~.~.~
Цунаде грызла ноготь большого пальца. Если это сработает, ей придется убедить остальную деревню… а чтобы убедить деревню, ей придется убедить глав кланов. Насколько трудно было бы настроить их против Старейшин? У нее было слово только одного мальчика… преступника. Повернутся ли они против Старейшин, основываясь на словах бывшего изгоя? А что насчет Саске? Она еще точно не разобралась с этим вопросом. Она вздохнула. Она точно не могла арестовать его, не после того, что он сделал, чтобы помочь Конохе. Она уже встала на его защиту от Старейшин. Ей просто нужно было убедиться, что главы кланов были на ее стороне в этом решении. Саске должен был присутствовать на собрании клана… как глава Учих и как единственное связующее звено между резней и Старейшинами. — Шизуне! Брюнетка оторвалась от своей работы и подняла глаза. — Да, Цунаде-сама? — Я созываю собрание. Убедись, что каждый глава клана проинформирован… включая Учиху Саске. Шизуне некоторое время тупо смотрела на нее, прежде чем ответить. — Хорошо. — Пусть они встретятся со мной на новом мемориальном месте ровно через час. Начинай. Шизуне поклонилась и поспешно вышла. Цунаде нахмурилась и снова зажала ноготь большого пальца между зубами. Это было правильно. Это было… не так ли? Главы кланов согласились бы с ней. Они все устали от того, что Старейшины суют свой нос куда не следует. Старейшины были опасны. Они были. Они вырезали целый клан. Они были коварными, трусливыми, маленькими- Главы кланов согласились бы с ней… не так ли? В конце концов… если бы судьба сложилась по-другому, это мог быть любой клан, который был уничтожен. И никто не мог сказать, смогут ли Старейшины сделать это снова. В конце концов, они настаивали на казни Саске. Он был всего лишь мальчишкой. У нее сломался ноготь, и она нахмурилась. Он был шиноби, который убил одного из великих саннинов. Он был больше, чем просто мальчик. В мире шиноби не было таких вещей, как дети. И Старейшины… они были старыми… но их влияние было далеко идущим. И казалось, что все это было под контролем Данзо. Казалось, что Коноха еще не была в чистоте. Опасность все еще существовала. Она вспомнила последние слова Джирайи, обращенные к ней, как он предупреждал ее быть осторожной. Будь осторожна с Фундаментом. Вот что он ей сказал. Он знал о Данзо… так же, как и она, но все равно счел необходимым предупредить ее. Возможно, потому, что он заботился о ней. Эта мысль вызвала воспоминание, которое она предпочла бы оставить похороненным. Воспоминание, которое только смутило ее и без того хрупкий разум. — Вернись живым… Джирайя выглядел ошеломленным, и она не могла найти в себе сил встретиться с ним взглядом. Она была напугана, и алкоголя в ее организме было недостаточно, чтобы успокоить ее страх. — Если я потеряю и тебя тоже… я… — Ты собираешься плакать из-за меня? — Джирайя хихикнул. — Для меня большая честь! Хотя я не думаю, что у меня будет так много слез, как у Дэна. — Его смех продолжался, глаза были закрыты и полны слез. — Ты идиот, — нерешительно ответила Цунаде. — Хорошо, как насчет того, чтобы проверить твои навыки игры в азартные игры? — добродушно сказал Джирайя. — Поставь все, что у тебя есть, на то, что я умру. Глаза Цунаде расширились. — Ты всегда выбираешь проигрышную ставку, — пояснил Джирайя. — Я обещаю, что вернусь, и тогда… мы… — Его голос затих, а в глазах появилась напряженность, которой она давно не видела. Цунаде посмотрела на него со странным ожиданием, наполняющим ее грудь. Она почти боялась надеяться на то, чего он не говорил — боялась, что если он это скажет, то это действительно будет означать… прощание. Он расхохотался. — БВАХАХА! Я шучу, шучу! Внезапно Цунаде почувствовала облегчение и укол разбитой надежды. Если бы она знала Джирайю чуть меньше, то приняла бы его просто за еще одного извращенного старика. Но… она знала его лучше, чем кто-либо, и знала, что он притворялся… потому что он любил ее, и это не было прощанием. — Я очень благодарен тебе, понимаешь? — Его ухмылка превратилась в искреннюю улыбку. — Когда тебя бросают, это всегда делает мужчину сильнее. Если он не испытал этого достаточно, чтобы иметь возможность смеяться и шутить по этому поводу или, по крайней мере, использовать это в качестве материала, — сказал он, поднимая свой роман, — он не может выполнять свои обязанности как мужчина. — Значит, мужчина обязан быть сильным, да? — спросила она. Его улыбка стала лукавой. — Конечно. Мужчины не созданы для