг. – Элия! Стой. Она почувствовала приближение Рейлы. Вес ее тонкой руки на ее плече казался тяжелым. Не обернувшись, она вздохнула и прижалась лбом к двери. – Элия, – голос Рейлы был теперь мягче, не таким резким. Она не должна была позволять себе отзываться на нежное прикосновение или голос, который был мягче, чем должен был. Но она это сделала. Хотя и знала, что не должна была, она достаточно уже бед причинила Рейле, чтобы отказываться теперь ей подчиняться. Увидев ту же отстраненную торжественность, какая была у Рейгара, на лице Рейлы, она отшатнулась к двери. – Отдала? Что это за чепуха, Элия? Ты никого не отдавала. Будь перед ней не Рейла, Элия хохотала бы до боли. – Я отдала вашу дочь еще до ее рождения. Я позволила вашему сыну быть заложником. Конечно, я их отдала. И вместо того, чтобы ненавидеть меня, вы хотите, чтобы я сидела с вами. Почему, Рейла? Ярость на лице Рейлы изумила ее. – Я уже сказала тебе, сядь. Дейнерис заплакала. Когда Рейла отступила, чтобы успокоить ребенка, она сдавленно вздохнула и снова попыталась уйти. – Ты заявляешь, что любишь и уважаешь меня, – снова опустив Дейнерис, сказала Рейла не терпящим пререканий тоном. В нем также не было сомнений. – Это так. И она ничего не сделала, чтобы в этом можно было сомневаться. – Если ты чувствуешь ко мне хоть что-то, Элия, ты останешься. Желание подчиниться было так же сильно, как желание ослушаться. И потому что в чем-то она всегда была слабой, то, как хмурость на лице Рейлы сменилась болью, сделало за нее выбор. Рейла посмотрела на пустое кресло, очевидно ожидая, что она сядет в него. Поколебавшись, Элия устроилась на самый край. Вместо удовлетворения Рейла отчаянно посмотрела на нее. Она отшатнулась, когда Рейла попыталась взять ее за руки. С болью на лице Рейла убрала руки. – Это тяжело, что Визериса нет здесь. – Я... – именно этого она хотела избежать. Рейла приподняла бледную руку. На этот раз на ее лице не было жесткости. Но влажный блеск в ее глазах был еще хуже. – Он мой старший живой ребенок, он был в основном моим, даже когда его не было у меня. Я люблю его и скучаю по нему. Но, моя дорогая, ты не можешь быть матерью мертвецу, но можешь быть матерью живого заложника. Кроме того, моему сыну нужна сильная, крепкая рука. Я не могла это обеспечить. Если так этого можно достичь, то я должна это позволить. Ее чуть не вырвало. Чем она заслужила такую доброту и понимание от Рейлы? Она мало сделала, чтобы это гарантировать. – Не отворачивайся от меня, Элия. У меня немного осталось семьи. Она задержала дыхание. Даже за влажным блеском в глазах Рейлы была твердость. Наверное, она проклята, что видит это. Проклята, потому что была этому причиной. – То, что большая часть семьи со мной, утешает боль в моем сердце от того, что сын со мной быть не может. Ты сделала то, что было нужно. Элия поверила бы словам дракона, если бы Рейла не содрогнулась в конце. – Разве? – Почему ты так говоришь? Как Рейла могла это говорить? Они обе знали, что Рейла ей лгала. Одно дело гордость, другое... На этот раз Рейла отвернулась. – В чем ты можешь быть виновна, в чем я не виновата сама? Это признание шокировало. Напугало. – Виновата? Вы? – прошептала Элия. – Я виновата, не вы. Вы никогда... Хотя Рейла не смотрела на нее, ее поразили ее успокаивающие слова: – В этот раз моя вина в согласии. Нет! – Нет! Это был мой выбор. Не ваш. Я забрала его у вас. Руки Рейлы сжались в кулаки, и она кивнула. – Да, это был твой выбор. Элия вздрогнула, увидев в фиолетовых глазах блеск, который не поняла. – Ты думаешь, я не понимаю твоих причин? Ты ждала, что я приду в ярость? Буду рыдать? Элия поежилась. – Вам хочется это делать, и то, что вы не спорите, не значит, что вы согласны. Фиолетовые глаза сверкали. – Верно, но с чего мне было делать это, раз это не принесет пользы? И раз я не могу, я не позволю тебе тратить силы даром, когда их можно потратить на другое. – И где тогда их тратить? – прошептала Элия. Рейла сжала губы и вдруг рассмеялась. – Неприлично задавать вопросы, уже зная ответы. Лицо Рейлы помрачнело. – Мужчины жадны и в лучшие времена. Если бы ты не смогла удовлетворить этих мужчин за нашей дверью, они забрали бы больше, чем им было бы позволено. Они забрали бы не только тех, кого мы породили. Ты действовала к лучшему... Элия снова обрела голос. – Вы сами не верите в это, почему должна я? Рейла испустила долгий вздох. – Я могу только верить в то, что мой сын отдан на воспитание, а моя дочь помолвлена, если ты поверишь в это. – Вам следует верить в это не больше моего. Рейла опустила голову. – Так нужно для нас обеих. – Как вы можете просить меня об этом, матушка? Рейла снова подняла взгляд, ее глаза блестели. – Элия, мы родили на свет не детей, а орудия управления государством, – она горько рассмеялась. – Ты не можешь отдать что-то, что не твое. Мы, матери, лжем себе, и мы, жены Таргариенов, лжем себе еще больше. Мы рожаем их, заботимся о них, любим их больше всего на свете, но, дорогая моя, наши дети принадлежат короне. Мы должны сохранить ее на голове Эйгона, чего бы это не стоило. Даже если для этого нам придется отдать своих детей. Ты не услышишь от меня жалоб, и мне не нужны от тебя ни извинения, ни объяснения. Прежде чем Элия успела заспорить, Рейла вскинула подбородок. – Драконий Камень лишь ненадолго уберег меня от суровой реальности. Нам обеим придется терпеть горести Королевской Гавани, особенно эти. Элия снова поежилась. Без Солнечного Копья и Водных Садов, прошлые обещания и радостные воспоминания о первых годах превратили Драконий Камень в ее дом. Знание, что она никогда больше его не получит, заставляли ее еще больше желать возвращения. Еще