Make love, not war!

Фредди с вежливым интересом уставился на суетливые пальцы Джер, ловко загнувшие хрустящий листок ровно до того места, с которым ее сыну надлежало ознакомиться. — Ма? — Читай-читай, вот здесь. Мне очень интересно, что ты об этом думаешь. Он умоляюще взглянул на сестру, которая, отпивая чай из тонкостенной фарфоровой чашки, флегматично пожала острыми плечами, мол «ты же знаешь, с матерью лучше не спорить, когда ей что-то взбрело в голову». В такие моменты он узнавал в матери себя, а порой (что заставляло заржать или взбеситься, в зависимости от настроения в данную минуту) и вовсе — Кучеряшку. Для порядка Фредди решил обидеться. — А я думал, ты настойчиво звала меня на обед по одной единственной причине, — пробурчал он. — В этом доме вообще принято скучать по месяцами отсутствующим невесть где сыновьям? Джер невнимательно чмокнула его куда-то в район челки. — Ну, что за чепуха, милый, конечно, поэтому позвала. А теперь, прочти. — А спросить, как дела в колледже и поволноваться о мешающих процессу обучения репетициях? — несло словоохотливого насмешливого сына дальше. — А посокрушаться о плохом влиянии на меня друзей? — Нужно было ужасно учиться в школе и быть менее самостоятельным, чтобы не скучать потом о родительском контроле, — ворчливо отрезала Джер. — Что тебе теперь не нравится? Мое безупречное доверие? — Каш, как я тебе завидую… — картинно вздохнул Фредди, обращаясь к сестре. — У тебя было счастливое детство. А я, как следствие, тоскую по нагоняям. Скопировав его легкую зависть, Кашмира скептически фыркнула в стол. — У бы с радостью поменялась, братец, уж поверь. — Да читай же! — не вытерпела Джер. — Вот же наказание! От письма исходил едва уловимый запах рыбы, а еще, самодельных чернил. Практичный дядюшка Хаджи не изменял любимому хобби самолично изготавливать дешевые, но добротные чернила на основе дубильной кислоты, получаемой из авиньонской грушки. «…Здесь мало, что изменилось. Меня по полгода не бывает дома, зато дела идут неплохо, прибыли от продажи морепродуктов и специй хватает на безбедное существование. Я мог бы сказать, что компания процветает, но, как ты знаешь, предпочитаю не гневить богов напрасным хвастовством…» — Передай дяде, я за него рад, — вставил с усмешкой Фредди. — Но я-то тут при чем? — Ах, нет же, не здесь! — с легким нетерпением воскликнула Джер. — Второй абзац. Фредди снова послушно уткнулся в убористые аккуратные строчки на суахили. «…Дорогая моя сестра, я не забыл тобой взятое обещание хоть бы иногда рассказывать о том, как поживает ваш, теперь уже мой, дом. С тех пор, как вы продали его мне, я не решался переехать туда с семьей, и уже, наверное, не решусь, поскольку на закате жизненного пути даже перемены к лучшему больше пугают, чем радуют. Я несказанно рад, что ваш переезд в Англию свершился до того, как ты, несомненно, начала это понимать…» — Это что, намек на твой возраст? — искренне возмутился Фредди, отрываясь от написанного. — Свои-то проплешины давно в чайной ложке разглядывал? Но Джер, добродушно посмеиваясь, кивнула на письмо. — Ты же знаешь этого скрягу, его мозги давно пропитались рыбной икрой. Не отвлекайся. «…Так вот, как я уже упоминал в прошлых письмах, за почти декаду с того момента, как этот дом утратил своих хозяев, его снимали от силы раз шесть. В пяти случаях это были туристы, на шестой раз я отдал ключи соседу Мирзе, который слезно просил убежище, чтобы перевести уставший дух от вечных недовольств сварливой супруги. Ты, конечно же, помнишь Биназир, проклятие всего нашего района? Седьмой и последний на данный момент желающий снять этот дом появился на моем пороге около месяца назад и сходу удивил заявлением, что прекрасно знаком с Фаррухом, более того, в какой-то степени дружен с ним…» Брови Фредди подскочили