того, чтобы стремиться к счастью. Цунаде наблюдала за ним мгновение, а затем ухмыльнулась. — Тьфу… вы, мужчины, все одинаковые. Если бы рядом не было женщин, некому было бы отвергнуть ваши ухаживания и закалить вас! — Хе-хе, очень верно. Она снова стала очень серьезной. — Если что-нибудь случится, пошли одну из своих жаб. Я немедленно приеду и сама тебя поддержу. Джирайя нахмурился. — Я так не думаю. Ты должна оставаться в деревне. Это место зависит от тебя, чтобы сохранить его вместе. — Есть много других достойных кандидатов на пост Хокаге. Джирайя искоса взглянул на нее. — Как люди должны чувствовать себя комфортно, живя здесь, если их лидер постоянно меняется? Ты лучший кандидат для этой работы, и все тут! Она слегка дерзко улыбнулась ему. — У нас есть Какаши. — Она надеялась, что этого было достаточно для него, но просто чтобы еще немного склонить шансы в свою пользу, она добавила: «И Наруто, в конце концов». — Какаши — это данность, — ответил он. — Но Наруто еще далеко, даже если бы ты сочла нужным отдать ему свое ожерелье. Цунаде усмехнулась. — Ты из тех, кто умеет говорить. Ты практически напичкал его силой. — Она подняла на него глаза. — Ты даже научил его расенгану! Джирайя хихикнул. — Да, и, возможно, мне не следовало этого делать. Это просто… — Его взгляд стал отстраненным, а голос смягчился. — …когда я смотрю на него, мне кажется, что я смотрю на своего собственного внука. Она мягко улыбнулась. Из-за этого она чувствовала себя точно так же, как Джирайя. Солнце опустилось за горизонт, окрасив небо в темно-фиолетовый цвет сумерек. Джирайя взял свой свиток и прикрепил его к спине. — Хорошо, итак… Я пойду. Она еще не была готова к тому, что он уйдет. — И последний совет, — бросил он через плечо. — Будь осторожна с Фундаментом. Цунаде вздохнула. — Я знаю. — Хорошо. — Не сказав больше ни слова, он ушел. — Увидимся позже… Цунаде смотрела ему вслед и почувствовала, как наконец-то потекли слезы. Это не было прощанием… но… у нее было ужасное предчувствие. Влага, стекающая по ее щекам и капающая на руку, вернула Цунаде в настоящее. Она склонилась над своим столом, положив голову на руку, и скорбела. Все еще в трауре. Она плакала, потому что он нарушил свое обещание — потому что он не вернулся. Ей стало интересно, что он чуть было не сказал. Когда он вернется, они бы… что? Были вместе? Убежали? Были счастливы? Тогда она думала, что поняла, что он имел в виду… но теперь она не была уверена. Что бы он ни хотел сказать, она знала — как небо голубое, а солнце встает на востоке, — она знала, что сказала бы «да». Она бы воспользовалась этим шансом… потому что жизнь так коротка и так драгоценна. Она вонзила ногти в поверхность стола, зажмурилась и зарыдала. Она устала от этого чувства. Это было несправедливо. Сначала Наваки, затем Дэн, Орочимару… Джирайя. Казалось, ей было суждено остаться одной. Она уже должна была привыкнуть к душевной боли. Она вздрогнула. Боль сделала ее сильной. Она была бы проклята, если бы позволила своей боли помешать ей выполнять свой долг шиноби. Она вытерла слезы со щек и выпрямилась. Она должна перестать позволять себе тонуть в жалости к себе. Она была Хокаге, черт возьми! Джирайя хотел бы, чтобы она была сильной женщиной, которую он знал всю свою жизнь. Цунаде закончит то, что начал Джирайя.~.~.~
— Это было… странно, — сказала Сакура, наблюдая, как уходит команда Така. — Я же говорил тебе, — ответил Саске. Ее взгляд оставался на Така до тех пор, пока они были в поле зрения. — Я имею в виду… это было не так уж плохо, просто… неловко, я полагаю. Брови Саске поднялись, и он кивнул в знак согласия. Она повернулась к нему и чуть не хлестнула его по лицу своим конским хвостом. Он свирепо посмотрел на нее, но она улыбнулась. Сдерживая смешок, она спросила: «Они всегда так себя ведут?» — Да… кроме Суйгецу. Что-то случилось. — Например, что? Он повернулся к ней. — Я не знаю, и мне все равно. — Ну… что случилось с той девушкой? Она, должно быть, неравнодушна к тебе, — сказала Сакура с дразнящей усмешкой. Саске нахмурился. — Она хуже, чем когда-либо была Ино. Ухмылка Сакуры превратилась в гримасу. — Хуже… чем я была? — Не вкладывай слов в мои уста. Это раздражает. Сакура опустила глаза и уставилась на пустую коробку из-под бенто у себя на коленях. Она наблюдала, как рука Саске попала в поле ее зрения. Его пальцы слегка прошлись по ее предплечью, прежде чем остановиться на ее руке. