Чем горше прошлое, тем сладостнее настоящее. Уильям Шекспир
***
1972.
Атлантик-Сити.
—Я не знаю, он кажется вполне неплохим человеком!—Эвита накручивает телефонный шнур на пальцы и сжимает его. Окна в номере её отеля зашторены, но так как мама разговаривает долго и любит растянуть свои нотации, Эви быстро перебегает и открывает их, позволяя прекрасному виду захватить всё её внимание. В стандартном номере, представленном начальством казино, вполне неплохое убранство: двуспальная кровать, которую Эви переставила так, чтобы лежать на подушке и смотреть в окно, прикроватная тумбочка, бежевые стены с двумя фотографиями— парк Йосемити и мост «Золотые ворота», вешалка, на которой висит заранее подготовленная на завтра форма крупье, весьма просторный шкаф, в котором вечно беспорядок и тумба с небольшим телевизором. Довольно уютно, особенно когда номер заполняется вещами владельца. Но вид из окна стоил куда больше— каждый вечер роскошный город разливается морем разноцветных огней. Сияющие огни казино манили к себе, под ними яркие экраны и вывески казались крошечными, а сотни автомобилей были похожи на букашек. Этот город, этот мир как будто был у самых ног, в голове возникла старая жажда получить нечто большее. Добро пожаловать на ярмарку тщеславия! За один вечер в этом городе спокойно можно проиграть все свои деньги. Атлантик-Сити хоть и не переплюнул знаменитый Лас-Вегас по числу казино, но в Америке его знают не меньшее количество людей. «Сейчас бы в карты...» —Эвита! Ты меня слушаешь?!— голос мамы прервал её внезапное желание. Эви ущипнула себя по совету мамы и начала думать о негативных последствиях такой игровой жизни— долги, бедность, полная зависимость от мастей и цифр на прямоугольных картонках. —Слушаю, мам,—ответила Эви и тяжело выдохнула.—Ты рассказывала про подругу сеньоры Рамирес...И про то, как ей навредил богатый поклонник! Хоть Эвита давно не брала в руки карты, родная мама все же побаивается за неё, потому каждый вечер звонит и удостоверяется в том, что она дома. Довольно странное и даже опасное решение — отправить заядлую картёжницу работать в казино, но такой нестандартный подход дал свои плоды. Теперь Эвита не прикасается к картам, а вспоминает беседы с мамой, сестрой и школьным психологом о вреде такой жизни, к тому же видит этих картёжников в казино и понимает, что не хочет становиться такой же. —Милая, может, он попытается тебе навредить!—Рамона так и не избавилась от испанского акцента в речи, к тому же иногда позволяет себе вставлять в неё слова из родного языка.—Многие богачи на голову больные! С Реджинальдом она общается уже около месяца, но сама рассказала маме про этого человека лишь сейчас. К всеобщему удивлению (особенно к удивлению Альберта), Реджинальд не проявлял к ней привязанность ближе, чем к просто другу, аналогичное делала и Эви. Ей было весьма любопытно решение миллиардера просто так подружиться с ней, но были и свои плюсы. Он играл в казино, приносил доход, так что Альберт не был против, а руководство так тем более наставало на том, чтобы Эви общалась с ним. Эви же действовала скорее из своих личных побуждений, а не из-за того, что ей так сказало руководство. Однако злить их и не слушаться было бы куда худшим решением, чем перестать общаться с Харгривзом. Эви закатывает глаза и улыбается наивности мамы, она всегда была такая. Рамона из тех матерей, которые требуют от ребёнка максимум внимания и очень сильно волнуются за них. В подростковом возрасте Эвиту очень раздражала такая гиперопека, но лишь с возрастом она поняла, что это проявление привязанности и любви. Однако сама Эви успела тысячу раз поклясться самой себе не навязываться детям так сильно. —Всё будет хорошо, мам,—мягко отвечает Эвита, включая ночник на тумбочке и открытая баночку колы,—Как Кармела? —Эта негодяйка меня точно изведёт! No tengo palabras!*—эмоционально добавила Рамона. Эвита улыбнулась и вспомнила себя в 17 лет, но со своей зависимостью она приносила маме куда больше проблем. —Думаю, года два работы и накоплю ей на первый год учёбы.—мечтательно протягивает Эви, отпивая сладкую газировку. Эвита уже давно экономит и работает часто сверхурочно, чтобы собрать денег своей сестре на колледж. «Не смогла я, так пусть хоть у неё образование будет...» —Мы так скучаем по тебе.—в голосе мамы послышалась дрожь. Эвита хотела было ответить то же самое, но ей начал звонить кто-то ещё. —Я перезвоню, мам! Не мешкая, Эви ответила, понятия не имея, кто бы это мог быть. —Эвита?—в трубке голос Реджинальда оказался шипящим как у змеи.—Это мистер Харгривз, я буду ждать тебя у входа в казино!***
2019.
