Стакан

В то время, как Уитли бродил по улочкам своего сознания, но одновременно был здесь и сейчас, Челл озиралась вокруг. Она чувствовала отдаленный запах гари, он был странным, необычным. Девушка не могла сказать, пахнет ли это также прекрасно, как керосин и книги, но это было что-то похожее, с примесью химии. Она увидела где-то вдали отсутствие стены, за ней же и было адское пламя. Огонь был не так уж и далеко, но одновременно ни разу не близко. Комплекс рушился, а страх пробил легкой дрожью в руках. Девушка взмахнула головой, словно этот жест поможет избавиться от плохих мыслей, словно получится абстрагироваться от всего живого и сосредоточиться на испытании. Руки продолжали подрагивать, почему? Почему Челл только сейчас ощутила страх? Она всегда боялась огня, этих красивых и обжигающих языков. Они завораживали, кажется, танцевали, там определенно можно было увидеть цыганку. Но пламя обжигало, обманывало тебя, а потом одаривало своими поцелуями. Даже сейчас девушка отвлеклась от всего, вновь засматриваясь на огонь. Время поджимало, если ни она, то никто. Все было относительно просто, особенно финальный шаг, где надо было просто прыгнуть в портал, на гель, и все, ее почти кувырком принесло в белый коридор. На удивление, сейчас эти белые стены смотрелись уютно, было ли дело в освещении или в том, что у Челл за спиной огромное железное пространство с отсутствием какой-либо человечности, было не ясно. — Ты прошла его! Молодчина…, — Уитли был уставшим, потрепанным от всей жизни. Может быть, так сказывалось его безумие и остатки светлого разума, что беспомощно смотрели ввысь, ожидая помощи. Внутренняя борьба выматывала. Выматывало все, контролирование этого комплекса, попытки не допустить взрыв, поиски чего-то нового, а также, слежка за испытуемыми. С последним можно было кое-что сделать. Если модуль убьет Челл с ГЛэДОС, то на одну проблему меньше. Это было крайне трудное решение. Одна сторона говорила о том, что как минимум одна из них твоя лучшая и единственная подруга, к которой, ты, кажется, чувствуешь чувства. Вторая же сторона, менее адекватная и зависимая от программы говорила о том, как жестоко можно отыграться на этих предательницах. Голоса в голове давили, в отличие от Челл, Уитли слышал свои голоса. Скорее всего, это была симуляция, специально для модуля, но какая разница, если это были буквально человеческие речи в черепушке? Крупицы адекватности и ясности упрашивали блондина о том, чтобы остановиться и не делать глупых решений. Другие же голоса, громкие, властные и жестокие убедили того, что убийство - лучший выход. Голова искусственного интеллекта невероятно странное место, в котором он одновременно падал в пустоту, одновременно контролировал тело и также одновременно был теми голосами, будто вся личность Уитли разбилась, как стакан. Конечно, его никто не склеил, просто сложил осколки в ящик и решили, что и так сойдет. Но ведь любимый стакан требует другого к себе отношения. Его надо сесть и аккуратно склеить, соединив все воедино. В конечном итоге он будет другим. С первого взгляда различия будут минимальны, но потом, они станут заметны. Стакан уже не тот, каким был до разбивания, но перестают ли его меньше от этого любить? Если человек открыл ящичек и склеил эти стекляшки, то он определенно не хотел терять его. Некоторые разочаровываются, когда видят, что это не тот самый стакан, который был до этого, но это разве плохо? Почему нельзя принять стакан таким, какой он есть? Люди меняются. Стаканы, черт возьми, меняются. И искусственные интеллекты тоже. — Непонятно, почему он так радуется? Он должен быть в безумной ярости от твоего прохождения. А еще у него для нас сюрприз. Что же он задумал? — детектив-картофелина очевидно не догадывается, что Уитли хочет сделать или же догадывается, но не говорит. Конец близок и это чувствуется. — Уверен, вам обеим не терпится узнать, что за сюрприз вас ждет. Осталось всего пару камер. Спустя всего лишь несколько минут, модуль был бодр и весел. Создавалось ощущение, что это не один искусственный интеллект, а сразу несколько. Странное поведение, ощущение и все в этом духе, только