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. — Позволь мне взять это. Не дав ей ответить, он осторожно взял коробку с бенто из ее рук и направился к бочке, установленной в нескольких метрах от него. Сакура подперла голову рукой, наблюдая за ним, легкая улыбка и румянец украсили ее лицо. Когда он повернулся к ней, то остановился и смотрел куда угодно, только не на нее. Его рука поднялась, чтобы потереть шею, и она увидела, что его уши покраснели, и она хихикнула. Он поднял глаза на ее смех и направился обратно к ней. Он стоял перед ней и смотрел на нее с легким весельем в темных глазах. Веселье сменилось чем-то другим… чем-то озорным, чем-то игривым. Он никогда раньше так на нее не смотрел. От этого по ее телу пробежали искры, и она застенчиво улыбнулась. Он взял ее за руки и поднял на ноги. — Следуй за мной, — сказал он. — Куда мы идем, Саске-кун? Его рот слегка дернулся, как будто он сдерживал усмешку. — Увидишь. — Еще много работы предстоит сделать- — И когда мы вернемся, все еще будет много работы, — ответил он, начиная идти. — Просто доверься мне. Она фыркнула, но улыбнулась. Как она могла отказаться? Они шли по городу, держась за руки, проходя мимо работающих жителей деревни. Некоторые останавливались, чтобы поглазеть, в то время как другие улыбались и махали рукой. Было несколько девушек, которые бросали в их сторону ревнивые взгляды, но по большей части злости на них не было. Сакура счастливо вздохнула. — Спасибо, — тихо сказала она. — За что? — Саске вопросительно посмотрел на нее. — Мы еще даже не там. — За это… — она подняла их сцепленные руки. — …гуляем вместе, где каждый может видеть… это просто… мило. Он улыбнулся. — Ты знаешь, это почти идеально. — Почти? — Если бы не город, лежащий в руинах, и — она огляделась и понизила голос, — неизбежная война… все было бы идеально. Мы могли бы быть просто обычными подростками на свидании. — Обычными? Мы не смогли бы быть обычными, даже если бы попытались. — Может, ты и не смог бы, — сказала Сакура, ткнув его в бок. — Думаю, я бы прекрасно справилась. — Пожалуйста. У тебя розовые волосы. — Я могла бы покрасить их, — сказала она. Внезапно смутившись, Сакура свободной рукой потянулась к своим волосам до плеч, но Саске остановил ее. Она наблюдала за его глазами, когда они изучали ее волосы, его пальцы касались мягких прядей. Его лицо слишком долго оставалось безучастным, и она начинала раздражаться, пока его глаза не встретились с ее, и она увидела в них восхищение. Она обнаружила, что снова краснеет. — Нет, — сказал он. — Тебе не нужно ничего менять. Она прикусила нижнюю губу, а затем кротко сказала: «Окей». Она все еще не привыкла к этому мягкому Саске. После всех лет тренировок, которые она делала, чтобы стать более сильной, после многих лет закалки… она таяла перед ним. Он превратил ее в застенчивую, неуклюжую, влюбленную девушку. Ей было бы стыдно за себя… если бы не тот факт, что он собирался поцеловать ее. — Извините. Они обернулись и увидели стоящую перед ними Шизуне, легкий румянец украшал ее щеки. Сакура сделала небольшой шаг в сторону от Саске и выпрямилась. Она была немного смущена тем, что ее застукали целующейся посреди улицы… и одним из ее наставников, не меньше. Саске состроил гримасу и слегка кивнул в знак признательности. — Шизуне-семпай, — сказала Сакура. — Сакура, — ответила она, а затем повернулась к Саске. — Саске, Цунаде-сама требует вашего присутствия на новом мемориальном месте в два часа. — У меня неприятности? Она слегка улыбнулась его детскому вопросу. — Напротив, это встреча кланов. Как глава Учиха, ваше присутствие обязательно. Глаза Саске на мгновение расширились, прежде чем он ответил так же монотонно, как и всегда. — Я буду там. Шизуне просияла и продолжила свой путь. Сакура посмотрела на Саске и увидела шок, все еще застывший в его глазах. Она тоже была удивлена. — Саске-кун… — Она протянула руку и коснулась его плеча. — Итачи должен был стать главой клана. Я никогда не думал о себе как о… Сакура осмелилась надеяться. — Сейчас произойдет что-то хорошее. Его взгляд обратился к ней, и робкая улыбка появилась на его губах, когда он понял, что она была права. Это было очень хорошо. Несмотря на то, что он был преступником S-класса, она признавала, что Саске на самом деле был главой клана Учиха. Она проявляла к нему уважение, приглашая его на собрание клана. Конечно, это имело отношение к Старейшинам. Это должно было быть связано с их преступлением. — Два через двадцать минут, — сказал он, и его улыбка начала исчезать. Сакура слегка улыбнулась. — Ты должен идти. Мы можем продолжить нашу прогулку, когда собрание закончится. Взгляд Саске смягчился. Он поцеловал ее, прежде чем убежать на мемориал. Сакура осталась улыбаться, одна на улице, но ее это вполне устраивало.~.~.~