—Боже, как тут скучно!—Клаус сдул волос, щекочущий нос и театрально протянул последнее слово. Да так протянул, что вся библиотека на него повернулась. Библиотекарша по всем законам кинематографа приставила палец к губам, призывая шатена таким образом не шуметь. Клаус лишь скучающе закатил глаза и лениво перевалил голову на Эви, сидящую за компьютером. —Потерпи, скоро всё будет.—Эви говорила это скорее самой себе, а не Клаусу. —Ты говоришь это уже третий раз!—захныкал Клаус и заскакал на месте словно ребёнок. Эви терпеливо улыбнулась и продолжила рыться в интернете. «Насколько надо быть могущественным хреном, чтобы скрыть информацию о собственном погибшем брате?!» —Потише, крошка.—Клаус подкатил к ней на стуле с колёсиками и повторил жест библиотекарши. —Я что, сказала это вслух?—Эвита округлила глаза и живо надела капюшон от худи. Клаус снял свои солнцезащитные очки и аккуратно одел на неё. —Теперь ты похожа на знаменитость, которая скрывается от папарацци!—внезапно добавил он.—Ещё бы уродливую кепку надеть! Десять страниц в гугле по запросу «Реджинальд Харгривз, родственники, брат Фелипе Харгривз» ничего не дали, как и книга под названием «Миллиардеры США: от Рокфеллера до Маска.», покорно лежащая рядом с мышкой. Эвита зарылась лицом в ладони и решив, что на сегодня с неё поисков хватит, встала и взяла в одну руку стаканчик с кофе, а другой схватила Клауса за его руку. —И обязательно было тащить меня?—задает вопрос Клаус, когда они уже вышли на улицу. —Во-первых, мне не нравится твоё увлечение запрещёнными веществами.—Эви строго смотрит на Клауса.—Возьму с собой, так хоть меньше к этой дряни будешь прилегать! —Эй, я старше тебя, так что не указывай мне, как жить!—Клаус говорит показательно серьёзным голосом. —Кажется, мой реальный возраст мы уже обсуждали.—тяжело вздыхает Эви и тянется в карман за сигаретами. Клаус тут же достаёт серебряную зажигалку «Zippo» и спустя пару щелчков упрямый огонёк все же поджигает сигарету Эви, в порыве отчаяния и безысходности она позволяла себе одну штучку. Клаус зажигает свою сигарету, которая куда крепче, чем у Эви. —А во-вторых?—спрашивает Клаус и делает традиционно глубокую затяжку. —А во-вторых, нужна твоя способность.—отвечает Эви и выдыхает небольшое облако дыма.—Хочу, чтобы ты связался с моими родственниками. Аромат ментоловых сигарет окружает ребят, пока Клаус размышляет над её не очень-то заманчивым предложением. Будь у него возможность, он бы эту способность отдал кому угодно, лишь бы не видеть эти страшные лица, жуткие фигуры. —Ну, и что замолк?-Бен опёрся спиной о фонарный столб, обращаясь к Клаусу.—Вспомни, она всегда была к тебе добра! —Тебя вообще кто спрашивает?—взгляд Клауса обращён на фонарный столб. Эвита старается не показывать недоумение от происходящего, но её вопросительный взгляд сам за себя говорит. —Ладно, только подождём до завтра!—все-таки отвечает Клаус. Эви радостно подпрыгивает, а Клаус зачем-то прыгает вместе с ней. —Если не секрет, что хочешь узнать у них?— задаёт вопрос Клаус и отряхивает пепел с сигареты. Эвита делает затяжку и медленно выдохнув дым, отвечает: —Почему я не старею, почему могу быстро перемещаться и всякую фигню вроде этой. Но для начала узнаю основное. Напротив ребят останавливается красная машина, где по радио громко играет музыка, от которой у Эви снова пошли мурашки, а мозг начал напрягать отдел памяти. Малоизвестная песня конца 60-х играла на всю улицу, а Эвите казалось, будто это играет в её голове. «Лгунишка, лгунишка, Горящие штанишки, А нос длиннее, чем любая вышка!» Лоскуты воспоминаний никак не желали сшиваться в единый кусок, как бы она ни старалась. Ведь вроде бы песня знакомая, вроде бы она слышала её в молодости.В реальной молодости.
***
1972.
Атлантик-Сити.