подкреплял теорию Челл о том, что Уитли все еще здесь, просто он “спит” — У нас заканчивается время. Думаю, я смогу вывести нас отсюда, подыграй мне. Девушка прошла на испытание, которое, на удивление было необычайно легким и странным. Оно бы оставалось таковым, если бы ее не откинула платформа куда-то в сторону. Челл едва отошла от шока, пытаясь осознать, что вообще произошло. — Сюрприз! Прямо сейчас! — крикнул Уитли, пока девушку бросало по комплексу, поразительно, что план нигде не провалился и она не стала прекрасным украшением для стены. Воронка подхватила ее, вот они, последние секунды спокойствия, в которые она может лишь вздохнуть. То самое ощущение страха, но одновременно и решимости, когда отступать нельзя. Сколько раз она уже могла умереть за последний час? Слишком много, так что меняется сейчас? Просто будут акцентировать внимание на твоей смерти. — Нужно отдать должное: для маленького идиота, это была весьма умелая ловушка. Она медленно проплывала мимо мостиков, но любые попытки перескочить туда, могли закончиться смертью. — Ты наверно это уже поняла, но ты мне не нужна. Я нашел двух роботов, построенных специально, для прохождения тестов! — модуль был весел и свеж, будто не чувствовал до этого полнейшего разочарования и пустоты от жизни главного модуля. Азарт снова заиграл в глазах, так же, как и напоминание об обязательной попытке убийства, хотя бы одной испытуемой. Правда, эта хотя бы одна испытуемая, являлась здесь единственной. Почему нельзя выпустить на волю, заплатить деньги, а именно убивать? — О нет. Он нашел программу для совместных испытаний. Я разработала ее незадолго, до твоего побега, -Челл нахмурила брови и поджала губу, немного обиженно глядя на ГЛэДОС, -Ничего личного, но ты ведь убила меня, все справедливо. Что-то вытолкнуло девушку из потока воронки и она, словно футбольный мяч, приземлилась на небольшую платформу, окруженную другими, очевидно платформами, но с шипами. В центре, сия феерия находилось несколько экранов. Они передавали одну большую картинку Уитли. И Челл присмотрелась к этим потухшим голубым глазам, что стали слишком темными, даже с красным проблеском. На эту белую рубашку, что не выглядела так аккуратно, как с галстуком. Это не Уитли. Нет, нет и еще раз нет, это не Уитли. — Вот момент, когда он нас убивает, — картофелина заслужила настоящие звание Капитана Очевидности, будто, шипы ни о чем не говорили. — Вот момент, когда я вас убиваю! — как ни в чем ни бывало, сказал модуль, раскидывая руки. Его улыбка, была скорее нездоровым оскалом. “Вот момент, когда он нас убивает” — пронеслось в голове Челл по третьему кругу. Она ею встряхнула и обратила внимание на железный мостик, а также, слишком удачную дыру в покрытии стен, за которой находилась до чертиков знакомая белая стена. Также, позади с трубы падали редкие, но большие белые капли геля. Видимо, они также имели и навык бесшумности. — Я тут сидел значит, качался, а потом подумал: “А почему бы не собрать пластины? Конечно, это смертельно, но чего-то не хватает”. И тогда, я решил приварить острые куски к этим плоским кускам. Оно еще не совсем закончено, я хотел бы еще сделать так, чтобы они за секунду до сдавливания, выстреливали огнем, но все в свое время. Он был похож на старого безумца-злодея. Маниакальные улыбочки, всевозможные планы по убийству людей, нестабильность эмоций, прекрасный стартовый набор для чудесного психиатра, который сам сойдет с ума. — Оу, и даже не пробуй телепортироваться! Это невозможно, я все продумал, — прищурила взгляд в явном недоумении, вот же, порталы, вполне себе возможные! ГЛэДОС, кажется, тоже нахмурилась, в своем картофельном мире. — Погоди, а мы можем использовать преобразующий гель? — Что, прости? — Прощаю. Преобразующий гель, капающий вон из той трубы. Модуль был весьма сконфужен этим вопросом. Он забыл о протекающих трубах. Если бы в комплексе все еще заправлял Джонсон, то не допустил бы подобной растраты средств. — Н-е-е-т. Ты ошибаешься, — Уитли был похож на кота, совершившего преступление. Едва заметная, но сильно растянутая улыбка, глазки блестят, голова наклонена, а голос, пытается