Саске отправился на разрушенные крыши, это было бы быстрее — он добрался бы туда раньше. Он не был уверен, что происходит на такого рода встречах, но он знал, что это должно быть важно, если каждый из руководителей был вызван. Зная, что он сделал, он был уверен, что встреча определит судьбу Совета… и, возможно, будущее Конохи. Если Цунаде вызвала его, то, без сомнения, от него ожидали, что он расскажет свою версию истории о резне Учих. Он подавил желание закрыть глаза, чтобы отогнать воспоминания. Любая крупица этого инцидента, которую он мог бы вспомнить, помогла бы его делу… это приблизило бы его на один шаг к справедливости, к которой он так отчаянно стремился. Ветер дул ему в спину, подталкивая его вперед, пронизывая насквозь, заставляя чувствовать легкость. Сакура была права. Должно было произойти что-то хорошее. Хорошие вещи происходили с тех пор, как он решил доверять своим товарищам по команде. Хорошие вещи происходили с тех пор, как он решил, что Коноха может быть домом. Теперь Коноха была уничтожена, но теперь у всех гражданских появилось новое чувство единства и принадлежности. В течение последних нескольких дней он наблюдал, как люди работают вместе, чтобы убрать старое и начать восстановление. Все уже никогда не будет по-прежнему, но, возможно, после войны — войны, о которой все знали, что она надвигается, — все могло бы быть лучше. Он наблюдал, как жители деревни приняли свою Волю Огня, чтобы стать семьей. Они уважали друг друга. Они уважали его — всю Седьмую команду. Саске был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как спрыгнул с здания и вернулся на землю. Ему потребовалось всего несколько мгновений, прежде чем он оказался на новом мемориальном месте. Он находился недалеко от тренировочных площадок и был восстановлен одним из первых. Черный мемориальный камень стоял точно так же, как он помнил, со всеми именами шиноби, павших в бою. Там уже была группа людей, стоявших неподвижно и зловеще молчаливых. Саске взял себя в руки и прошел остаток пути до собрания, но все же он не упустил странных взглядов, которые он получал от тех, кто был намного старше его. Он высоко держал голову и никого не замечал. У них не было причин смотреть на него свысока. Он был главой не по наследству, а скорее по необходимости. Однако это не делало его менее квалифицированным. Он заметил, что все главы кланов уже присутствовали. Он был уверен, что не опоздал… так почему же они все так на него смотрели? После еще нескольких мгновений молчания, Шизуне вышла вперед, к ней присоединилась Цунаде. Хокаге заняла свое место перед ними, и в ее взгляде был отчетливый огонь, который заставил даже Саске немного занервничать. Цунаде скрестила руки на груди. — Хорошо. Все здесь. — В чем дело, Хокаге-сама? — спросила Инузука Цуме. — И что этот ребенок здесь делает? Цунаде устало вздохнула. Она бросила на Саске многозначительный взгляд и сказала: «Я устала отвечать за тебя. Продолжай. Скажи им, почему ты здесь.» Он нахмурился на нее, но не стал спорить и вместо этого повторил предыдущие слова Шизуне. — Как глава клана Учиха, мое присутствие на этих встречах обязательно. Цуме разразилась лающим смехом. — Ха! Не смеши меня. Саске бросил угрожающий взгляд в ее сторону. — Цуме, пожалуйста, сдерживайся, — сказала Цунаде сквозь зубы. Женщина из Инузуки нахмурилась, но больше ничего не сказала. Цунаде наблюдала за ней еще мгновение, прежде чем потереть виски. — Причина, по которой я созвала это собрание, заключается в том, чтобы решить, какие действия Коноха предпримет против наших врагов. Некоторые кивнули в знак согласия, а другие просто хмурились. — Некоторые из вас знают о расследовании против Совета- — Расследование? — спросил Абураме Шиби. — Почему мне не сказали об этом? — Ты был не единственным, кто остался в стороне, — прорычала Цуме. — Тише, пожалуйста, — сказала Шизуне. — Пусть Цунаде-сама скажет. — Спасибо, Шизуне, — сказала Цунаде. Для Саске было совершенно очевидно, что Цунаде страдает от головной боли. Ее левый глаз подергивался, и он практически мог видеть, как пульсируют вены на ее лбу. Он знал, что было бы проще всего, если бы она просто покончила с этим и быстро все объяснила. Промедление