одна вещь, которую она не сможет получить. Рейла вздохнула и покачала головой. – Что касается наших дочерей, разве ты не организовала брак и для своей? И не только ты сделала, что должна была, ты назначила Рейнис Старкам. Раз ты смогла это сделать, неужели ты думаешь, что я не смогу пережить свою беду? Разве я не переживала такое и раньше? Не желая смотреть в рано постаревшее лицо, Элия отвернулась. Она не хотела видеть на нем понимания. Какая разница, что она сделала то же самое? Разве от этого легче? – Если ты хоть немного меня любишь, пожалуйста, не будем больше это обсуждать. Оно не нужно тебе, но если ты этого хочешь, Элия, я даю тебе свое прощение. В конце концов, цепляясь за чувство вины, ты ничего не сможешь изменить. Какой бы понимающей и верной долгу Рейла не была, это было еще одной пощечиной для Элии. Так она это восприняла. Рейла снова попыталась взять ее за руку. Снова. На этот раз она была слишком обессилена, чтобы бороться с королевой. Рейла приподняла бровь. – Если ты неуверена во мне, то может быть нам надо обсудить, что ты сделала с голубым флаконом. Я не смогла его найти. Рука в ладони Рейлы дернулась. Глаза Элии обратились к Рейле, которая твердо держала ее за руку, второй рукой спокойно приглаживая свое платье. Когда Рейла узнала... Она искала... Почему? – Ну же? Если ты собираешься цепляться за чувство вины, то мне хотелось бы знать о том, в чем ты осознанно виновата. При виде кривой, хитрой улыбки Рейлы Элия обрела голос. – Ничего осознанного сделано не было. Сколько бы сил не было у Рейлы, они испарились, когда она отстранилась, опустив руку Элии. – Нет? Элия? Это правда? – губы Рейлы поджались. – Что ты с ним сделала? – Я... – она должна была объяснить. Должна. Она не могла так оставить... Элия глубоко вздохнула и попробовала снова. – Я его уничтожила. – Флакон или его содержимое? О боги, Рейла спрашивала, не... – И то, и другое. Рейла выглядела печальной, кивая. – Я тебе завидую. В ужасе, Элия ахнула: – Что? Рейла горько улыбнулась. – Я бы не смогла, – Рейла рассмеялась. – Я не сумела бы. Я благодарна, что ты это сделала. Если это должно было успокоить, то ничего не вышло. Ведь Рейла не думает, что... Элия яростно покачала головой. – Вы не понимаете, – она не... Элия поежилась. Нахмурившись, Рейла наклонилась вперед. – Не понимаю? Элия, о чем ты? Элия резко выдохнула, тщетно глядя на дверь. – Содержимое флакона не было использовано. Почему Рейла так потрясена. – Ты не воспользовалась ядом? Почему? – Рейла ведь не имела в виду... – Вы хотели, чтобы я им воспользовалась? – вырвалось у Элии. Рейла внимательно посмотрела на нее. – Ты ведь собиралась, разве не так? – Я... Элия поколебалась. Увидев, как Рейла кивнула, она покорилась. – Да. – Что же тебя остановило? Разве это не очевидно? Как она может объяснять Рейле, что не хотела быть убийцей? Как Рейла может такое спрашивать. – Не было причин. Глаза Рейлы сузились. – Не лги мне. В чем она должна признаться, считает Рейла? Что она ненавидела свекра? Разве не все об этом догадывались? Она коротко вздохнула. – Я хотела, но мне не пришлось. Когда представилась возможность... Она поежилась, и Рейла ахнула. Словно как бы она не хотела услышать, что Элия убила Эйриса, она при этом не готова к этим словам. Элия не обиделась. Одно дело "договориться" о воспитании детей, другое – убить мужа и брата этой женщины. – Он уже был мертв. Рейла коротко хмыкнула. Потом она едко добавила: – Ты была готова... Элия прикусила губу. – Ну же? Разве нет? В ту ночь она собиралась воспользоваться ядом. Возможно, это делало ее трусливой и подлой. Хотя она и собиралась воспользоваться единственным оружием, которое у нее было, облегчение от того, что не ей пришлось лишать Эйриса жизни, было слишком большим. – Собиралась. И я рада, что мне не пришлось. Очевидно не поверившая ей Рейла коротко фыркнула. Элия старалась держаться. Эту ношу она тоже не могла надеяться разделить с Рейлой. Она не могла ей признаться, как видела, что сделал сир Джейме, как она ему помогла. – Как долго ты держала у себя флакон? Не до конца понимая, она призналась: – Несколько месяцев. Это единственное, что она могла сказать Рейле. По крайней мере, хотя бы это она могла ей сказать. И все же, благодаря ее словам, Рейла только больше ошеломила ее. – Ты берегла его только для одной цели, или был другой дракон, с которым ты хотела его использовать? В ужасе, она снова подняла голову. Рейла смотрела с ожиданием. О боги, это было хуже. – Я бы никогда... Я не... Все было... Пусть ей знаком был гнев, когда был жив Рейгар, она никогда не убила бы его, и не позволила бы сделать это кому-то за нее. Он был ее мужем. Его отец был для нее большей опасностью. Это хотела знать Рейла? Рейла улыбнулась ей. В ее улыбке не было радости. – Что же, полагаю, это ответ. Элия попыталась объясниться. – Матушка... Рейла подняла руку, и Элия отшатнулась, думая, что та ударит ее. Вместо этого Рейла погладила ее по плечу. – Успокойся, Элия. Успокоиться? Она дрожала. Как она могла успокоиться? Они говорили об убийстве, и Рейла хочет, чтобы она была спокойна? – Как вы можете так спокойно об этом говорить? Вместо гнева, который она представила и теперь ждала, Рейла задумчиво нахмурилась. – Я ничего не могла сделать с драконом в моей опочивальне. Я не должна была оставлять другому задачу уничтожить его. Это никогда не было твоей ответственностью. Не было ее ответственностью? Тогда... Она ахнула. Нет, конечно же, Рейла не... Она ничего не могла сказать, и она не пыталась. Конечно же, Рейла видела ее насквозь. – Ты сказала, что уничтожила его? Нервно, она кивнула. Словно по приказу, она пояснила: – Я вылила его