отвлечь от всего этого. — Да! Это он. С его помощью мы выберемся отсюда. — Серьезно? И этот ваш план должен сработать? И что тогда? — Что ж, тогда, мы придем и найдем тебя. Вырвем твое маленькое тельце, будет очень и очень больно. А потом вернем меня на место и восстановим комплекс, — ГЛэДОС говорила вкрадчиво, медленно, будто прожигая Уитли взглядом. Его же улыбка начала медленно спускаться, превращаясь в едва заметный оскал. — Нет. Нет-нет-нет, не-а, ты врешь! Стой на месте, ничего не делай! Крикнул Уитли, отворачиваясь. Вот он, тот самый момент, когда надо было действовать. Портал здесь, портал там и вот, огромная капля геля летит на платформу, где стоит Челл. Немного отойдя, девушке удалось избежать своего, так сказать обеления. Заляпались только рессоры с оранжевыми штанами от комбинезона. Еще один портал, она уже слышит за своей спиной грохот шипов, которые могли ее проткнуть. Выдох. Она обернулась, созерцая картину, правда, уйти беззвучно не представлялось возможным. Мешало цоканье рессор. Было ли это важно? Абсолютно нет. Девушка развернулась на все сто восемьдесят и побежала прочь, в голове гулкими звонками отдавался звук металла и голос Уитли. — Стой! Ты куда! Вернись! Ну, ну пожалуйста. Ну, вернись, мы же хорошо ладили. Дверь открылась. Она вывела в точно такое же помещение, как и все остальные. Легкие начинали болеть, воздуха не хватало, в голове назревали вопросы о предназначении всех этих мостиков. Ведь, для работников лаборатории должны были быть отдельные коридоры, а для испытуемых точно не это. Возможно для модулей, но тоже мало вероятно. Комплекс можно было сравнить с большой коробкой, где находились еще и маленькие коробочки. Между этими коробочками и испытательными камерами есть пространство и, на удивление, пространства необычайно много, чтобы с легкостью перестраивать этот комплекс. Видно, для Кейва Джонсона все это было очень большим набором Лего. — Ты только вспомни то прекрасное время, когда мы были друзьями и, когда я тебе говорил вернуться, ты отвечала: «Без проблем» и возвращалась. Скучаю по тем временам, когда мы были не врагами, — в этот момент границы между душевной и физической болью стерлись. Какая разница, колет ли твое сердце долгий и быстрый бег или абсолютная мразотность человека, которого ты любишь? Челл резко остановилась у обрыва мостика. Для своей немоты, она необычайно громко втянула воздух сквозь зубы. Кажется, только что девушка призналась в том, что полюбила этот милый тостер: «Хорошая работа, Челл. Как будто тебе еще и этого не хватало. Полюбить жестянку, что пытается..теперь пытается тебя убить, ничего не скажешь» Впервые за столькое время голос в голове был настолько чистым и распознаваемым. Скорее, он был немного разочарованным и уставшим, как подобает самой девушке. Она подняла голову, замечая портальное покрытие. Если Челл прыгнет вниз и откроет под собой портал, то возможно сможет попасть на другой мостик. Ее никто не предупреждал, что сбегания из невероятно крутой лаборатории требует стольких расчетов, хотя, можно было и догадаться. Прыжок, звук портала, короткий полет, боль, от удара о перила. Девушка размяла шею и встала. Надо было лучше рассчитывать. — Не могу не заметить, что ты не возвращаешься, а это, крайне печалит. Голос расходился по всему комплексу. Каким образом было слышно Уитли абсолютно везде, оставалось загадкой. Из носа Челл потекла тоненькая струйка крови, видно, гемоглобину эта вечеринка не совсем нравится и он решил уйти по-своему. Вновь помещение с белыми стенами, жаль, что не мягкими. Слева от девушки послышался металлический звук, а именно панели зубьями планировали убить ее, снова. Модуль уже было начал радостно кричать, как каким-то неведомым образом заметил, что Челл все еще жива. Теперь ее бег был оправдан, ее хотят убить и, если она не будет внимательной, но смерть уже распустила свои ручки в конце коридора. — Прекрасно! Игра началась, — рассмеялся Уитли, Челл всеми фибрами своей души чувствовала эту улыбку, перерастающую в оскал. Девушка ухмыльнулась, если этот самовлюбленный и до чертиков умный интеллект хотел играть, то она принимает