только усугубит ситуацию. — Для тех из вас, кто не знает, было начато расследование, чтобы изучить прошлые действия Совета. Было много причин для расследования, но главная из них — среди вас. — Она подождала, пока головы повернулись к Саске. — Учиха Саске добровольно вернулся в деревню, но Совет настоял на его казни. Они действовали из страха… страх, что он знал что-то, чего не должен был знать. По прошествии многих часов у нас появилось мало улик против них. Мы не были уверены, что ищем, пока моего ученика не привели в поместье Учих. Отсюда… Я думаю, будет лучше, если Саске расскажет вам остальное. Саске встретился с ней взглядом и сжал кулаки, чтобы сдержать внезапный прилив нервной энергии. Он двинулся вперед, пока не встал рядом с Хокаге. Он медленно повернулся и возненавидел глаза, которые выжидающе смотрели на него. Несмотря на то, что во рту у него пересохло, а язык заплетался, Саске сделал вдох, наполняя легкие столь необходимым кислородом, и начал говорить. Он поймал себя на том, что пересказывает ту ночь, когда обнаружил, что его клан убит рукой его брата — его собственные родители, мертвые на татами его дома. Саске почувствовал, как на глаза навернулись слезы, но не позволил им упасть. Он честно рассказал о своем стремлении отомстить. Как его клан требовал крови, крови его брата. Он рассказал о своем обучении у Орочимару и о том, как он презирал его и в конце концов убил. Он рассказал о команде, которую он сформировал, и охоте на Итачи. Как, когда, наконец, пришло время, он сделал то, что должен был, и обнаружил, что чувствует себя опустошенным. — Мадара нашел меня, — сказал Саске, чувствуя себя очень мертвым внутри. — Он рассказал мне о жизни Итачи и о лжи, которую он выбрал для жизни. — Он посмотрел на Цунаде, и она торжественно кивнула. — Учихи замышляли восстание против Конохи и захват власти. Итачи доверяли как шпион против Совета, потому что он был АНБУ, но он действовал как двойной агент. После доклада Данзо и Старейшинам задача уничтожения Учих легла на его плечи. Сандайме пытались найти другое решение, но Совет настоял на уничтожении. Мадара сказал, что Итачи предпочел Коноху своей семье, потому что… потому что он видел войну, и это превратило его в пацифиста, — он произнес это слово с отвращением. Мышцы его челюсти были напряжены и болели от гнева, подпитывавшего его слова. — Совет заставил тринадцатилетнего подростка убить собственную семью. Главы кланов хранили молчание. Они задавались вопросом, правда ли то, что он сказал, — он мог видеть их сомнения. Там были гнев и печаль… и Саске также мог видеть, что его убежденность начала ослаблять их сомнения. Они знали, что Совет способен на чудовищные поступки — как еще они могли продержаться так долго? Они знали, что Данзо был жестким и неумолимым человеком, способным контролировать самую элиту. Однако не эти факты убедили бы глав кланов. Личный рассказ Саске о жизни своего брата стал кульминацией встречи. Это была его история, которая убедила бы других глав. Зачем ему делать из своего брата — убийцы своей семьи — мученика, если он сам в это не верит? Цуме шагнула вперед с блестящими глазами. — Это могла быть моя семья, — всхлипнула она. — Это могла быть моя Хана вместо Итачи… и Киба вместо тебя. Некоторые из остальных перешептывались друг с другом, и Саске уставился на нее жестким взглядом. Она понимала… они все понимали. Цунаде прочистила горло. — Вы сами слышали это от единственного выжившего из клана Учиха. Я хочу наказать Совет. Что скажете? — Я предлагаю найти новый Совет и казнить Старейшин, — злобно сказала Цуме. — Если они были готовы сделать это тогда… как мы можем быть уверены, что они не сделают этого снова? На несколько мгновений воцарилась тишина… а затем Хьюга Хиаши выступил вперед, удивив всех. — Я согласен с Цуме. Как только он выразил свое согласие, казалось, что все остальные стремились сделать то же самое. Саске почувствовал, как огромная благодарность наполнила его, когда было принято единогласное решение и наказание Старейшин было завершено. На сердце у него стало легко, как будто камни, давившие на него, наконец-то были сняты. Он не мог описать чувство удовлетворения, которое наполнило его… он так долго ждал этого. Цунаде кивнула. В ее глазах был мрачный взгляд. — Тогда все решено. Члены Совета будут казнены, и будет сформирован новый Совет. Что касается Данзо… сначала нам нужно его найти. — У меня уже есть команда, которая занимается этим, согласно