—Лгунишка, лгунишка! Горящие штанишки!—подпевала Эвита, натягивая белые колготки. Главный исполнитель забавным голосом пел вместе с Эви, которая уже застёгивала пуговки на чёрном платье с жёлтыми и розовыми завитками, недавно она увидела его в журнале мод и рассказала маме. Рамона же купила ткань и сшила платье дочери, отправив его на её 21-й день рождение, который прошёл буквально пару дней назад. —Спроси меня, детка, почему же мне грустно?—Эви слегка покривлялась в зеркале, пока закрепляла лаком свою объёмную укладку. Обувшись в белые туфли под цвет колготок, Эви напоследок пшикнула на себя парфюм с ароматом малины. —Вполне себе и неплохо!—хихикнула Эви и схватив сумочку, вышла из номера. В длинном и пустом коридоре отеля пахло знакомым противным носу сладким ароматом гвоздики и сандала. «Снова эта дамочка из соседнего номера напшикала тут своими Шанель!» В казино как всегда гудела жизнь, игровые автоматы звенели и докладывали игрокам о проигрышах и победах, крупье скрупулёзно прочитывали в головах каждый шаг своих клиентов, раскладывая карты, в хранилищах покоились миллионы проигранных денег, а руководство купалось в этих деньгах. А на неспящей улице толпы народа, опьяненные алкоголем и азартом, топали из казино в казино, хиппи играли на гитарах и зарабатывали тем самым себе на жизнь, пока мимо них проходили дамочки в модных нарядах и окидывали высокомерными взглядами. «Ничего не меняется!» На выходе из казино её ждал чёрный Cadillac Fleetwood, у дверей которого стоял двухметровый мужчина в чёрном смокинге. «Как официально...» Эвита неторопливо подошла к машине, смущено осматриваясь по сторонам и надеясь, что никто из знакомых её не заметит. Мужчина кивнул даме и открыл ей дверцу, сама Эви села на заднее сиденье и обнаружила напротив себя Реджинальда. По правде говоря, уровень неловкости уже успел превысить допустимую норму и перейти в стадию откровенного неудобства. —Добрый вечер, не устали ждать?—Эви попыталась вести себя естественно. —Добрый вечер, Эвита.—Реджинальд проигнорировал её вопрос.—Я тут узнал, что у тебя недавно был день рождения. «Чёрт, кто ему сказал?!» Машина резко тронулась с места, постепенно набирая скорость и проезжая мимо различных казино. —Это правда.—Эви поправила локон и подвинулась ближе к окну, так как сидящий рядом громила её напрягал своим присутствием. Сэр Реджинальд кивнул охраннику и он достал коробочку, обвязанную зелёной шёлковой лентой, и подал её Эвите. —Не стоило, сэр!—Эвита удивлено захлопала глазами, проводя пальцами по ленте и ощущая мягкую текстуру. Реджинальд ещё раз указал на подарок, как бы намекая на то, чтобы она наконец его открыла. Эви аккуратно задела конец бантика пальцем и вся конструкция ловко развязалась. Крышка красной коробки открылась и перед ней предстал золотой кулон и цепочка. На круглом кулоне красовался зонтик, который будто улетел, оставив землю позади. — В Атлантик-Сити ожидается зной, ночь обещает быть весёлой! А сейчас, по многочисленным просьбам, мы повторяем хит 1965 года!—бархатный голос ведущего радио фоном вещает водителям. И снова машина наполняете звуками знакомой песни, которую Эви напевала в номере десять минут назад. —Красивый.—Эви взяла в ладошку кулон, а его цепочка свесилась с руки.—Большое спасибо. —Ты прямо кладовая талантов, Эвита.-замечает Харгривз, пока улыбка красноречиво спадает с его лица. Громила рядом начинает рыться в карманах, что не уходит от внимания Эвиты. Машина покидает центральную улицу, заворачивает на шоссе и резко разгоняется, из-за чего Эви слегка откланяется назад. —И отличный математик, и азбуку Морзе знаешь, и терпелива, —принимается пересчитывать по пальцам Реджинальд.—К тому же, когда я попросил тебя в шутку пройти мой психологический тест, я не ожидал, что ты настолько подойдёшь. Позитивная песня никак не подходила атмосфере напряжения, что повисло сейчас в лимузине. Страх накатывался на Эви волнами, сопоставимыми по мощности с цунами. —Подойду? Для чего подойду?—Эви буквально выдавливала из себя эти слова, стараясь игнорировать ком в горле. —Для отличной жизни.—невозмутимо пояснил Реджинальд.—Ты заслуживаешь большего, чем просто работать в казино, управляемым мафией, и существовать ради того, чтобы накопить сестре на колледж. Наверное, стук её сердца был слышен в другом городе, а дрожь коленок передалась всему автомобилю. Они проезжают зелёный указатель, на котором жирным белым шрифтом было написано «Аэропорт Атлантик-Сити, 5 километров.» —Что это значит?—Эви совершенно некстати забыла посмотреть направо, где сидел громила. К её лицу тут же прижали тряпку с сладким запахом и вкусом. Доступ к кислороду был перекрыт и потому не оставалось ничего другого, кроме как дышать запахом этой тряпки, да и в панике мозг не был способен мыслить разумно. Коробка с кулоном полетели в сторону, а сама Эвита начала дёргаться и беззвучно кричать, пытаясь ногой дотянуться до дверцы, а рукой пихнуть громилу, который крепко держал её. —Ты можешь куда лучше. Голова начала кружиться, а веки словно стали свинцовыми по тонне весом каждая, пальцы перестали слушаться, а ноги онемели. Чёрная пелена накрыла её полностью, Эвита обессиленного рухнула в руки громилы и погрузилась в сон. «Лгунишка, Лгунишка, горящие штанишки!»