от удивления, скука мгновенно уступила месту живейшему интересу. «…Новый жилец оказался врачом-инфекционистом, присланным к нам лечить эту странную лихорадку, завезенную эфиопской командой по водному поло. Насколько я понял из его пространных разъяснений (а манера вести беседу у него, мягко сказать, чудная), он путешествует по миру кем-то вроде волонтера Корпуса мира или тому подобное, дает лекции студентам медицинского и лечит опасные болезни. При нем был потрепанный африканский барабан, небольшая цветная сумка и целая папка вызывающих доверия бумаг, среди которых запрос доктора Камали на толкового зарубежного специалиста и рекомендательное письмо какого-то невероятно заслуженного английского светила, фамилии, к сожалению, не запомнил. Как ты знаешь, я бумаге доверяю куда охотнее, чем людям, поэтому, не раздумывая, проводил нашего гостя до дома, показал ему комнаты и сад. Не совсем понимаю, зачем одинокому человеку такой огромный дом, может, он в дальнейшем планирует перевезти сюда свою семью? Вопрос о том, надолго ли он остановился у нас предпочел оставить без ответа, зато радушия ему не занимать, и завтра вечером я вновь приглашен к мсье Клеману на скотч. Что за ужасная английская традиция надираться по вечерам в любой день недели? Ты мне о ней не рассказывала. Но невежливо пренебрегать приглашением, поэтому я подумываю его принять. Засим заканчиваю письмо в надежде на скорый ответ, способный удовлетворить мое любопытство. P.S. Имя у этого чудака такое же странное, как и прическа — Дрейк. Сразу попросил меня забыть его фамилию, которая, по его мнению, напоминает национальный полинезийский скользкий десерт из зеленого желе. Ты когда-нибудь слышала о таком? — Зубосводящая кислятина, — Фредди поморщился, вспоминая, как этим летом Дрейк приготовил диковинное лакомство из имеющихся продуктов — Ромашка требовал избавиться хотя бы от половины яблок до возвращения в Лондон. — Зато от похмелья классная штука. — Да забудь ты о желе! Что скажешь об этом Дрейке? — Не знал, что он врач… — пробормотал Фредди, задумчиво обводя ногтем жирно выделенный дядей постскриптум. Затем до него постепенно дошли перемены в материнском поведении. — Как — забыть?! Миссис Булсара, дорогуша, и вы даже не поинтересуетесь рецептом до сих пор неизвестного вам блюда?! — Сынок! — Фредерик, маме любопытно, не томи! — подстегнула, хихикая, сестра, слизывая крем с пирожного. — Того и гляди, из юбки выскочит и сама в твою память залезет. Джер встала из-за стола. — Кашмира, иди-ка в свою комнату, немедленно! — Несправедливо! Я взрослая женщина! — глухо взвилась та в чашку, поэтому ее слова потонули в громком гневном бульканье. — Да ты даже чай пить не умеешь, как приличные люди, взрослая женщина! Фредди, пребывающий немного не здесь и не сейчас, а в ромашках, солнце, драконах, веснушках, наркотическом сладко-липком дурмане, бесконечных кудрях и аквамариновых очках, а так же озадаченный мыслями о том, зачем Дрейку в качестве временного пристанища понадобился непременно их старый дом, не задумываясь, ляпнул: — С мальчиками уже встречается, лично слежу. Немое жонглирование гневными и полных ужаса взглядами быстро вернуло его к реальности. Он изо всех сил сосредоточился на том, о ком так страстно желала разузнать мать. Любимую сестренку надо было спасать. А заодно себя, тщательно фильтруя информацию родом из самого счастливого в его жизни лета. === Отзывы === ------ ------ >**Bohemian Marilyn** >Урааа, лето любви возвращается !))) >Скоро я тоже впаду в наркотический сладко-липкий дурман, снова ^^ Даааа, оно грядет и, надеюсь, затяжное))) Постараюсь оправдать ваши ожидания — впадать туда, так уж вместе: D ------ ------ Урааа, лето любви возвращается !))) Скоро я тоже впаду в наркотический сладко-липкий дурман, снова ^^