содержимое в какой-то горшок с диким огнем, а флакон разбила. – Рада, что ты все продумала. То, как Рейла кивала ей и гладила ее по руке, выглядело каким-то одобрением. Элию едва не передернуло, когда она вспомнила, как думала тогда, как все удобно сложилось. Каким человеком ее это делало? Их обоих? К счастью, стук в дверь Рейлы уберег ее от необходимости отвечать или думать о том, о чем не стоило думать. Одна из давних наперсниц Рейлы, светловолосая вдова, заглянула за порог, объявляя, что ей пришло письмо, ей, не Рейле. – Оно от лорда Вариса, – пояснила дама. Сердце Элии застучало еще быстрей, когда она поднялась, чтобы принять письмо. – Вот как? Спасибо, леди Дарк. Когда они остались одни, Рейла заметила: – Ты ждала его. Как можно было объяснить, не сделав все хуже? – Я задала несколько вопросов о наших лиссенийских гостях. Взгляд Рейлы дал понять, что ее попытка быть скрытной потерпела неудачу. – О всех трех или об одном особенном? Элия сглотнула комок в горле. Конечно, Рейла поняла. – Я должна была увериться. Скривившись, Рейла кивнула. – Это было правильно. И снова, от согласия Рейлы легче не становилось. Так как Элия не продолжила, Рейла спросила: – И что говорит Варис о лорде Вейлоре из Лиса? Она закрыла глаза. – Он говорит, что он тот, кем представляется. – Ну конечно, – печально улыбнулась Рейла. К раздражению Элии, теперь Рейла испытывала больше неудобства, чем когда говорила об убийстве ее мужа. К несчастью, она хорошо понимала, почему. Было трудно представить, что означает появление лорда Вейлора. Почему он был здесь? Почему сейчас? Конечно, должно быть что-то кроме заявленных разговоров о торговле. Чего он хотел? Рейла задумалась. – Он очень хорош собой. Замечание Рейлы ошеломило ее. В чем была ее цель? Элия старалась не покраснеть. Лорд Вейлор не был особенно скрытен, но все же... Рейла добавила: – В нем есть очарование. Это просто замечание или ловушка. Пусть она потеряла Рейгара задолго до его смерти, а лорд Вейлор был, как заметила Рейла, хорош собой и очарователен, она не собиралась признаваться матери своего мужа, что испытывает какое-либо желание к этому мужчине. Проблема была в том, что она сама понимала, что может быть очарована Вейлором из Лиса. Взяв себя в руки, она кивнула. – Все верно, но все же, давайте не будем о наших лиссенийских гостях. Мы увидим их сегодня на пиру. Кроме того, все только и делают, что о них говорят. Это утомляет. – Могу себе представить, – не смутилась Рейла. – Именно. После нескольких секунд тишины Элия показала на письмо, сжатое в руках Рейлы. – Что пишет Визерис? Пытаясь не слишком показывать облегчение, она с жадностью слушала, когда Рейла начала читать. И если она слишком уж интересовалась письмом шурина и слишком громко смеялась над его рассказами, она была благодарна, что Рейла притворилась, будто не заметила. Но ведь делом ее жизни было отвечать ожиданиям других, не так ли? Рейла ахнула рядом с ней. С другой стороны от нее лорд Тайвин тихо простонал себе под нос. Она боялась поднять голову. Когда она все же осмелилась, ее платье смялось там, где она сжала его в кулаках. Ну конечно, прибытие троицы лисенийцев произвело фурор. С ее губ едва не сорвался смешок. Не троицы, конечно же. Двое из них, среднего возраста мужчины одетые по лиссенийской моде, не имели никакого отношения к нервозности ее гостей, как и ее собственной. Все дело было в третьем. Тщательно выбранный его костюм привлекал особенное внимание. Как и многих в зале, этот мужчина завораживал ее. И она прокляла себя за это, как прокляла и плащ с черным драконом на оранжевом пламени. Вейлор Таргариен, потомок Эйриона Яркого Пламени, никогда не посещал Вестерос, но решил это сделать теперь. Это был человек, который мог бы стать королем, если бы принц Мейгор не был обойден. У него были блестящие серебряные волосы, фиолетовые глаза, которые сияли каждый раз, когда он смотрел на нее, он направлялся к месту с другой стороны от Рейлы. Он сидел слишком близко к ней, особенно потому, что он хотел сидеть так близко. Она хотела знать, почему, и страшилась узнать правду в той же мере. – Принцесса, благодарю вас за приглашение. Все трое поклонились, улыбаясь, но это лорд Вейлор обратился к ней. То, как он на нее смотрел... Она действительно пропала. Элия заставила себя улыбнуться. – Милорды, для меня это радость. С еще одним выверенным поклоном и мягкой улыбкой, он занял свое место. Она была рада, что лорд Тайвин тут же привлек к себе ее внимание. Ее облегчение не продлилось долго. Это никогда не длилось долго с тех пор, как Вейлор Таргариен сообщил всему Вестеросу о своем существовании. Элия сомневалась, что это когда-нибудь будет длиться долго. – Принцесса? Она оглянулась и увидела то, чего не ожидала: на нее смотрели два Таргариена, одна с тревогой, другой с интересом. – Да? – Я был разочарован, узнав, что вы не танцуете сегодня. Она чувствовала на себе взгляды всех за главным столом. Шепот толпы все еще не утих. И скорее всего не утихнет. – Как вы поживаете, леди Оленна? – Довольно хорошо, принцесса. Хотела лично поблагодарить вас за приглашение, – хотя она очень старалась, улыбка не выглядела искренней. Элия нацепила свою улыбку. – Для меня большая радость вас принимать. – И большая польза. Элия старалась удерживать улыбку, хотя ей хотелось обругать старуху. Закончат ли ее когда-нибудь проверять? Она старалась казаться дружелюбной. – Радость и польза могут идти вместе. Приподняв одну бровь, леди Оленна снова ответила: – Верно, ведь моя внучка будет вашей невесткой. Элия кивнула. – Это большая честь для нас. И польза. – Для обоих наших домов, – старуха наклонилась вперед, заговорщицки