вашей предыдущей просьбе, Хокаге-сама, — сказал Шикаку. — Хорошо. Сейчас… другой вопрос под рукой. Акацуки. — Раздались крики возмущения, и потребовалось мгновение, прежде чем Цунаде смогла привлечь их внимание. — ТИХО! — взревела она. — Я знаю, что вы все злитесь, я тоже злюсь. Всего два участника смогли вызвать все эти разрушения… на что еще способен их лидер? Благодаря Саске, мы, по крайней мере, знаем, что Учиха Мадара — тот, кто командует. Он довольно ясно дал понять, чего он хочет. В дополнение к уничтожению деревни, он ищет всех биджу. Мы пока не знаем, что он планирует сделать… но мы должны остановить его любой ценой. — Тогда есть только один вариант, — сказал Иноичи. — Мы должны идти на войну. Цунаде вздохнула. — Да… мы идем на войну. Для обсуждения этого решения был созван Саммит Каге. Завтра я уезжаю в Страну Железа.~.~.~
— Ты не должна позволять этому беспокоить тебя. Карин фыркнула. — Просто брось это, Суйгецу. Он почесал затылок, прежде чем пожевать соломинку из бутылки с водой. От звука хрустящего пластика у Карин по коже побежали мурашки. — Я думаю, тебе нужно расслабиться, повеселиться, — сказал он, прихлебывая через соломинку во рту. Карин съежилась. Звук его причмокивания и чавканья просто напомнил ей звуки интенсивного сеанса поцелуев. Это не помогло ей забыть о… Саске… или тот факт, что у него была девушка, которая не была ею… или тот факт, что Суйгецу стоял очень близко к ней. Тепло, исходящее от его кожи, заставляло ее странно смущаться. Она сжала кулаки. — Да… ну, я не думаю, что мне будет весело, пока я здесь, — пробормотала она. Суйгецу остановился. — Это была твоя идея остаться. — Возможно, я сожалею об этом. Он встал перед ней, и в его глазах была странная напряженность… серьезный блеск, с которым она раньше не сталкивалась. — Мы можем уйти. Только мы вдвоем. Сердце Карин екнуло, а глаза расширились. — Мы оба знаем, что Джууго останется… он может получить помощь здесь. Кислое чувство разочарования наполнило ее. Конечно, дело было не в том, что он хотел провести время с ней наедине, а в том, что он был бы вынужден это сделать без Джууго рядом. Она обнаружила, что стискивает зубы, когда Суйгецу продолжил говорить. — Мы могли бы продолжить поиски семи мечей. — Почему я должна хотеть идти с тобой? — выплюнула она. Протиснувшись мимо него, она врезалась в него плечом и была готова броситься прочь в своей обычной манере, когда ее остановил рывок за запястье. Суйгецу развернул ее лицом к себе, и она с раздражением обнаружила, что он ухмыляется. — Потому что я тебе нравлюсь. Она ахнула, и все ее лицо покраснело от гнева и отрицания. — Я-я… не льсти себе! Ты мне не нравишься! Хмурый взгляд Суйгецу не мог скрыть веселья в его глазах. — Это очень плохо… Потому что ты мне вроде как нравишься. Кровь отхлынула от лица Карин, и она осталась с открытым ртом; ее рот открывался и закрывался, как будто она была рыбой на суше, хватающей ртом воду. — Т-ты… что? — Я сказал: «Ты мне нравишься». — Он пожал плечами. — Но я могу понять намек. Если ты не чувствуешь того же, я думаю, мне просто придется двигаться дальше. В полном отчаянии Карин бросилась к нему и прижалась губами к его губам в неуклюжем поцелуе. Его руки схватили ее за плечи, и через несколько секунд они расстались. Карин сделала шаг назад, и ее пальцы поднялись к распухшим губам. Она не могла поверить, что только что поцеловала его. Она не могла поверить, что только что впервые поцеловалась с Суйгецу. Она не могла поверить в то, как он улыбался ей. — Я… я не… Суйгецу усмехнулся. Он медленно взял Карин за руку, и они пошли обратно к назначенному месту работы. — Я думаю, здесь не так уж плохо… если ты тоже здесь, — сказала Карин, и легкая улыбка тронула ее губы.~.~.~
Солнце уже садилось. Нити сияющего оранжевого и красного протянулись в индиго темнеющего неба. Клочья облаков поплыли по вечернему бризу, и на небе начали мерцать звезды. Сакура сидела, подтянув колени, на пыльной земле и смотрела в небо. Саске еще не вернулся с собрания, но она была готова ждать его вечно. Ночи, подобные этой, напоминали ей о днях, когда были только она и Наруто… мечтали о том дне, когда Саске вернется. Это напомнило ей о еде у Ичираку и разговорах о будущем. Как и все остальное, магазин рамена был разрушен во время нападения Пейна… Но она почти чувствовала запах соленого бульона и лапши. Она открыла глаза. Наруто стоял перед ней, протягивая миску с раменом. Сакура улыбнулась. — Подумал, что