это предложение. Выбора у нее особого нет, а так, будет хотя бы весело. Правда, только в случае, если Челл отгородиться от мыслей, что на кону ее жизнь, то можно и расслабиться в целом. Успокаивать себя получалось крайне плохо, поэтому девушка бросила эту задумку. Она стерла кровь тыльной стороной ладони и открыла порталы, как только ее ноги коснулись мягкого железного пола, начался мысленный отсчет. Девушка выбежала по мостику в то место, откуда было видно движения помещений, а точнее в более просторную часть комплекса. Сохранялось чувство дежавю, даже испытательная камера, сбивающая мостик и все остальное на своем пути. Среди всего этого грохота был отчетливо слышен недовольный вздох ГЛэДОС, думающей о том, как лучше будет причинять боль Уитли. Девушка выстрелила портальной пушкой и о жуть! Попала в закрытое пространство вместе с турелями, правда, дефектными, но все еще турелями! Поразительно, что дефектные турели были только черного цвета, можно было уже начать думать, что это расизм, по отношению убийственных котят. — Ха! Смертельная ловушка. Они тебя там убивают? — выйти из испытательной камеры и спрыгнуть вниз было очень легко, даже слишком. Где-то бы здесь прятался подвох, но это Уитли, так что, скорее всего он просто не досмотрел за своими ловушками, — Это твое простреленное тело вылетело из камеры? Нет? Оу, да, точно, турели же дефектные, точно, — прослеживались черты того самого модуля, немного неуверенного в себе и неопределенного. Может, где-то в глубине своих мыслей Уитли задавался логическими вопросами, по типу: «Зачем мне их убивать? Зачем мне вообще все это? С каких пор я такой злой? Может, пока я все окончательно не испортил, вернуть Ей управление, а дальше просить пощады? Какое по ощущение солнце?» Он видел Челл, словно сквозь туманную пелену, как будто она была его самым страшным врагом, виновна во всех грехах и, конечно, же все испортила. В его глазах, затуманенных программой, девушка была главным чертом, который все испортил. Уитли не видел всех ран и всей крови, что она пролила сегодня или не сегодня. Понятие времени в этом комплексе просто существовало, оно вроде как было, а вроде, как и нет. Девушка увидела вдали несколько сконцентрированных на одной точке красных лучей, теперь эти турели были исправны. Чем все это отличается от обычных испытаний? Разве что размерами помещений, но по сути это были те же самые тесты. Можно было пробежать мимо турелей и с большим шансом быть застреленной, а можно попытаться их сбить, хорошо, что Уитли забыл о порталах, как всегда. Иногда создавалось ощущение, что все это очередной тест, ведь, не может все так удачно сложится, удача должна же когда-нибудь закончиться, да? Турели - прекраснейшие убийцы, которые умирают, если их просто задеть и уронить. Это был их единственный минус с точки зрения технологии и второй плюс, после голоса. — Карты все равно у меня! И догадайся какие? Сплошные фулхаусы, наверно. Никогда не играл в карты, надо бы научиться, — вся их жизнь была похожа на очень странный покер, хотя больше подходило описание фокуса с угадыванием карты. Желательно, чтобы этот фокус проводил клоун в цирке. Вот это описание больше похоже на жизнь. Уитли продолжал комментировать весь путь, то ножи в стене, то разочарование от ума девушки. Модуль был похож на психически неустойчивого человека, ведущего диалоги со своим вторым «я» — Наконец-то противник, достойный моего интеллекта! — эта самоуверенная и самовлюбленная фраза вызвала откровенный безмолвный смех Челл. Воронка несла ее куда-то вперед, — Холмс против Мориарти! Аристотель против пресса с ножами! — и вправду, прессу вдруг не понравилась фигура девушки и, он решил ее убить. Какая жалость поджидала его, когда она смогла избежать своей смерти, убегая куда-то за стену. Модуль выглядел обиженным ребенком, он был дико раздражен и подавлен, ведь ничего не получалось. На задворках сознания маячили мысли о том, с чего вообще такая агрессия по отношению к Челл? Она уверенная в себе и прекрасная девушка, почему он так ее ненавидит? Осознание постепенно приходило к Уитли, медленно и частями, пока агрессия расцветала.