Какое игралище судьбы человеческая жизнь! И как странно меняются с переменой обстоятельств тайные пружины, управляющие нашими влечениями! Сегодня мы любим то, что завтра будем ненавидеть; сегодня ищем то, чего завтра будем избегать. Завтра нас будет приводить в трепет одна мысль о том, чего мы жаждем сегодня. Даниель Дефо
***
2013.
Июльский зной добивает всё и всех. Жаркое лето наконец даёт о себе знать: сухая раскалённая пыль поднималась в воздух, обжигая лёгкие, а стрекотание цикад заглушало и редкий шелест испущенных листьев на деревьях, и пение птиц, и даже городской гул! В самые жаркие месяцы город становится пустым и просторным, поскольку люди уезжают подальше от городского пекла. В это время те, кто продолжают без устали трудиться, укрываются в офисах и спасаются кондиционерами, но невозможно избежать духоты, находясь посреди кучи небоскребов, когда повсюду проезжают автомобили и только усугубляют ситуацию. Местные уезжают в загородные дома, чтобы спастись от невыносимой погоды, а те, что остаются, тихо проклинают жару, влажность и собственную беспомощность перед ними. Молния упрямо не поддаётся, не желая застёгивать толстый чемодан, набитый вещами Эвиты. На включенном ноутбуке играет заводная песня 1974 года*, где исполнитель приятным голосом напевает: —«Отвези меня к реке!» Наверное, будь у ноутбука способность разумно мыслить, он бы определенно согласился с исполнителем, так как из-за жары сейчас имеет температуру лавовой жидкости, даже включённый кондиционер не спасает ситуацию. — Да, меня тоже отвези...—рассуждает вслух Эвита, сдувая тёмный локон, упрямо спадающий на лоб. Переодевшись в летний сарафан желтого цвета, она обула босоножки без каблука и слегка припудрилась. Медленно подойдя к зеркалу, Эви остановилась и оглядела себя с ног до головы. Да, она симпатичная, стройная и всегда имеет ухоженный вид,а лёгкая укладка в стиле 60-х только добавляет ей стиля. Но какой толк от этой вечной красоты? Она видит это отражение в зеркале уже...47 лет? — Боже, как же это много...—шокировано выдыхает Эвита. Стоит Эви об этом задуматься, о том, сколько лет она совершенно не движется, а лишь сидит в этой комнате, наблюдая за одним и тем же отражением в зеркале, за теми же тёмными волосами, карими глазами, блеск которых уже давно угас, ей становится не по себе. Наверное, поэтому она решила уйти, покончить раз и навсегда с этой жизнью, освободиться от этих стен зелёного цвета, от следящих потретов в гостиной этого старого дома. —«Отвези меня к реке, смой с меня всё, очисть мою душу! Я в кандалах, освободи же меня от них!»— продолжает петь исполнитель. Из банальной песни про несчастную любовь композиция превратилась в весьма воодушевляющую на подвиги и новую жизнь с чистого листа. В этом доме её едва ли держит что-то, все Харгривзы разъехались, только Лютер остался в доме, но Реджинальд признался ей, что намерен отправить его на Луну во имя каких-то подозрительно абстрактных успехов и подвигов. Эллисон стала знаменитостью и иногда они списываются, к тому же не так давно девушка вышла замуж, что не могло не порадовать Эвиту. «Хоть у кого-то из нас жизнь сложилась...» Диего поступил в полицейскую академию, а Ваня...Ох, уж эта Ваня! Эвита не злилась на неё за выпущенную пару месяцев назад книгу, где тренер описывается как суровый человек, безжалостный к детям, хотя сама Эви никогда не была к ним жестока, она лишь исполняла приказ Реджинальда тренировать их, пока они не научатся хоть чему-то. В голове у Эви снова всплывают строчки из книги, которую она втайне от Реджинальда прочитала в интернете.«В этом доме не существует такого понятия как «отдых», работа ведётся круглосуточно. Даже по выходным наш тренер собирает ребят на площадке, где они трудятся около 2-х часов с одним-единственным перерывом. Разве таким должно быть детство?»
«...сначала нас критикует вечно недовольный чём-то отец, затем нас критикует строгий тренер за то, что мы не так подтянулись, но за что? Мы были детьми, от нас требовали невозможного.»