улыбаясь. – Вы знали, что я должна была выйти за Таргариена, которому отказала? Если бы ей самой тоже хватило ума, когда матушка предложила ей этот вариант. Изображая интерес, Элия пролепетала: – Неужели? Леди Оленна усмехнулась: – О да, старые новости, но в конце все сложилось удачно. Она заставила себя согласно хмыкнуть. – Мы все можем на такое только надеяться. Она притворилась, будто не слышит, как сир Джейме фыркнул и спешно закашлялся, стоя за ее спиной. Оглядев весь зал, Королева Шипов заметила: – Какую интересную компанию вы принимаете, принцесса. Все эти люди, прибывшие со всех просторов... Элия рассмеялась, стараясь, чтобы смех звучал как можно кокетливее: – И у нас много гостей из Простора, – ответила она с улыбкой, которая наверняка была слишком острой. Заметив того, кого искала, леди Оленна усмехнулась: – О, но я определенно не ожидала встретить взрослого дракона после всех этих лет. Голова Элии начала болеть. – Да, это было очень неожиданно. Старуха ухмыльнулась: – Он выглядит... Элия постаралась как можно безразличнее пожать плечами. – Они все одна семья. Этого стоило ожидать. Старуха прилично старше ее свекрови, но ум ее все еще остер, что очевидно по ее взгляду. – Должно быть, это трудно для вас и вдовствующей королевы. Чего она хочет? Явно не повторять очевидное. Элия снова пожала плечами. – Вежливость к гостям ничего не стоит. Губы леди Оленны поджались. Элия ничего не была должна этой старухе. Если она хочет тратить силы на поиски того, чего нет, тем лучше. К несчастью, женщина быстро собралась. – Конечно. Как долго будут здесь оставаться ваши гости? Изображая непонимание, она переспросила: – Которые? Элия проглотила смешок при виде того, как леди Оленна изображает недоумение. – Лиссенийцы, конечно. Подлив скуки в голос, Элия ответила: – Месяц. Леди Оленна склонилась к ней. – Все три лиссенийца? Бесстрастно, она ответила: – Я так полагаю. Когда леди Оленна наконец отговорилась усталостью, она поцеловала старуху в щеку и старательно улыбалась, пока ведьма не скрылась из виду. В день его прибытия она не смогла отказать лорду Вейлору. Это была ошибка, которую она не собиралась повторять. Оставаться в его компании на глазах столь многих ей было совсем не нужно. Она и так уже получила достаточно жалостливых взглядов и плохо скрытых смешков, когда был жив Рейгар. Кроме того, она не хотела быть рядом с лордом Вейлором, когда он так одет. Она вообще не хотела рядом с ним находиться. Элия сцепила зубы. Это было и правдой, и неправдой. Уже и так печально было вспоминать, что до того, как внезапно появился Вейлор Таргариен, последний взрослый мужчина из рода Таргариенов танцевал с ней на том самом турнире. Но Вейлор не Рейгар. Кто скажет, к лучшему это или к худшему? – У меня побаливает нога. Лорд Вейлор опустил голову, прикусив губу в довольно привлекательной манере – Моя дорогая принцесса, я глубоко вам сочувствую. Возможно, тогда и мне стоит воздержаться, чтобы как следует за вами поухаживать. Несмотря на ее усилия, ее дыхание ускорилось, когда он посмотрел на нее из под густых ресниц. – Это очень мило с вашей стороны, милорд, но я не могу просить вас об этом. Я настаиваю, чтобы вы развлеклись. Он разочарованно простонал. – Моя дорогая принцесса слишком добра, но все же не думаю, что смогу развлекаться, зная, как вам нелегко. Лорд Тайвин кашлянул. – Не волнуйтесь на этот счет, лорд Вейлор, наша принцесса – не беззащитная дева. – Тем лучше для нас всех. "У него красивая улыбка" – подумала она и тут же отогнала эту мысль. – Возможно, когда принцесса оправится, она позволит мне другую вольность? Элия положила вилку и повернулась к улыбающемуся мужчине. Она не осмелилась посмотреть на лорда Тайвина. И все же, ее едва не передернуло, когда она увидела, как Рейла, покраснев, смотрит в тарелку. – Да, лорд Вейлор? – Я хотел спросить, нельзя ли мне прогуляться в ваших садах. Позади нее кто-то тяжело задышал. Элия подавила стон. Эртур. Вейлор Таргариен будил в нем худшее. Наедине с ней Эртур переставал притворяться. – Принцесса, лорд Вейлор был в детской. Он играл с детьми. Он подарил им игрушки – Благодарю, что сообщил мне. Я поблагодарю его за ужином. Эртур зло посмотрел на нее. – За ужином? С ним? – Да. – Почему? Потому что, будучи дурой, она не смогла отказать себе в этом. – Он наш гость, – ответила она. Эртур внимательно оглядел ее. – Это все? Ей понадобилось много сил, чтобы не заметить обвинение в его тоне. – Тяжело отказывать правилам любезности. Бледная кожа Эртура покраснела от гнева. – Тем больше причин отказать. Рейгар... – Не здесь. Он посмотрел на нее так, словно она его ударила. – А Вейлор Таргариен здесь. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. Поджав губы, Элия попросила богов дать ей сил. Она едва повстречала этого мужчину, и вот уже началось. – Скоро он уедет. Да помогут боги, он уедет и никогда не вернется, чтобы избавить ее от тревог. – Поклянись. Вместо страсти, какую могли в ней вызвать фиолетовые глаза, глаза Эртура наполнили ее злобой. – Сир, вы забываетесь. – Это вы забываетесь, принцесса. Вы жена Рейгара... От этого она пришла в ярость. Неважно, насколько он сильнее ее, она не позволит, чтобы он вел себя так, словно он брошенный любовник, покинутый ради нового. – Нет, сир Эртур, я не жена Рейгара. Я его вдова. Эйгон еще не вырос. Я не могу позволить себе настраивать против себя каждого потенциального союзника. – Вейлор Таргариен не хочет быть "союзником", – прошипел Эртур. – Каждый должен с достоинством принимать разочарования. – Тогда почему ты потакаешь ему? – она не могла понять, принял Эртур ее последние слова или проигнорировал. – В чем ты меня