тебе не помешает перекусить. — Ты читаешь мои мысли. Она взяла миску из его рук, осторожно, чтобы не обжечь пальцы. Протянув ей пару палочек для еды, Наруто сел рядом с ней, и они с нетерпением принялись за еду. Сакура прихлебывала лапшу и наслаждалась знакомым вкусом. После того, как весь мир перевернулся с ног на голову, было приятно сознавать, что есть одна вещь, которая никогда не изменится. Наруто всегда будет рядом, и он всегда будет любить рамен. Даже после той боли, которую она причинила ему, он все еще был рядом с ней — он все еще был ее опорой. — Ммхмм… это было вкусно, — сказала Сакура, очистив миску от ее содержимого и облизнув губы. — Всегда так, — ответил Наруто. — Хотя, я не могу дождаться, когда Теучи восстановит свой магазин. Коноха не была бы прежней без его рамена. Сакура посмотрела на него, и ее согрел его предсказуемый комментарий. — Итак… — Его брови нахмурились. — Эм… Когда вы с Саске собирались сказать мне, что вы вместе? Улыбка Сакуры погасла, и жар прилил к ее лицу. Она совершенно забыла о том, чтобы рассказать Наруто! Она мысленно застонала. Не то чтобы она не считала важным рассказать ему, просто… она не думала об этом. Учитывая все плохое, что произошло, их отношения казались такими незначительными.… ладно, значит, это была ложь. Саске был для нее всем, но она не могла ходить и объявлять, что она девушка Учихи Саске, когда деревня только что развалилась на миллион кусочков. — Мне жаль… — сказала она. — На самом деле мы еще никому не говорили. Сейчас неподходящее время. — Я думаю, это понятно, — ответил Наруто. — Хотя, это действительно раздражает выяснять, что два твоих лучших друга вместе, самостоятельно. — Самодовольная ухмылка украсила его лицо. Сакура толкнула Наруто в плечо. — Да, да, ты такой умный. Преодолей себя. Он усмехнулся. — Знаешь, отчасти поэтому я хотел, чтобы ты первая узнала, что я попросил Хинату стать моей девушкой. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. — Что? Ты серьезно? — Ага. — Его щеки порозовели. — Это здорово, Наруто! — Сакура протянула руку и весело обняла его за шею. — Ты душишь меня, Сакура-тян, — простонал он. Она усмехнулась и отпустила его. Он потер шею и внезапно стал очень трезвым. — Ты не можешь пройти через что-то вроде Пейна и выйти оттуда, не думая о тех, кого любишь. Что, если бы она умерла, а я так и не сказал ей о своих чувствах? Никогда не знаешь, когда произойдет следующее событие, сотрясающее мир… когда шанс будет отнят навсегда. Я решил, что должен использовать время, которое у меня есть, чтобы заботиться о людях, которых я люблю. Сакура уставилась на него, ее рот слегка приоткрылся от удивления. Его слова всколыхнули ее душу и заставили ее захотеть обыскать всю Коноху в поисках Саске. Они не могли тратить впустую то время, которое у них оставалось. — Это… глубоко, Наруто. Он застенчиво улыбнулся. — Э-э… не совсем. — Нет, это так. — Она усмехнулась. — Я не думаю, что ты когда-либо раньше говорил что-то настолько умное. — Сакура-тян, — заскулил он. — Почему ты всегда придираешься ко мне? Они разразились приступами смеха. Именно в этот момент по улице пробежал Ли. Он остановился прямо перед ними и на мгновение затаил дыхание. Сакура и Наруто обменялись взглядами, когда Зеленый Зверь ахнул. — Сакура-сан, Наруто-кун! Разве вы не слышали? — Слышали что, Ли? Он выпрямился, и его выпуклые глаза пристально уставились на них. — Что-то происходит в офисе Хокаге-сама. Цунаде-сама демонстрирует свою вечную молодость могущественными способами. Мы должны отправиться немедленно, чтобы своими глазами увидеть это славное событие! Сакура мгновенно подумала о Саске. Она даже ничего не сказала, прежде чем вскочила на ноги, пустая миска с раменом с грохотом упала на землю, и убежала, как будто от этого зависела ее жизнь. Она накачала чакрой свои ноги, продвигаясь все быстрее и быстрее, несмотря на то, что нынешний офис находился всего в километре от нее. Почти добравшись до места, она увидела собравшуюся большую группу и превратила свой спринт в легкую пробежку, прежде чем полностью остановиться. Она не могла видеть сквозь толпу, даже когда приподнялась на цыпочки. Поэтому она пробилась сквозь толпу, прося прощения и сосредоточившись исключительно на том, чтобы прорваться на другую сторону. Она должна была убедиться в этом сама. Она встретила небольшое сопротивление, когда устроилась между телами вокруг нее. Никто не произнес ни слова. Когда она пробилась сквозь толпу, то