— Всё же использование гиперболы в книжках никто не отменял.—делает вывод Эвита, мягко усмехнувшись. После смерти Бена Эвита всё чаще начала задумываться о том, чтобы уйти из этой семьи, но сейчас её желание сильно как никогда раньше. Когда она объявила Реджинальду о своём твёрдом намерении покинуть стены дома, то ожидала очередной порции критики, но к её удивлению, он ничего не сказал ей. Он не ринулся бы искать её, как и Пятого когда-то. Но тогда он заметил лишь то, что устроиться в жизни ей будет тяжело из-за своих «особенностей». — Это мы ещё посмотрим.—сказала Эви и слегка вздёрнула уголки губ.***
— Ты всё ещё уверена в этом?— Лютер сидит на её кровати, потупив взгляд в пол. Эви присела на край кровати и положив руку на его широкую спину, обняла его. — Вы все выросли, мне здесь больше делать нечего.—отвечает Эвита. — Но куда ты пойдёшь? Эвита переводит взгляд на окно и бросает на улицу задумчивый взгляд. Возможно, ей будет тяжело найти себя и своё предназначение, но и сдаваться она не намерена. — Я что-нибудь придумаю.—после непродолжительной паузы отвечает Эви.—Ты только береги себя, хорошо? Лютер кивает и обнимает Эви в ответ, стараясь не сломать её, так как она меньше его раза в три. Кинув на свою комнату последний взгляд, она останавливается на зеркале. Почему-то ей вспомнился тот случай с Пятым, когда он стоял в дверях и наблюдал за ней, танцующей под старую песню о любви. Почему-то она хотела повторить этот случай в реальности, а не прогонять в своей голове каждый раз, когда она смотрит на это зеркало. Почему-то хотела увидеть его зелёные глаза хотя бы ещё раз. — Бред какой-то. Эви слегка потрясла головой, будто отгоняя прочь странные мысли, и взяв чемодан за ручку, закрыла дверь, оставив комнату и играющую в ней заводную песню в полном одиночестве.***
2019.
Целую неделю в забегаловке под названием «Пончики Гридди» шло полноценное расследование, едва ли не весь район оцепила полиция, ленточки в чёрно-жёлтую полоску «украсили» столики и стойку. Предположений о том, кто мог совершить такое злодеяние у полиции не было, хотя сама официантка заявила, что буквально за пару минут до случившейся резни в забегаловку зашли парень и девушка, которым на вид было лет двадцать. Полиция договорилась провести подробный допрос завтра, а пока официантка находилась в кафе одна.Или ей так казалось.
Эвита не приближалась к месту преступления из соображений собственной безопасности, но поговорить с официанткой нужно было, так как она могла болтнуть лишнего и тогда проблем было бы куда больше. Удивительно, но Комиссия молчала и не связывалась с ней, пусть у них не должно быть никаких предположений о причастности Эви к этому в преступлению. «Хотя любой дурак бы догадался, это произошло в паре кварталов от моего дома...» Ливень хлестал словно сумасшедший и потому с Эвиты уже лились рекой капли дождя. Натянув снова сползший капюшон чёрной парки, Эви двинулась к забегаловке, прибегнув к своей способности, так что уже через две секунды была у входа. Аккуратно зайдя с чёрного входа, она наткнулась на небольшую подсобку, где лежали продукты, но из-за отсутствия света, ничего не видела. Однако уже через секунду тусклый свет озарил помещение, но вот проблема— его включила не Эвита. — Я уж думал, не прийдёшь.—раздался до крови из ушей знакомый голос. В двух метрах от Эвиты стоял Пятый, опершись спиной о стену и скрестив руки на груди. В середине комнаты стоял стул, на котором сидела официантка,и судя по её взгляду, она совсем не радовалась ещё одной незваной гостье. Выглядел Пятый как всегда безупречно, словно спустившийся с обложки парень со своей фирменной улыбкой, аккуратно уложенными тёмными волосами и выглаженной рубашкой. Эвита на его фоне выглядела простовато в своей парке чёрных джинсах и кедах, однако, не менее ухожено. Жаль только, дождь постарался на славу и скрыл эту ухоженность, так как она вся намокла. Пятый почувствовал знакомый аромат малины, её любимый парфюм вот уже много лет, и потому не сдержал свою улыбку. Эвита сняла с себя намокшую парку, под которой была белая футболка, из-за дождя прилипшая к телу, покрытому мурашками от холода. Рельеф тела и женские формы искусно подчеркнуты капельками дождя, которые под тусклым холодным светом напоминают кристаллики. — Полиция вышла из главного входа пять минут назад, ты бы ещё им дверь придержал и хорошего дня пожелал.—фыркнула Эвита, не сводя с него глаз. На время они забыли об официантке и у кое-кого из них в голове даже пронеслась мысль: «Жаль, что здесь эта официантка...»Скорее всего, мысль посетила их обоих.