обвиняешь? Хотя она чувствовала, что он готов извиниться, она понимала, что потом это начнется снова, и чувствуя вкус пепла на своих губах, Элия взорвалась: – Эртур, если бы хотя бы половину того времени, что тратишь на обвинения и размышления о моих возможных браках, ты проводил с моими детьми, они любили бы тебя больше всех. Что мне сделать, чтобы убедить тебя в том, что одно то, что я была женой Рейгара, навсегда разрушило мои шансы на брак с кем-либо еще? Скажи мне, потому что я не знаю. Можно было подумать, что он с радостью отнесется к тому, что ее время и внимание поглощены Таргариенами, но увы, лорд Вейлор не был выбором Эртура, а ей было нужно, чтобы королевские гвардейцы поддерживали ее. – Вы можете свободно прогуливаться в любой части сада, милорд. Когда он благодарно кивнул, Элия предпочла не заметить облегчения Рейлы и плохо скрытого одобрения Эртура. – Возможно завтра, после завтрака. – Я желаю вам приятного времяпрепровождения. Когда Рейла прошептала что-то об усталости, Элия с трудом сдержала панику. Она уходит? Чего пытается добиться Рейла? Ведь не могла она... Элия едва не дернулась, когда в отсутствие Рейлы лорд Вейлор наклонился к ней, его фиолетовые глаза почти сияли. – Не хотели бы вы присоединиться ко мне? Думаю, красота ваших садов принесет еще больше удовольствия, если вы будете идти со мной под руку. Только вмешательство лорда Тайвина, с объяснениями о визите норвосцев, которых ждут при дворе, не позволило ей согласиться. Элия не знала, благодарить его за это или разозлиться. Несмотря на то, что она сама все понимала, так давно никто не искал ее общества. Очень многие желали внимания Элии, принцессы, матери короля, невестки. Но очень немногие желали видеть Элию-женщину. Неужели это было бы так плохо... Судя по тому, как смотрел на нее Эртур, было бы. Остальные думали также. Она выдохнула от облегчения, когда сир Джейме занял освободившийся стул Рейлы, а не Эртур. – Боюсь, ничем не могу вам помочь, милорд. – Вот как? – лорд Вейлор выглядел опечаленным. Рейгар бы просто нахмурился, если бы она отказала такой его просьбе. Этот был другим. Она отвела взгляд, когда снова вмешался лорд Тайвин. – Прошу прощения, милорд, но нельзя легкомысленно относиться к семейным обязанностям. Печаль сменилась растерянностью: – Семейным? Она не хотела понимать, зачем она объяснилась: – Один из норвосцев – родственник моей невестки. Разочарование лорда Вейлора вызвало в ней чувство вины. Но какое-то другое чувств дрогнуло в ней, когда лорд Вейлор быстро заверил ее: – Здесь не за что извиняться. Ваша преданность семье и долгу достойны почтения. Она едва сдержалась, чтобы не фыркнуть раздраженно. На разговоре с норвосцами не требовалось ее присутствие. Но спорить с десницей на глазах у всех, ставить под сомнение его слова было опаснее, чем того стоило. Его гнев был нужен ей еще меньше, чем все нарастающее недовольство лорда Станниса. – Отлично все складывается, лорд Вейлор. Яркие лиловые глаза отвернулись от ее лица. – Что вы имеете в виду, сир Джейме? Джейме улыбнулся. В его улыбке была опасность, подумала Элия. – Я собирался спросить вас, не желаете ли вы пофехтовать. Лиссенийский Таргариен скользнул по ней взглядом и снова посмотрел на сира Джейме. – Неужели? Джейме кивнул. – Нечасто мне удается скрестить мечи с кем-то новым. Наклонившись вперед, лорд Вейлор улыбнулся: – Почему я? – Принцесса Рейнис была увлечена игрушкой, которую вы подарили. А я не терплю соперников. Элия нахмурилась. Что творил Джейме? Вейлор рассмеялся: – Тогда не соперничайте. Джейме покачал головой. – За склонность принцессы я обычно не дерусь. Но если будет нужно, то буду. Я должен. Элия крепче ухватила вилку. Ей не следовало обращать внимание на то, как ярок смех лорда Вейлора, как весело блестят его глаза. – А если я превзойду вас, склонность принцессы достанется мне? Воздух застыл в горле Элии, когда улыбка Джейме стала острой: – Вы не превзойдете. Фиолетовые глаза прищурились: – О? – Не превзойдете, лорд Вейлор. Джейме покачал головой, снова улыбаясь акульей улыбкой. – Есть место лишь для одного защитника для принцесс, а я, милорд, серьезно отношусь к своим обязанностям. Выражение лица сира Джейме напоминало о девизе его рода, но лорда Вейлора это не напугало. – Что ж, увидим, разве не так. Джейме ухмыльнулся, и Элия понадеялась, что никто не увидел, как она покраснела. Когда лорда Вейлора отвлек один из его наперсников, Джейме ободряюще ей улыбнулся. Хоть и улыбнувшись ему в ответ, благодарности она не почувствовала. И все же, сир Джейме был прав, что отвлек лорда Вейлора. Пусть она чувствовала боль от упущенной возможности, едва скрытое отвращение Эртура, а также то, как лорд Тайвин удалился с видом, будто добился чего-то важного, заставили ее подумать и убедить себя, что так будет к лучшему. Из этого все равно ничего бы не вышло. Эйгон еще ребенок. Она не может позволить настраивать союзников против себя, ради едва прибывшего незнакомца с таргариеновской кровью, который, возможно, мог заявить права на трон, который занимал ее сын. Элия едва не рассмеялась. Она недолго могла себя в этом убеждать. Глупо было развлекаться мыслью, что она могла сойтись с Вейлором Таргариеном, даже если бы она позволила себе этого захотеть. Было бы слишком легко и приятно сдаться ему, глядя, как он улыбается ей, играет с ее детьми, просит ее провести с ним время. Это была бы милая игра. Но она не могла играть с тем, что у нее есть, ради этого мужчины. Пусть даже казалось, что он желает ее, говорит и делает верные вещи, носит правильное имя и, что хуже всего, имеет внешность ее покойного мужа. – Вы сердиты на меня. Джейме Ланнистер лениво