остановилась в удивлении. Кохару и Хомура стояли на коленях перед Цунаде и всеми главами кланов. На Цунаде была маска праведной ярости, отраженная каждой из голов. Сакура посмотрела на Саске и сразу же заметила его. В его глазах было странное выражение… взгляд, полный отвращения… взгляд, полный печали. Она прижала руки к сердцу и сделала неуверенный шаг вперед. Его глаза вспыхнули, и она почувствовала исходящее от него облегчение. Сакура наблюдала за ним все это время — их глаза ни разу не отрывались друг от друга, несмотря на то, что происходило вокруг них. Цунаде выдвинула обвинения против членов Совета, и они отчаянно пытались оспорить это. Сакура не слышала их слов или возмущения толпы, ее мысли были с Саске. Цунаде успокоила собравшихся и сказала им, что Совет был неопровержимо виновен, что их наказание было решено. Кохару ахнула и захлебнулась. Глаза Хомуры расширились, и он возмущенно вскрикнул. Сакура не сводила глаз с Саске и надеялась, что он сможет увидеть, как она им гордится. Цунаде подождала, пока в воздухе установится тишина, и, когда остался только звук цикад, она заговорила голосом, пропитанным осуждением. — Наказание за такие преступления — смерть. Сакура почувствовала холод в воздухе, когда хриплые вопли Кохару пронзили ее до костей. Толпа хранила молчание, но от окружающих ее людей исходило чувство одобрения. Она моргнула. Так много всего произошло за то время, что ее глаза были закрыты — старейшин заковали в кандалы и увели, за ними внимательно следили Цунаде и другие официальные лица, главы кланов разошлись, и толпа рассеялась. Когда Сакура открыла глаза, она обнаружила себя в одиночестве, Саске стоял всего в нескольких метрах от нее. Он первым нарушил это пространство. Они подошли друг к другу, и Сакура обнаружила, что смотрит на Саске снизу вверх. Он был таким высоким. — Саске-кун… это… кончено? Его взгляд метнулся в сторону, а губы приоткрылись с легким вздохом. — Почти. Она шагнула вперед и обняла его за талию. Он немедленно ответил на объятие. Они обнимали друг друга, довольные осязаемым моментом. Он был там с ней, а она с ним. Слова Наруто эхом отдавались в ее голове, напоминая ей, что есть только настоящее и что она должна дорожить им. Глубокий голос Саске грохотал в его груди и окружал ее, когда он говорил. — Итак… на чем мы были до того, как нас прервали? Сакура улыбнулась ему в грудь. — Ты имеешь в виду, куда мы направлялись… или что мы делали? Он усмехнулся. Наклонив голову Сакуры к себе, он запечатлел на ее губах поцелуй. Вскоре после поцелуя он отстранился и взял ее за руку. — Следуй за мной. Она кивнула, и они пошли дальше. Они шли добрых тридцать минут, рассматривая все строительные работы, которые происходили вокруг Конохи. Сакура не приблизилась к тому, чтобы узнать свое окружение, и это раздражало ее. Все улицы были другими: простые грунтовые дорожки с обломками, выстилающими канавы, и все новые здания, построенные из дерева. Она искала любой признак знакомства, любой намек на то, куда они направлялись. Когда Саске, наконец, остановился, Сакура огляделась. Поблизости ничего не было, только ворота вдалеке. Она посмотрела на его выжидающее лицо и приподняла бровь. Саске невозмутим. — Ты понятия не имеешь, где мы находимся, не так ли? Сакура пожала плечами. — Здесь я тебя и оставил. Его слова отозвались в голове Сакуры, и она огляделась в поисках скамейки… который был просто грудой битого камня. Обнаружив оскорбительные обломки, она снова обратила свое внимание на Саске, ее брови нахмурились в замешательстве. — Цунаде отправляется в Страну Железа на Саммит Каге. Сакура покачала головой. — Это так далеко. На нее нападут. — С ней отправится группа сопровождения. Сакура отступила назад, осознание обрушилось на нее, как тонна кирпичей. Внезапно ей стало очень страшно. — Ты в команде, — прошептала она. Он потянулся вперед и взял ее за руку. — Это не так, как в прошлый раз. Я вернусь. Сакура опустила голову. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Я знаю. Ее щеки вспыхнули от тепла, когда рука Саске приподняла ее подбородок. — Зачем ты привел меня сюда? — Вот тут-то я и повернулся ко всему спиной. Где я решил оставить тебя и побыть один. — Он остановился, чтобы оглядеться, как будто мог видеть прошлое так же ясно, как настоящее. — Я хочу дать тебе обещание. Независимо от того, сколько пространства разделяет нас, мы всегда будем вместе. Я всегда буду возвращаться. Я никогда не оставлю тебя в покое.