Эвита тихими шагами шла к Пятому, убирая мокрые волосы, прилипающие к телу назад, обнажив влажную от капель дождя шею, и наблюдая за Пятым, чей взгляд буквально прикован к ней. Она это прекрасно замечает, останавливается напротив него и улыбается уголком губ. Не сдержав внутри себя порывРазве это всё правильно?
Разве они не ненавидят друг друга?
Затем её взгляд мягко переместился с Пятого на официантку, которая даже в такой напряжённой ситуацию смогла в полной мере ощутить себя третьей лишней. — Ты знаешь, зачем мы здесь?—обратилась к официантке Эвита, встав спиной к Пятому, её голос приобрёл строгость. Пятый «отклеился» от стены и встал рядом с Эви, так же направив свой взгляд на несчастную женщину. — Прошу вас, я буду молчать!—на лице у женщины появились чёрные разводы от потёкшей туши.—Я ничего не скажу полиции! Пятый наклонился к ней, ухватившись двумя руками за спинку стула, блокируя ей тем самым возможность встать и убежать. — Ты думаешь, мы поверим тебе?—повышает голос Пятый, пока костяшки его пальцев сжимают спинку стула.—Милая, неси топор. Эвита, явно не ожидавшая такого ласкового обращения к себе от человека, который все эти годы презирал её, округлила глаза и встала в ступоре, потому вся эффектность просьбы Пятого была разрушена этим ступором. Но всё же и Эви была не пальцем деланная, так что отправилась на кухню и найдя там подвешенный кухонный топорик, принесла его Пятому. Ей уже не раз приходилось пытать людей, так что жалобный плач женщины на неё действовал не так эффективно, как на среднестатистического человека. Пятый искусно покрутил топорик в руке и одним махом ударил по спинке стула, где буквально пару секунд назад находилась его рука. Лезвие топора с характерным звуком вонзилось в деревянную спинку, в паре сантиметров от уха официантки, которая своим криком перебила все остальные звуки. Но при этом лишний шум не являлся необходимостью в данный момент, так что логичным было заставить женщину замолчать. — Заткнись, нахрен!—крикнула Эвита, замахнувшись рукой на неё.—Или тебе же хуже будет! И Пятый, и Эви прекрасно обучены приёмам психологического давления на жертву, но Эви жестом просит Пятого действовать и показать, на что он способен. А Пятый будто ждал этого момента, чтобы во всей красе предстать перед Эви...жестоким человеком. — Допустим, я тебе верю.—голос Пятого сразу становится спокойным. Эвита улыбнулась и про себя отметила, что парень выбрал верный метод воздействия— убеждение и идёт прямо по правилам: допустимость легенды, что придумал допрашиваемый. «А сейчас ты логично и доказательно убедишь объект воздействия, опираясь на факты, известные объекту...Прямо цитирую книжку!» — Ты кажешься неплохим человеком, я вижу это, — Пятый делает вид, будто действительно заинтересован в спасении этого человека.— Мы оба это видим, так ведь? Он оборачивается и в ту же секунду Эви кивает, не сводя глаз с официантки. — Но позволь тебе сказать,—продолжает Пятый, встав напротив неё и похрустывая пальцами.— У нас есть свои люди в полиции, так что стоит тебе заикнуться о том, как выглядели двое нападавших, мы сразу это узнаем. Ты видела, что стало с нашими обидчиками, а это были профессиональные бойцы. Понимаешь, что будет с тобой ? — Тебя не спасёт никакая программа защиты свидетелей.—добавляет Эвита. Пускай они сказали и полную чушь, так как никаких знакомых у них в полиции нет, но всё же произнесенное звучит настолько убедительно, что такой простой человек поведётся на этот элементарный психологический трюк с лёгкостью. — Я всё запомнила!—всхлипывает официантка.— Они не узнают о вас! Эвита начинает щурить глаза и всматриваться в неё ещё внимательнее, как будто пытаясь прочесть мысли, беспорядочно витающие в её голове. — У меня плохое предчувствие насчёт неё, надо поговорить.