раскинулся на кресле перед ней с его обычной беззаботной грацией, грацией, которая, как она знала, была наиграна. Она обдумала вопрос, прозвучавший как утверждение, и попыталась не высказать своего раздражения. – Вовсе нет. Джейме выглядел мрачным. – Он вам нравится. Неужели она была так неосторожна? Злясь на себя, она призналась, что была. Кроме того, нельзя было играть в дурочку, только не перед ним. – Мне нравится то немногое, что я о нем знаю. Ланнистер наклонился вперед. – Вы знаете достаточно, чтобы принимать его предложения. – Из этого ничего не выйдет, – ровно предупредила она. – Потому что вы не позволите. Слава богам, он не выглядел самодовольным. Она не знала, как бы на такое отреагировала. Джейме нахмурился. – Эта возможность вас не привлекла? Элия скорчила гримасу. Конечно привлекла, слишком привлекла. – Какая возможность? Рыцарь недоверчиво посмотрел на нее: – Разве вы не думали об этом? Страх начал наполнять ее. – Я думала о многом. – Он выглядит в точности как принц. Она подавила готовое вырваться замечание о глупости переиначивания фактов, только потому, каким неуверенным выглядел Джейме. Это был нехороший знак. И она оказалась права, потому что он спросил: – Разве вы не думали, что это ваш второй шанс? Что-то неприятно тяжелое наполнило ее живот. – Второй шанс на что? – Второй шанс на любовь? Ведь принц Рейгар мертв. Какими бы союзниками они не были, она с трудом удержалась от желания швырнуть кубок ему в лицо. – Для второго шанса обычно нужны первые. – Вы имеете ввиду, что принц Рейгар не был вашей... Она решила, что было ошибкой позволять Джейме так сближаться. Увы, он уже знал слишком много. – Он мог бы быть, – признала она. Обычно вид смутившегося рыцаря, съежившегося в кресле ее бы порадовал, но в этот раз он только ее утомил. – Так он не был? Рейгар мог стать ее великой любовью, но теперь не станет. Легко было разлюбить того, кто никогда не испытывал к тебе тех же чувств. Но если думать о том, что могло бы быть... – А вы как думаете? Решив, что вопрос закрыт, он замолчал. Но, конечно же, через некоторое время сир Джейме заговорил снова: – Тогда почему вы не примете ухаживание лорда Вейлора? Глубоко вздохнув, Элия закрыла глаза. С чего начать? Что ему открыть? Она решила начать с очевидного: – Я не доверяю его мотивам. Лицо Джейме стало твердым. – Вы думаете, у него зловещие помыслы. – Я была бы дурой, чтобы отбрасывать мысль о такой возможности. Лорд Вейлор мог быть искренним, а мог попытаться использовать ее, чтобы получить то, что в другой жизни могло быть его. Обе возможности были неприятны. – А вы не дура? Она невесело рассмеялась. – Стараюсь не быть. И пусть ей стало нехорошо, они рассмеялись вместе. Было слишком много причин, почему она не могла себе позволить стать дурой Вейлора Таргариена. Потому что он был лиссенийцем, а муж, которого она имела право себе выбрать, должен был быть вестеросцем. Потому что она уже была женой Таргариена и больше не испытывала такого желания. Потому что Вейлор слишком походил на Рейгара. Потому что слишком легко было их сравнивать. Потому что он не скрывал, что желает ее. Потому что она слишком многим была обязана Рейле, чтобы подвергать ее такому. Потому что она слишком долго была одна, чтобы позволять какому-то лорду стать ее хозяином. Потому что она могла влюбиться в него, если бы позволила себе это. Ни о чем из этого Элия не сказала Джейме Ланнистеру. – Ничего бы не вышло. – Но почему? Она едва не рассмеялась. Конечно, он не понимает. – Вы ведь были влюблены в кого-то, кто потерян для вас? Лицо рыцаря помрачнело. – И остаюсь. Она глубоко вздохнула и заставила себя не усмехаться. – Что бы вы сделали, если бы пришла незнакомка, со столь знакомым лицом, но во всем остальном совершенно другая? Если бы вы могли получить ее, но не ту, которую потеряли, вы бы приняли ее? Он выглядел так, словно ему стало дурно. Элия понадеялась, что это конец разговора, но тут он усмехнулся. – Что ж, может быть это и к лучшему, ведь я разрушил все ваши шансы на любой возможный для вас брак. Вздохнув, она решила позволить ему эту наглость. Кроме того, ей не пошло бы во вред отвлечься на что-нибудь. Может быть, это нарушение приличий того стоило. – И как вы этого добились? Он широко улыбнулся. – Моего отца тревожит то, как мало тепла в вас вызвал мой дядя. Уже жалея о принятом решении, она снова вздохнула: – Лорда Гериона больше интересует моя свекровь. Она подавила улыбку, когда Ланнистер поперхнулся вином. – Она рассказывает ему такие интересные истории о Таргариенах, – и она рассмеялась на его возмущенный вид. – Мы оба знаем, что его ухаживания ничего не значили. Джейме отсалютовал ей кубком. – Простые факты моего отца не смущают. Теперь раздраженная бесконечно, она закатила глаза. – Ну так что же? Он отвернулся. Неужели его оставила храбрость? Когда он продолжил молчать, она переспросила: – Ну? Так что же вы сделали такого, отчего я теперь до конца своих дней останусь не замужем? Он поерзал. – Помните, тогда, в крипте... Элия нахмурилась. Почему он... Ее глаза широко распахнулись. Чертов дурак! – Только не говорите, что вы... Он мрачно кивнул: – Я это сделал. – Вы хоть понимаете, каких бед вы натворили? – прошипела она. – Нет никаких бед, – мрачно рассмеялся он. – Не для вас, – он застенчиво улыбнулся, как будто то, что он выдал ее своему отцу, ничего не значило. Ее лицо загорелось от стыда и ярости. – О чем вы только думали... Тут он развеселился: – Он был так зол. Придя в ужас, она прикрыла лицо рукой: – Мне следует велеть вас выпороть. И желание сделать это усилилось, когда он захихикал. – Да что на вас нашло... Теперь ей придется иметь дело с злым Тайвином Ланнистером? Ее и точно кто-то проклял. Джейме ответил шелковым голосом: – Он был зол на себя. Он сказал это с такой радостью. Ошеломленная, она убрала руки от лица и уставилась на него. – Мой отец не любит проигрывать. Он аж светился от гордости. Кто-нибудь другой решил, что это просто его радостная натура. Но она-то знала. Он был кошмаром и хотел разрушить ее жизнь. В ней снова разгорелась ярость и она взорвалась: – И что это значит? Он громко рассмеялся: – Такой человек, как он, не позволит другому получить добычу, которую... Она резко встала и прорычала: – Я не добыча. Широко разведя руки, изображая жест искренности, он объяснил: – Вы, моя принцесса, добыча, которую он упустил, даже не зная, что упускает. Джейме снова улыбнулся. На этот раз мягко. Ей хотелось его ударить. Едва подавив это желание, она сказала с подозрением: – Вас так радует раздражение вашего отца. Лицо Джейме омрачилось. – Может быть и так. – Почему? – Он отдал другому то, чего я хотел больше всего, – по его лицу пробежала горечь, и дыхание Элии участилось. – Насколько я понял, она счастлива в своей новой жизни. А, та таинственная женщина. Что он имел в виду, когда говорил, что его отец... Может быть, она была дочерью знаменосца? Элия покачала головой. Какая разница? Какое это имеет отношение к ней? – Разве вы не хотите, чтобы женщина, которую вы, как заявляете, любите, была счастлива? – И что, из-за этого он решил играть в игры со своим отцом? Что решил разрушить ее жизнь? – Хочу, – прошептал он. Она содрогнулась при виде огня в его взоре. – Но своему отцу вы счастья не желаете. – Нет. Она сердито посмотрела на него: – С чего вы впутали меня в свои игры? Он слабо улыбнулся ей. – Вы не хотели выходить замуж. Вы сами так сказали. Она оскалилась: – Я на память не жалуюсь. Снова акулья улыбка. – В последнее время отец вас злит. Элия глубоко вздохнула. – Невозможно всегда во всем быть согласными. Он ухмыльнулся. – Жалкое зрелище. Почему она позволяет ему над ней издеваться? Снова придя в ярость, она выплюнула: – Что именно? Она почти видела, как огонь в нем разгорелся докрасна. – То, как десница стережет ваше целомудрие, потому что ему оно теперь не достанется. Он едва не подпрыгивал на месте, напоминая ребенка, который устроил шкоду, доставившую хлопоты всем вокруг. Его вид только еще больше испортил ей настроение: – И вам это кажется забавным! – подумать только, и она повязана с этим чудовищем навечно! Он запрокинул голову и рассмеялся. Разозлившись еще больше, она спросила: – Ну? Так какое отношение все это имеет ко мне? – Вам тоже это должно казаться забавным. Невероятно! – И почему же? Его плечи затряслись от хохота. Она зло покачала головой: – Мы с вами ничем не похожи! – Похожи, – настаивал Джейме. – В конце концов, мы с вами не чувствуем вины, хотя должны. Вспомнив Рейлу, она переспросила: – И в чем же я должна быть виновата? Его губы скривились. – Вы были там в минуту моего черного деяния. Вы помогли мне, вместо того, чтобы меня выдать. Она сжала руки в кулаки. – Деяние черно, если совершивший его испытывает вину. А вы не считали. Вы им наслаждались. Но не я. Нет, ее проступки все еще мучили ее. И каждая ошибка в будущем будет ее мучить. Но что об этом знает Джейме Ланнистер? Он счел уместным использовать ее как пешку в игре против отца. Он подошел к ней ближе. – В последнее время я понял, что я не хороший человек, принцесса. – В последнее время? – зло усмехнулась она. – И вы тоже не хороша, – только и сказал он. Не смутившись при виде ее нарастающей ярости, он улыбнулся: – Вас это оскорбляет? – С чего вы решили, что не должно? – взорвалась она. – Вы меня использовали. Элия дернулась, потому что это ее задело. Может быть, это так. Может быть, она использовала его. Использовала, как советчика, подпорку, того, кто отгонит от нее нежеланных ухажеров, как того, кто может выразить неудовольствие, на которое она не имела права. – Вы же не немой. Если вам что-то не нравится, скажите мне, а не используйте в игре против вашего отца. Он тихо рассмеялся: – Моя принцесса, но я не против. Ярость сменилась растерянностью. – Тогда с чего об этом говорить? Он улыбнулся. – Для меня чрезвычайно важно, чтобы вы кое-что поняли. В равной мере злая и настороженная, Элия переспросила: – Что поняла? – Мою роль в вашей жизни. Прищурившись, она прошипела: – И какая же она? Его губы презрительно скривились. К кому обращено это презрение, она не поняла. – Я не люблю делиться. Не понимая, к чему он ведет, Элия спросила: – И что с того? Он хитро улыбнулся, но его глаза были твердыми. – Вы не будете принадлежать какому-то придворному. Не будете принадлежать лорду Вейлору. И точно не будете принадлежать моему отцу. Она усмехнулась: – Столько слов, а на мой вопрос вы так и не ответили. Она заставила себя стоять спокойно, когда он вдруг наклонился близко к ней. – Верно. Важнее обсудить, кому вы принадлежите. – Ну так скажите мне, рыцарь, кому я принадлежу? – ядовито осведомилась она. Он пожал плечами и сказал всего одно слово: – Мне. Она ударила его по лицу. Джейме отшатнулся, но улыбнулся, прижимая ладонь к щеке. – Хороший удар. Повезло, что у вас с собой не было того ножа, – в его тоне была почти гордость. Не испытывая радости от вида его покрасневшей щеки, она прошипела, задыхаясь: – Я могу его достать, если вам так хочется попробовать. Она едва не зарычала, когда он насмешливо поднял руки, делая вид, что извиняется. – Не надо, не надо. Кроме того, я не соврал. Вы и ваши дети, вы мои. Вспомнив слова Рейла, она поправила его: – Мы ничьи. – Вы ошибаетесь. Она попробовала было его снова ударить, но он перехватил ее запястье. Рыцарь покачал