—подзывает Пятого Эви. Официантка ведётся и на этот приём, так что начинает умоляюще плакать и кидать всевозможные клятвы о том, что никогда даже не приблизится к полиции. — Уверена?—спрашивает Пятый. Она лихорадочно кивает и ребята смотрят друг на друга, как будто общаясь в мыслях. Правильнее с точки зрения преступника было бы избавиться от свидетеля, но после нескольких лет, проведённых в шкуре убийцы, как-то не имеется желание заниматься подобным снова. — Мы тебе верим, учти это.— по-своему прощается Эвита, стоя в дверях. Захлопнув дверь, ребята оставили шокированную от всего произошедшего официантку одну. Эви замечает, что у забегаловки стоит хэтчбек графитового цвета, к которому и направляется Пятый. — Где это ты его взял?—спрашивает Эвита, оценивающе оглядывая автомобиль. —У меня свои способы,—кратко отвечает Пятый, садясь на переднее сиденье.—Что стоишь? Садись! «Что это с ним сегодня? Ещё и подвезти предлагает...» — Мне нужно в Академию.—Эви говорит это так, будто он таксист. Только сейчас она вспоминает, что не видела Пятого всю эту неделю, с того самого дня, когда они устроили небольшой переполох здесь. Они даже попрощались на этом же месте. — Хоть мне и нет дела,—Эви нарушает некомфортную тишину.—Всё же где ты пропадал? — Ты— последняя, кого это касается.—резко отвечает Пятый. «М-да, на контакт мы, похоже, никогда не выйдем..» Всё же почувствовав ощутимый укол обиды в самом сердце, Эви решила ответить тем же. — Ты всегда будешь таким мудаком? От такого оскорбления Пятый резко поворачивает голову в её сторону, совершенно не имея представления, за что же с ним так обошлись. — Неудивительно, что из близких друзей у тебя только старый манекен, как там её...Дебора. — Долорес!—Пятый резко тормозит на светофоре.— И поверь, лучше я буду общаться со старым манекеном, чем с тобой. Эви сжимает грубую ткань чёрной парки, чувствуя боль в пальцах, но больше всего в сердце. Прикусив предательски дрожащую губу, она отвернулась к окну. — Не думай, что разжалобишь меня этим жестом.— голос Пятого слышен из-за спины, но звон в ушах его перекрывает. — Твоё счастье, что ты сейчас за рулём.—тихо отвечает Эви.—Не хочу убивать нас обоих. На злобно брошенные дерзкие слова Пятый лишь усмехается, хотя в душе ему не совсем смешно. Он тысячу раз просил себя думать, прежде чем говорить, ведь порой слова способны стать самым разрушающим оружием. Но если от оружия можно погибнуть быстро, то слова убивают медленно. И сейчас он делает это с ней. Хотя почему его вообще должна волновать эта девушка? Всю жизнь она старалась быть лучше, чем он, была любимчиком у своего дядюшки, в то время как Пятый трудился, не покладая рук. Всю жизнь они не ладили, а лишь искренне ненавидели друг друга. Но сколько раз он будет себя обманывать? Зачем он сказал, что предпочитает ей манекена, если сам же не один раз по ошибке называл манекен Эвитой. Конечно же, он видел лишь то, что ему было позволено увидеть. Он не знал её прошлого, не знал, как она сюда попала и через что прошла.Но и сама Эвита этого не знала. А точнее, не помнила.
— Хочешь убить только меня?—тихо задаёт вопрос Пятый, сжимая руль. Молчание в машине превращается в жгучую смесь, состоящую из напряжения, взаимной ненависти и...привязанности, которую оба конфликтующих принимать не хотят. — Лишь тебя одного.—наконец отвечает Эви, а пальцы её расслабляются и отпускают помятую ткань парки. Почему-то она ждёт, что её холодные пальцы накроет его тёплая рука. Он снова сожмёт её руку крепче, а она закроет глаза и будет втайне мечтать о том, чтобы этот момент не заканчивался. Но её рука так и мёрзнет от мерзкой дождливой погоды, а сама она лишь плотнее кутается в тонкую парку и закрывает глаза, игнорируя скупую слезу, скатившуюся по холодной щеке. — А я хочу убить только тебя.