головой, не отпуская ее. – Вы моя, Элия. Вы моя, и я буду вас защищать, буду вам служить, буду о вас заботиться. Я никому не позволю в это вмешаться, кто бы это ни был. Он все еще не отпускал ее руку. В ней поселился страх. Может, он сошел с ума? – О чем, во имя богов, вы говорите? Его смех прозвучал громко, громко и яростно. – Как вы сказали, я наслаждаюсь. Наслаждаюсь тем, что я ваш. – Вот как? – огрызнулась она с отвращением. Джейме пожал плечами, его лицо было каменным. – Как я сказал, я не добрый человек. Вы позволили мне таким быть. С чего бы мне не хотеть продолжать? И с чего мне не хотеть быть вашим? Злобно глядя на него, она вырвала руку из его хватки. – С чего мне этого хотеть? – с яростью спросила она. Его губы скривились в странной улыбке. – А почему бы и нет? Вы мне помогли. Будет только правильно, если я помогу вам. Мы ведь уже храним секреты друг друга. – То, что я не помогла Эйрису, не значит, что я помогла вам, – она вздернула подбородок. – А то, как вы рассказали своему отцу то, что я поведала вам по секрету, не кажется мне слишком ободряющим. Он пусто рассмеялся. – Я сделал это не для того, чтобы вас выдать. – Так почему вы это сделали? – Я хотел, чтобы он осознал свои ошибки. Элия усмехнулась: – И вы хотите, чтобы я вам доверяла? – Конечно, ведь я ваш, в конце концов. Ее передернуло от того, как пусто прозвучали его слова, как мрачна была его улыбка. – Почему? Он отошел назад и сцепил руки за спиной, наклонив голову. Когда она фыркнула при виде столь показного смирения, его губы дернулись. – Если вы можете меня использовать, почему не могу и я? Я делаю это, только чтобы вам служить. Она сглотнула. – Почему вы этого хотите? По его лицу пробежала тень. – Это то, что я могу иметь. То, что мы оба можем иметь, – он слабо улыбнулся. – В конце концов, только мы есть у друг друга. Больше никого. Только мы есть у друг друга. Ее тело содрогнулась, а на губах появился вкус пепла. Ее муж никогда не был ее. Ее семья была слишком далеко, и она не могла на них полагаться. Мать ее покойного мужа считала ее убийцей. Верность окружавших ее была зависящей от обстоятельств. Она сидела на троне из-за чужого имени. Даже ее дети не были ее. К горлу подступил мерзкий комок. Какие уродливые слова. Какие верные слова. Слишком уставшая, чтобы сражаться в уже проигранной, как она подозревала, войне, Элия ответила: – Если вы закончили свою истерику, то давайте завершим все это. Мне нужно идти дальше. Он отошел на шаг, оскалившись. – Дальше? Она хотела было ответить, что собиралась уйти подальше от него, но это было бы глупо. Она застряла с ним. Кто бы ни приходил или уходил, она никогда не освободится от Джейме Ланнистера. Это было правдой. И все же, это утешало. Даже если она не будет свободна, по крайней мере, она не будет одна. Если это все, что ей дозволено, так тому и быть. – Это приказ вашей принцессы – вашей принцессе нужно уйти. Вы уже достаточно потратили моего времени. Было ли победой, что вместо того чтобы разозлиться, он с любопытством посмотрел на нее. – И куда вы пойдете? – В детскую. Он кивнул и поклонился. Но, конечно же, не оставил ее в покое. – Позвольте мне вас сопровождать? Когда он протянул руку, она скривилась. – Моя принцесса? Было ли это просьбой или приказом? Ей во стольких битвах приходилось биться. Возможно, эта того не стоила. Или все же стоила? Глубоко вздохнув, она сказала: – Я попрошу вас сделать для меня одну вещь. Все еще протягивая руку и улыбаясь, он спросил: – И что вы хотите, чтобы я сделал? Если бы она забыла о том, что видела только несколько минут назад, она бы подумала, что он послушен и спокоен. Но она-то знала. – Для начала, каждого, кто попытается противиться вам, когда вы действуете от моего имени или от имени моих детей, вы должны будете сокрушить. – А если не выйдет? Его улыбка светилась ярче обычного, словно он был горд, что она начала понимать безумие, которое он нес. Легко было его поддразнить. – Вся эта самоуверенность и храбрость впустую? Джейме усмехнулся. – Вовсе нет. Конечно, его не запугать. – Тогда почему вы спрашиваете? – Разве нельзя утолить любопытство? Она зло усмехнулась. – Если вам не удастся, я велю вас выпороть. Ей так хотелось уже это устроить. Элия решила, что никто не может ее за это винить. Ха, как же! Смогут. Она сама винила себя, что ввязалась во все это. – Не станете. Она заставила себя ухмыльнуться. – Ваш отец может устроить это за меня. Он рассмеялся: – Вам не понравится видеть меня побитым. Только мы есть друг у друга. – Полагаю, вы правы, – признала она. – Полагаете? – Джейме рассмеялся. – Вы самый хлопотный человек в моей жизни. Больше Рейгара, больше Эйриса, больше Эртура, больше Вейлора, и она никогда от него не освободится. Его усмешка стала шире: – И? – Но вы оружие. Только дурак станет портить оружие. Она приняла его руку, и его радость была заметна. – Значит, будете этим оружием пользоваться? – он широко улыбнулся. Только мы есть друг у друга. Это было несомненно, и не нужно было прикидываться. Понимание этого почти освобождало. Он обвинил ее в том, что она его использует, и она признала, что делает это. Думая о его темных признаниях, она решила, что так будет только правильно. Если он не против, почему против должна быть она? – Вы ведь мой, разве не так? Он крепче сжал ее руку, и она ему это позволила. Он сказал, что хочет, чтобы им пользовались. Может быть, он был слишком острым оружием, но по крайней мере, это оружие не было обращено против нее. Это было еще одно дело, которое следовало иметь в виду, но Элия не сочла его слишком трудным. Как она сказала Эртуру, нет причин разбрасываться полезными союзниками, разве нет?